А так, его больше интересовало, что подадут на ужин и почему Виктор так реагирует на своего жениха, которому почему-то никто не поспешил помочь с обувью и бедный омега продолжил стоять с одной босой ногой. Короткие штанины позволяли в полной мере насладиться тонкими щиколотками и узкой ступней. Да и весь омега не выглядел таким страшным, как ему рисовал Виктор. Да, тощий и зашуганный, не слишком привлекательный на лицо, и с торчащими ключицами из-под ворота свитера. Но ничего такого, на что нельзя было бы закрыть глаза.
Очарован, улыбнулся Макс, и поцеловал протянутую ему руку, вызвав явный испуг в больших голубых глазах омеги, который и не смотрел на него почти, а таращился только на Виктора. Максу стало его даже жаль, поскольку он знал, что того ждет после свадьбы.
Виктор
Альфа пожал протянутую тонкую руку Елисея и когда заметил на себе взгляд его родителя, то решил продолжить. Тот упоминал, что омега скучает по нему. Это было странно. Они почти не виделись и совершенно точно не знали друг друга, чтобы испытывать нечто подобное. Но подбодрить омегу, который света белого не видит, не возбранялось.
Ему показалось, что Елисей чуть не шлепнулся в обморок от прикосновения, и альфа на краткий миг испытал укол вины. Возможно, ему стоило больше внимания уделять этому болезненному бледному омеге, который неизвестно, сколько протянет в их браке. Но даже подобные благородные порывы быстро блекли, стоило вдохнуть поглубже.
Виктора едва не выворачивало от феромона и он не знал, как держатся другие. Возможно, привыкли. По довольной физиономии Макса можно было предположить только то, что у него заложило нос. Не мог же он так долго не дышать.
Но теперь среди отвратного запаха Гончарова младшего мелькал и восхитительный феромон второго омеги. У альфы было достаточно времени, чтобы взять себя в руки. Он больше к нему не прикоснется и не будет засматриваться, пусть и хотелось выгнать всех вон и разложить золотое чудо прямо на обеденном столе. Так, чтобы тот стонал не переставая и кончал под ним. Виктор сморгнул наваждение, поняв, как затрясся рядом Елисей, чью бледную ручку с голубыми венами альфа положил на свою руку. Должно быть, он немного увлекся и феромон ударил по тому, кто был ближе всех.
Все в порядке? негромко спросил альфа, помогая Елисею усесться за стол.
К счастью, тот сидел не рядом с ним.
Да, просто голова закружилась, ответил тот, пылая красными щеками. Виктор ему не поверил, но допытываться не стал.
Тут не занято?
Рядом с Елисеем плюхнулся Макс и одарил их обоих своей фирменной улыбкой. Рука чесалась отвесить подзатыльник. Из-за такого соседства за столом могут возникнуть проблемы. Но решив не пугать остальных раньше времени, Виктор занял свое место во главе стола. Напротив сидела пара Гончаровых старших. Малышню поймать так и не удалось, а вот приехавшие родственники заняли половину стола рядом с Виктором. И хорошо это было или плохо, но рядом с ним, по правую руку, посадили того самого омегу. Пухленькие загорелые щечки напоминали сдобу и снова появилось странное желание впиться зубами в эту сладкую булочку, забыв о долге и обязательствах.
Виктор поднял бокал, приветствуя будущих родственников и почему-то подумал, что это последний его относительно спокойный ужин.
Глава 7
Елисей
Руки до сих пор дрожали после прикосновения Виктора. Альфа был так добр, что помог Елисею занять свое место, проводив к столу. Раньше подобного не происходило, и даже этот короткий контакт заставил Елисея трепетать. И пусть он сидел куда дальше, чем планировал, но все же мог смотреть на Виктора без каких-либо препятствий.
Боже, ну и кислятина, подал голос альфа, сидевший рядом и рассматривающий свой бокал с явным неудовольствием. Здесь не подают что-то послаще?
Елисей вздрогнул и уставился в свою тарелку. Он пил воду. Пусть по возрасту ему уже можно было употреблять алкоголь, но у него даже в мыслях не было травить себя чем-то подобным.
Это хорошее вино, тихо ответил он.
Да кто ж спорит, цветочек, хмыкнул альфа. Но кислое вино среди кислых рож это то еще испытание.
Он подхватил стакан с водой и повернулся к Елисею, чтобы его не заметили остальные. Омега едва не пискнул от неожиданности, когда альфа достал из внутреннего кармана пиджака маленькую фляжку и плеснул содержимое в воду.
