Ну что пристал, Семеныч! парнишка совсем стушевался, покраснелда я так просто ляпнул!
Иэххх молодежь! Никакого у вас почтения к смерти! вздохнул тот, кого назвали СеменычемНичего, поживете с мое тоже начнете задумываться и о жизни, и о смерти. О! Товарищ старший лейтенант, что нам делать? Теперь затаскают, что ли? Все-таки мертвец!
Никто вас не затаскаетпосле короткого раздумья ответил яСоберите все кости, сложите в мешок. Я потом перезахороню, когда все будет закончено. Это бывший хозяин дома. Его после революции то ли убили, то ли сам умер. В общемникакого интереса для полиции кости не представляют.
Колдун! раздался голос позади меняЭто колдун был, мужики! Вот его и убили!
А что, правда колдун? прищурил глаз парнишка, которого костерил СеменычТипа экстрасенс?
Колдункивнул яИ тот, кто неуважительно отнесся к его останкам, получит полный нестояк! А ещехромоту той ноги, которой он пинал кости! Чувствуешь, как у тебя нога болит? Чувствуешь?
Парень охнул, схватился за ногу (я попросил Прошку посодействовать), и со страхом посмотрел на меня:
Правда заболела! О черт! И что делать?
Собери кости, все, до единой, да со всем уважением. Снесешь вон туда, в дровяник под домом. А потом попросишь у колдуна прощения, все и пройдетвыдал я врачебное заключение, повернулся и пошел к машине. Нет, ну а как еще прививать уважение к покойным этому поколению ЕГЭ?!
В салоне кукурузера уже прохладно, только нагретая на солнце кожа сиденья говорила о том, что минут десять назад здесь было пекло. Не понимаю, как люди, имеющие кондиционер в машине терпят и не включают его? Типа«от него болеют!». Жизнь вообще такая штука от нее умирают! Так теперь что, не жить, что ли?
Доехал до дома Самохина, глянул в приоткрытые воротана месте! Джип его на месте. У него такой же как у меня кукурузер, так же «украшен» лебедками и стальным обвесом, только цвет совсем другой. А таки год, и комплектация совпадаюттот же самый ТЛС-80 с неубиваемым бензиновым движком 4.5 литра объемом, жрущий по трассе 25 литров девяносто второго. В общемне для бедных людей такой джип. Самохин можно сказать богатмагазины по всей области и в Москве, крепкое хозяйство здесь, с голоду, в общем, не умирает, это точно. Ну и я тоже не промахнесколько миллионов долларов на моем счетуне хухры-мухры. Десять лимонов зеленых я снял с олигарха за избавление его жены от смертельной болезни. Ну и моя заклятая подруга Анастасия Павловна три лимона зеленых мне подкинула. Именно заклятаяпотому что после того, как она пыталась меня убить, я заклял ее со всей силой своей пролетарской ярости. Вбил ей в голову посыл о том, что меня не то что нельзя трогатьдаже думать о том, чтобы причинить мне вредесть очень болезненное и вредное для здоровья занятие. Вот она теперь только и думает о том, как бы мне не навредить. Ну может и не думает, но точно не навредит. Гарантия! Фирма веников не вяжет, фирма делает гробы (народный эпос).
В общемя никак не могу называться бедняком, и поездки на здоровенном прожорливом джипе мне по карману. И даже задумалсяа нужен ли мне служебный ломучий уазик? Можетну его к черту? А с другой стороныесли положен, так почему бы не взять? Просто из принципа! Чтоб другим не достался!
Самохина у джипа не было, и по временион скорее всего обедает. Потому я оставил машину у ворот и пошел в дом, благо что двери здесь практически не запирались. Услышал голос Самохина где-то на втором этаже (видимо он разговаривал по телефону), и вдруг замернастолько мне что-то не понравилось в этом самом голосе.
Вы даете гарантию, что она будет жива Что?! Я должен получить гарантию! Слышите! Мне нужна гарантия!
Разговор прервался, а я потихоньку вышел на улицу, чтобы не получилось так, что меня «застали на горяченьком». Скажет еще, что подслушивал нехорошо получится. А тут что-то не то происходит
Я снова шагнул к двери дома, и тут мне навстречу выскочил Самохинглаза по плошке, красный, губы подергиваются, а глаза господи, да он плачет! Он плачет!
И тут у меня все стало на свои места. Я ПОНЯЛ.
