Зачем ты это сделал? Кого ты там искал?
Где она? Что вы с ней сделали? Голос тенебрисианца дрожал от подступившей волны ужаса.
Кто? Аниль? Мы пока ее не трогали. Вот если бы ты не вернулся, что я забрал бы слова обратно и разделался с рыжей девкой!
Вдруг Лорд осознал, что висит в воздухе, Норо крепко держал его за грудки, готовый швырнуть в огонь. Пираты подняли оружие.
Тала! Где Тала?! Взревел Тенебрисианец. Лорд Паук поднял руки вверх, ядовитые нити устремились к шее Норо. Он ощутил жжение как от мелких лезвий, мгновенно отшвырнул пирата от себя. Остальные набросились на него. Паук в панике отползал от завязавшейся борьбы. Этот сумасшедший был готов отдать свою жизнь и свободу за другого, ничего не боялся и шел до конца. Что им движет? Вспомнились слова Роуэна «Если ты любишь, то готов отпустить и сделать все для счастья другого».
В то время как сам Паук удерживал маму, обрекая на вечные муки. Страх боли и одиночества, даже детский эгоизм заставляли держать ее рядом с собой, а она страдала. Готов ли Лорд также бороться за счастье матери? Может быть действительно пора вспомнить о своей силе, перестать цепляться? Вдруг Паук громко закричал.
Хватит! Отстаньте от него!
Толпа расступилась с удивленными смешками и вопросами. Норо уверенно стоял на ногах, немного пошатывался, но все же не упал. Паук изучающе обвел тенебрисианца взглядом, медленно приблизился к нему.
Я не позволю делать больно ни Аниль, ни Тале! Издевайся надо мной, только их не трогай!
В мое логово его, сдавленно приказал Лорд. Слова брата все не выходили из головы.
Вскоре Норо оказался в темной комнате, уставленной дорогими трофеями, скелетами невиданных животных. Конечно по середине стоял широкий стол со свитками, колбами и какими-то большими вазами, в которых кто-то медленно шевелился. Сзади громко захлопнулась дверь, Эль Гаро посмотрел через плечо, к нему шел сам Лорд, но совсем не важный, а измученный. Здесь он словно стянул маску с лица. Проступили синие круги, на подбородке виднелся рваный шрам. Только сейчас стало заметно, что пират испытывает сильную душевную боль.
Жестокость и кровавые игрища помогают держать себя в тонусе, казалось, пират говорил сам с собой. Сказанное заставило Норо криво ухмыльнуться, ему бы сейчас свалиться где-нибудь под деревом, чтобы выспаться, ноги гудели. Только бы не слушать философию этого урода.
Жестокость будит в нас самое низкое, способное погубить все вокруг, себя в том числе.
Тебе не понять, ты благородный солдат одной из самых продвинутых планет. А я не раз выживал благодаря злости на всю эту чертову Вселенную!
Не смей так говорить! Высокие миры всегда слышат нас, ты, я вижу и так погряз в своих грехах. Лучше скажи, почему запретил избивать меня? Я же предатель, дрался за своих, не за вас, Норо не сводил глаз с Паука, тот остановился рядом с широким столом и заглянул в вазу.
Я как эти насекомые, попал в кувшин своих страданий, ошибок Не живу, не умираю, выполняю задания Союза надзирателей. Мне даже в голову не приходило, что Роуэн мой братец, когда выбрасывал его на Селифере! Странно, что он выжил, остальные погибали.
Их взгляды встретились, Норо прищурился с недоверием, а Паук безразлично смотрел на тенебрисианца.
От меня чего ты хочешь? Почему не дал убить?
Хотел задать вопрос. Ты готов бороться за другого, отдавать себя ради блага другого. Почему? Что тобой движет? Эта аквианка. потом. какая-то Тала
Норо почувствовал напряжение, недоумевая, зачем пират лезет в душу. Не замыслил ли что? Тенебрисианец приблизился к Пауку, сверля в нем дыру глазами.
А тебе до этого дело есть?
