Василий ГорностаевРолевой синдром: Ребилд
R0Защита от дурака
«Ролевой синдром Филимоновасиндром из области психиатрии, при котором больной верит, что его физические/ментальные характеристики выражаются в конкретных числовых показателях.
Данные делюзии часто сопровождаются зрительными и слуховыми галлюцинациями: больной утверждает, что видит надписи, напоминающие элементы дополненной реальности.
В настоящий момент, синдром считается следствием чрезмерного увлечения компьютерными/ настольными играми. Однако первые случаи заболевания были описаны И.К. Филимоновым в начале восьмидесятых, когда эти увлечения не были настолько распространены. Кроме того, симптомы РС зафиксированы у людей, не имевших никакого представления о подобных игровых системах (маленькие дети, жители отдаленных районов).
Любопытной особенностью является практически стопроцентное сходство в описании больными как названных характеристик, так и видимых ими элементов интерфейса»
Из сообщения в одной из тем, посвященных необъяснимым явлениям и загадкам человеческого разума, на доске «Паранормальное» некоей имиджборды.
«О, ролевики-шизофреники понабежали в тред. Пруфы-то будут, или опять начнете мычать про компуктеров не было, а цифры были!!!1111?»
Одно из сообщений, полученных в ответ на предыдущее.
Настало время бесполезных фактов из моей биографии. А как еще? Нужно же понять, с каких именно пор такая простая и беззаботная жизнь пошла под откос. Это будет история о стереотипах, благих намерениях и кажущейся простоте окружающего мира. Спойлермы все испортили.
Меня зовут Артур Ким, и по мнению отдельных личностей, я абсолютно неадекватный. Иногда, я с ними даже соглашаюсь.
Все началось жарким летом, кажется, в августе. Детали я плохо помню, мне было лет шесть. Вот вы все помните, что с вами в таком возрасте происходило? А может, только мелочи, вроде так и не купленной игрушки, или там, особенно вкусной конфеты? Кстати, все нестыковки сего повествования можете списывать на мою дырявую память. Сколько там лет прошло? Больше, чем казалось.
К разговору про игрушкине было их, от слова совсем. Кризис-шмизис, тысяча девятьсот девяносто восьмой. Нет, мы не голодали, но и разносолов не видели. Странные были времена. И вещи происходили не очень понятные. Это я еще не знал, с чем придется столкнуться в будущем.
Помнится, я тогда мечтал о компьютере. Виню в этом брата. Он тоже мечтал, и меня заставлял. Вот такие у нас были приземленные желания. У брата в тумбочке лежало несколько выпусков игрового журнала. Они казались просто-таки порталами в неведомое будущее. Угловатое и смехотворное, по нынешним меркам, конечно, но тогда все это просто взрывало мозг.
А уж после того, как нам удалось поиграть в первую Дьяблу, одержимость достигла космических масштабов. Егор просто оккупировал комнату своего одноклассника, которому повезло стать счастливым обладателем компа. Выгнать его оттуда можно было только применив физическую силу.
Меня брат тоже иногда брал с собой. А когда мы не могли пойти в гости, то рисовали карты подземелий в тетрадках, придумывая монстров. И естественно, воображали себя героями, у которых всегда есть бонус к силе и здоровью. Потому что нафиг магов, за них играть сложно и скучно! Дети, что с нас взять?
Воистину, если очень захотеть, то можно Впрочем, обо всем по порядку.
Тем прекрасным воскресным утром, батя решил не ходить на дополнительную рабочую смену. Заявил, что нечего там делать, один черт столовка закрыта.
Отец наш не из тех людей, которые отдыхают молча и никому не мешают. Он испытывает неодолимую тягу разделить радость от выходного дня со всеми окружающими, вне зависимости от их желания сотрудничать.
Уже в девять утра, он, сияющий и отвратительно бодрый, возник в нашей комнате.
Чего разлеглись, тунеядцы? кричал он, дергая нас с братом за пятки. Для кого солнце светит, птицы поют? Ну-ка, быстро завтракаем и на набережную идем!
Все попытки сопротивления были подавлены изящными подзатыльниками. Он всегда любил говорить. Ты, Артур, учти. У нас как бы демократия. Но дисциплина же должна быть!
