Заветный щелчок и спустя пару секунд я уже торопливо иду к своему подъезду. Руки шарят по кармашкам рюкзака в поисках ключей, но тщетно. Да где же они? За спиной слышатся звуки открывающейся двери машины Ярского, затем тяжелые, уверенные шаги и моего плеча касается теплая рука.
Разворот на сто восемьдесят градусов, короткий взгляд глаза в глаза и сразу же жаркий, влажный поцелуй.
Наши стоны облегчения слились в унисон!
Так просто не бывает!
Я думала, что никогда и ни с кем уже не испытаю этих запредельных, вырывающих душу, эмоций, сносящих своей горячей волной, все на своем пути. Но нет! Раскаленная добела молния прошивает тело вспышкой наслаждения, такого знакомого, такого запретного, такого необходимого.
И на краткий миг, но такой отрезвляющий, меня накрывает отчетливая галлюцинация того, что это не Стас суматошно шарит руками по моему телу и сладко целует, а Ассатан Морт. Это его рука накрывает округлость груди, это его большой палец потирает возбужденную горошину соска, это его ладонь наматывает волосы на кулак и жестко фиксирует мою голову, это его зубы прикусывают мочку уха, его губы ласкают разгоряченную кожу шеи
Я все еще больная им. Не излечилась.
И я, изо всех сил, отталкиваю от себя мужчину, лихорадочно вырываюсь из крепкого захвата, вымаливая только одно:
Отпусти!
Бутафория? О, да! Но какая чертовски прекрасная, какая реальная и слишком яркая для меня.
Сердце испытывает запредельные перегрузки от выброшенного в кровь адреналина. Еще чуть-чуть и случится передоз.
Я подхватываю, брошенный в порыве страсти, рюкзак, возобновляя поиски ключей, отворачиваясь от Ярского, не в силах больше вынести эту пытку близостью. Но он неумолим.
Рада, пожалуйста,прижимается мужчина к моей спине, и я чувствую, как он целует мои распущенные волосы.
Чего ты просишь, Стас? Я почти мертвая внутри, как же ты не понимаешь? Располовиненная, не настоящая, больная, неправильная! Зачем нам это все? Столько жизней прожила, столько дерьма перевидала, а от своего позора так и не отмылась. Сама себя толкнула под гильотину, сама приняла решение, все самаЯ не смогу снова, не смогуне получится!
Нет!почти в ужасе шепчу я и, все-таки, отыскав ключи, отворяю железную дверь подъезда и, наконец-то, сбегаю от его огня.
Глава 39
Сердце на выностеперь я знаю, что значит это выражение.
Несколько лестничных пролетов я просто не заметила, взлетела, как ветер и только странный гул в теле, не давал мне окончательно потерять связь с действительностью.
В квартиру ворвалась, как будто за мной черти гнались. Мать встретила на пороге с укором в глазах. Это еще хорошо, что окна нашего жилища не выходят во двор, иначе досталось бы мне по первое число.
Явилась,уж была начала свою песню мать, но я лишь отмахнулась и торопливо пробормотала:
Потом, мам, все потом,и скрылась в ванной комнате.
Душ, кровать, сонкак мантру твердила себе три заветных слова, но мысли-предатели, то и дело, пробивались и атаковали меня лавиной из «зачем?», «почему?» и «а что, если?».
Заснуть категорически не получалось, я все трогала и трогала свои губы, и не понимала, почему именно этот мужчина привлек мое внимание, почему именно к нему потянулась моя душа, почему именно ему я позволила такие вольности?
Забылась тревожным сном только под утро, в итоге проспав почти до полудня. Встала вся разбитая, да еще, хоть и с крохотным, но с засосом на шее. Вот же упырь черноглазый! А на улице уже жарит не по-детски, как мне эту гадость от матери теперь скрывать-то? От бессилия даже ногой топнула и зарычала, как дикая кошка.
Распустила волосы, маминым тональным, как смогла, замазала свое безобразие и вышла на кухню. Зоя стряпала блины и довольно улыбалась. С чего бы это?
Ну здравствуй, спящая царевна,поприветствовала меня женщина.
Привет, мам,ответила я и плюхнулась на кухонный уголок, обитый дешёвым серым дермантином.
Ну рассказывай, как вчера погуляли?