Хотел понять, пират выдержал напор.
На время Эль Гаро задумался. Стоило ли так просто раскрываться? Для чего? Тем более этот проходимец не поймет, он никогда. не любил, по нему видно. Паук отодвинул стул и сел, широко расставив ноги. Всем своим видом он показал готовность слушать, в душе было двоякое состояние, только Норо мог помочь понять свои внутренние мотивы.
Любовь, раскаяние. Тебе это не знакомо. Аниль была моей страстью, из-за меня она попалась в твои лапы, я предал ее и решил исправить свою ошибку. Мне хочется, чтобы она была счастлива. С Талой все глубже, в сердце снова взвилась тревога, как тот огонь, стерший могучий корабль Тенебриса.
Продолжай, потребовал Лорд, видя, как изменилось серьезное лицо тенебрисианца.
Тала нужна мне, я был счастлив, когда целовал эту пеккатуманку. Пусть нас связывает прошлая жизнь, но я верю, что в новой мы сможем быть вместе. Она стала частью меня. Только теперь мне осталось найти ее.
Лорд задумался, он ведь тоже испытывал чувства, правда не любви к женщине, а к матери. Она всегда поддерживала, принимала, что бы он не сотворил.
Значит ты готов умереть за нее? Тихо спросил пират.
Готов, лишь бы она жила, ответил Норо со всей серьезностью.
Паук долго всматривался в тенебрисианца, словно изучал, пытался понять. А на что готов он ради своей матери? Сможет ли он отпустить ее, взяв на себя грехи лишь бы мама обрела покой?
Ты говоришь, Тала пеккатуманка?
Норо кивнул, жалея, что раскрылся. Он уже не знал, кому верить, от кого защищаться. Лорд поднялся, прошагав к большому шкафу, похожему на сейф, достал какую-то светящуюся карту, раскинул ее. Карта озарила комнату фиолетовым светом. Лорд покопался в кармане и достал маленькие металлические шарики. Норо не приблизился к карте, только следил за движениями пирата. Паук небрежно кинул шарики на карту.
Если хоть один начнет мигать красным, значит, Тала на этой планете.
Но ни один шарик не замигал, они остановились каждый в своих местах.
И что там? Эль Гаро спросил с долей неверия.
Ее здесь нет.
Сказанное больно вонзилось в душу, заставив приблизиться к карте.
Не может быть! Врешь! Тала не могла сбежать, если только ей не угрожала опасность!
Я слышал, вы умеете проникать в прошлое. Положи руку на карту и сосредоточься на своей любимой. Так ты сможешь понять, что с ней случилось.
Норо удивленно смотрел на Паука, не понимая его действий. Может, хочет заманить в ловушку. Вот только интуиция молчала. Эль Гаро решил рискнуть и осторожно положил ладонь на теплую, пульсирующую карту. В памяти возникло худое лицо, большие алые глаза, острые как лезвия кинжала. Ее губы с мелкими трещинками слегка изогнулись в улыбке. Норо пожелал прижать этот образ к себе. Но вот лицо исчезло. Он увидел ночь, объятую томными вздохами, пьянящими поцелуями при свете огня. И Тала смотрит на них, готовая убежать, но не убить, хотя у нее в руках блеснуло лезвие. Эль Гаро медленно сжал руку в кулак от настигшего негодования. Как ей удалось увидеть прошлую ночь страсти с Аниль, ведь это происходило очень давно! Тенебрисианец зажмурился.
Не понимаю! Это наваждение! Кто мог посмеяться над ней?!
Что ты увидел? Сухо спросил пират.
Какой-то морокТала увидела то, что было очень давно между мной и Аниль. Она поверила и убежала!
Паук усмехнулся и решил рассказать об иллюзиях, которые любят делать надзиратели, чтобы проверить подопечных на вшивость. Тала проверку прошла.
Надзиратели скорее всего забрали ее завершить прошлые задания иотправить перерождаться в порталовый смерч.
Норо ушам своим не верил, то есть она пройдет оставшиеся задания и исчезнет? Переродится, забыв его?