И я понимал, раз уж батя решил в кои века взяться за воспитание, придется продирать глаза и переться на эту набережную, где и спустя двадцать лет делать нечего, а в те годы была совсем тоска. Единственное светлое пятноокеанариум, но я уже тогда понимал, что туда мы не пойдем. Во-первых, слишком часто мы посещали это замечательное место, и я знал все экспонаты наизусть. Во-вторых, вход стоил четыреста рублей, и батя знал лучшее применение этим деньгам.
В тот день, я впервые увидел баржу. Ну, или как ее называют в народе«Баржу». Старое, отслужившее свое судно навсегда встало на якорь около набережной. Теперь оно выполняло функции морского ресторанчика днем, и гнезда черного разврата и вакханалии ночью (про разврат я узнал позже).
Мы остановились около пологих плит, уходивших в море.
Ну-ка, постойте здесь, сказал батя, обращаясь в основном к брату. Я мигом. Потом сразу пойдем на пирс.
Егору было всего двенадцать, но жизнь уже сделала его непрошибаемым циником. В будущем, это качество поможет ему выжить и не сойти ума во время работы администратором в сауне. Там, как известно, мозги сворачиваются даже у самых стойких. А затем, фактически спасет его от участи, что хуже смерти. Но тут я сильно забегаю вперед.
На затеи отца брат уже тогда смотрел довольно скептически.
Он ткнул меня в бок локтем. Смотри. А я думаю, чего это он в такую рань подскочил
Я задрал голову наверх и увидел коряво нарисованный транспарант над входом«Акция: пиво выходного дня. Позавчерашние цены!». Если честно, тогда эта информация пролетела мимо моих ушей, ибо мороженое тоже продавалось по акции.
Кроме бати, пивом и закусью выходного дня заинтересовались многие другие. Стояние в очереди затянулось минут на сорок. За это время, Егор потерял ко мне всякий интерес, и я пошел играться к воде. Вода была мутная, грязная, с разноцветными разводами мазута. В ней плавали целые заросли ламинарии, и какая-то мелкая замшелая медуза. Именно она и привлекла мое внимание. Разве много надо ребенку? Море же! Медузы же! К тому же, тяга к разного рода морепродуктам вшита в меня на генетическом уровне с самого рождения.
Есть такая пословица, мол, любопытство убило кошку. Ее потом что-то воскресило, но чаще всего вторая часть поговорки на людей не распространяется. Очень быстро, я понял, что не такие уж эти плиты и пологие. На самом деле, у кромки воды они тупо обрывались.
Нога в сланце скользнула по мокрому камню, и я ухнул на самое дно. Да, там метра два не больше, но какой у меня был тогда рост?
Хватило ума набрать воздуха перед падением, и я на несколько секунд стал настоящим водолазом. Увидел, так сказать, подводное царство. Куски труб, ржавый мусор. Мимо проплыла газета с фотографией Ельцина на весь разворот. Нет, этого может, и не было, но сейчас мне почему-то кажется, что проплыла.
А еще, там была какая-то красная тварь с распахнутым зубастым ртом. Насчет нее тоже не уверен, но спустя годы терапии, я пришел к выводутварь была, и это она виновата во всем, сволочь такая.
Мелкий. Вредный. Сгодишься. прозвучал чей-то писклявый голос, причем прозвучал будто изнутри.
Меня подхватили чьи-то сильные руки, и вытащили обратно на свет божий.
Слышь, парень, эй! кто-то щелкал руками перед моим лицом. Я даже не успел наглотаться воды, поэтому не нуждался в откачивании.
Артур! кричал брат.
Глаза мерзко щипало от морской соли, но когда я разлепил их, то увидел незнакомого смуглого бородатого дядьку, который тряс меня, пытаясь привести в чувство. Ну, как бы, буквально. У него над головой висела черная, угловатая табличка, на которой ровно так и было написано. Читать я уже умел, поэтому никаких проблем разобрать надпись не возникло.
Незнакомый бородатый дядькаУровень 0 (смертный?).
Такая же табличка висела и у Егора, только там было указано его имя. Да и у всех, кто стоял рядом и повернулся в нашу сторону, были такие штуки. В основном, на табличках незнакомых людей красовались названия вроде «Красноносый дед» и «Толстая тетка». Все нулевого уровня. Все смертные. Я и слова-то такого не знал, мог только прочесть.
