Людмила, я понимаю, что не должен вмешиваться в дела вашей семьи. Я не полиция и к социальным службам отношения не имею. Но мне, как заказчику в нашем с вами договоре, будет спокойнее, если вы сейчас поедете со мной. А как только ваш он запнулся, словно ему физически неприятно было это произносить, ваш муж протрезвеет, приведет себя в порядок и подумает о своем поведении, то я не буду чинить препятствий, если вы захотите вернуться.
«Ага, нашел дуру, к такому возвращаться», усмехнулась я про себя.
А вот Василия, похоже, и такой вариант не устраивал:
Пусть только попробует уехать. Слышь, Люся! Патлы-то тебе он не успел договоритьРуслан наклонился, легко оторвал от пола грузное тело борова, чуть приподнял и швырнул к стене.
Голова мужчины впечаталась в нее, оставляя вмятину, а сам он сдавленно застонал.
Я в немом крике прижала руку ко рту. То ли стены в этом бараке такие хреновые, то ли совсем хреново сейчас моему «благоверному».
Не убивайте его умоляющим голосом прошептала я. Не дай Боже дети услышат. Становиться свидетелем преступленияэто последнее, что мне сейчас было нужно.
Руслан на это лишь недобро ухмыльнулся и прошептал, словно про себя, но так, что я тоже слышала каждое слово:
Всегда поражался, почему женщины любят моральных уродов. Хотя, может, тогда и у меня есть шанс. С кем-нибудь
Он подошел к Василию. Все его жесты, движения были мягкими, пружинистыми, какими-то звериными. Он приподнял за волосы безвольную голову:
Слышь, ты, выплюнул Галавиц, твоя жена сейчас уезжает со мной. Это ради безопасности моего ребенка, которого она носит. Это не обсуждается. Если захочешь забрать ее, должен будешь прийти в приличном виде и состоянии. И если я узнаю, что ты хоть когда-нибудь еще поднимешь руку на нее и на детей, я тебе эту самую руку вырву. И это не метафора. Ты меня понял, утырок?
Понял морщась от боли, прохрипел боров.
Вот видишь. Он не против, повернулся ко мне Руслан с приторной улыбкой, но она очень быстро сползла с его лица. Глаза снова полыхнули нечеловеческой желтизной, и я медленно попятилась. С кем, черт возьми, умудрилась связаться эта Люся? А теперь марш собираться! Я жду в машине у входа.
Когда он проходил мимо меня, то снова втянул носом воздух и затормозил, но затем как-то странно дернул головой, будто не соглашаясь с чем-то, и стремительно покинул квартиру.
Несмотря на то, что Руслан вроде бы однозначно победил в этой «схватке», меня не покидало чувство, что он попросту сбежал.
Я еще немного постояла в спальне рядом с Василием. С одной стороны, врожденная эмпатия просто не позволяла отмахнуться от избитого человека, не оказав первую помощь. С другойну так ведь сам напросился!
Ты как? Живой? на всякий случай уточнила я. Какой бы скотиной он ни был, не хотелось оказаться соучастницей преступления, если вдруг этот боров коньки тут отбросит.
Василий презрительно хмыкнул и отвернулся.
«Ну, раз есть силы обижаться, значит, живой», заключила я и, пожав плечами, ушла искать вещи.
Минут пятнадцать ушло у меня на то, чтобы обшарить квартиру и собрать в найденные на кухне пакеты все, что могло пригодиться. Каким-то чудом нашла даже свидетельства о рождении детей и Люсин школьный аттестатсунула с собой на всякий случай и их тоже.
Нашла старый кнопочный мобильный с севшей батарейкой и даже каким-то чудом зарядку от него. Сменила линялый халат на потертые джинсы и толстовку, сунула телефон в карман, понадеявшись, что он Люсин.
Затем еще пять минут ушло, чтобы собрать испуганных детей, которые не понимали, куда мы отправляемся и зачем нужно брать с собой столько вещей.
В итоге, когда мы выходили из квартиры, на лестничной клетке уже вновь стоял Руслан. Дети, увидев его, вцепились в меня мертвой хваткой.
Я уж решил, что у вас снова проблемы с мужем, сухо кашлянув, объяснил он. Давайте пакеты, а то вы все не унесете.
И, взяв их, понес в машину.