Привет, Владимирыч! поприветствовал я фермера, ставшего за эти дни, что я жил в деревне, если и не другом, то хорошим приятелемточно. И я уверен, что в ближайшем будущем мы бы стали с ним друзьямиесли только такое понятие как дружба в наше время применимо к взрослым, видавшим виды людям. Дружба, это когда отдашь другу все, что у тебя есть, когда не задумываясь встанешь плечо к плечу с другом против целой толпыэто только в детстве. А взрослые это лишь приятели. Большие или меньшиено приятели.
Привет, Вася! хрипло ответил Самохин обводя вокруг туманным, каким-то безумным взглядомВась, прости, сейчас не до тебя! Мне нужно уехать!
Стой! схватил я Самохина за плечо, и в очередной раз удивилсянасколько тот был могуч. Плечи как чугунныедаром что ему шестьдесят с лишним лет. Порвет как грелку!
Самохин дернул плечом, и я чуть не отлетел в сторону. И это при моих 185 сантиметром роста и 80 килограммов веса! А он ниже меня на полголовы! Ну бык, ей-ей бык!
Владимирыч, да стой ты! Может я тебе помогу!
В чем? В чем ты поможешь? лицо Самохина затвердело, скулы резко обозначились на лице, превратившемся в череп, обтянутый кожей. Только глаза жиликрасные, влажные отчаянные.
Настя? выстрелил я наугад, и Самохин отшатнулся назад, будто я его ударил. И тут же спросил холодно, и едва ли не с ненавистью:
Откуда?! Откуда ты знаешь?!
Да успокойся ты! Разговор твой сейчас подслушалслучайно. Совсем случайно! Владимирыч, давай, рассказывай, я тебе помогу, чем могу! затараторил я, боясь, что он сейчас меня отшвырнет и уйдет, уедет. И я тогда в самом деле ничем не смогу помочь.
Настю украливыдохнул Самохин, оглядываясь по сторонамВыкуп требуют. Пять лимонов. Сейчас поеду в банк, буду решать, как снять деньги. Деньги-то у меня есть, но боюсь, что это не поможет. Не отпустят они ее. Вот чуюне отпустят!
И тут же спохватился:
Я тебе ничего не говорил! Они вообще сказали, чтобы ментов не было, иначе убьют ее!
Они? Или он? Сколько их? Откуда знаете, что это они? Как вы должны перевести деньги? Или передать наличными? Пять миллионов рублейэто большой вес!
Самохин внимательно посмотрел на меня, и я понял, ахнул:
Что?! Долларов?! Да ни хрена себе! Вы сейчас такую сумму даже не снимете! Банк не пропустит! Особенно наличными! Да и переводомзастопорят транзакцию! Вы же знаете, какая сейчас обстановка, террористы всякие по мирупередвижения крупных сумм отслеживают.
Я знаю. Мне придется сильно постараться. Потеряю часть денег, но
Стой! снова схватился я за руку СамохинаПодожди! Десять минут погоды не сделают! Пойдем, расскажешь мне, как и что. Клянусья имею возможность тебе помочь! Да идем же, черт подери! Ну что ты стоишь?!
Самохин вздохнул, глянул на меня, повернулся, и пошел в дом. Я следом за ним. Поднялись на второй этаж, прошли в его кабинет, Самохин сел за письменный стол, я напротив.
Владимирыч, рассказывайприказал я так жестко, как никогда не разговаривал с Самохиным. Я вообще его всегда называл на «вы», и только в последние дни по согласованию с ним стал «тыкать». Но он не заметил моей резкости, воспринял это как должное. Ему точно было не до политесов.
Дочка позвонила. Рыдает. Настя должна была вернуться из музыкальной школы, и не вернулась. А следом позвонили. Сказали, что Настя у них, и что пускай дед, то есть я, готовит деньги. Иначе иначе мы получим Настю по частям.
Самохин задохнулся, говоря это, голос его сразу сел. Он замолчал и с минуту собирался с силами, потом продолжил:
Позвонили мне, сказали, что я должен приготовил пять лямов до завтрашнего вечера. Если завтра денег не будетНастю разрежут на куски и подбросят, чтобы я нашел.
Как должен передать деньги?
Оставить в машине. В моем джипе. Оставить ключи в замке зажигания и деньги. Они заберут джип с деньгами, и тогда выпустят Настю. Но только после того, как уедут. Если я обращусь в полицию, если они заметят слежкуначнут резать Настю. Вот, в общем-то, и все.
В полицию? ФСБ? У тебя же есть знакомые там! К деньгам маячок!
Они четко сказалиникакой полиции. И я чувствуюэти твари работают профессионально. Могут и маячок отследить. А тогда я не знаю, что тогда. Я не могу рисковать внучкой!