Я должен все ей сказать, она думает, что наша близость с Аниль правда! Если Тала будет уходить, мне нужно проститься с ней! Нет, не хочу отпускать ее, Норо стал бродить по комнате, желая разнести все в пух и прах, потом приблизился к Пауку.
Чего ты от меня хочешь?
Звездолет, мне нужен твой звездолет! Прорычал Эль Гаро.
Ты уверен, что найдешь ее там? Это тебе не планетакурорт! Пеккатум опасен, там не жалуют гостей. Ну, только маги из других измерений умудряются искать там артефакты для своих обрядов. Планета огромна, Талу тебе не найти!
Найду, не переживай! Дай мне звездолет!
Пират увидел мольбу, смешанную с растерянностью и желанием разрушить любые препятствия.
Ты готов на все ради пеккатуманки!
Да! Рявкнул Эль Гаро, готовый испепелить взглядом.
Ладно, идем за мной..
Райские планеты, казалось, были спрятаны в самых дальних уголках Вселенной. Они горели невероятными цветами, похожими на желтый, бирюзовый, малиновый, только еще ярче. Планеты напоминали хрустальные шары, излучающие чистый свет. Этот свет залил всю кабину звездолета. Роуэн прикрыл глаза рукой, они все никак не могли привыкнуть, Нэру спокойно смотрела вперед, только в глазах загорелись огоньки надежды. Жемчужная богиня улыбнулась, посмотрев на своего хранителя, она чувствовала дом. Вот только Роуэн ощущал себя не очень хорошо, в теле появлялся жар. Кларос переливалась ярче всех, она была самой большой, похожей на радужное солнце. Пеккатуманец ненароком решил, что вот-вот ослепнет. Звездолет пару раз хорошенько тряхнуло, значит, удалось войти в поле планеты. Нэру уже не терпелось вернуться домой, она и думать забыла о том странном поцелуе, только лепетала, смеялась, трогала Ро за руку, удивляясь, почему он так недоволен. Только он ничего не забыл, в том числе и свой непростой путь. Не верилось, что все наконец закончилось и Дитя космоса теперь будет в безопасности.
Держись, Нэру, мы у тебя дома, резко захватило дух, живот свело, а на глазах появились слезы. Каким же потрясающим был его путь! Как он вырос! И теперь остается переродиться забыв все это. Захотелось кричать, цепляться за жизнь, ведь опыт был хоть и сложный, но очень запоминающийся. Роуэн посмотрел на счастливое личико Нэру и сам ощутил потаенное тепло где-то в душе. Наконец они прибыли. Здесь все окутано невероятными шлейфами света, вверху, внизу везде этот восхитительный свет. Пеккатуманец даже побоялся выходить, но жемчужная богиня с радостью вышла и пропала где-то в ярком пространстве.
Эй! Ты где? Ро принялся искать ее, вдруг сзади кто-то обнял его тонкими ручками, это была она. Красавица ухватила хранителя за руку, и они побежали в искрящуюся неизвестность, наполненную далекими мелодиями и высокими вибрациями, порождающими мурашки в теле. Наконец появилось нечто огромное, на столько внушительное, что оба ахнули, чувствуя себя мелкими песчинками. Перед ними распростер лепестки гигантский цветок, переливающийся нежно-фиолетовым. Из него стали выходить туманные фигуры, они плыли к гостям, исполняя какую-то песню дивными голосами. Роуэн прикрыл богиню собой, только в его голове прозвучало.
Не бойся, мы ждали вас.
Кларосианцы оказались на столько прекрасны в нежных одеяниях, обладающие идеальными чертами лица, что было трудно поверить в их реальность. Нэру счастливая побежала к ним. Ро наблюдал встречу семьи, на столько тепло Нэру приняли здесь.
Я привез Дитя космоса, сказал он, понимая, что теперь все кончилось.