И я поведала ей все, за исключением приключения с большим боссом. Мать только смеялась, да качала головой, а потом вдруг, ни с того, ни с сего, выдала:
Ты уж прости меня, дочь, старую вешалку, за то, что наседаю на тебя сверх меры. Ты у меня девочка умная, не то, что твой горе-братец. В общем, постараюсь впредь не душить тебя своей опекой сверх меры, чуда не обещаю, но усилия приложу, дабы исправится.
Я даже рот от удивления открыла.
Ладно, мам. И ты меня прости за резкость.
Так и помирились, а Зоя меня еще и крепко-крепко обняла и расплакалась. А я вместе с ней, но совсем по другой причине. И потом еще ревела пол дня в тишине своей комнаты навзрыд, оплакивая непонятно что. Особенно после того, как мне доставили огромный шикарный букет из синих пионов и голубых гортензий.
Карточка внутри гласила:
«Одно свидание. Дай мне шанс».
Мать с расспросами, на удивление не приставала, а даже молча скрылась с глаз долой, а потом и вовсе из квартиры. Наверное, опять уехала к сестре. Но мне было плевать, я сидела на полу своей маленькой комнатушки, смотрела на самый прекрасный, самый первый в моей жизни букет цветов и тихо плакала.
Я просто до ужаса, до спазмов в теле, боялась опять наступить на те же грабли, что и с Мортом. Я не могла допустить, чтобы со мной опять поигрались и выкинули за ненадобностью. Во второй раз я этого уже не переживу, совсем сломаюсь.
Но от цветов не избавилась, поставила их в обычную, стеклянную, трехлитровую банку и водрузила все это хозяйство на рабочий стол перед кроватью. Специальных ваз для цветов у нас в доме никогда не водилось. Не тот уровень.
Но Ярский решил меня взять в оборот по полной программе и, помимо, цветов еще и оборвал телефонную линию. Звонил раз десять, не меньше, а потом и сообщения посыпались. Не читая их, я просто вырубила телефон, побоявшись, что не сдержусь и таки скажу ему то, что он так жаждет от меня услышать.
Нет, не могу я. Не могу!!!
А ночью, достав телефон из-под подушки, поспешно удалила все входящие сообщения и занесла номер Ярского в «черный список». Спасибо, конечно, но не по Сеньке шапка.
Понедельник выдался серым, унылым и холодным. Прямо мое отражение. На работу идти категорически не хотелось. А вдруг он меня и там обложит по всем фронтам?
И я не ошиблась. Видимо, догадался, что по мобильной связи со мной контакта не наладить, решил действовать дедовским методом.
После большой планерки, в наш опен-спейс опять пожаловал курьер и громко спросил, где может найти Радмилу Винник. Я даже вздрогнула от неожиданности. А потом в его руках я увидела новый огромный букет цветов, на этот раз с пурпурным ранункулюсом и сиренью.
Все девчонки вокруг меня ахали и охали, завистливо поглядывая в мою сторону и пытались рассмотреть, что же написано в крохотной карточке, которая обнаружилась в сердцевине букета. Но я побоялась открывать ее и читать прилюдно, мало ли что там Ярский написал, а то, что это красота его рук дела, я даже не сомневалась.
Во вторник был новый букет, на этот раз с анемонами, фаленопсисом и пионовидными розами.
В среду я получила охапку синих гиацинтов.
В четверг были сиреневые тюльпаны.
В пятницу девственно белая эустома.
И в каждом, подаренном мне букете, была карточка с неизменными словами:
«Одно свидание. Дай мне шанс».
И только одна мысль в моей голове: «не могу!». И, если так будет продолжаться и дальше, то я не смогу выдержать этого сладкого, завлекающего меня в свои сети, прессинга. Я сдамся, рано или поздно, но решу рискнуть и попробовать. Но какова цена будет у этого решения? Я заранее знала ответ, поэтому и оставляла все эти красивые жесты с его стороны без ответа.
А под конец рабочего дня мысли о Ярском совсем покинули меня, ибо их вытеснил тревожный звонок от матери.
Димка из рехаба сбежал, Радка,хлюпая носом прорыдала в трубку Зоя.
Как сбежал?затупила я.
Ножками, дочь, ножками! Украл у медсестры золото, банковскую карту, телефон и дал деру. А та уже и заявление на него написала. Все теперь точно упекут,скулила в трубку, убитая горем, женщина.
Мам, ты где сейчас?я даже на ноги подскочила и тут же двинулась в сторону кабинета рыжей Пелагеи.
Д-дома! Не знаю куда бежать и что делать, Ра-а-адка-а-а,плачь перешел в страшные завывания. Вот же гад ползучий, наркоман долбаный! Когда тебя уже передоз заберет на тот свет?