Еще, я понял, что у меня есть циферки. Почти как в Дьябле. Правда, везде были ноли, но это же логично. Я был еще совсем маленьким, но уже мог стать героем. Не терпелось всем рассказать, и я рассказывал с большим удовольствием. Надо было молчать в тряпочку, но кто же знал, как все будет?
Папа только посмеялся, но потом ему тоже стало не до смеха.
Мама почему-то сразу нахмурилась, озверела и еще неделю ходила злая, как черт. Такого ремня как в тот вечер, я не получал еще никогда и, надеюсь, больше не получу.
Вот так я впервые столкнулся с «ролевым синдромом».
Кстати, этого мужика отец благодарил изо всех сил, и позже мы узнали его как дядю Сашу, братана вообще и спасителя в частности. Со временем дядя Саша повадился ходить к нам домой, и особенно успешно подружился с мамой. Они потом так и остались жить во Владивостоке, когда отец увез нас с Егором в Питер. Но это уже другая история, хоть и связанная с моим заболеванием.
Я до сих пор думаю, что мама использовала мои проблемы как повод, чтобы свалить к другому мужику, и при этом остаться в белом пальто. Она вообще такая, своеобразная женщина. Можно сказать, хитрая лиса.
А меня ждали детские психологи и психиатры, которым я со временем научился врать, что никаких табличек не вижу, и никаких характеристик у меня нет. Отец сначала таскал меня по разным кабинетам, но никаких особых результатов это не приносило. Я врал, но в душе верил. А он, кажется, это подозревал.
В итоге с грехом пополам, они признали меня относительно здоровым, ведь было проще свалить все на невроз, чем понять, что за херня происходит на самом деле. Да и осадок остался. Учителя обычно быстро узнавали о моих темных тайнах. В школах начинались проблемы, и я почти в каждом классе ходил в новую. Там заново приходилось бить морды всем, кто считал себя дофига остроумным. Имиджу моему это никак не способствовало.
Отец, считай, поставил на мне крест (хоть брат и вырос еще большим придурком, чем я). В армии такие дураки тоже не нужны. Военкоматский психиатр упорно предлагал лечь в больничку, но я как-то не стремился вступать в городскую сборную овощей.
Кое-как я поступил в универ, и закончил его, после чего пустился в путешествие по Великопрекраснонеобъятной. Занимался всякой ерундой, благо руки относительно из нужного места растут. Строил дома, делал ремонт. Работал сторожем. Год отпахал на тракторе в каком-то унылом совхозе. Девки там были симпатичные, но уж слишком напористые в своем желании выйти замуж и стать многодетной матерью. А мне как-то не хотелось плодить шизиков и алкашей. Их у нас и так хватает, а стране, как известно, нужны герои.
Жизнь шла своим чередом, и ровно через двадцать лет после этого трагического события, я внезапно вернулся на то же самое место где-когда-то упал в воду. Не знаю, наверное, подсознательно никак не мог избавиться от желания найти ответы.
Пытался заодно найти себя. Лазил по довольно странным уголкам интернета.
За годы, я успел много прочесть о ролевом синдроме. Общался с такими же несчастными как я (чаще всего, это оказывались тролли и обычные шизофреники). Повстречал кучу разнообразных дегенератов, окончательно разрушивших мою веру в человечество. Разговаривал с докторами и учеными. Какое-то время даже вел блог, пока не надоело беседовать с анимешниками, мечтавшими, чтобы я передал дар видеть всю эту хрень им.
Меня не отпускала идея встретиться с самим врачом, открывшим эту замечательную болезнь, но следы доктора Филимонова затерялись в веках. Может и не было его уже. Но если был, то он где-то здесь, в Приморье.
Но больше всего, я, наверное, хотел просто осесть где-нибудь и жить спокойно. Не может человек бесконечно бегать от себя. Это выматывает. Хрен с ними с цифрами, пусть будут. Есть-то не просят, и от них вполне можно абстрагироваться. К тому же, что бы я ни делал, как бы ни качался физически или интеллектуально больше единицы ни в одном параметре так и не заработал. Да и те добавились, когда мне было шестнадцать.
Вот так я стоял на этих гребаных плитах, около этой гребаной баржи, и был готов отпустить все свои тревоги, и начать, наконец жить для себя. Дурак я был тогда, ровно такой же как в детстве, только теперь еще здоровый и небритый. Думал, что полегчает. Не полегчало, наоборот, стало только хуже, а жизнь наполнилась неожиданными красками.
