Морис кивал, умеренно восторгался и задавал наводящие вопросы о ее высочестве Шуалейде и семействе Альгредоно единственным, что получил в ответ, была свежая байка от знаменитого путешественника и великого враля Ниме Акану. Наверняка снова написал книгу, получил с Императорского Печатного Двора полновесным золотом и теперь склоняет всех встречных и поперечных пополнить его сказками библиотеку. Хотя сказка преинтереснаяо краденом даре, заключенном в особых кристаллах, которые Мертвый бог-демон спрятал в степях Тмерла-хен. Если такой камень расколоть на алтаре Двуединых в ночь-между-годами и провести ритуал Великого Единенияс камнем! вот же горазд на выдумки! то украденный демоном дар освободится и вольется в того шера, и станет он
станет равным перворожденным Драконам, пересказывал услышанную на балу байку Шампур. Но мало найти камни, надо еще достать древние книги, в которых записан верный ритуал. Акану говорит, что Ману Одноглазый потому и погиб, что не сумел уговорить истинных ире показать ему первые Катрены Двуединства, написанные самим Золотым Бардом, а проводил ритуал по позднему списку.
Глаза Сильво горели, словно он в самом деле поверил пройдохе. Странно, никогда раньше Шампур не интересовался материями более сложными, чем особенности заточки шпаги и букет кардалонского. Хотя Акану умеет соврать так, что самая дикая чушь кажется откровением. А уж если он обещает обделенным богами шерам вернуть дар, да с такими подробностями, как же не поверить!
Только не говори, что ты решился отправиться с ним в Тмерла-хен, покачал головой Морис.
Сильво заразительно рассмеялся и хлопнул Мориса по плечу.
Тмерла-хен! Скажешь тоже он утер выступившую от смеха слезу. Вот мой дар и мое призвание. Шампур кивнул на пропахший потом молодняк. Но посмотреть, как Акану будет уговаривать остроухих снобов показать ему Катрены Барда, я хочу. Он же нарочно приехал к Большой Охоте, говорит, его еще покойный Тодор приглашал. Будет в ирийском лесу вместо мантикор и фениксов ловить зеленых ох, сожри меня зурги, вот это будет зрелище! Ни за что не пропущу.
Ты не пойдешь на прием к графу Ландеха? с деланым удивлением спросил Морис. Ее высочество не простит.
Сильво разом посерьезнел.
Знаешь, друг, все это политические игры меня теперь не касаются. Я верный подданный Империи и моего короля, благослови нас всех Светлая.
Осенив лоб малым окружьем, Сильво мгновенье помолчал, словно молился, и, не глядя, следует ли Морис за ним, устремился к стойке с тренировочными шпагами. Бросил на пол свою маску, которую так и держал в руке, выхватил ближайшую шпагу и с разворота кинул гардой вперед.
Ты пришел драться или разговоры разговаривать? Сегодня, Джокер, я тебя сделаю!
Мечтай, отозвался Морис, подкидывая пойманную шпагу: проверить балансировку.
Вместо ответа Шампур ухмыльнулся и содрал с себя тренировочный нагрудник.
Морис ухмыльнулся еще шире, снял камзол, затем рубаху, оставшись в одних облегающих бриджах. Кинул одежду ближайшему из учеников Сильво: юнцы опустили шпаги, сняли маски и сгрудились вокруг в предвкушении зрелища. Шампур последовал примеру Морисасорвал сорочку, бросил на пол. Выглядел старый приятель по-прежнему великолепно, ни динга лишнего жирка, одни мышцы и жилы.
Во славу Светлой! одновременно произнесли они, салютуя шпагами.
Кровь забурлила в предвкушении поединка, все постороннее забылосьостались Шампур и клинок, ставший продолжением руки.
Туше! прорезал густой воздух крик Сильво.
Морис отскочил, опустил шпагу и медленно выдохнул. Вокруг что-то возбужденно орали юнцы, барабанил по стеклам ливень, бухала в ушах кровь. Тело пело от наслаждения схваткой и победой. Из тумана проступали радостные, раскрасневшиеся лицапочти все знакомые по балам и клубам.
Четыре из пяти, браво, Джокер, сипло пробормотал Лонс, поднимаясь с пола. Признаю, тогда мне просто повезло.
Морис потер старый шрам на плече, ухмыльнулся и протянул северянину руку.