Что вы делаете? прошипел омега.
Не хочу помереть с тоски на этом мероприятии. Будешь?
Елисей отрицательно помотал головой, опасливо оглянувшись. Но всем было совершенно безразлично, чем занимался друг Виктора. Внимание родственников было приковано к главе клана, а до остальных едва ли было дело.
Елисей уставился в тарелку и принялся ковырять свой салат. Конечно, ему подали легкую пищу, которую организм сможет переварить без проблем, а остальным оборотням подали мясо. От запаха и вида чудесного колера которого слюнки текли, но Елисей старался не обращать на это внимания. Подумаешь. Ведь он же не голодает.
Гляди, как они хорошо смотрятся друг с другом, шепнул рыжеволосый альфа.
Елисей повернулся к главе стола, куда альфа указал вилкой и чуть не подавился кусочком капусты. Никита что-то говорил Виктору, приблизившись настолько, что его губы почти касались уха главы, а ладонь с идеальным маникюром лежала на его руке, явно не собираясь отпускать.
Ну и что, пробормотал Елисей. Еда застряла в горле, словно собираясь его задушить. Омега схватил бокал с водой и сделал пару больших глотков, не заметив странного привкуса. Они разговаривают.
А часто, Максим наклонился к его уху и прикоснулся, точно как Никита, другие омеги так себя ведут с твоим женихом?
Елисей повел плечом, сбрасывая неприятное ощущение колючих мурашек. Максим был крайне привлекателен, пусть и полная противоположность Виктору, но все же в глазах Елисея не существовало никого, кроме их главы.
Я не должен жаловаться, Елисей повернулся, оказавшись нос к носу с альфой. Он наш предводитель и говорит с любым членом клана свободно.
Он должен был смутиться или трепетать. Это был едва ли не единственный разговор с мужчиной помимо его семьи и Виктора, но перед Максимом Елисей не испытывал даже тени страха или смущения.
Мне бы твои нервы, цветочек, хохотнул альфа, а потом заглянул под стол. Ноги не мерзнут?
Нет, все в порядке, ответил Елисей. А ведь и правда. Он по прежнему восседал с босой ступней и не чувствовал себя не правильно. Он поддел пальчиками оставшуюся туфлю и та соскользнула с ноги.
Елисей провел рукой по груди и сонно моргнул. Что-то было не так. Внутри разливалось странное тепло, и тело стало будто не его, появилась легкость, которой он никогда не ощущал, а мысли потекли медленней.
Омега снова посмотрел в сторону Виктора и на этот раз эмоции оказались совсем другими. Никита сидел слишком близко, да еще и непозволительно распускал руки. Но ведь, он его брат и не должен так себя вести. Внутренний голос предположил, что это норма и ему нечего бояться, но все равно отчего-то хотелось, чтобы брат отлип от его жениха.
Елисей проглотил горькую обиду и выпил еще воды. Внутри стало горячо, будто он пил не воду, а жидкий огонь, и омега оттянул ворот джемпера. Наверно, ему лучше вернуться в свою комнату.
Что, уже не так все радужно? хмыкнул голос рядом.
Хочу прилечь, пробормотал Елисей. Или танцевать. Я не понимаю.
Омега посмотрел в золотистые глаза альфы рядом и неожиданно для себя тихо рассмеялся.
Я бы выполнил оба этих желания, цветочек. Скажи только слово.
Елисей прикусил губу, чтобы не улыбнуться. Он ощутил себя невероятно легким и свободным, но головы не потерял.
Скажу, что предлагать такое омеге, который помолвлен, не стоит.
Вау, я поражен, как вам тут промывают мозги, фыркнул альфа и принялся за мясо. Хотя, еда неплохая. Наслаждайся вечером.
Елисей последовал этому совету, насколько мог. Он наблюдал за Виктором и Никитой. Пару раз порывался подойти, но останавливало осознание, что он не имеет права так делать. Не ему указывать, кто и с кем должен разговаривать. Альфа и омега правда хорошо смотрелись вместе, создавая удивительный контраст. Но это не значило ровным счетом ничего. Виктор хотел и собирался взять в мужья его, а остальное было уже не так важно.