Всего-то нужно было вернуться домой.
R1Мой первый квест (1)
У нее короткие светлые волосы, большие зеленые глаза. Ноги от ушей, грудьтвердая четверка, да и сзади есть где задержаться взгляду. Она потрясно выглядит даже в домашней футболке и шортах, но чисто технически, она моя сестра и за такие мысли я буду гореть в аду.
Алиса наклонилась, чтобы поднять кипящий электрочайник с пола. Табличка с ее именем и уровнем (нулевым, как у всех) осталась висеть на уровне роста. Надо же, сколько лет прошло, а никто так и не сделал розетки на кухне. Ох, дядя Саша, кто угодно ты, только не рукодельник. Раз уж увел женщину из семьи, мог хотя бы порядок в доме навести, для приличия.
Спасибо, что на порог пустила. сказал я, чисто из вежливости. Так то, она к этой квартире имеет весьма отдаленное отношение. Алиса была дочерью отчима от первого брака, и старше меня на четыре года. Сюда она переехала, когда родители решили жить за городом.
Кстати, мама отнеслась к моему возвращению весьма прохладно, всем своим поведением показывая, что вычеркнула батю и обоих сыновей из жизни еще в те бурные годы, и вписывать обратно не собирается.
Другими словами, там меня даже в дачный поселок не пустили. Какой-то скользкий тип на входе устроил настоящий допрос, после чего в воротах возникла маман и пояснила, что мне тут не место, а где мне место я и сам знаю.
Ночевать на вокзале не хотелось, тратить деньги на хостелсомнительное удовольствие. Особенно, когда их настолько мало.
Пришлось понадеяться на доброту сводной сестрички, как на последний шанс. Доброта не подвела.
Да ладно, я что, не понимаю? Сама помоталась по съемным квартирам. Платишь минимум двадцатку, потом тусишь в сырой темнице на первом этаже. Врагу не пожелаешь. ответила Алиса. Так что, пока работу и жилье не найдешь, можешь оставаться.
А не помешаю? спросил я, опять же, из вежливости.
Она фыркнула. Вот помешаешь, тогда и будем думать.
С сестрой мы, как бы, совсем не близки. Виделись несколько раз в детстве, и, пожалуй, все. Тогда толком не успели подружиться, а потом произошла вся эта история, переезд и т. д. Я рад, что она меня хотя бы узнала.
Мы сели за маленький стол на кухне. Он здесь стоял с доисторических времен. Еще пятилетний Егор с разбега врезался башкой в столешницу. Голова не пострадала, а на столешнице навсегда осталась выбоина.
С чего вдруг решил вернуться? поинтересовалась сестра.
Вот, соскучился по родному краю. Ну его нафиг этот запад. и это действительно так. С каждым переездом, я все более осознанно перемещался все дальше и дальше на восток.
А по-чесноку? эти зеленые глаза просто буравят.
Мы с ней видимся четвертый или пятый раз в жизни, но она как будто видит меня насквозь. Наверное, очень хорошо наслышана о моем прошлом.
Свалил подальше от бати. Решил начать новую жизнь. Занял денег в микрозаймах и теперь в бегах. И то, и другое и третье сразу. Сама выбирай, какой вариант тебе больше нравится.
Мне бы больше понравился правдивый ответ.
Ладно, про микрозаймы я пошутил.
Так ты у нас шутник, Артур она аккуратно отпила чай. А кружку как держит, аж пальчик оттопыривает. Сразу видно, интеллигенция. Не то, что мы, дальние потомки корейских партизан. Можно нескромный вопрос?
Валяй.
Тетя Ира про тебя почти не рассказывала. А если и заходила речь, то в таком, неприятном ключе. Ну, сам понимаешь
Ага, понимаю. когда всплывают всякие психологические подробности, о тебе многие начинают так отзываться. Даже если в глаза улыбаются. Казалось бы, кругом столько неадекватных, но чуть что, сразу клеймо на всю жизнь.
Скажи мне, с тобой сейчас все нормально? Только честно.
Ну, как сказать. Все таблички на месте. У меня все еще по единице в силе, скорости, выносливости, энергии и воле. Все еще нет ни единого тотема, нет печатей. Приложений тоже нет, как нет и архетипа. Самое главное, я до сих пор уверен, что это меню существует где-то в моем сознании, и одной мысли достаточно, чтобы его вызвать. Но официальная версия