Для меня честь драться с таким противником.
Но не настолько честь, чтобы по древней шерской традиции закончить поединок сексом. Не с Лонсом. И не с Сильво. Ни с кем из присутствующих. И вообще Морису, едва получившему третью нижнюю категорию, можно на древние традиции наплевать, тем более что учебный поединок это вовсе не настоящая дуэль.
Научите? спросил Лонс, пожимая Морису руку.
Да хоть завтра. По толпе юнцов пронесся разочарованный вздох: поединок закончился не так, как они втайне надеялись. На сегодня мне хватит.
А ты изменил манеру, вмешался Сильво.
Всего лишь выучил пару новых финтов, пожал плечами Морис и оглядел зал в поисках своей одежды: жар схватки отступил, стало холодно и промозгло.
На плечи ему тут же лег бархатный халат, в руках очутился стакан с лимонадом. Мальчишка-слуга одарил его восторженным взглядом и снова исчез в уголке.
Все, представление окончено. Сильво отмахнулся от учеников. Пошли, пропустим по рюмке чая. Не знаю как ты, а я бы сейчас быка съел.
Лонс остался в зале, провожать юнцов и раздавать им напутствия, а Морис последовал за Шампуром в курительную, приспособленную под столовую.
Тесновато, пожал плечами Шампур, указывая на кресло около низкого столика, уже накрытого к обеду. Но мне много не надо. Зато зал хорош, а?
Отличный зал. А мальчишки смотрят тебе в рот. Морис откинулся на спинку и расслабился. Я смотрю, ты доволен. Кто бы мог подумать, что неугомонный Шампур затеет возиться с детьми
Я и сам не ожидал, открыто улыбнулся Сильво. Наверное, повзрослел. Знаешь, когда Бастерхази заставил меня жениться на Дарине, я клял его последними словами. А теперь благодарю. Вот ты. Сильво подался вперед. Ты не устал, Морис?
Помилуй Светлая, ты заговорил, как старик, через силу усмехнулся Морис. Надо жить, пока живется! Драки, игра, прекрасные дамы, что еще надо человеку?
Тепла и покоя, быть может. Попробуй барашка, пока не остыл.
Повисло молчание. Морис занялся жарким, не забывая не только работать челюстями, но и шевелить мозгами.
Благолепие в исполнении Шампура ему решительно не нравилось. Уж слишком все это было правильно, слишком напоказ. И сам Шампур слишком правильный и холодный. Вот точно, холодный! Словно погас тот шальной огонь, на который слетались женщины и к которому яростно ревновали мужчины. А его страсть к Ристане, куда она делась? Сколько раз Шампур клялся, что умрет раньше, чем его любовь, и никому не приходило в голову сомневаться. Нет, не мог он настолько измениться. Что-то тут не так. Еще бы понять, чтои какую пользу это все может принести.
Джокер, неожиданно резко прозвучал голос Шампура, как только Морис покончил с жарким. Давай начистоту.
Морис отложил вилку, промокнул губы салфеткой и поднял взгляд на друга. Тот смотрел на него прямо и серьезно, между бровей обозначилась складка. Казалось, он постарел разом лет на десять.
Давай начистоту, отозвался Морис.
Я не помогу тебе с девочкой Альгредо. Это дурная затея. И миллионов я тебе не предложу. Но мне нужен второй учитель в школе. Лонс хорош, но он слуга. А мне нужен партнер. Ты.
С каждым словом Сильво становилось все холоднее и холоднее, а внутри рос болезненный ком, готовый прорваться наружу и разнести все вокруг, а прежде всегопроклятого Шампура. Где он был месяц назад? Всего месяц проклятье
которому я смогу доверять. Школа приносит достаточно денег, чтобы хватило обоим. Я выплачу тебе аванс, ты скажи, сколько тебе надо
Стой, Шампур! Морис поднял открытые ладони и весело рассмеялся. Шис подери, я сейчас заплачу от твоего благородства!
Джокер попробовал вставить слово Сильво.
Я ценю, забери меня Ургаш! Честно. Морис пожал плечами. Но твоя разведка никуда не годится. Ты не слышал, моя троюродная тетушка Тильда скончалась и оставила неплохое наследство. Так что да здравствует свободная жизнь! Никакой женитьбы, упаси меня Сестра, никакой службы. Я слишком молод, чтобы вешать на себя цепи. Морис схватил бутылку и налил два бокала, один протянул Шампуру, второй взял себе. Выпьем за свободу, Шампур!