Когда настало время подняться из-за стола, Елисей подцепил одиного валявшуюся на полу туфлю и все же решил, что ему следует подняться к себе. В голове шумело и веселость, которой он не наблюдал за собой раньше, поутихла. Возможно, дело было в самом мероприятии. У них редко собиралось столько гостей, а если они и были, Елисей не присутствовал. Сейчас же он до сих пор оставался среди остальных оборотней и папа не предложил ему удалиться. Он будто предоставил свободу, которой Елисей еще совсем недавно был лишен.
Все хорошо? снова спросил Максим, который не последовал за остальными в гостиную.
Да, Елисей показал туфлю. Нужно найти вторую. А то с этих дьяволят станется спрятать ее так, что не найду.
И часто старший сын такого именитого семейства развлекается поиском туфель?
Елисей неожиданно хихикнул и тут же смутился. Они остались в столовой вдвоем и он хихикал с альфой, который стоял ближе, чем следовало. Сердце предательски ёкнуло и омега отступил, упершись спиной в соседний стул.
Не-не часто, заикаясь, признался омега. Просто мы с близнецами иногда играем.
Значит, с детьми ты хорошо ладишь.
Елисей не понял, к чему было это утверждение. Макс снова оказался ближе, а ведь он даже не заметил, как альфа шагнул к нему. В голове стало окончательно пусто и он растерялся, когда Максим подцепил пальцами темную кудряшку, и намотал ее на палец. В горле пересохло.
Что здесь происходит?
Елисей моргнул и смог сделать пару шагов назад, чуть не споткнувшись. Виктор застал их, когда Макс трогал его волосы. Омега смутился, чувствуя, как краска заливает не только его лицо, но шею и грудь. Он положил ладонь на горящую огнем кожу и с неподдельным страхом смотрел на то, как глава ринулся на Макса и едва ли не снес его.
Я тебя предупреждал, прорычал он, приблизившись к Максиму.
Мы просто разговаривали, пожал плечами альфа с таким невинным видом, что даже Елисей ему поверил. Они ведь и правда не делали ничего плохого. Я просто хотел помочь Елисеюшке найти его туфельку, пока не настала полночь и его одежда не превратилась в лохмотья.
Елисей снова захихикал. Почему-то шутка показалась ему забавной, однако, стоило взглянуть на Виктора Львовича, как вся веселость испарилась. Альфа странно на него смотрел и омега против желания подумал, что глава хочет его наказать. Желваки ходили по острым скулам, но светло-зеленые глаза остались не читаемыми.
Иди к остальным, коротко бросил альфа Максу. А ты иди и надень обувь.
Елисей не думал ослушаться. Он развернулся и быстро зашагал к лестнице, желая сбежать из столовой. Казалось, он выставил себя дураком, глупо хихикая и общаясь с другим альфой, а ведь хотел провести время с главой. Сейчас бы ему даже духу не хватило попросить о подобном. Так и виделось, что Виктор Львович велит ему повторить правила этикета для омег, которым не следует оставаться с альфами, даже если это твой жених, наедине.
Омега успел сделать пару шагов наверх, когда снова поскользнулся на ступеньке и непременно покатился бы кубарем вниз, если бы сзади его не оказалось что-то твердое. Елисей посмотрел вверх и едва не вскрикнул. Виктор Львович следовал за ним по пятам и к счастью оказался достаточно близко, не позволив упасть.
Простите, облизнув пересохшие губы, прошептал Елисей.
Смотри под ноги, процедил альфа сквозь зубы.
Не будь Елисей прижат спиной к широкой груди жениха, он бы обратил внимание на тон, но уже от такого простого прикосновения его сердце затрепетало. Оперевшись на предложенную руку, омега выпрямился и зашагал наверх, прислушиваясь к шагам за спиной, которые гулом отдавались в груди.
Глава 8
Виктор
Альфа следовал за Елисеем. Тонкая фигура сливалась с мрачным, не освещенным коридором, позволяя различить только белеющие в темноте босые пятки. Виктор не просто так отправился сопроводить это недоразумение. С Макса станется последовать за ним и зажать где-нибудь в темном уголке. И ведь он выполнил его просьбу. Не цеплялся к Елисею, и не заигрывал со сладкой булочкой. Никитой, как теперь узнал Виктор. Но все же вывернулся и сумел сделать, как сам захотел. Альфа чуть слышно рыкнул и Елисей остановился как вкопанный.
Иди, альфа положил ладонь между острых лопаток, и подтолкнул омегу вперед. Я злюсь не на тебя.
А на кого вы злитесь? омега и не подумал шагать дальше. Повернулся в темноте и должно быть, таращился сейчас на него своими огромными глазищами.
