Натали Рок(Не)Правильная пара для оборотня
Глава 1
Кто скажет, что вампирыэто зло, то я отвечу ему, что настоящее злооборотни. А точнее один из них.
Невыносимый Рик Эвэрли!
Я стою посдери школьной столовой, с растекающимися по любимой блузке макаронами с сыром, только потому что этот чёртов придурок поднялся из-за своего "элитного" стола, с таким же сбродом за ним, не посмотрев по сторонам!
Не передать словами, как я зла! Хочется обнажить зубы, впиться и растерзать крепкую шею, которая умудряется держать на себе столь каменную башку!
Упс! разворачивается урод ко мне лицом. Не в плане внешности урод, но всё же. И начинает ржать. За столом, естественно, подхватывают. Да и остальной народ уже оборачивается на нас и пялится.
Сцепляю зубы, втягиваю воздух через нос и прикрываю на секунду глаза. Нельзя. Мы, вампиры, выше и интеллигентней этих дикарей. По своей природе не умеем быть агрессивными. Ну или изо всех сил сдерживаемся, как я сейчас.
Какой же ты неотёсанный болван, Эвэрли! всё же шиплю я так, чтобы услышал только он со своим супер-слухом.
Рик неожиданно присаживается, подхватывает что-то на полу и, отлепив поднос от моей почившей блузки, ставит на него коробочку с соком. Ухмыляется нагло и заявляет так же тихо:
Посиди на соковой диете, Райт, стройнее будешь.
Вот же онажилка! Бьётся густой кровью, словно зовёт: давай, вцепись в меня и разорви!
Заставляю себя поднять взгляд к зелёным глазам, вскружившим своей красотой голову не одной участнице группы поддержки, и холодно улыбаюсь одними губами:
Повезло тебе, что у меня непереносимость оборонятины.
Эвэрли фыркает и склоняется ближе:
Остроумие всё ещё хромает, Райт, работай усерднее.
Пошёл ты
Две минуты! ржёт этот придурок, обходя меня. Тебя хватило на две минуты в этот раз!
Я с силой сжимаю на подносе пальцы, думая лишь о том, как было бы прекрасно влепить им по одной каменной башке. С треском! И с чувством собственного удовольствия!
Проклятье!
Специально бросаю поднос на "элитный" стол, вызывая возмущение регбистов, и быстро иду в противоположную Эвэрли сторону, в женский туалет. Дверь хлопает за моей спиной, а я, бросив рюкзак на пол, прохожу к раковине и, включив холодную воду, подставляю под упругую струю запястья. Такой манёвр всегда помогал мне успокоить клокочущую в груди ярость. Вот и сейчас я постепенно успокаиваюсь.
Хотя глаза всё ещё налиты кровью.
Эй, Сью! звучит от двери, а через минуту моя Хайди запрыгивает на тумбочку с раковинами задницей, едва прикрытой юбкой группы поддержки. Успела на конец вашей стычки. Ты как?
Уже лучше, досадливо морщусь я.
Но глазищи Успокаивайся давай.
Я прикрываю глаза и усмехаюсь.
Хотите выявить среди своих знакомых вампира? Разозлите его, как следуетмы рождаемся с животными инстинктами, как любой человек или зверь. Но придётся очень и очень постараться, учтите. В общем, ярость обычно требуется, чтобы напасть. И пусть мы уже давно не живём инстинктами, у разъярённого вампира всё равно вздуются вены на висках, лопнут капилляры в глазах, сделав белки красными, и чуть сместится вперёд верхняя челюсть, обнажая острые клыки. Впрочем, клыки у нас с самого рождения острее, чем у обычных людей.
Тоже своего рода распознавательный знак.
Блузку жалко, удручённо вздыхаю я, закрывая воду. Любимая
Всего лишь тряпка, назидательно замечает моя лучшая подруга и перетаскивает свой рюкзак из-за спины себе на бедра. У меня тут была запасная форма
О не-ет, издаю я стон, закатывая глаза к потолку.
Ненавижу группу поддержки и все и всех, с ней связанноекроме моей Хайди, разумеется. Потому что этот несносный придуроккапитан команды по регби. А я ненавижу всё, что каким-либо боком касается его!
Но с Хайди, да, с ней у нас своя история.
У тебя нет выбора, Райт, всучивает она мне в руки майку, один в один похожую на ту, что сейчас на ней, и застёгивает молнию на рюкзаке. Не переживай, кожа отваливаться не начнёт.
Ха-ха, саркастично замечаю я и начинаю расстёгивать пуговицы на блузке.
Любимой блузке
Чёртов-придурок-Эвэрли!