За свободу, Джокер, с улыбкой отозвался Сильво, словно не было никакого разговора.
Осушив бокал, Морис встал. Сильвоследом.
Рад был увидеться.
Я тоже. Не забывай старых друзей.
Не провожай.
Обменявшись с Сильво полупоклонами, Морис покинул курительную. Выйдя за порог, щелкнул пальцамимальчишка подбежал с его одеждой в охапке.
Умыться.
Извольте туда, светлый шер. Мальчишка указал на дверь рядом с курительной.
В умывальнойс горячей водой из крана, как во дворцеМорис на миг позволил себе отпустить лицо. Растер сведенные от улыбок щеки, ополоснулся до пояса, оделся. Глянул в зеркало: оттуда смотрел старик, усталый и потухший. «Что тебе стоило зайти к Шампуру месяц назад?» спрашивали его больные глаза.
Ложь, беззвучно прошипел Морис. Хисс знает, что ему надо, но все это одна большая ложь.
Старик пожал плечами и исчез, оставив Мориса яростно тереть скулы, чтобы вернуть здоровый румянец, и проклинать Сильво, Альгредо, Ристану и Двуединых. Лишь убедившись, что снова может работать лицом, Морис шагнул в зал. Несколько богатеньких юнцов отсалютовали шпагами, он ответил тем же, оделил беззаботной улыбкой всех сразуи поймал вопросительный взгляд Лонса. Кивнул, еле скрывая радость: клюнула не та рыба, на которую ставились сети, но оно, может, и к лучшему.
Северянин, велев подопечным продолжать, устремился Морису наперерез. Поравнялся, подстроился к его шагу.
Пожалуй, стоит поймать вас на слове. Этот ваш фамильный удар не дает мне покоя.
Завтра я занят, послезавтра, ответил Морис и добавил тише: Десять, Хромая Кобыла.
Лонс искоса глянул на занятых тренировками юнцов и еще понизил голос:
Вы не будете на Большой Охоте?
Нет.
Договорились.
Почтительно отворив перед Морисом дверь, Лонс подмигнул и поклонился. Морис в ответ улыбнулся одной половиной рта и вышел. Дверь за ним закрылась, отсекая жизнерадостный гомон и звон. На миг показалось, что навсегдано Морис отогнал неуместный укол сожаления и принялся искать на вешалке свой плащ: вполне добротный и модный, но куда дешевле одежек всех этих мальчишек, которые знать не знают, что такое добывать себе кусок хлеба. Им боги подали все на золотой тарелке
Морис уже вытаскивал свой плащ из-под чужого, когда что-то с глухим стуком упало на пол. Он глянул внизпод ногами валялась застежка. Всего лишь оторванная застежка от чужого плаща. Кусок металла и несколько цветных кристаллов стоимостью в три месяца сытой жизни.
Не успев подумать о том, что кто-то может связать пропажу с его визитом, Морис подхватил застежку и сунул в карман плаща. И только потом сообразилне с чего им думать на него. Есть же вышибала, подлый простолюдин и вор. Вот он и взял.
Выходил из дверей школы Морис с высоко поднятой головой, как и положено благородному шеру. И, как положено благородному шеру, кинул швейцару монету. Целую сестрицу.
Глава 10. Слуга трех господ
за тысячелетия правления потомков Драконов привычка бездарных подчиняться истинным шерам перешла на уровень инстинктов. Поэтому приказы, отданные вышестоящими условными шерами, зачастую трактуются весьма вольно или вовсе игнорируются, если вступают в противоречие с пожеланиями нижестоящих истинных шеров. Причем подобное обращение с приказами условных шеров свойственно как простолюдинам, занимающим нижние должностные позиции, так и истинным шерам любого служебного положения.
При назначении на должности следует учитывать данную психологическую особенность и расставлять сотрудников таким образом, чтобы истинные шеры не подчинялись условным. Применение воспитательных мер, направленных на изменение ситуации, не рекомендуется в силу полной бесполезности и несоответствия данных мер замыслу Двуединых. Также не рекомендуется озвучивать эти данные в качестве причины отказа условным шерам в должности, подразумевающей командование истинными шерами, чтобы не потерять их лояльность.