Жди, скоро буду,и отключилась.
Торопливо постучалась в дверь руководства, а потом, не вытерпев, приоткрыла дверь и заглянула внутрь:
А, Рада, заходи. Чего тебе?поливая цветы на низком подоконнике, приветствовала меня женщина.
Пелагея Артемовна, мне домой надо. Дело очень срочное и важное,решительно заявила я.
По «Биографии» закончила?
Да, все лежит в «обмене»,торопливо отчиталась я.
Тогда беги.
И я побежала, да так, что уже через тридцать пять минут была дома. Мать рыдала еще горше, чем в трубке телефона и из ее сбивчивых объяснений, я поняла, что Димку-остолопа таки нашли. Обдолбанного в нулину, обворованного и избитого, в каком-то наркоманском притоне на Северо-Западе Москвы.
Сразу после озвучивания мне этой новости у Зои Олеговны Винник случился инсульт. Скорая ехала не больше двадцати минут, но и этого времени мне хватило, чтобы понятьдело дрянь. Я попросила мать улыбнуться, но та так не смогла этого сделать, только невнятно бормотала, что ей очень холодно и все суматошно хватала себя за правую руку и ногу. Парализовало.
Из квартиры мать выносили на носилках, идти она не могла. Мне же осталось только беззвучно плакать и собирать вещи в больницу. МРТ в приемном покое подтвердил, поставленный мною, диагноз. Вот же галактическая срань! Я не хотела, чтобы Зоя покидала этот мир, я по-своему была привязана к ней и любила ее, хоть и понимала, что для нее это будет освобождение.
Я сидела на лавке в зале ожидания и медленно поддавалась панике, когда неожиданно сильные руки подхватили меня и поставили на ноги. А потом я очутилась в крепких и таких чертовски нужных мне объятиях Ярского. И тут же расплакалась еще сильнее, от того, что он рядом, от того, что мне страшно, от того, что я так рада его поддержке. От того, что он здесь, со мной!
А он все гладил меня по голове и прижимался губами к моей макушке, нашептывая утешительные прогнозы:
Ну-ну, девочка моя любимая, не плачь. Все позади, твоей маме уже проводят тромболитическую терапию, чтобы удалить тромб, заблокировавший артерию. Ты все сделала правильно и быстро, ты умница, ты спасла ей жизнь.
Это все Димка, брат мой. Он из реабилитационного центра сбежал, обворовал там медсестру и спустил все на наркоту, вот мама и разнервничалась,торопливо и сбивчиво объясняла я, вытирая кулачком бегущие соленые дорожки слез.
Я знаю,аккуратно убирая волосы с моего лица, кивнул Стас.
Знаешь? Но откуда? И как ты меня нашел?недоуменно уставилась я на Ярского.
Потом объясню. Иди сюда,и я послушно нырнула в его теплые объятия.
Глава 40
Мама в реанимации провела почти четыре недели и большую часть этого времени на аппарате искусственной вентиляции легких. Лечащий врач сказал, что у Зои случился отек мозга и если бы ее не привезли в больницу так быстро, то прогнозы были бы самые не утешительные.
У мамы пострадала вся правая сторона тела: лицо словно заморожено и из-за этого речь стала невнятной и сложно различимой. Рука и нога хоть и остались не парализованными, но управлять ими Зоя могла лишь частично.
В первый же день после перевода из реанимации, Ярский перевез мою маму в частный реабилитационный центр. Я попыталась заикнуться об оплате данного заведения, но Стас так красноречиво посмотрел на меня, что я больше на эту тему не заикалась. Я поняла одно: мне по поводу денег волноваться точно не стоит. И я была ему за это безумно благодарна.
Сколько по времени займет реабилитация? Возможно ли полное восстановление?с надеждой вглядывалась я в лицо нашего спасителя.
Во многом результат зависит от Зои, от ее настроя и желания. По срокам тоже все очень зыбко, но точно могу сказать одно: не меньше шести месяцев, а дальше посмотрим.
Спасибо!в который раз прошептала я. Это слово, в последнее время, стояло на репите в моем лексиконе по отношению к Стасу. Он же в ответ всегда только тепло улыбался мне и отвечал, что рад помочь. Вот так просто!