Весь оставшийся день я чувствую себя до невозможности неловко и унизительно, пусть и стараюсь не подавать вида.
Девочки из группы поддержки при виде меня демонстративно воротят носы и пренебрежительно фыркают, регбистыотпускают дурацкие шуточки, но при этом не отказывают себе в удовольствии пялиться на мой оголённый живот.
Эвэрли, как всегда, ошибсямне не нужна никакая диета. Стройности во мне хоть отбавляй, вон как некоторые придурки облизываются. Аж противно.
Я заворачиваю за угол со шкафчиками и иду вдоль школьного коридора до самого выхода на задний двор. Затем миную площадку с пустыми столиками и, обхватив пальцами круглые перила, ловко их перепрыгиваю, грациозно приземляясь на землю. Пройти парочку метрови я буду в нашем с Хайди укромном местечке. Но, разумеется, на моём пути вырастает чёртов Эвэрли.
Зачётный пресс, Райт, гаденько ухмыляясь, скрещивает он руки на груди. Куда это мы спешим в таком-то виде?
Не твоё собачье дело, Эвэрли, хмыкаю я, повторяя его позу. Но если честно, внутри зудит желание натянуть этот чёртов топ до самых колен. Терпеть не могу быть уязвимой.
Сью?
С другой стороны здания появляется моя Хайди и с тревогой посматривает на нас. Эвэрли тоже глядит на неё, обернувшись себе за плечо. Когда он вновь смотрит на меня, его зелёные глаза горят огнём.
Яснопонял куда я шла, пока он не перегородил мне путь.
Парень в два счёта оказывается рядом со мной и рычит:
Могла бы взять вторую порцию грёбанных макарон, не сломалась бы!
Тебя это не касается, Эвэрли, холодно шиплю я в ответ. Шёл красоваться своей новой тачкой перед прихлебателями? Так я тебя не держу!
Ты мерзкая, Райт, морщиться он. Надеюсь, ты понимаешь, что без этого она бы с тобой не водилась?
Я проглатываю обиду и протестую:
Мы с Хайди дружим не поэтому.
Угу, продолжай себя этим утешать. Парень задевает меня своим каменным плечом и говорит напоследок: Смотри, не увлекайся, Райт, а то опоздаешь на автобус и придётся до дома перебирать своими тощими ножками.
Я поворачиваюсь в его сторону и успеваю показать ему средний палец, пока он не отворачивается, сжимая челюсть.
Нет, но надо же! Я же ничего ему не говорю о том, что он, пользуясь фишками своей собачьей породы, занял место капитана в команде по регби. Так что, пусть этот мистер-осуждающий-взгляд засунет свой язык в одно место!
Я передёргиваю плечами и ныряю в кусты вслед за своей подругой.
Ла-а-адно. Каюсь, меня и саму бывает накрывают угрызения совести. Но нас и называют вампирами, только потому что мы пьём кровь. Да, мы можем подолгу обходиться без неё, заменять человеческую на звериную, как и закупаться, например, первой-положительной, галлонами в банках крови. Но
Со вкусом живой человеческой крови ничего не может сравниться.
И если с ней не злоупотреблять, создать чёткий размеренный график, то у того, кто добровольно позволил тебе себя "пить", не разовьётся никакого привыкания. Поэтому всё, что сказал Эвэрличушь! Хайди не привязана ко мне кровью, мы с ней очень осторожны, и дружим, потому что искренне любим друг друга. И потом, она сама мне предложила попробовать своей крови, когда узнала правду обо мне и не сбежала, сломя голову и вереща от испуга.
Эй, Сью, усмехнувшись, толкает меня в плечо своим Хайди. Эвэрли вроде и не коснулся тебя, а ты выглядишь, как ушибленная.
Идёт он к дьяволу, ворчу я, кидая рюкзак на траву и усаживаясь на него. Много он понимает.
Хайди хмыкает, соглашаясь со мной, и садится рядом:
Приступим? Сегодня меня забирает отецу него вновь проснулись родительские чувства.
Надо же. Как по расписанию, усмехаюсь я. Ужин?
Да, китайская кухня, которую я не переношу. Но откуда бы он знал?
Родители Хайди развелись, когда той было пять лет. Её отец жил себе припеваючи, сосредоточившись на новой семье, от него залетела его же секретарша, напрочь позабыв о старой, но вот в последние четыре месяца, мужчине что-то стукнуло в голову, и он захотел проводить больше времени со своей старшей дочерью.
Но я всё равно немного завидую ей. Пусть её отец та ещё сволочь, но он жив. Своих же родителей я даже не помнилапогибли, когда мне едва исполнился год.