Я сидел, соображал, и думал, как мне все преподнести Самохину. Так, чтобы он поверил и не дергался.
Владимирыч, у тебя есть верные люди? Такие, которые не боятся запачкать руки, такие, кому ты веришь?
Самохин посмотрел на меня удивленно, пожал плечами:
Ну есть пара ребят. Бывшие афганцы. И рук они запачкать не боятсяони у них и так запачканы по самое не хочу. Что предлагаешь?
Я предлагаю найти Настюмедленно и веско сказал яИ освободить ее.
Как?! Как, черт подери?! зарычал, застонал СамохинНу что ты можешь, Вася! Мне и без тебя тошно, а ты глупости какие-то говоришь! Ну что ты можешь, участковый!
Я много чего могужестко сказал яБольше, чем ты думаешь. Я найду Настю, гарантирую. Еще сегодня до ночи ты будешь знать, где она находится, и жива ли она. Но у меня есть одно условие.
Какое? Самохин поднял на меня взгляд, недоверчивый, напряженныйДеньги? Тебе нужны деньги?
С ума сошел?! Какие деньги?! скривился яУсловие только одно: все похитители должны умереть. И умереть от моей руки. Я их убью. Не ты, не кто-либо другойя!
Самохин посмотрел на меня, недоверчиво помотал головой, будто не веря в то, что сейчас услышал. И правдато, что я сказал было хмм потрясающим! Вдвойне потрясающим! И он смотрел на меня так, будто увидел впервые. С этой секунды я из участкового Васи Каганова стал для него непонятно кем. Это все равно как если бы сидела перед тобой добрая такая, пухленькая бабушка, и вдруг она стала покрываться шерстью, у нее прорезались клыки, и вотперед тобой сидит смертельно опасный волколак! И как теперь на это чудо реагировать?
Ну, так что, поверишь мне? Позволишь тебе помочь?
Да тяжело посмотрел на меня СамохинНо если ты меня обманываешь, если ты просто треплешь языком и я просто потеряю время, и Настенька пострадает из-за этогоВася, я тебя просто убью. Своими руками убью! Понял?
Понял! кивнул я, и скомандовалХватит сидеть и нюни распускать! Сейчас едем ко мне домой! Я кое-что с собой беру, оставляю мою машину, и мы летим в Москву, туда, где живет Настя. Зачемя тебе скажу на месте. Давай, поехали! Время дорого! Нам ведь еще тащиться до Москвы!
Глава 2
Запершись предварительно изнутри (вдруг Самохин решит зайти в кухню?), я открыл тайную комнату (она же лаборатория, она же сокровищница), собрал в сумку спиртовку, колбы, нужные ингредиенты, тщательно обернув все кусочками ткани. Запер проход в лабораторию и пошел одеваться. Полицейскую форму аккуратно разложил на стуле, чтобы не помять, надел обычные джинсы и клетчатую рубашку «а-ля реднек». На ногикроссовки. Все, я готов.
Самохин ждал в машине, не заглушив движок, так что в машине было хорошо, прохладно. Я аккуратно положил сумку на заднее сиденьеСамохин покосился, когда в ней что-то брякнуло (да ступка и пестик, что еще-то?), но ничего не сказал. Он как раз говорил по телефону.
Я выезжаю да даВитьке позвони. Нет, думаю троих будет вполне достаточно. Да нет ничего из крупняка не надо. Да, хватит. Все! Не теряем время. Как буду подъезжатьпозвоню.
Готов! сообщил я, глядя через лобовое стекло на то, как автокран аккуратно сгружает пачки красного облицовочного кирпичаМожно ехать.
Самохин покосился на меня, положил телефон между сиденьями и передвинул рукоять коробки передач в положение «Драйв». «Кукурузер» мягко двинулся вперед, чтобы рыкнуть, засопеть воздухозаборником и рвануться вперед с энергией атакующего льва. Через несколько секунд, поднимая дорожную пыль он выкатился на условно-асфальтированную дорогу, а с неена отвратительный грейдер, ведущий по направлению к районному центру. Уже оттуда начнется приличная дорога на Тверь, а от Тверина Москву. Самохин не щадил машинугнал, как на гонках «Париж-Дакар», не обращая внимание на кочки, на впечатанные в дорожное покрытие булыжники и рытвины, выбитые в распутицу большими грузовиками.