Виктор моргнул и тени рассеялись. Волчье зрение работало лучше, и он оказался прав. Елисей смотрел прямо на него, пусть его глаза и не подсвечивались. Омега до сих пор был покрыт пятнами и часто дышал. Если бы Виктор не знал, в чем дело, то решил бы, что у омеги может начаться какой-то припадок. С него станется. Неизвестно, чего можно ожидать от болезного. Но сейчас дело было в одном. Макс что-то ему наплел, омега хихикал и не отказался остаться наедине. Успел он его потрогать или что-то сказал, суть была одна, Макс собирался раскочегарить этого омегу. Но друг не пошел бы против него, и не стал бы вставлять палки в колеса, так зачем ему было все это?
Альфа потер подбородок. Омега ведь не отстанет, если просто промолчать. Как давно он стал таким смелым? Еще пару дней назад не мог даже поздороваться. Виктор шагнул в его сторону, но Елисей не шелохнулся, и альфе пришлось развернуть эту щепку за плечо, чтобы продолжить идти.
Мой друг мог бы вести себя сдержанней. Если он позволил себе что-то лишнее, можешь сказать это сейчас. Я разберусь с ним.
Нет, прошелестел слабый голосок. Мы просто разговаривали.
О чем?
Они добрались до нужной двери, поскольку омега потянул ее на себя и зашел внутрь. Альфа колебался лишь секунду. Он мог уйти сейчас и вернуться вниз, наслаждаясь куда более приятной компанией. Но странная беготня, то, как омега словно пытался улизнуть, заставила Виктора последовать за ним в комнату.
Высокие окна, слишком большая для омеги кровать, будто он должен был спать на ней не один, и копошащийся где-то в темноте Елисей. Почти вся нехитрая обстановка, не считая письменного стола с несколькими книгами на нем.
Я, наверно, уже не буду спускаться, омега вышел из гардеробной с парой домашних тапочек в форме белых пушистых кроликов. Черная лакированная туфля, оставшаяся в единственном экземпляре, валялась на полу. Альфа смотрел на то, как Елисей надевает тапочки и понял, что омега ему не ответил. Намеренно или не специально утаивал?
Что тебе говорил Макс? Я видел, вы перешептывались. Он не светский человек, мог наплести того, что омеге слышать не стоит.
Виктору все больше казалось, что что-то не так. Он ведь знал, что Елисей зажат до невозможности и слова рядом с ним вымолвить не может. Откуда взялась смелость разговаривать сейчас? Неужто так мужское внимание подействовало.
В ответ омега рассеянно пожал плечами и слеповато оглянулся. Он не включил свет, будто предпочитая оставаться в темноте. Виктору это не понравилось. Он зажег настольную лампу, которая оказалась ближе всего, и повернулся к омеге.
Елисей теребил пальцы и не спешил отвечать. Виктор нахмурился. Это уже походило на какой-то бред. Что там наплел Макс?
Альфа в пару шагов преодолел разделявшее их расстояние и вцепился пальцами в тонкий бледный подбородок, заставив смотреть себе в глаза. Большие голубые омуты смотрели настороженно, но будто плыли, и альфа поддался интуиции. Он наклонился, почти коснувшись обветренных губ и втянул воздух.
Омега в его руках дернулся, но альфа удержал. Находясь так близко, он услышал, как быстро забилось маленькое сердечко в груди, и довольно хмыкнул.
Ничего! Ничего не говорил! запищал Елисей. Только то, что вы слишком близко сидите с Никитой.
Виктор разжал пальцы, тихо выругавшись. Чертов подстрекатель собрался его очернить перед будущим мужем, обращая внимание на то, чего нет.
Не нужно искать скрытый смысл, бросил альфа. Это не дает тебе повода жеманничать с другим мужиком и напиваться.
Что? удивленно пролепетал омега. Но я ничего такого
Не пей ничего рядом с Максом.
Елисей снова начал краснеть. Виктор отчитал его, как нашкодившего мальчишку. Неужели так же будет дальше? Омега падок на чужое внимание и придется не только следить, чтобы он не расшибся ненароком, но еще и смотреть, как бы ему не наставила рога эта щепка? Альфа еще раз выругался. Все удовольствие от ужина испарилось. Чертов Макс, что он там разглядел в его разговоре с Никитой? Просто милый омега сидел и хотел рассказать о себе и внимательно слушал его. Что-то подобного рвения за все годы он не наблюдал за Елисеем, который то был слишком слаб, то заикался и ничего не мог вымолвить.