Хотя, пожалуй, Таню больше любила именно мама. Мы и в детстве были такими. «Мамина дочка» и «папина дочка». Сорвиголова Кирюха, маленький, дикий, южный тайфун, и спокойная, рассудительная Танюта, как ласково именовала старшую дочь наша мама.
Только вот время идёт, а детские воспоминания сейчас вызывают лишь глухую тоску и маетное, болезненно-тянущее чувство внутри из-за того, что то время уже никогда больше не повторится.
Родители ушли навсегда, а мы вот, остались. Сорвиголова Кирюха, и темноглазая, умная, невероятно чувственная и красивая Танюта.
Только изменились очень. Мы обе. Слишком многое пришлось пережить.
Но я всегда знала, что у меня есть онамоя сестра. А она знала, что у неё есть я. Наверное, это старшим детям всегда положено заботиться о младших. Но, у нас, вот, всё получилось, наоборот. Это я всегда держала Таню «на плаву», не давала отчаяться, не позволяла сдаться.
Время шло, каждый из нас пытался строить свою собственную, личную жизнь независимо друг от друга.
Но вот эти еженедельные встречи были для нас маленьким порталом в прошлое. Когда мы сидели, на её кухне, или на моей, пили чай, делились новостями, смеялись, шутилимы обе чувствовали, что можем хотя бы самыми кончиками пальцев дотянуться до былого прошлого.
До того прошлого, в котором когда-то у нас была семья, огромный дом в окружении стрельчатых кипарисов на берегу теплого южного моря, любящие родители и детство.
А ещё, становилось совершенно плевать на то, что мы с Таней на самом-то деле друг другу не родные.
Я помешала ложечкой остывший кофе, снова возвращаясь в реальность и к последнему заданному сестрой вопросу.
Ой, нет, надеюсь, не намечается и не наметится. Ты же знаешь, как я ко всему этому отношусь, я состроила многозначительную гримасу, а Таня рассмеялась.
Ну, тогда за нас! Сильных и ммм независимых, она подняла свою чашку, пусть мы будем все из себя такие самостоятельные, а мужчины дарят нам подарки и круассаны, сестра вытащила из коробки еще один.
Теперь уже пришла очередь прыснуть от смеха мне.
Лопнешь! предупредила, отсмеявшись.
И не надейся. Это ты у нас никогда ничего не ешь. Увы, я на подобные подвиги пока не способна. Ну что, еще кофе? И переместимся в комнату.
Ты же знаешь, о таком меня можно даже не спрашивать, я передала Тани свою, уже пустою, чашку, в которой она принялась замешивать очередную порцию нашего общего напитка-наркотика, а потом, довольная и счастливая, блаженно прикрыла глаза.
И всё же, воскресенье сегодня получилось замечательным.
Глава 5
*Кира*
Утро понедельника выдалось хмурым.
Конец маяэто обычно всегда сезон дождей. Вот и сейчас небо набухало тучами, а в воздухе предостерегающе пахло скорой грозой. Как и всегда, проснулась я за пол часа до будильника и сейчас просто лежала, глазея в окно на мрачное небо.
Персик, обычно до ужаса не любивший подобную погоду, топтался у меня по груди и лез под руку, требуя порцию успокаивающих почесываний за ухом.
Прости, малыш, придется тебе сегодня весь день без меня тут скучать. Но зато вечером честно обещаю двойную порцию твоего любимого Вискаса!
Пушистый довольно замурчал, устраиваясь клубочком в нагретой мною постели. Я же, в свою очередь, со вздохом откинула одеяло и потопала на кухню ставить чайник.
А спустя пару часов уже стояла на остановке, прячась под пластиковым козырьком от первых, тяжелых дождевых капель. Большой черный органайзер с полным набором художественного скарба оттягивал плечо, но к этому я уже давно привыкла и даже наловчилось таскать его так, чтобы меня потом не перекашивало на одно сторону.
Ведь выезжать и рисовать в городе, в парках и на природе, особенно во времена учебы в художественном институте, мне приходилось довольно часто. А если ты рисуешь в технике живописи, да еще акрилом или маслом, таскать тебе с собой приходится чуть ли не все имеющиеся дома тюбики, баночки, палитры, кисти, мастихины, тряпочки и прочее.