К нему приблизилась высокая кларосианка с большими переливающимися глазами, кожу украшали витиеватые золотые узоры. Ро с восхищением смотрел на нее. Женщина была одета в длинное белоснежное платье с серебряными узорами в виде ромбов. Она поклонилась пеккатуманцу с доброжелательной улыбкой.
Тебе удалось пройти очень большой путь и вернуть нам Дитя космоса. Теперь Дитя будет служить на благо Вселенной. Ты получишь прекрасную судьбу при перерождении.
Роуэн поблагодарил, но уже точно осознал, что не хочет терять свой нынешний жизненный опыт, даже Талу не хочет забывать. Он еще раз посмотрел на прекрасную Нэру.
Прощай, теперь ты будешь жить здесь.
Нэру ласково обняла его, теперь от нее исходила светлая сила, у парня мурашки по спине побежали. Богиня взяла его руку и осторожным прикосновением убрала знак хранителя, в ее глазах сверкнуло еще что-то, заставившее Ро замереть. В ее глазах были чувства.
Я всегда буду любить тебя.
Эти слова отчетливо прозвучали в голове пеккатуманца, он был поражен. Пришло время уходить, от этого на душе стало грустно, только ничего не поделаешь. Здесь Нэру самое место. Кларосианцы тепло обняли жемчужную богиню и повели за собой, а она искрилась от радости, легко отпуская того, в кого влюбилась. Пеккатуманец сглотнул соленый ком, подкативший неожиданно. Снова нужно отпустить. Сначала Далера, теперь ее. Может быть это тоже какой-то урок? Он еще постоял какое-то время, выискивая в светлом пространстве Дитя в окружении Кларосианцев, только они уже исчезли. Пора и ему уходить. Уже в звездолете перед ним возникло туманное лицо надзирателя.
Ты справился. Мы не надеялись. Теперь возвращайся на Пеккатум, войдешь в порталовый смерч, чтобы переродиться.
Нет! Я хочу остаться в теле грешника!
Лицо надзирателя исказилось в кривой усмешке, смешанной с удивлением.
Что ты сказал? Обычно все пеккатуманцы безумно хотят избавиться от тела грешника!
Мне нужна эта судьба, пусть не идеальная, но моя. С ошибками, болью. Зато я много приобрел, проходя все трудности, нашел себя.
Тогда тебе придется начинать жизнь с нуля на другой планете. На Пеккатуме ты уже чужой. Всех чужих там недолюбливают местные. хах.
Мне бы хотелось увидеться с Талой напоследок.
Тала? О! Замечательно выполняет все задания, даже слишком! Яростно требует перерождения! Такая забавная стала! Ей не до тебя, сынок.
Роуэн задумался, вот и эти дорожки разошлись. Но, может не все потеряно? Просто нужно напомнить о себе.
Я все равно прилечу с ней попрощаться!
Надзиратель недовольно фыркнул, но ничего не ответил.
Тем временем Тала находилась в самых недрах грешной планеты, она добывала «глаза ведьмы». Эти алые камни излучали сильную энергию, способную в нужной концентрации стереть с лица земли целые города. Их надзиратели продавали другим низшим планетам для создания оружия и развязывания войн. С одной стороны они были сеятелями зла, с другой строгими надсмотрщиками, отпускающими чужие грехи. Добывать «глаза ведьмы» отваживался далеко не каждый, многие лучше бы выбрали плавиться в адской реке из огня и лавы. Если камень подержать в руке, то он оплавит кожу, долгое нахождение рядом с такими ископаемыми вызывало кровавый кашель, способный свести с ума. От этого в месте разработки слышалось постоянное кряхтение и громкий стон, словно кто-то пытается выплюнуть легкие. Тала работала киркой со всей силой и злостью, которая накопилась за все время. В памяти проплывали черно-белые картинки, где Роуэн со страхом поднимает звездолет, первая встреча с Норо, неожиданный, но до дрожи приятный поцелуй, великолепные виды аквианского побережья и последний кадр. Он был самым ярким и болезненным. События повторились, снова предательство разорвало в клочья все светлые воспоминания. Интересно, чем занят сейчас тенебрисианец? Развлекается со своей РЫЖЕЙ? Взмах! Удар! Мелкие комья полетели в лицо, раздражение вспыхнуло огненной волной, Тала схватилась за горло, ощущая приступ сумасшедшего кашля, к ногам упали алые камни, задорно мигающие яркими гранями. Пеккатуманка принялась сгребать их. Камни жгли руки, кожа горела, начиная кровоточить.
