Перестаю дышать, когда слышу громкий голос Милосердова:
Ищите!
Вижу его спину, он разговаривает по телефону, облокотившись на газетный киоск. Делает шаг назад, разворачивается, вглядываясь в цифры на электронных часах. Еще немного, и он меня заметит. Я одна стою посередине зала, не считая полицейского. Герман понижает тон, и его слова больше не разносятся под высокими потолками, он отводит безразличный взгляд, растирает веко костяшками пальцев и вновь поворачивается ко мне спиной.
Никогда в жизни не испытывала подобного страха, секундаи я бы грохнулась прямо на бетонный пол.
Не оглядываясь, я отступаю к выходу. Как я не заметила автомобиль Милосердова, он стоит перед ступенями, сейчас вижу его сквозь стеклянные двери.
Ныряю в приоткрытую створку и снова бегу, спешу скрыться во мраке, вижу спасительную темноту, нужно лишь оказаться на той стороне дороги Оглушающий звук клаксона откуда-то справа, я сжимаюсь, ожидая удара, но ничего не происходит.
Малохольная! крик точно предназначается мне. Не раздумывая, я оббегаю автобус и стучу ладонью по закрытой двери. Опоздала, что ли? влетаю в салон под недовольные взгляды десятков пассажиров. Водитель вопросительно смотрит.
Да! подхожу ближе и практически шепчу: Только билет не успела купить.
Заходи, машет головой в салон. Разберемся.
Спасибо.
Звук закрываемых дверей служит отправной точкой. Вся накопленная усталость падает на мои плечи, к пустующему сиденью в конце салона я подхожу на полусогнутых ногах. Буквально падаю и пересаживаюсь к окну. От волнения хочется рыдать в голос, закрываю рот ладонью и сдавленно всхлипываю. Автобус плавно движется, а я смотрю только впередна макушки людей, запрещая себе оглядываться. На первом перекрестке нас нагоняет Милосердов. Знаю, что за тонировкой меня не увидеть, но тело само сжимается в комочек, ощущая опасность.
Белый автомобиль сворачивает, а мы продолжаем ехать прямо.
Я не позволяю себе спать, страх, что Герман нас нагонит, не отпускает ни на секунду. Не выпуская сумку из рук, в любой момент готова сорваться с места. Но усталость берет свое, глаза предательски слипаются, и голова падает на грудь. Не знаю, сколько времени прошло, я разрешаю себе расслабиться, обняв сумку и запрокинув голову, дремлю.
Автобус медленно сбрасывает скорость, адреналин моментально выстреливает в кровь. Выпрямляюсь, оглядываюсь: придорожное кафе и многочисленные киоски.
Стоянка двадцать минут, оглашает водитель, в салоне зажигается свет. Неплохо бы размяться, купить воды, а главноеузнать конечный пункт. Выхожу из салона последней, задержавшись на последней ступени, втягиваю прохладный воздух. Полторы, слышу над ухом.
Что? не соображаю о чем речь.
Билет, малохольная.
А, да, конечно. Лезу в карман ветровки, где отложила несколько купюр. Остальные деньги сложила в карман штанов и застегнула молнию.
Водитель забирает купюры, в очередной раз громогласно оповещает:
Пятнадцать минут! Ждать никого не буду. Кто купит семечки, высажу сразу же.
А я, делая вид, что прогуливаюсь, иду к лобовому стеклу и читаю название города, куда мы едем. Невольно улыбаюсь воспоминаниям и своей удаче.
Глава 13
Лео
***
Лео, въедливый голос Велы пробивается сквозь сон. Лео, я чувствую толчок в плечо.
Отстань, а, ворчу, не открывая глаз.
Слышу, как сестра набирает воздух в легкие, «отстань» ей точно не понравилось.
Будешь со своими подчиненными так разговаривать.
А я и разговариваю, не забывайся, сестрица.
Сам тогда крась, вспыхивает она гневом, громко и назло стучит каблуками, выходя из спальни, чеканит шаг по каменной лестнице, спускаясь.
Встаю, кричу, зная, что сестра услышит. Приходится подниматься, вчера уснул, не успев раздеться, прилег вроде бы на минутуи уже утро. По бокам от плотных штор пробивается ранее солнце.
Неблагодарный. Вела возвращается, держа в руках тюбики. Кому скажи, обхохочутся. Мужчина! Оборотень! Альфа! Красит волосы! Когда все стараются придать моложавости, я всячески себя состариваю. И эта процедура добавления седых прядей в мои от природы темные волосы бесит не меньше отращенной бороды. Вспомнив о ней, с удовольствием чешу подбородок и щеки. Садись, знаешь же, что не один час убьем.