Я поправила на плече широкую лямку и в очередной раз посмотрела на расписание автобусов в собственном телефоне. Нужный мне как на зло задерживался, а опаздывать в первый день работыне лучшее начало. К счастью, долгожданный транспорт все же пришел через несколько минут, а еще через час я уже входила на территорию недавно отстроенного жилого комплекса, адрес которого мне еще вчера вечером отправила в коротком текстовом сообщении София.
На нужном этаже меня уже встречала сама хозяйка. Мы обменялись дежурными фразами, в паре слов обсудили резко ухудшившуюся погоду, и болтали о чём-то совершенно несущественном, пока София открывала входную дверь своей квартиры, а потом пропускала меня внутрь.
Это помещение я уже видела прежде. София прислала мне фотографии комнат еще на начальном этапе планирования работы и обсуждения деталей заказа.
Точнее, комнатами это можно было назвать с трудом. Квартира представляла собой единое слитное пространство, лишь поделенное на отдельные зоны низкими перегородками и ширмами.
Если честно, я никогда не разделяла пристрастия к планировкам подобного типа. Как вообще можно жить в квартире, которая выглядит как один большущий выставочный зал в каком-нибудь супермаркете мебели?
Получается, лежа на кровати в спальне ты вполне можешь видеть, что происходит на кухне. А если в гостиной соберутся гости, то уединится в рабочем кабинете и решить какие бы то ни было проблемы тебе уже не удастся. Одним словом, всё как на ладони. Радовало хотя бы то, что туалетная и ванная комнаты были отделены от общего пространства сплошными непрозрачными перегородками с раздвижными створками из мутного материала, напоминающего стекло и обладающего отличной шумоизоляцией.
София провела меня по всем «комнатам», знакомя с обстановкой. Мебель в квартире уже была, однако стояла всё еще запакованной в производственную пленку. И лишь туалет вместе с раковинами в ванной и на кухне, к моему огромному облегчению, уже полностью функционировал.
София ожидаемо предложила мне пользоваться сантехническими удобствами в случае необходимости, а потом отдала второй, запасной комплект ключей от входной двери, пояснив:
Я, к сожалению, не всегда смогу приезжать и открывать вам дверь лично. Поэтому, сделала дубликат, чтобы вы могли спокойной работать в своём ритме, уходя и приходя, когда вам это будет нужно. По окончанию рабочего дня просто будете оставлять ключи внизу, на пункте охраны, я их уже предупредила. А утром вновь забирать там же.
Признаться, подобный вариант меня несказанно обрадовал. Если мне не нужно будет каждый день звонить Софии и договариваться о посещении «рабочего места», подстраивая свой собственный график под её планы, это значит, что рисовать я смогу практически до самой ночи, не торопясь покидать квартиру.
Буду приходить после обеда, а если останутся силы, задерживаться «до последнего», ведь обычно я очень часто работала именно по ночам. Искренне порадовавшись такой предусмотрительности хозяйки, я прошлась до «спальной» зоны, и наконец-то скинула с плеча свой огромный органайзер.
Огляделась.
В росписи нуждался фрагмент стены, участок размерами два на два метра, где в последующем будет располагаться непосредственно сама кровать и сопутствующая спальной комнате мебель.
Сейчас подобные дизайнерские решения были в моде, правда, обычно на стене размешались полотна фотообоев с абсолютно любым рисунком, но София предпочла именно художественную роспись, а ещё выдала мне полный карт-бланш и разрешила свободу действий. По её словам, ни один принтер никогда не сможет передать той живости и яркости рисунка, которую способна воссоздать рука вдохновлённого художника.
Что ж, в этом я с ней, пожалуй, была солидарна.
Убедившись, что все основные рабочие моменты решены, София попрощалась и уехала, оставив меня один на один с местом будущих ммм, творческих действий.
Я еще раз оглядела пространство квартиры, свыкаясь с обстановкой, в которой мне теперь предстоит проводить большую часть своего времени на протяжении целой недели, затем достала из кармана куртки маленькие наушники-капельки, включила любимый плейлист, и с головой погрузилась в работу.
Глава 6
*Кира*
Кисть скользила по стене мягко и гладко. Я словно вела её в ритме какого-то незримого танца. Взмах, поворот, мазок, россыпь брызг.
В наушниках женский голос пел про море, которому обязательно нужно будет сказать, что ты остаешься, и я тихонько подпевала себе под нос, вторя словам любимой песни.
Это был своего рода мой личный творческий транс. Когда весь окружающий мир растворялся и мерк. Когда оставалась только я, кисти, краски, и то сосредоточие цветов, которое я создавала.
Ты неплохо поешь.
Черт! я вздрогнула и едва сдержала неприличное ругательство, с трудом удерживая в руках кисть, когда сквозь музыкальные биты в наушниках прорвался знакомый, чуть хрипловатый голос, раздавшийся откуда-то сверху.
Ледяные, колючие мурашки прошлись волной по всей коже, начиная от корней волос на голове и заканчивая самыми кончиками пальцев на ногах. Вызванный подобной неожиданностью липкий страх разом сковал все мышцы.
Я стиснула зубы, едва не прикусив до крови язык. И лишь отточенная годами практики способность позволили сейчас моей руке не дрогнуть, а кистизамереть, недвижимо оставаясь в прежнем положении, не нарушив тем самым четкости и плавности выводимой линии.
Дамир, а я уже поняла, что это был именно он, стоял сейчас за моей спиной. Я чувствовала его присутствие каждой клеточкой своего тела, словно он обжигал мне своим взглядом всю спину. И, насколько я могла судить по своим собственным внутренним ощущениям, находился мужчина сейчас очень и очень близко.
Это нервировало. А ещё больше нервировала то, что я вообще не заметила, как и когда он подошёл. Сколько он уже вот так вот стоит? Пару минут? Или может дольше? Когда он появился в квартире? И как, вообще, черт возьми, в неё попал!?
Удержала судорожный нервный вздох. Очень медленно выдохнула, усмиряя вдруг разом зачастившее сердце. Не меняя положения тела и вообще ничем не выдавая своей реакции, завершила плавную, изогнутую линию рисунка.
Музыка всё так же продолжала звучать в наушниках, но сейчас я практически не обращала на неё внимания.
Всё так же медленно и осторожно я отняла кисть от стены, неспешно обтерла излишки краски салфеткой, положила на палитру. И только после этого, стараясь дышать глубоко и размеренно, обернулась назад, одновременно с этим вынимая из ушей маленький белые капельки.
Мужчина стоял за моей спиной на расстоянии одного шага, разглядывая меня сейчас с высоты своего внушительного роста. Почему-то сидеть у его ног на коленях оказалось ужасно дискомфортно и, поведя плечами в жесте, изображающим недовольство, я поднялась с пола, выпрямляясь.
Но даже в таком положении я была ростом ему всего лишь до подбородка.
Подняла взгляд.
Как вы здесь оказались?
Это квартира моей сестры, мужчина равнодушно пожал плечами, я могу появляться здесь когда захочу.
Ну, конечно. А какого ответа я ещё могла от него ожидать? Уж точно не слов с извинениями.
Простите, но вы могли бы в следующий раз не подкрадываться ко мне вот так внезапно? Мы, художники, подобного не любим. И когда за нами наблюдают со сторонытоже. Это, знаете ли, всегда нервирует А ещё может повлечь за собой ммм, весьма плачевные последствия в отношении наших работ. Пожалуйста, не делайте так больше.
Я говорила спокойно и размеренно, словно объясняла маленькому ребенку какую-нибудь непреложную истину. В роде той, что засовывать палец в розетку может быть опасно для жизни, а земля и мелкие камушки из песочницы на самом деле не съедобны.
Мужчина сощурил глаза. Усмехнулся.
Я учту, что к тебе не стоит подходить со спины, Кира, со странной, неясной интонацией произнес он, но не нужно задерживать здесь допоздна.
Допоздна?
Я мельком взглянула на огромные панорамные окна, занимавшие всю левую от спальной зоны стену. Вечер ещё не наступил, лишь небо было затянуто серыми тучами, отчего казалось, что уже почти стемнело.
В комнате горела большая потолочная люстра, которую я включила, когда ещё было совсем светло, а поэтому неудивительно, что, погрузившись в работу, счёт времени я потеряла и приближение вечера практически не заметила. Но, вроде бы, в этом мой план и заключался. Работать, ни на что не отвлекаясь, а в особенностине следя за временем. И именно поэтому я так обрадовалась оставленным Софией ключам.
У нас с вашей сестрой не было договорённостей относительно времени работы. Она оставила мне дубликаты ключей и сказала, что приходить я могу в любое время, согласно удобному мне графику. Мне нравится работать по вечерам и даже ночью.
И всё же, ты не будешь работать здесь так долго.
Это что, ультиматум?
Мне не ответили. Кажется, игнорирование моих вопросов уже становится традицией.
Вместо этого, Дамир скользнул взглядом по моему лицу, рассматривая, а потом
У тебя краска на щеке, мужчина протянул руку, касаясь кожи чуть ниже правой скулы.
Я, никак подобного не ожидавшая, резко отпрянула, едва не вляпавшись в разложенные на полу тюбики и палитры. Выругалась сквозь зубы.
Мужчина вновь нахмурился.
Ну, я ведь ещё в прошлый раз просила не тянуть ко мне руки! Как же ещё ему объяснить, что чужие прикосновения меня нервируют.
Выхватила из кармана телефон, посмотрела на собственное отражение в черном экране, стерла тыльной стороной ладони пятно белой краски. Кажется, испачкалась, когда замешивала нужный мне оттенок.
Ты боишься меня? внезапный вопрос заставил вздрогнуть и вновь поднять глаза на стоящего всего лишь в шаге мужчину.
Боюсь? Да нет, вы меня определенно бесите, господин Корсаров. Тем, что трогаете, тем, что указываете, когда мне возвращаться домой, а когда нет, тем, что смотрите вот так вот странно. Тем, что пытаетесь самым банальнейшим образом контролировать.
Но вслух я этого, конечно же, не сказала. Вместо этого просто коротко пожала плечами и честно ответила:
Нет.
Нетс какой-то невнятной интонацией эхом повторил мужчина.
Я отвернулась, вновь склоняясь над красками.
С вашего позволения, я вернусь к прерванному занятию, бросила через плечо хмуро.
И опять не поняла, откуда во мне это желание грубить и странная, необъяснимая, глухая злость.
Ты не будешь больше работать допоздна. И возвращаться домой, когда уже стемнело, тоже, голос прозвучал жестко и требовательно.
Я закатила глаза, радуясь, что сейчас мужчина наблюдает лишь мою спину. Вновь присела на корточки, перебирая кисти. Украдкой бросила взгляд через плечо.
Дамир стоял всё в том же положении, буравя меня взглядом.
Нет, он что, издевается?
Поняв, что никуда из квартиры мужчина исчезать не планирует, а работать под его пристальным взглядом крайне некомфортно, я вздохнула и повторно поднялась с пола. Очистила кисти, сложила тюбики с краской в органайзер, упаковала в мусорный пакет одноразовые стаканчики, в которых смешивала цвета, чтобы потом выбросить их в корзину мусоропровода.
Возможно, Дамиру прямо сейчас, внезапно, зачем-то понадобилась эта квартира, а моё присутствие здесь является помехой?
Ведь он действительно в своём праве, как старший брат, и вообще, родственник.
Вздохнула. Ничего, зато сейчас ещё не слишком поздно, не придётся возвращаться домой в полной темноте, когда автобусы и электрички метро начинают ходить со всё возрастающими перерывами.
Я сложила все свои вещи в органайзер и обернулась к мужчине.
Я решила оставлять свои вещи здесь. Надеюсь, вам они не помешают?
Молчание в ответ. Пожала плечами.
Квартиру закрывать не буду, думаю, ключи у вас есть. Свой дубликат, как мы и договорились с Софией, оставлю на пункте охраны. Всего хорошего, Дамир Эдуардович, до свидания.
Я набросила на плечи куртку, проверила, не забыла ли телефон, и вышла из квартиры, аккуратно прикрыв за собой дверь.
Мужчина остался внутри.
Интересно, зачем ему вдруг понадобилась квартира?
А, не моё дело. Тряхнула головой и начала спускаться по лестнице на первый этаж. Толкнула тяжелую дверь подъезда, оказываясь на улице. В лицо сразу же ударил порыв ветра, принеся с собой волну разлетающихся брызгами капель.
Дождь был не сильным, скорее, неприятным.
Я оглядела совершенно пустой двор. Звонко барабанили об асфальт льющиеся из сточных труб дождевые струи, пахло озоном и свежестью. Небо над горизонтом было чистым, и алело пурпуром разгорающегося заката. А это значит, что грозовой фронт уже совсем скоро покинет пределы города.