У всех есть точка невозврата. У Мака ею были штаны. Они были своеобразным психологическим барьером. Стоит его пошатнуть и плотину прорвет. Своей я не знала. Я всегда ходила по краю, не страшась, поскольку самоконтроль всегда был железным, а остановить любовника в нужный момент и довести до блаженства иным, более простым и безопасным способом, не являлось для меня проблемой. Но сейчас я понимала, самоконтроль не поможет. Когда в интимный процесс вливаются чувства, все барьеры падают, как по волшебству. И это естественно.
Раэль, тебя трясет, рука мягко легла на плечо, тебе холодно? участливо поинтересовался Мак.
Я сидела к нему спиной и не могла видеть, но в моем состоянии мне казалось, что наемник злорадно улыбался и ликовал от моей растерянности и напряженности, в которых я находилась из-за него. Это было не так, эмоции не лгали. Шут действительно беспокоился, и сейчас я ненавидела его за это. Самоконтроль рушился, желание обнять усиливалось. За какой-то месяц этот соблазнитель привязал меня к себе и приручил. Мне до зуда в ладонях хотелось ощутить под пальцами упругость его кожи и жесткость волос.
Кровожадный Сиран, неужели меня тоже накрыло последствиями отравления? Хотелось бы оправдаться этим, но я не привыкла лгать сама себе. Достаточно и того, что остальные лгут.
Мне не холодно, хрипло выдохнула, обними меня.
Я впервые его попросила, и это явно повлияло на мужчину, поскольку мою просьбу выполнили не сразу. Мак сел позади на покрывало и сложил руки на моей талии, а подбородок опустил на макушку и затих. Только еле слышное, мерное дыхание раздавалось над головой, да отдавались дрожью во всем теле собственнические поглаживания живота теплыми шероховатыми пальцами.
Я думал, ты никогда не попросишь, и легкий поцелуй в шею ниже линии роста волос.
Ты расстарался, упрекнула наемника, но совершенно беззлобно.
Не было смысла отнекиваться, обвинять и юлить, когда оба знали правду.
Если бы я был в немилости, он потерся носом и подбородком о мой затылок, вдыхая запах волос, никакие старания не привели бы нас к этому.
Только сейчас я поняла, что он практически убрал свой природный запах, от которого мне так сильно рвало крышу. Мак поставил нас в равное положение. Ничто не должно было искажать истинные чувства. Его отравление прошло, моя демоническая натура взбесилась слишком рано, чтобы списать это на эмоциональный голод. Сейчас не было лжи, было только желание и истинные чувства.
Да, так все и должно быть. Медленно, осознанно, не под влиянием чего-то дурманящего разум. У нас и так все начиналось страстно и порывисто, сейчас этому не было места.
Наемник не спешил. Это чувство, когда двое знают, что произойдет дальше, и наслаждаются ожиданием чего-то невероятного, оно великолепно. Внутри все болезненно-приятно скручивает от предвкушения, а пальцы судорожно сжимаются, стараясь удержать в реальности. Это невероятно, это болезненно и это не сравнится ни с чем в мире. Такое испытываешь только однажды. И не потому, что это первый раз в жизни, а потому, что это первый раз именно с ним, а у него с тобой. И только это важно, и только в этот миг.
Рубашка соскользнула с меня охотно и без сопротивления, так же, как и нижняя сорочка. Свою жнец снял сам. Он не хотел, чтобы я разворачивалась к нему лицом раньше времени. Разгоряченная кожа прижалась к моей спине, обжигая всегда прохладную и бледную мою. Цепочки поцелуев бегали по всему оголенному телу, робко огибая прикрытые штанами бедра и ноги. И я наслаждалась этими минутами неторопливой близости, как задыхающийся глотками воздуха.
Его огрубевшие ладони на моей груди лежали неподвижно, и молчаливо просили дозволения. Я прогнулась в спине, следуя за лаской шершавых пальцев, что дарили прекрасные разряды удовольствия своими, наконец, начавшимися движениями. Каждое касание, каждый поцелуй и откровение были нами полностью осознаны. Это не мешало сгорать в пламени страсти, а наоборот, сильнее подпитывало ее. Лишь от влажного касания языком местечка между моих лопаток меня пронзила резкая волна жара, что вскоре сменилась ледяной.
А теперь повернись ко мне, как само собой разумеющееся сказал Мак.
Не приказ, не просьба, а то, чего мы хотели оба. И я выполнила. Обняла его за широкий накачанный торс и легко коснулась своим носом его. Тело жнеца не бугрилось огромными мышцами, наоборот, он был стройным, вытянутым, а мускулатура сухой.
Именно в таком теле обычно таится сила, а не напускная мощь, спутанная с излишней крупностью. И все это сейчас принадлежало мне.