Киньте мне чертовы повязки! Крикнула она, скинув «глаза ведьмы» в одну большую груду.
Кто-то из грешников швырнул ей моток грязной тряпки, она и этому была рада, начала сразу перематывать болезненные места на руках, горло саднило, но воды нигде не было. Пеккатуманка упала на колени от нового приступа кашля. Еще немного и горло разорвется от дикого напряжения. Рядом чинно встали чьи-то начищенные сапоги, пришлось медленно поднять глаза. Надзиратель смотрел на нее с нескрываемым пренебрежением.
Все трудишься? С ехидцей спросил он, блеснув прищуром. Все надсмотрщики ходили в специальных костюмах, не пропускающих яды, на лицах надеты массивные маски с тремя фильтрами.
Ответить уже не хватало сил, но Тала собралась.
Да, пока меня не отправят перерождаться, мне очень нужно, схватилась за горло, снова кашляя. Едкое воздействие камня, казалось, сейчас разъест живые ткани.
Может, поработаешь и ради моего блага? Надзиратель резко поднял Талу и словно куклу поволок куда-то на плече. Ее сердце замерло, она была слаба, но не собиралась сдаваться, становясь дешевым развлечением. Собрав волю, пеккатуманка вырвалась из рук проходимца, только не ожидала, что потом будет оглушительный удар. После тупой боли накрыла чернота
Роуэн уже смелее вел звездолет, теперь руки на автомате вводили нужные координаты, пеккатуманец даже сумел немного вздремнуть, хотя позже пришлось изворачиваться от какого-то горящего обломка, летящего с неимоверной скоростью. Инстинктивно парень обернулся на сиденье второго пилота, только там не было никого, лишь еле ощутимый аромат нежных цветов, как напоминание о восхитительной жемчужной богине. Теперь Нэру далеко, только губы помнят легкое прикосновение, подобное теплому ветерку. Иногда нужно отпустить, несмотря на гулкий вой в сердце. Сейчас Роуэн вздрогнул от того, что совершенно один в черной бесконечности, внутри все сжалось как от падения вниз. Сумев совладать с собой, пеккатуманец отправился дальше. Его внимание привлекло странное свечение где-то вдалеке, оно было еле различимым, но таким сильным, видимым даже издалека Воины Тенебриса сумели собрать большинство жителей, чтобы выйти в дикий холод, непроглядную тьму. Они образовали огромный круг, крепко держась за руки, сначала общее воздействие не давалось, но потом каждый попытался поверить, убрать недоверие, стать одним целым со всеми. Тогда Белоснежный шлейф энергии закружился, опаляя руки, тела, лица. Свет заявил свое право мощным всплеском невероятной энергии, от нее все задрожало под ногами. Тьма в испуге попятилась прочь, умоляя о пощаде, только свет беспощадно озарял все вокруг, извиваясь, проникая в сердца, согревая замерзшие души. И небо зазвенело головокружительными искрами. Пошел солнечный дождь, яркие искры летели, исцеляя раны, убирая скорбь. Адриан плакал, смотря на происходящее, слезы жгли кожу, хотелось кричать от переполнявших эмоций, Дэйс громко смеялся, чувствуя себя частью всего. К большому кругу присоединялось уже больше тенебрисианцев. Огромное пространство света расширялось, прогоняя тьму, а та бежала прочь, обещая больше никогда не возвращаться. Наконец в небесах появилось новое Светило, созданное силой жителей Тенебриса. Иногда для решения проблемы не нужно нестись за волшебным снадобьем или палочкой, все решения и ресурсы заложены в нас самих, важно лишь прислушаться к себе.