Глава 3
Я не знаю, что ожидала увидеть у подъезда. Быть может, огромный черный джип. Или дорогущий спорткар. Но нет. Во дворе нас ждал обычный седан, иномарка, но даже не бизнес-класса. Странно. Образ мажора, решившего «купить» себе наследничка, пошатнулся.
Детских кресел нет, уж извините, но тут не так далеко ехать, так что он не успел договорить, а я уже усаживала Машу и Мишу в машину, затем сама уселась на заднее сидение рядом с ними.
Все, что угодно, лишь бы оказаться подальше от этого барака.
Бросила прощальный взгляд на покосившееся деревянное строение. Надеюсь, возвращаться не придется. Скучать я точно не буду.
Мам, тихонечко прошептала Маша, когда машина тронулась. А куда мы едем?
Хороший вопрос. Руслан Раисович, не сразу вспомнила я, куда мы сейчас?
Ко мне домой, увидев мое удивленное лицо, он поспешил добавить:Я знаю, что обещал снять вам квартиру. Я это сделаю, просто сначала доедем до меня, я сделаю пару звонков и обо всем договорюсь.
Поймав его взгляд в зеркале заднего вида, я благодарно кивнула.
Значит, мы будем жить одни? снова спросила девочка. Без папы?
Вот только я не ответила, потому что Руслан продолжал странно на меня смотреть через зеркало, и в который раз за день мне казалось, что его глаза были желтыми.
Да что с ним такое?
Осторожнее!
Я кивнула Галавицу в сторону обочины, где стояла, сияя проблесковым маячком, машина дорожной полиции.
Завидев нашу машину, инспектор махнул жезлом в знак, что надо припарковаться у обочины.
«Вот блин! Сейчас штраф впаяют за то, что едем без детских кресел!»с досадой подумала я.
Руслан, тем временем, свернул к краю дороги, остановился и опустил стекло. Дети рядом со мной притихли и вжались в сидения. Машенька стиснула мою руку, шепнув:
Только не отдавай нас!
Господи, это кто детей полицией запугал? Хотя о чем это я. С такими родителями перспектива того, что госслужбы изымут их ради их же благамогла быть вполне реальной.
Доброго дня, капитан пол начал было представляться полицейский, но запнулся, увидев, кто сидит за рулем. Ох, Руслан Раисовч, это вы. Простите, вы на другой машине и не одни
Он стрельнул подозрительным взглядом в нашу сторону, а затем закончил свою сбивчивую речь:
Простите, не узнал!
Да ладно, что там, я сидела в противоположной стороне от водительского кресла, а потому видела его улыбку только сбоку, но она мне показалась такой искренней и так ему шла, словно бы он сейчас говорил с хорошим другом и был действительно ему рад. Я поеду?
Полицейский еще раз мазнул взглядом по мне, задержавшись на этот раз на лице.
«Вот черт! Фингал не прикрыла!»
Да, да, конечно. Не смею задерживать. Может быть, от меня что-нибудь надо?
Нет, ничего.
О, и да, спасибо, что помогли у Наташи со школой вопрос решить. И вообще, спасибо вам, Руслан Раисович
Галавиц на это только отмахнулся, мол, не стоит благодарности, а затем, попрощавшись, снова завел мотор и вырулил на дорогу.
Ты работаешь в полиции? не смогла не спросить я, как только мы отъехали чуть подальше.
Нет, не угадала, в голосе Руслана проскользнули веселые нотки. А с чего ты решила? Я похож на копа?
Нет, просто этот инспектор тебя знал.
Меня в этом городе каждая собака знает, мужчина закусил губу, и я поняла, что он пытается не рассмеяться своей собственной шутке, соль которой я явно не понимала.
Между тем, этот жест ему так шел и делал таким притягательным, что я невольно залюбовалась. Ну хорош же!
Да, но он общался с тобой как со старшим по званию. И не оштрафовал, опять же, за то, что детских кресел нет, вслух рассуждала я.
Не бери в голову.
И вроде радоваться надо, что проблем не возникло, но
Вот именно«но»! Ведь полицейский даже не спросил, все ли в порядке у меня! А вдруг это Руслан меня избил и теперь держит в заложниках?
Как же я не любила все это «кумовство»! Когда главное, что имеет значение, это то, с кем ты знаком, какие у тебя связи. Все своим да нашим.
Ярко вспомнился последний крупный заказ, который увел у меня другой менеджер. Он его получил только потому, что его отец договорился с владельцем нашего агентства.