3 день журавля
Энрике шер Герашан
Стук в дверь раздался в самый неподходящий момент: когда Энрике, прихватив отчеты наблюдателей, собрался к Бертрануобсудить кое-что перед тем, как докладывать королю. Обернувшись к двери, Энрике застыл на миг, усмехнулся и отступил в нишу за шкафом с бумагами.
Капитан, открывайте! потребовал резкий тенор.
Энрике промолчал.
Дверь распахнулась, словно от пинка, и на порог шагнул адъютант советника Гильермо, нынешнего начальника Тихой гвардии, назначенного регентшей вместо Альгредо.
Извольте немедленно явиться к советнику, капитан, отчеканил напомаженный хлыщ и оглядел скромный кабинет. Потом оглядел еще раз, подошел к столу, зачем-то переставил с места на место стакан с вечными перьями. Капитан, бросайте эти ваши штучки, я знаю, что вы здесь!
Подавив рвущийся наружу нервный смешок, Энрике выскользнул из ниши, едва не задев неимоверной ширины эполеты адъютанта. Тот, почувствовав движение воздуха за спиной, резко обернулся и захлопнул дверьно Энрике уже покинул кабинет, оставив порученца своего непосредственного начальника сыпать проклятиями в адрес «этих шисовых шеров». Четверо гвардейцев, выстроившиеся поперек коридора, бесшумно расступились, позволяя невидимке пройти, и сомкнули ряд за мгновение до того, как адъютант выскочил из кабинета.
Вы его видели? наверное, что-то в честных лицах гвардейцев показалось ему подозрительным.
Никак нет, сиятельный шер! ответили они в один голос чистую правду.
Энрике покачал головой и прибавил шагу. Если бы подобные танцы не повторялись с регулярностью и настойчивостью, достойной лучшего применения, он бы ни за что не поверил, что шер, докарабкавшийся по карьерной лестнице до порученца советника по внутренней безопасности, может быть таким дурнем. Но, слава Светлой, до сих пор слуге трех господ удавалось избегать встречи с советником Гильермо.
Много лет Энрике не смущало наличие сразу трех начальников. Генерал Тихой гвардии Альгредо и полковник лейб-гвардии Альбарра не спорили, а делали дело, как две руки одного короля. Дюбрайн же, его учитель и непосредственный начальник из МБ, и вовсе не вмешивался, лишь читал отчеты, давал советы и исправно выписывал жалованье. По возвращении в Суард Энрике получил к званию капитана МБ еще и звание капитана Тихой гвардии Валанты, а в придачу весь оперативный отдел. Однако старого приказа о подчинении полковнику лейб-гвардии Альбарра, а не главе Тихой гвардии Дюбрайн не отменяли, как оказалось, не зря. Благодаря этому приказу большая часть Тихой гвардии осталась в распоряжении короля Каетано, а не регентши. Но такое положение дел не может продолжаться вечно, рано или поздно придется встретиться с советником Гильермо, передать все дела и агентурную сеть или не передать. Ведь Энрике по-прежнему глава Валантского отделения МБ, пусть и состоящего всего из пяти человек, включая его самого и Бален.
Снова играешь в прятки, вместо приветствия сказал Бертран, не поднимаясь из-за стола, заваленного бумагами. Дождешься, что Гильермо плюнет на свою пылкую любовь к полпреду Конвента и привлечет к твоей поимке его.
И признается регентше, что его должность начальника Тихой гвардии не стоит той бумаги, на которой написан приказ? Энрике положил поверх самой внушительной стопки свою папку. В крайнем случае, подпишу все прошения об отставке от личного состава Тихой гвардии и следом подам в отставку сам. Заодно пополню отделение МБ парой десятков проверенных ребят. У нас там традиционно нехватка кадров.
Бертран скептически хмыкнул и взял папку.
Здесь есть что-то не терпящее отлагательства?
Мой агент не нашел ничего. Вообще ничего подозрительного.
Ничего задумчиво повторил Бертран, открывая папку и листая бумаги. Сильво в роли честного учителя молодежи. Не верю.
Энрике пожал плечами. Будь на месте Шампура любой другойон бы сказал, что Шуалейде померещилось, но любовника Ристаны и своего бывшего сослуживца по Тихой гвардии он знал слишком хорошо, чтобы поверить в его внезапно проснувшуюся добропорядочность.