Дай умыться, я сбрасываю вчерашнюю одежду в корзину для грязного белья, а в спальне противный звук кисточки о керамическую чашку тук-тук-тук. Чищу зубы, а в нос проникает ядовитый запах перекиси, громко чихаю, отчего все зеркало в зубной пасте.
Зеркало протри.
Да-да, размазываю ладонью, превращая белые круглые капли в полосы.
Садись. Сестра ставит табурет.
Давай быстрее. На мои плечи ложится полотенце. Вела берет кисточку и выводит белые пряди, заматывая их в фольгу.
Милый. Ох, как я не люблю такое начало разговора: девяносто девять процентов из ста, что он мне не понравится. Нужно добавить еще седины, ты слишком хорошо выглядишь для своих Кстати, а сколько тебе? отвлекается, и мы встречаемся взглядами в отражении.
Чуть больше пятидесяти.
А конкретней? Есть же документы.
Пятьдесят второй год. Крась.
Ты слишком хорошо выглядишь для паспортного возраста, утверждает, хлопая меня по плечу, отчего капли краски падают мне на ступни. Берет пучок волос посередине лба и щедро проходится вонючей смесью.
Предлагаешь носить накладной живот?
Нет, конечно. Сутулься, что ли.
Угу, и подволакивай ногу. Обязательно, Вел. Если бы ты не упрямилась
О нет-нет. Ты прекрасно знаешь, что руководителей женщин, да еще и в транспортной компании никто слушать не будет. А посадишь наемного, так воровать начнет, проходили уже, знаем, назидательно произнесла сестра. Потерпи, сейчас Ник пройдет оборот, Ар с Митей заменят тебя, а ты будешь заниматься только стаей.
У меня вырывается смешок:
Только.
Когда ты встретишь свою единственную, обещаю
Я прерываю поток пустых слов. Нет, я верю в то, что мои родные поддержат, но это «когда» будто кто-то знает точную дату. Подобные разговоры лишь теребят душу, давая ложные надежды.
Если, поправляю. Если встречу, невольно отвожу взгляд в сторону.
А я уверена, что Богиня про тебя не забыла.
Прекрати, я не наивный щенок. Не нужно рассказывать про планы Селены. Эти сказки приятно слышать, когда тебе десять, а в моем возрастеглупо. Нужно понимать, что если сейчас где-то и ходит моя пара, то я просто могу ее не встретить. Не пересекутся наши дороги, и все.
Ты стал невыносим. Сестра поджимает губы и переходит к правому виску.
Я просто устал. Ты знаешь, как я не люблю быть среди людей.
Если Мит и Илья с удовольствием знакомятся и поддерживают отношения с людьми, то меня их суета утомляет. Люди все время куда-то спешат, но при этом умудряются бездарно тратить жизнь.
Что насчет Ирмы? Сестра меняет тему.
Ничего. Мы опросили всех, кто был в тот вечер на месте, они повторяют одну и ту же историю: нашли, испугались, ушли. Платов не противится нашим разговорам, но и восторга не выказывает. У меня складывается ощущение, что Ирма оказалась не в том месте не в то время. Илья все порывается поговорить с Платовской дочерью, но Иван находит причину, чтобы не привозить ее с собой. Каждый вечер мне звонит кто-нибудь из Суворовых, а я им не могу сказать ничего толкового.
Ты делаешь все, что можешь. Я в этом уверена. Сестра ласково смотрит на мое отражение.
По-другому нельзя, произношу вместо слов благодарности.
А пропавшие фуры?
За последний месяц пропало две машины. Обе нашлись.
Всего две? уточняет количество.
Две, подтверждаю и надеюсь, что последние. Безусловно, если взять в расчет, что на трассах ежедневно происходят подобные случаи и редкий день обходится без клича о потери связи с кем-то в чатах логистов, то не так все страшно. Но! Обе фуры пропали на трассе в одном направлении.
Ну
А причин для беспокойства две. Во-первых, Ирму нашли в том же районе. А во-вторых, большегрузы топят, понимаешь?
Скрывают запах! догадывается сестра.
Именно. А о чем это говорит?
Они знают, кто владельцы и что напавших могут найти по запаху.
Можем, да нет егозапаха.
Поворачивайся лицом. Вела разбирает пальцами бороду.
И не выбирают сборный груз, где хлам из города в город катают, а точечные нападения. Обе фуры с техникой.
А вы проверяли
Вел, конечно, мы подумали о том, что кто-то сливает рейсы, перебиваю. Стараюсь говорить, не размыкая губ, не хватало попробовать на язык адски вонючую смесь. Но к базе есть доступ у нескольких сотен человек. Это как искать иголку в стоге сена. Как же жжет. Склонившись к лицу, Вела тщательно прокрашивает бороду.