«Мальчику надо попрактиковаться, чтобы добавить себе красивую строчку в портфолио!»
А потом этот же самый «мальчик» домогался меня на рабочем месте. И когда я попыталась рассказать обо всем, услышала только:
«Ну ты ведь знаешь, кто его отец, смотри, чтобы это на тебя не подали в суд за клевету, которую ты распространяешь, чтобы вернуть».
Это называетсякоррупция, обиженно произнесла я одними губами, практически без звука, хотя это относилось, скорее, к моим воспоминаниям, чем к ситуации здесь.
Да-да. Оборотни в погонах, и все такое, снова засмеялся он, да так заразительно, что не улыбнуться в ответ было просто невозможно.
И в самом деле. Чего это я? Вот только как он вообще услышал, что я сказала? Видимо, сама не заметила, как произнесла громче, чем хотела.
В скором времени мы подъехали к небольшому одноэтажному дому, находящемуся на самом отшибе небольшой частной застройки. Я выбралась из автомобиля, помогла выбраться детям.
Ну идем? махнул нам Руслан, открывая калитку. Только у меня не особо прибрано, так что
Он развел руки в стороны в извиняющемся жесте. А потом вдруг подмигнул детям:
Кто добежит до крыльца вперед меня, получит клубничное мороженое!
На этих словах Маша и Миша переглянулись и, разом позабыв весь свой страх, наперегонки пустились вперед.
Руслан же выгрузил из багажника наши пакеты и понес их в дом.
Мы же вроде ненадолго? кивнула я на вещи. Может, лучше в машине оставить?
Улыбка на лице мужчины вдруг погрустнела, он смутился, кашлянул сухо:
Да, я хорошо, оставлю, положил все обратно в багажник и, мрачный, отправился вперед меня, на ходу доставая ключи.
В воздухе мгновенно повисла заметная отчужденность, словно еще минутой ранее, до моего замечания, мы были не просто случайными попутчиками, а чем-то общим, целым.
«Семьей», вдруг поняла я. То, как он разговаривал, как улыбался. Я не знала, откуда во мне поселилась такая уверенность, но казалось, что это действительно так. Будто бы Руслан на миг представил, что мы действительно семья, приехавшая домой, а я всего одним замечанием разбила всю эту иллюзию.
Вот только зачем ему это? Вряд ли он питал к Люсе теплые чувства. То, как он разговаривал со мной сегодня, до того, как увидел фингал, не давало повода думать, что между ними могло быть что-то, кроме взаимной неприязни. Руслану не нравился не только муж Люси, но и она сама. По крайней мере, так мне показалось до того, как он, увидев побои, кинулся на Василия.
А может, дело вовсе не в Люсе? Но тогда в чем?
За забором оказался заброшенный, заросший травой участок, да и сам дом требовал хорошего ремонта.
Но, не дойдя до крыльца, я остановилась как вкопанная. По коже пробежали неприятные мурашки, а ноги стали ватными.
С одной стороны от дома, почти вплотную к забору, ограждавшему участок Руслана, торчали старые железные кресты, надгробные плиты, камни.
Это что, кладбище?! ужаснулась я.
Не то чтобы меня это сильно шокировало. Хотя зачем я себя обманываю?! Это меня очень шокировало! Как можно жить настолько близко к захоронениям?! Видеть чужие могилы каждый день! А ведь у Галавица даже окна выходят в их сторону!
Ну да, Руслан посмотрел на меня так, словно я спросила очевидную глупость.
Дети же, видимо, даже не заметили того, что было за забором. Добежав до крыльца, они отвлеклись на садового гнома и пытались то ли отодрать с его колпака налипший снег, то ли оторвать сам колпак.
Мама, смотри какой смешной! улыбаясь во весь рот, указал на фигурку Миша.
Я улыбнулась ему и снова повернулась к Руслану:
И как ты живешь здесь? неужели он не понимает, как это странно?
А что? Призраки меня не пугают. Как и любая другая нечисть, открыв двери дома, он сделал широкий жест, приглашая нас с детьми пройти внутрь, хитро прищурился и добавил замогильным голосом:А чего нас вообще бояться?
У меня аж сердце замело от того, насколько зловеще это прозвучало. Наверное, скажи он сейчас хоть что-нибудь громкое, хоть то же «Бу!», я бы завизжала, схватила детей и удрала отсюда как можно скорее.
Вот только дети ничего не заметили, просто проскользнули внутрь, на ходу стаскивая курточки.
Да ладно, ты чего? снова заулыбался Руслан. Я же пошутил.
Наваждение рассеялось, я просто выдохнула.
«Кладбища испугалась, тоже мне»отругала саму себя, проходя в дом Галавица.
Вот только, когда я проходила мимо него, мужчина вдруг взял меня за руку и развернул, останавливая напротив себя. Крылья его носа затрепетали, скулы побелели, а от того места, где его пальцы касались моей кожи на запястье, вновь по телу заплясали едва заметные покалывания:
Что с вами не так, Людмила? вроде бы он говорил с улыбкой, но при этом я нутром ощущала его напряжение. Вы как-то изменились с момента нашей прошлой встречи
Голову помыла, попыталась отшутиться я, потянула руку, но мужчина ее не отпускал.
Он облизнул губы, сглотнул, чуть придвинулся
Это было странное ощущение. Когда одновременно чувствуешь себя не в своей тарелке, а от волнения захватывает дух. Но при этом хочется продлить это мгновение, а еще лучшесделать шаг навстречу, вглядеться в его лицо, глаза, и понять наконец, какого же они цвета.
Мама, смотри какой!
Пока мы с хозяином дома стояли и смотрели друг на друга, дети уже успели скинуть верхнюю одежду и облюбовать стоящего в коридоре слона?
Это действительно была большая фигура слона, видимо, использовавшаяся тут вместо банкетки. Маленькие черные глазки-пуговицы, бархатная коричневая спинка, упругий, загнутый кверху нос.
Можно на него сесть? пискнула Маша, смотря на Руслана исподлобья.
Да, но только потом надо будет помыть руки. Забыли про мороженое? Ванная вон за той дверью, он сам мгновенно преобразился, став веселым, открытым.
Дети завизжали от восторга и тут же забыли про слона, очевидно, решив, что тот никуда не денется, а вот мороженое могут съесть и без них
Минут через десять мы все четверо сидели на кухне. Она была довольно маленькой, как, впрочем, и весь дом. Минимум посуды, минимум техники. Гарнитур деревянный, старый. Хотя, может, это просто такой модный нынче закос под винтаж?
Дети, не отрываясь от тарелок, уплетали мороженое. При этом делали это с таким видом, будто его в любой момент могут отобрать. Руслан изображал радушного хозяина. А я в который раз боролась с чувством нереальности.
Уходя из дома Люси, я напялила ее старенькие джинсы и большую бесформенную толстовку, во внутреннем кармане которой лежало самое ценное, что я унесла из дома, дневник. Старый телефон Люси я уже успела подключить к розетке. Хорошо хоть Галавиц никак не стал комментировать мою ложь насчет сломанной зарядки.
Сотовый в перспективе мог оказаться не менее информативным, чем книжица в черной обложке, которая теперь буквально жгла мне руки. Хотелось открыть ее как можно скорее.
Может быть, ты чего-то хочешь? допытывался мужчина. Тоже мороженого?
Еще мороженого! восхищенно вторила ему Маша, но Миша строго одернул, опередив меня.
Он то и дело подозрительно посматривал на Руслана, готовый, в случае чего, в любой момент броситься на защиту сестры и матери.
Спасибо, ничего не надо пока, вежливо ответила я, сосредоточенно обдумывая свою ситуацию.
Руслан в очередной раз расценил это по-своему:
Пойду сделаю пару звонков насчет квартиры. Если чтовот пульт от телевизора, там должен быть канал с мультиками, он махнул на стену, где располагался большой закрепленный экран.
Когда мужчина вышел из кухни, я все-таки не выдержала.
«Ты отвратительная мать!»укоряюще подумала я, включая детям мультики, чтобы отвлечь.
«Я им не мать!»разозлившись, бросила ответную мысль.
Но при мысли об этом стало гадко от самой себя. Да, я им действительно никто, но сейчас каким-то образом оказалась в теле самого близкого им человека.
Вздохнув, я полезла в карман за маленькой книжечкой. Открыла на произвольной странице:
«20 октября.
Сегодня снова напился и ударил меня. Хотя я сама виновата. Знала же, что нельзя прятать бутылку
Валерия Васильевна сказала, что мне надо уйти с работы, чтобы у Васеньки был стимул развиваться, что я его подавляю».