Наш поцелуй начался сам собой и закончился только тогда, когда Мак уложил меня на покрывало и занялся нашей оставшейся одеждой. Я была обнажена, когда мужчина взялся за пуговицы штанов и замер с натянутой в разные стороны ширинкой. Его рубеж, за которым не будет возврата. Он смотрел на меня и ждал согласия, кивка, да хоть чего либо, ибо после он не хотел видеть в моих глазах сожаления.
Я не стала ничего говорить, просто приподнялась и отстранила его ладони от уже трещащей от натуги ткани. Мгновенное разочарование в его бирюзовых глазах заставило меня улыбнуться, да так, что обнажились клыки.
Он в самом деле решил, что я хочу его остановить? Глупый, я уже не смогу, но удержаться от мести ему за все его подколки шанса не упущу.
Давай остановимся, нежно обнимаю его за талию, ведь он все еще стоит на коленях надо мной, и будто невзначай кладу подбородок на средоточие его твердого намерения пойти до конца.
Вздрогнул, глаза потемнели, а в голове помутнело.
Прошу, жалостливо тяну, а сама в извинениях трусь все тем же подбородком о твердость за пуговицами штанов.
Да меня должны наградить за так искусно сыгранную роль, ибо меня попытались отстранить.
Повелся, но более ждать и, уж тем более, отпускать была не намерена я. Свое мнение о его благородности я выразила легким укусом плоти сквозь ткань, а дальше в ход пошли руки. Три глухих звука и деталь мужской одежды расстегнута.
На лице наемника проступило удивление, но оно мгновенно сменилось коварно-обещающей улыбкой.
Ты еще поплатишься за этот трюк, рыкнул жнец и придавил меня к земле.
Одежда была полностью сброшена, нетерпеливые укусы оставляли красные отметины и не только на моей коже. Вот теперь прорвалась страсть и нетерпение.
Попалась, выдохнул на ухо Мак и куснул за мочку.
После наемник поймал мой плывущий взгляд, заглядывая в самую душу, сжал сильными ладонями мои бедра и одним движением толкнулся вглубь. Резкая боль внизу живота не сравнится с той, что охватила мое левое предплечье. Мак разделил ее со мной, ибо его левая рука так же засветилась, а на коже выжигался знак моего рода. Черная камелиясимвол власти над чувствами, а ее стебель и листья олицетворяют путы, в которые однажды попав, уже не выберешься. Брачная тату оплела все предплечье, но если моя на левой руке значила принадлежность мужу, то его говорила лишь о моем зависимом статусе. Это красивое дополнение к его внешности ничем ему не грозило и не ограничивало, в отличие от меня. Но об этом я подумаю позже, как и о том, что символ появился не на той руке. Праваявласть над супругом, леваяпринадлежность. Но у Шута нет правой руки, вместо нее протез.
Из этого затянувшегося приступа боли и размышлений выбило наслаждение. Наемник не стал задаваться неуместными сейчас вопросами, а просто начал двигаться. Сначала плавно, но после все резче и быстрее. Из груди рвались стоны, что сдерживать я не собиралась. Жнец рычал от моей хватки на его бедре и шее, где отросшие когти царапали плотную загорелую кожу, но отстранять руки не пытался. Меня покидали, целовали в живот, прикусывая кожу под пупком и снова овладевали, предварительно оставив собственнические влажные следы на бедрах и груди. Только под конец, когда уже оба были на пике, Мак сплел свои ладони с моими, лишая возможности касаться его груди и спины, что давно алели царапинами и укусами, и закинул руки мне за голову. Тяжесть его тела не была полной, но эти ощущения легко толкнули нас к финишу. Губы к губам, мой вдох его выдох и наоборот. Моя дрожь невероятного блаженства буквально сотрясала нас обоих, усиливая нарастающее удовольствие мужчины, что в упор смотрел на меня. Он ловил каждое мое движение, эмоцию и наслаждался ими, как наркоман, получивший дозу. К своему ужасу, я занималась тем же. В этот раз я даже не подумала использовать силу суккуба. Все произошедшеелишь наше истинное желание и страсть.
Нам стоит чаще теряться в лесах, переведя дыхание, усмехнулся наемник, повернулся на бок и потянул меня за собой в объятья, наслаждаясь негой и наваливающейся усталостью.
Только в следующий раз давай без оборотней и похищений, улыбнулась в ответ, доверчиво прижимаясь к любимому мужчине.
Именно так, моя симпатия все-таки переросла в любовь.
Как пожелает моя госпожа, томным шепотом протянул жнец и накрыл нас одеялом.
Дижи не появился до утра, и я была ему благодарна за тактичность. Вот только утро не отличалось целомудренностью, как и сегодняшняя ночь. А впрочем, я была счастлива.