Игорь Владимирович, ты бы сбавил слегонца! попросил я, оттянув и подергав ремень безопасности, прижавший меня к спинке сиденьяЕсли сейчас порвешь покрышку, это займет гораздо больше времени, чем если бы чуть-чуть снизил скорость и как следует выбирал дорогу. Я тебе клянусьвсе будет хорошо. Успеем. Они ничего не сделают Насте до тех пор, пока ты не передашь им деньги. Потому что ты можешь потребовать разговора с внучкой и без разговора не отдашь. Так что не дергайся, все будет!
Колиськак будет? Что ты можешь сделать? скосил глаза СамохинЯ хочу знать!
Если я тебе скажу, ты не поверишь и зарубишь всю идеюподумав, ответил яНо скажу тебе только одно: я жизнью своей клянусь, что могу найти Настю. Единственное, что мне нужноэто ее волос. Ты можешь найти ее волос?
Хмм Самохин задумался, помотал головойМогу, наверное дома у нее! В кровати, или на расческе. Или на куртке. Могу! И? Что ты сделаешь?
Найдешь ее волос, я найду Настю. Вдаваться в подробности не буду. Ты или веришь, или не веришь. Но у тебя только один реальный путь освобождения внучкиповерить мне. Ты человек опытный, знающий, так что скажи: Настеньке десять лет, так? Она умненькая девочка, так?
Ну да очень умненькая! И музыкой занимается! И рисует хорошо! кивнул Самохин, и тут же помрачнелДа, я понял. Они ее не отпустят. Если видела их лица. А она видела, уверен.
А еще, возможно, это кто-то из знакомыхзадумчиво протянул я, и Самохин еще больше нахмурился. Похоже, что эта мысль не оставляла его с самого начала.
Ладно, Владимирыч, не переживай. Все будет хорошо! Только помни то, что мне обещал.
Самохин оторвал взгляд от дороги, глянул на меня, глаза его прищурились. Помолчал и через минуту сказал каким-то странным, безэмоциональным голосом:
А я не верил. Мне говорили, а я не верил.
Во что не верил? спросил я, закрывая глаза, готовясь слегка подремать в дороге.
В то, что ты хмм колдуешь! Или как это назвать? Экстрасенс?
Колдун я, Владимирычответил я, не открывая глазчерный колдун.
Черный? недоуменно спросил Самохин, обходя еле ползущую фуру с дагестанскими номерамиТо есть плохой? Ну в смысле творящий зло? И какое же зло ты творишь?
Дай определениечто такое «зло»? Как ты это понимаешь? усмехнулся я, открывая глаза.
Ну как это злоэто зло! хмыкнул СамохинНу как еще сказать-то?
Скажи, Владимирыч вот я закодировал человека от пьянстваэто добро?
Конечно, добро! Он же теперь не бухает, работает, жена, семья рада!
Но я ведь сделал это помимо его воли. Я изменил его душу, надломил ее. Разве это добро? Я лишил его выбора! Может он хотел вот такбухать, не просыхать целыми днями! Понимаешь?
То есть ты хочешь сказать, что абсолютного зла, как абсолютного добра не существует? А как же тогда фашисты? Концлагеря?
Поймал. Это абсолютное зло, да. Но мы ведь говорили не о фашистах. Мы говорили о том, кого считать черным колдуном, а кого нет. Творит он зло, или нет. Так вотя творю злоно только с точки зрения того, кому я это зло причиняю. Напримеря обязательно убью похитителей твоей внучки. Я найду ее, даже не сомневаюсь. И ты не сомневайся. Успокойся и не разбей нас о фуру, иначе точно будет беда. Ну, так вот: с точки зрения похитителейразве я делаю добро?
Слышал уже такое, агаскривился СамохинЧто с точки зрения коровы мы мерзкие твари, пожирающие разумных существ.
А разве не так? усмехнулся япросто не хотим этого признать. Мы ужасные, злобные, подлые и кровожадные существа! Которые только и делают, что убивают друга друга и строят ближнему всяческие козни. Что, скажешь не так? Не натерпелся за свою жизнь? И вот сейчасдля чего мы едем? То-то же Понимаешь, какая штука, Владимирыч у зла и добра всегда две стороны. И это фактически одно целое. Свет и теньвсегда вместе. Ну а что касается белых и черных колдунов да кто их может разделить? Это чисто условное деление. Кому-то нравится лечитьон становится белым колдуном, или белой ведьмой, как баба Нюра. Кстати, она ведь на самом деле колдует, так что зря ты считал это все мракобесием. Так вотбаба Нюра лечит, и получает свою силу от белого божества. А та же Хромкова Нина Петровнаэта порчу напускает, да привороты делает. Черное колдовство. И силу получает от черного божества. Но на самом деле они получают силу от одного и того же божества, только имеющего две стороны, два лица!