Можно пропустить сегодня, неожиданно для себя самой предлагаю я. Тогда ты точно не опоздаешь к отцу.
Не глупи, Райт, протирает она запястье левой руки обеззараживающей салфеткой. Он обходился без меня несколько лет. Потерпит ещё пару минут. Угощайся.
Хайди протягивает ко мне руку и улыбается широко и весело. Взгляд её голубых глаз сверкает от предвкушения.
Так ли ничего не понимает Эвэрли, как я считаю?
Представьте, что вы поранились, не знаю, например, резанули палец о край острой бумаги. Боль острая и мерзкая, да? Но она тут же исчезает, оставляя после себя прохладное наслаждение. Именно так работает вампирская слюна. Мы вонзаем в кожу клыки, ранка тут же начинает затягивается, но зубы не позволяют ей зарасти полностью. Боль и наслаждение. Снова боль, и снова наслаждение. Замкнутый круг. Своего рода, наркотик.
Вдруг я и правда вру себе, что не подсадила на него мою милую Хайди?
Чёртов-придурок-Эвэрли!
Вспоминаю слова дяди, которые он так любит повторять: если хочешь быть настоящим вампиром, а не его бледной тенью, то тебе нужен Дающий. Капля крови такого даст тебе силу и откроет чертоги твоего разума, не доступные тем, кто пьёт холодную и обезличенную кровь из пакета. Незачем себя попусту ограничивать, когда это никому не приносит вреда.
Вздыхаю и обхватываю пальцами руку Хайди:
Ладно, но только, потому что я сегодня осталась без обеда.
Хайди привычно вздрагивает, когда я вонзаю зубы в её кожу, и мгновенно расслабляется, прикрывая глаза и медленно выдыхая от удовольствия. Я тоже опускаю веки. Делаю первый и осторожный глоток. В ту же секунду в мозгу взрывается фейерверк удивительных вкусов. Бабушка говорит, что каждый вампир чувствует что-то своё, когда пьёт кровь. Лично меня кровь Хайди мысленно уносит в библиотеку, где я люблю зарыться в древних фолиантах книг. Или выбрасывает на берег моря, где лица и губ касаются солёные брызги. А ещё я могу бежать по хвойному лесу, где ночной воздух проникает в разгорячённые лёгкие.
Звериная и кровь из банка дают такой же эффект, но в миллион раз бледнее.
В миллион.
Поэтому я частенько люблю вспоминать слова своего дяди.
Помимо этого, я с легкостью могу рассказать, что в последние пару дней чувствовала Хайди. Её кровь рассказывает мне всё. Вплоть до смущения, которое она испытала, перебросившись парой слов с Гилински.
Делаю последний третий глоток и распахиваю глаза:
Ты же знаешь, Стоун, что он тот ещё бабник! И потом, Гилински слишком глуп для тебя.
Зато у него шикарная задница, хмыкает она, наблюдая, как ранки от моих зубов исчезают прямо на глазах, словно по волшебству. Она любит это делать, закусив нижнюю губу от интереса. А вообще это глупости, не забивай голову. Пойдём.
Угу, поверим ей на слово.
Я киваю и молча подхватываю свой рюкзак, выбираясь из кустов вслед за подругой. Она знает, что ей меня не провести, но и я понимаю, что некоторое из личного, должно оставаться личным, насколько бы близки мы не были.
По дороге до парковки мы с Хайди обсуждаем мистера Файта, чудаковатого учителя биологии, на которую ходим вместе. Лично мне он по чуть-чуть напоминает каждого члена моей семьи. Потому я не совсем понимаю, как к нему относиться. Зато Стоун с удовольствием подшучивает над ним, и сама же смеётся.
Затем она видит машину отца, целует меня в щёку на прощание и уходит. А я чувствую на себе чужой обжигающий взгляд. Но прежде Прежде, да, Эвэрли снова устроил цирк со своей новой тачкой. И именно он прожигает меня взглядом.
Я приподнимаю уголок губ в наглой улыбке и смело ему подмигиваю.
О эти сжатые от злости скулы, горящий яростью взгляд и сведённые вместе брови. В нашей, казалось бы, бесконечной войне, которая и началась-то с простой случайности, я больше всего люблю этот момент. Есть что-то преступно-манящее в том, чтобы вывести кого-то из себя. Не просто кого-то, верно. Его. Рика Эвэрли.
Парень что-то говорит своим припевалам, не отрывая яростного взгляда от меня, и те мгновенно выпрыгивают из его машины. Эвэрли резко сдаёт назад, а затем выворачивает руль вправо, за секунды набирая бешенную скорость. Я больше не вижу его лица, но очень даже догадываюсь, как оно выглядит. Он зол. И причина не только во мне.
Не знаю какие у него отношения с его папочкой-альфой, но Рик почти каждую неделю вдребезги разбивает машины, что ему дарит отец. Красуется по началу на них, даже участвует в местных гонках, но итог всегда один. Бетонная стена и смятый в гармошку передок машины.
Вот и сейчас он несётся навстречу с кирпичной стеной котельной.
Пространство сначала заполняют улюлюканье старшеклассников, и тех, кто тащится от таких зрелищ, и тех, кому жаль очередную четырёхколёсную красотку, а затем его прорезает скрежет метала о кирпич.
На целую секунду парковку охватывает немая тишина.
А когда из тачки, из смятого капота которой валит дым, вываливается целый и невредимый Эвэрли, начинается обычная суматоха. Всем же обязательно нужно поприветствовать своего героя-выпендрёжника.
Я теряю интерес к этому низкопробному шоу и иду к автобусу, на другой стороне парковки.
Занимаю своё обычное место на задних местах и вставляю в уши наушники, приготовившись слушать продолжение аудиокниги о пришельцах, захвативших наш мир.
Да, я езжу на автобусе, только потому что не люблю водить сама. Пробовалане моё.
Но, когда я вижу, как в салон забирается Эвэрли, я жалею, что у меня нет своей машины.
Странно, да, что никто из его дружков не предложил ему свои четырёхколёсные услуги? Где ему наверняка было бы удобнее, чем на месте рядом со мной!
Какого
Из-за тебя, Райт, вытягивает он свои ножищи под переднее сидение, я угробил тачку раньше, чем планировал.
Из-за меня, усмехаюсь я, отворачиваясь. Не к той ты пришёл за извинениями, Эвеэрли, не к той.
Похрен мне на твои извинения, хмыкает он. Мне нужна тачка.
С ремонтом тоже не ко мне. И потом, потерпи денёк, и папочка купит тебе новую игрушку. Я поворачиваю голову к парню и усмехаюсь: Которую ты снова угробишь.
Эвэрли коротко сужает глаза и говорит:
Тачка нужна сегодня вечером, дырявая ты голова. У меня гонка.
Я всё ещё не врубаюсь при чём здесь я, цежу я, теряя терпение.
Окей, для тупых, кивает он, выдвигая подборок и наблюдая, как закрывается дверь. Автобус дергается и начинает движение. Мне нужна хорошая тачка на сегодняшнюю гонку. Подходящих в городе две. Мояразбита. Остаётся машина твоей
Ну уж не-е-ет, Эвэрли, тяну я со смешком. С этой стервой я связываться не стану, особенно ради "горячо-любимого" тебя. Так что отвали.
Тачка, Райт, как отрезает он и, молниеносно поднявшись, нависает надо мной: Иначе, все наши прошлые стычки, покажутся тебе детским садом, по сравнению с тем, что я тебе устрою. В десять у моего дома. И без опозданий, Райт.
Парень уходит, я провожаю его спину до передних сидений, на одно из которых он и падает, разваливаясь на нём, как у себя дома на диване. Ненавижу эту его врождённую наглость, которая выглядит так, словно весь мир лежит у его ног. У Эвэрли лучше всех, кого я когда-либо знала, получается чувствовать себя уверенно и комфортно в любом месте.
Грёбанный придурок.
Вот что он может мне сделать?
Уверена, ничего нового он не придумает. Всё те же опостылевшие унижения, подколы, розыгрыши. Ничего серьёзнее них, он себе не позволит. Правда ведь?
Я сжимаю зубы и отворачиваюсь от наглого оборотня.
Саманта Грин. Моя двоюродная сестра и главная стерва нашей старшей школы. Вторая в списке моих заклятых врагов. Правда с ней у нас холодная война: мы попросту игнорируем существование друг друга. Даже несмотря на то, что живём в одном доме. Она считает меня приживалкой, что не лишено оснований, и слишком уж гордится тем, что является вампиром. Таким, каким он вроде как должен быть. Холодной, бесчувственной и высокомерной глыбой льда. Лично я считаю, что любое существо имеет право на чувства. Самые разнообразные.
Единственное, что нас с сестрой объединяетэто неприязнь к оборотням. К одному из них. Рику Эвэрли.
Потому-то он и не может напрямую прийти к ней и, обаятельно улыбнувшись, взять на время её крутую тачку. Пожалуй, Саманта одна из немногих, кто способен устоять перед красотой его зелёных глаз, как, впрочем, перед его красотой вообще.