Со второй проблемой Стас тоже помог разобраться. Ну как разобраться? У Димки на момент взятия под стражу было обнаружено, помимо уже заработанного условного срока за хранение и употребление, приличное количество психотропной дури. Добавьте сюда кражу и то, что он был вмазан в дугу и, на выходе, мы получим очень даже приличный срок. Я попросила брата не отмазывать, а дать по полной. Хватит сытой, довольной жизни на материнской шее, пусть вкушает радости жизни на зоне. И все, больше в жизнь этого неудачника я не лезла. Пусть кукует дальше сам.
Все это время, а прошел уже почти месяц, Стас никак не выражал своей ко мне симпатии. Букеты больше не дарил, звонил и писал только по делу. И да, из черного списка я его удалила в тот же вечер, когда он неожиданно приехал поддержать меня в больницу к матери.
И все, с тех пор тишина. Надо ли говорить, что меня это огорчало?
И вот, вроде бы, все так, как я хотела, мужик понял, что со мной каши не сваришь и девушка я больно не сговорчивая, но на сердце с каждым днем кошки скребли все больше и больше.
А сегодня, в реабилитационном центре, я узнала, что мамино лечение заочно проплачено на год вперед. Это были сумасшедшие, по меркам нашей семьи деньги, и я обязана была хоть как-то отблагодарить Ярского. Был уже вечер пятницы, и я подумала, что своим звонком не отвлеку его от важных дел. С затаенным сердцем, впервые сама набрала его номер, но в ответ услышала только длинные, заунывные гудки. Я уже было собиралась скинуть звонок, как вдруг мягкий женский голос ответил мне:
Алло,сердце упало в пятки и разбилось на тысячи осколков. Оказывается, это больно.
Зажмурилась, превозмогая отчаяние, и, все-таки, ответила:
Извините, я, наверное, номером ошиблась.
Нет-нет, вы не ошиблись Рада. Меня зовут Аня, я сестра Стаса, он сейчас не может ответить, но обязательно тебе перезвонит позже. Идет?звонко лопотала в трубку девушка.
Идет. Спасибо вам,и отключилась.
Черт побери, я запуталась. Я, вроде как, не хочу быть с ним, боюсь нырнуть с головой в новые рискованные отношения, но сама же со страшной силой ревную его к каждой юбке. Уму не постижимо! Я что-то к нему чувствую, впервые за столько лет потянулась к мужчине, и душой, и сердцем, но как поступить до сих пор не решила. Да и нужно ли Стасу теперь мое решение? Вполне себе может быть, что на его горизонте появилась новая симпатия, более яркая, более смелая, более решительная. А не такая, как я, полудохлая размазня.
Но, вопреки всем доводам логики, я все же ждала, что он мне перезвонит. Пока грелся чайник, пока неспешно пила горький, отвратительный, растворимый кофе, пока мыла посуду и пока смотрела бездумно вечерние новостиждала. Ничего, телефон молчал, как партизан. Сердце ныло, глаза предательски увлажнялись.
К черту! Утро вечера мудренее. Так, кажется, здесь говорят? Ну вот и проверим совет в действии.
А потом, не удержалась и, все-таки, написала Стасу сообщение. Да, он не перезвонил мне, но поблагодарить я его была обязана.
«Спасибо за маму и реабилитацию. Нет слов описать, как я тебе благодарна. Ты, как подарок небес, для нашей семьи».
Да уж, звучит немного пафосно, но зато честно. Зажмурилась и нажала «отправить».
Приоткрыв один глаз спустя, примерно, минуту, увидела, что сообщение так и не было прочитано. Подождала еще минут пять и, окончательно расстроившись, сунула телефон под подушку, недовольно посапывая. Попыталась уснуть, но ничего не выходило. Еще и проклятые слезы душили нещадно, заставляя задыхаться и силиться не выпустить на волю все отчаяние, что уже скопилось в недрах моей многострадальной и располовиненной души.
Когда первый всхлип все же просочился на волю, подушка под моей щекой завибрировала входящим сообщением. Надежда, такая живучая и многообещающая, подняла голову из глубин моего сознания. Это Он! Это не может быть никто другой!
Сердце тут же раненой птицей забилось где-то в горле, в голове зашумело от резкого выброса адреналина в кровь, руки мелко затряслись, а глаза трусливо сощурились, боясь увидеть равнодушное «ок» или «без проблем». Пожалуйста, только не это!
«Может быть найдешь время в своем плотном графике и отблагодаришь меня лично?»
Святой Космос! Да! Да-да-да-да!!!
Желание станцевать джигу прямо здесь и сейчас было непреодолимым, и я не стала ему противиться. Глупая, знаю! А потом, я поспешно перевела дух и принялась строчить ответное сообщение: