Так и шла работа к взаимному удовольствию полицейского и агента. До этого дня. В этот же раз Ажан спросил о собраниях посетителей тихих, небедных и респектабельных. И впервые Фальстаф попытался уйти от ответа.
Ой, ну что вы, господин сержант, какие такие господа? Вы же нашу публику знаетеих только в Зеленом квартале и уважают. А уж чтобы ко мне действительно солидные люди зашли, да еще чтобы дворяне Нет, иногда молодежь заходит. Для куражу, мол, какие мы храбрыеготовы и на дно заглянутьникого не боимся. Но такие компании сразу видны, постоянные посетители лишь посмеиваютсякрасть у них нечего, а связываться с такими, точнееих родителями, себе дороже. Будет действительно интереснообчистят за милую душу, а так Но чтобы, как вы говорите, собраниянет у меня такого, Всевышним клянусь!
Честное лицо, прямой взгляд, уверенный тон. Ему бы в актеры. Хотя нет, тем платят мало, куда меньше, чем приносят посетители таверны «Перед плахой».
Можно, конечно, кулаком по столу грохнуть, можно и в глаз, но неправильно это. Тоньше надо, деликатнее, что ли Хотя
Жан вскочил, схватил Фальстафа за волосы, поднял его голову, заставив смотреть себе в глаза.
Слушай внимательно, дорогой, голосом тихим, почти ласковым, говорю один раз. Как считаешь, я просто так вопрос задал? Нет? Правильно. Я вообще хоть раз тебя просто так спрашивал? Опять нет? Умница! А теперь подумай, что ту компанию ждет? С тобой или без тебя, но попадут они в наши мрачные казематы. И начнут говорить. И тебя, дружище, не забудут. И кем ты тогда станешь? Не знаешь? Соседом ты их станешь, по камере. Они люди непростые, могут и выкрутиться, но за тебя кто вступится? Я? С чего это? Это своих друзей я буду защищать, а раз ты мне врешькакой ты мне друг? Я, как обещал, о наших делах никому и никогда, но чтобы помогать?! Когда ты мне в глаза лжешь?
Во время этого монолога лицо уважаемого трактирщика уверенно белело.
Да, кстати, ты же их предупредить можешь! Как, предупредишь?
Что вы, господин сержант, меня же сразу спросятоткуда я узнал! Я же не самоубийца! почти прокричал агент.
Это хорошо, что не самоубийца, успокаиваясь, сказал Ажан, с видом довольным и уже миролюбивым. Только спросит-то кто? Кому рассказывать нельзя, осторожный ты мой?
Поняв, что проговорился, Фальстаф еще покочевряжился для порядка, а потом рассказал все очень подробно. К сожалению, информации набралось немного.
Это началось примерно год назад. К трактирщику подошел невзрачный человек среднего роста, обычного сложения, в обычной дорожной одежде. Подошел поздним вечером. В неярком свете свечей определить не то что цвет глазцвет волос было нереально. И сказал, что таверна ему нравится, он будет здесь встречаться с друзьями. В отдельном зале, о существовании которого знали лишь несколько человек в городе. Авторитетных. Опасных.
И этот господин был опасен. Трактирщик не трус, но господина испугался до дрожи в коленках. Хотя тот и не угрожал дажепросто сказал, что иногда будет приходить с друзьями. О посещении предупреждал заранее. Как? По-всякому. Иногда мальчишка сообщит, иногда нищий. Подойдут и скажут, что тогда-то будет нужен зал. И всё. Кому? А он не назывался, и так ясно было.
Кто обслуживал? Да никтолюди приходили, разговаривали, уходили, оставляя после себя весьма достойную оплату, но ничего не заказывали. Ни еды, ни питья.
Как выглядели? Да в сумраке разве разглядишь? Мужчины, женщины, обычно человек по десять. Иногда меньше, иногда больше. Всё. Что теперь? Всего лишь? Сделаю, господин сержант! Это мне по силам, не подведу.
Глава III
Капральство спит в низинке за грядой. Импровизированный шалаш из нескольких шестов, поверх которых натянута плотная ткань, под телами лапник. Всё. Больше никакой защиты от непогоды. Никакого костра, лишь тепло собственных телзнатный отдых на природе, как шутит сержант Тома. Как же эта жизнь отличалась от нормальной жизни разведки. Их учили, что, уходя в дальний поиск, надо найти глухое, но сухое удобное для стоянки место, оборудовать землянку, обустроить ее, заготовить сухие дрова, чтобы не обозначать себя дымом, и лишь от этой базы начинать работать. Вышел на точку, выбрал момент, сделал свое дело и опять в тепло, к разогретой на костре пище.
А здесь Им объяснили, что ловят именно таких разведчиков. Ну, не разведчиков, бандитов, но бандитов опытных, прекрасно подготовленных, раз с ними за четыре года справиться не получилось. Они пойдут мимо, полные сил, знающие лес, который за это время стал для них родным домом. И вот таких бойцов должны взять живыми десять промокших и замерзших солдат, третий день питающихся сухарями и водой.
Одна радостьв мешках имеется потрясающе вкусное и невероятно дорогое лакомство, с недавних пор доступное знати и первым богачам города, шоколад называется. Как уж командир его досталтайна для всех, но в таких условиях он незаменимподнимает настроение, восстанавливает высасываемые непогодой силы.
А на гребне расположились два дозора по двое бойцов. Цель одногосвязной. Его надо отследить, брать только в крайнем случае.
Вторая цельбандиты. Их уже надо взять и только живыми, по возможностицелыми. Почему живымипонятно, но вот почему целыми? Впрочем, это не их дело. Сказали «надо», значит, надо. А кактому они обучены, эту науку в них и армейские командиры вколачивали, и полицейский сержант кое-чему научил. Так что все хорошо, если бы не этот проникающий под кожу, выстужающий нутро сырой холод, после которого, кажется, никогда не отогреться.
На рассвете внезапно откинулся полог импровизированного шалаша:
Здорово, служивые!
Демон, Ажан собственной персоной! Как только он умудрился дойти до них ночью? Глаза у него волчьи, что ли? Все, сейчас начнется
Это кому тут так жить надоело, что охранение не выставили? Я чему вас учил? Ну, вернемся на базу, ох, я устрою вам праздник! Где капрал?
В дозоре, господин полицейский, в голосе насмешка, мол, раскомандовался тут, понимаешь. Но это и неплохо. Есть силы на насмешкинайдутся и для дела. Главноесолдаты не унывают.
Ладно, герой, я тебя запомнил. А сейчас подвиньтесь, дайте прилечь, проворчал Ажан, укладываясь на лапник. Кстати, в мешке вяленое мясо, подкрепитесь, только про дозорных не забудьте. И, старший, выставить дозор, мы тут не с детьми воюем.
Вот так. Здесь сейчас все решается, здесь и надлежит быть командиру. Если удастся проследить связного из города и взять связных от бандитовможно себя поздравить. Если нетпридется все начинать сначала. И ничего нельзя сделать. Только терпеливо ждать, надеясь на оставшийся в неведомой дали авось и оперскую удачу, для которой расстояния не важны.
Движуха пошла в полдень. К тайнику подошел человек в длинном темно-коричневом плаще с накинутым капюшоном. Мужчина? Женщина? Подросток? Не разобрать. Подошел, опустился на колени, вложил что-то в бутылку и тут же ушел. За ним бесшумной тенью скользнули два бойца. Их задача простапроследить, докуда получится, лишь бы себя не обнаружить, затем бегом на доклад к Томаон знает, что делать дальше. Отдельная задачасамим не оставить следов. Почему? Надо! Ох, любит Ажан подробные объяснения!
Оставшиеся бойцы вновь слились с лесом, растворились среди прелой листвы и кустарника. Гости появились через пару часов. Те же двое подошли к тайнику, один наклонился к спрятанной бутылке Они даже не поняли, что произошло. Неизвестная сила сбила с ног, смяла, бросила вниз. Не пошевелиться, не закричатьрты прочно закупорены какими-то тряпками, руки и ноги умело связаны, тела прижаты к земле. Господи, что это?!
А рядом стоят какие-то люди с лицами, укрытыми простыми тряпичными масками. Кто такие? Полиция? Неужели они попались? Такие ловкие, такие удачливые? Страшно! Не может быть! Это же их всегда боялись! Ползали на коленях, лизали сапоги, вымаливая жизнь! Это они привычно и весело отправляли за грань! А сейчас?! Страшно.
Ну что, орлы, долетались? спросил один, видимо, главный. Кто желает принять геройскую, но очень мучительную смерть, может помычать. Молчите? Это хорошо, имеете шанс умереть легко. А если договоримся, то и в живых остаться. Может быть. Делаем так. Один остается здесь, другого тащим за вот эту гряду, потом каждый начинает отвечать на вопросы. Если ответы совпадаютвсе хорошо. Если нетвам делают больно, очень больно. И так до тех пор, пока ответы не совпадут.
Самым страшным для пленников оказалось, что неизвестный в маске до слова, до интонации повторил то, что говорил своим пленникам Король. Дальше он начинал пытать. Иногда лично, иногда лишь направляя работу подручных, превращавших людей в мерзкие, отвратительные, но живые куски мяса, которые были готовы на все, умоляя палачей лишь об одномо скорой избавительной смерти.
Давайте договоримся сразу, продолжил Ажан, если кто скажет, что он мирный крестьянин, вышедший за грибами, тому сразу вырезаем нет, лучше выжигаем один глаз, думаюлевый. Есть среди вас мирный крестьянин?
Обалдевшие от ужаса пленники дружно замотали головами, мол, нет среди нас крестьян, боже упаси, как можно вообще!
Вот и хорошо. О, дружок, обратился Ажан к одному из пленников, как-то от тебя пахнуть стало неприятно. Так что мы тебя здесь оставим, а приятеля твоего ой, у него тоже штаны намокли. Ну, ничего, мы не брезгливые. Давайте, парни, его за бугорок, приступим.
Через час полевого допроса, в ходе которого пленникам всего лишь пару раз съездили по почкам, картина сложилась. Ребята, поняв, что попали, пели как соловьи, рассказав все, что знали и о себе, и о банде: дислокация, руководство, личный состав, запасные базы, а также о еще трех маяках, куда им приходилось ходить.
Оказались они действительно крестьянами из глухой деревушки, что расположилась в тридцати километрах от Амьена. Пару лет назад зашла к ним на отдых банда. Лихие разбойники вежливо попросили разрешения у старосты, а когда он отказалтак же вежливо его повесили на ближайшем дереве. Других возражающих не нашлось.
А два брата, посмотрев на вольно прохаживающихся по родной деревне мужчин, явно небедных, легко расстающихся с деньгами, послушав их рассказы об удалых налетах и богатой добыче, решили, что такая жизнь гораздо веселее тяжелого крестьянского труда. И договорились с вожаком, назначившим им минимальную, но для крестьян довольно высокую плату. Это особенно важно было для старшего, уже обзаведшегося и женой, и маленькой дочкой. Но и младший был доволен.
А дальше закружилосьналеты, драки с малочисленной охраной, убийства мужчин и веселые игры с женщинами, которых все равно потом убивали. Хотя оба клялись, что крови женщин на их руках нет, однако по большому счету, какая разница? Смертную казнь, причем не самую легкую, братья заработали совершенно честно.
Мрази, убийцы? Безусловно. Но, как шутил один авторитетный специалист: «В разведке нет отбросов, в разведке есть кадры». К делу, которым занимался Ажан, это тоже относилось.
Ну, вот что, братишки, обратился он к пленникам, выбор у вас небогатый. Ты, он ткнул пальцем в старшего брата, будешь работать на меня. Тогда он, палец указал на младшего, останется жить. Под охраной. Надежно-о-ой. И твоя семья останется жить. Если нетя вас обоих прямо здесь закопаю. Живыми. Жена с ребенком сами с голода подохнут. Ну, или что поинтересней с ними произойдетродственники убитых так мечтают до ваших семей добраться. Могу и поспособствовать восстановлению справедливости. Ну как, согласен?
Согласился, куда деваться. Вот так и появился у Жана первый агент из бандитов, выбравший псевдоним «Жерар». Правда, подписки о сотрудничестве он не писал, ибо неграмотный, но деваться ему уже было некуда.
Оговорили связь, легенду задержки и исчезновения братадосконально, проверяемо, дали возможность простирнуть изрядно вонявшие штаны, да и отпустили с богом.
Господин сержант, вы ему верите? спросил Ажана капрал.
Боже упаси! Эта скотина предаст при первой возможности. Моя задачане дать ему этой возможности. А сейчасв город. Надеюсь, ваш взводный приготовил нам что-то интересное.
Глава IV
Возвратившись в город, Ажан передал пленника начальнику тюрьмы. Только не городской, а личной тюрьмы графа Амьенского, в которой содержались лишь высшие вельможи, набедокурившие на высшем государственном уровне. Держать рядом с такими господами разбойничье быдло, строго говоря, потрясение основ. Потому и посоветовал Ажан коменданту, вспомнив легенду из прошлой жизни, надеть на заключенного железную маску и исключить его общение не только с другими арестантами, но и с охраной. Только с самим комендантом.
Результат не замедлил проявитьсяуже через неделю по городу поползли слухи о таинственном узнике. При отсутствии достоверной информации, они приобретали все более фантастические формы. Апофеозом, на котором в конце концов и сошлось общество, стало убеждение, что узником является незаконнорожденный брат короля Галлии, как две капли воды похожий на его величество.
Ажан над этим слухом посмеялся, а зря. Не прошло и полгода, как узника попытались похитить. Бравые заговорщики были настолько поражены, когда «брат короля», вместо того чтобы обрести свободу, начал отбиваться от освободителей тюремным табуретом, что даже не попытались оказать сопротивление набежавшей охране и покорно отправились в Париж для подробной и обстоятельной беседы с рыцарями клещей и жаровни.
Но это было потом. А сразу после передачи пленника он бегом рванул к сержанту Тома для реализации запланированного оперативно-розыскного кинологического мероприятия. Проще говоря, Тома должен был приготовить розыскную собаку, обязательно кобеля, для отработки следа.
Влетевший в его каморку Ажан буквально замер в обалдении. Вместо готовности к неутомимой работе следопытом красный как рак Тома сидел в обнимку с полупустой бутылкой вина, с трудом сдерживая позывы смеха. После прихода полицейского его прорвалозаржал как боевой конь.
Сержант, у нас в части что, клоуны выступали? Жан попытался быть вежливым.
Стой там, сержант выставил руку, очень тебя прошу! Подожди, он от души приложился к бутылке. Ох, прости, но давно так не хохотал. Все, проходи, садись, только молчи ради бога, а то ой, мама Тома опять схватил бутылку. Нет, ну ты скажи, кто какой в общем, кто придумал обработать ту тропинку к тайнику сучьей течкой?
А что случилось? спросил Жан, внутренне холодея, но еще не представляя масштаба бедствия.
В общем, так. К тайнику приходила Лили, племянница булочника Буланжера. Теперь представь, девица возвращается в город, и вокруг нее начинают виться все окрестные кобели с мушкетами на изготовку!
Какими мушкетами? О господи!!! Жан в ужасе схватился за голову, живо представив себе столь разухабистую картину.
Вот тебе и господи! Тома опять прыснул. Хорошо, у ребят хватило ума выступить в роли благородных защитников. Заодно и познакомились. Кстати, Энрико, ну, ты его знаешь, чернявый такой, договорился о встрече. Ох, и любят его девки, аж завидно! Короче, чем моглипомогли, дальше сам решай. А с песиком своим я туда не пойдувокруг того дома до сих пор от кобелей тесно.
Однако нам продолжает везти, даже когда мы лажаем, подумал Жан. Изначально идея обработать специфическим ароматизатором тропинку, по которой должен прийти связной, казалась перспективной, активно использовалась в прошлой жизни, правда не им, но ведь использовалась! Может, с этой гадостью чего-то делали? Во всяком случае, она сработала, только не был учтен маленький факторколичество бездомных собак в Амьене и его окрестностях.
А ведь теперь девице и из дому не выйти, пока запах не выветрится. Интересно, сколько на это уйдет времени? Бог даст, до утра успеется. Тогда нечего высиживатьработать надо. Только вначале подумать.
Итак. Буланжерличность известная, наследственный булочник, да что тамлучший булочник города. Лили жеплемянница, наверняка не наследница, возможно даже приживалка. Что же тебя заставило, девочка, связаться с бандитами? Неужели любимый дядя? Или личные амбиции? Любовь? Вот это вряд ли, иначе не согласилась бы ты на свидание с солдатомчто тебе, побогаче женихов нет? Или
Да, это свидание создает интересный расклад, богатый на варианты
Ясным воскресным утром, когда закончилась служба и добрые горожане разошлись по домам, Энрико уверенно подошел к черному входу городской ратушиместу, где обычно встречались влюбленные. С одной стороныместо приличное, куда добропорядочная девушка может прийти без ущерба для репутации, с другой рядом тихие улочки, река, по берегам которой растут густые туи, среди которых так удобно укрыться от любопытных глаз Для поцелуя, не больше! А кто думает иначеосел, сам никогда не бывавший молодым, родившийся лысым и с песком в штанах!