Здравствуйте, мистер Гармор
Я жду вас сегодня в «Вестнике». К часу дня.
От таких вестей у меня упало сердце. Пытаясь проморгаться, я взглянула на настенные часы: стрелки показывали 11:38.
А это не может подождать, мистер Гармор? Мой отпуск уже почти закончился.
Боюсь, что нет. Дело срочное. И скинул вызов, водрузив на мои плечи непосильный груз вины и неизвестности.
Разве у меня был выбор? Может, и был, но выбери я то, чего жаждет сердце, пришлось бы подыскивать другую работенку. Поэтому, провалявшись в постели еще пять минут, я нехотя начала собираться в дорогу, подгоняемая вернувшимся шепотом на границе сознания.
«Где ты?» все спрашивал далекий шелестящий голос, отмеряя слова.
И если вчера я принимала этот таинственный шорох за галлюцинации, то сегодня я была уверена, что это все телепатия Анри. Каким-то странным образом он крепко засел в моей голове, вцепился и не желал отпускать, и тут наверняка не обошлось без стараний Тамзина.
Интересно, а мог ли Анри, используя свои способности, смотреть на мир через мои глаза? Эта странная мысль увлекла меня настолько, что я очнулась лишь у входной двери, застегивая сапоги.
Итак, новый деньновые возможности.
Я накинула на плечи куртку и кивнула на прощание маминой фотографии, висящей на стене, единственному, что напоминало о ней в этом доме.
На фото в рамке ей было немногим больше тридцати, но выглядела она моложедлинные темные волосы, светлая кожа, ореховые глаза. Настоящая красавица. Отец говорил, что с каждым годом я все больше становлюсь похожа на нее. От нее мне досталось многое. Почти все, кроме носа и волевого характера.
Эллен Каллем, где же ты сейчас?
Я вышла на улицу и прыгнула в первый попавшийся автобус, погрузившись в далекие детские воспоминания, где мама еще была с нами. Эти мысли действовали на меня успокаивающе: будто бы позволяли ощутить теплоту нежных маминых рук на плечах. Хотелось думать обо всем что угодно, лишь бы не о грядущем разговоре с мистером Гармором и работе.
«Где ты?»
Очень интересный вопрос. Я устало взглянула в окно: автобус гнал по полупустым улочкам, мимо одноэтажных домов и стриженных кустарников. Утреннее небо начали затягивать плотные тучи, так что снаружи потемнело, как вечером. Детвора, напуганная зарождающимся дождем, мигом исчезла с улиц, однако хмурое небо никак не отразилось на балагане «Берг и Кейр», расположившимся на площади. Несмотря на необычайно малое количество посетителей из случайных заблудших зевак, сегодня над палатками опять засияли яркие софиты, словно там готовилось какое-то новое представление.
Я скользнула взглядом по площади и почувствовала неприятный укол стыда, оттого что пытаюсь разглядеть в толпе зевак цилиндр Тамзина. Даже не пытаюсь а именно хочу увидеть его. Прямо здесь и прямо сейчас. Словно от этого бы что-то изменилось.
Дура, буркнула я сама себе.
Зачем мне сдался этот Тамзин? Откуда вообще взялся этот бурный трепет в груди, как у простодушной школьницы, безнадежно втюрившейся в старшеклассника? О, боже! Я упала лицом в ладони, явственно ощущая, как у меня запылало лицо. То ли от новых неожиданных открытий, то ли от чувства стыда.
Господин Кейр был далек от моих идеалов и вкусов. Что уж таитьи рядом не стоял. Особенно со своей дурацкой бородкой. Но что-то в нем все-таки меня зацепило. И причина крылась отнюдь не в его жутких магических способностях, превращающих мифы в реальность. Наверное, все дело в том, что от Тамзина дурманяще веяло опасностью, в то время как от других мужчин в нашем городе неприятно сквозило скукой.
Я вышла из автобуса ровно напротив офиса и удивилась, что вдоль улицы не было ни одной полицейской машины. Как будто наши местные и ленивые копы не верили, что преступник способен вернуться на место преступления. Или, может, они вообще никого не пытались искать.
«Нашел!»
Шепот, оглушающе громкий, на миг заглушил все звуки вокруг. Исчез шум дороги и шелест ветра, исчезла даже ухающая пульсация в висках. Я оглянулась и оцепенела. Вон онАнри Гёст, собственной персоной. Возник вначале улицы. Высокий и широкоплечий, точно сошедший со страниц. В той же странной кожаной куртке и тем же ворохом спутанных волос, как в тот день, когда толстяка Тони увезли на каталке с пробитой шеей. Ничего не поменялось. Разве что я не могла рассмотреть его лица.
Мужчина стоял достаточно далеко, отчего его черты казались мне мутным пятном, и все-таки его силуэт на фоне мрачного неба выглядел весьма угрожающе. Поэтому я не стала задерживаться на улице и поспешила к стеклянным дверям, не проронив ни звука.
Оказавшись в тепле вестибюля, я было вознамерилась позвонить старику Честеру и сообщить о появлении Анри, но вдруг передумала. Безумная мысль буквально окрылила меня и пронесла до стола ресепшена. Постучав по столешнице, я подумала, что раз все предыдущие дни Анри ни на кого не нападал, значит, не все еще потеряно. Возможно, в тот день жирный Тони просто спровоцировал его или чем-то напугал. Возможно, если Анри просто подождет меня на скамейке у входа, не привлекая внимания, то нам удастся спокойно поговорить.
Да? Из служебной комнатки вышла темноволосая девушка с пухлым лицом, закутанная в белое платье, столь же бесформенная, как рисовый ролл. А, это ты, Имриш.
А где Салли? Отсутствие Салли на рабочем месте меня забеспокоило. Вдруг с ней что-то случилось? Ведь за весь вчерашний день она мне так и не позвонила, хотя раньше трезвонила по любой несусветной мелочи.
Салли еще вчера взяла отгул, Айрис пожала плечами, отчего всколыхнулись два ее подбородка. Она что-то совсем загрустила. Сказала, что не может работать после того случая с Тони и хочет пока отдохнуть.
Вот оно как.
Айрис кивнула на железные двери лифта и широко улыбнулась, обретя невероятное сходство с жабой:
Проходи. Мистер Гармор тебя уже ждет.
А ты не знаешь, зачем меня позвали?
Откуда мне знать?
Ладно.
Я медленно поковыляла к лифту, а затем, словно на казнь, поплелась по красному ковролину к обители Гармора на пятом этаже.
Открывать дверь самого властного человека в этом здании мне не хотелось, так что я просто прижалась к ней лбом и какое-то время смотрела себе под ноги, боясь дернуть за ручку. Мне казалось, что она обязательно обожжет мне пальцы, но даже это было бы предпочтительнее разговора, ожидавшего меня по ту сторону двери.
Ладно, хватит
Я набралась смелости, задержала дыхание, постучала и вошла. Внутри никого не оказалось, так что я просто прошла и села на приготовленный стул, потирая вспотевшие ладошки.
Кабинет мистера Гармора представлял собой геометрическое великолепие из угловатых стен, высокого потолка и круглых декоративных колонн, выставленных в два ряда. Вся комната буквально тонула в бело-серых тонах, заставляя любого, кто сюда войдет, чувствовать себя маленьким, грязным и никчемным.
Может, кто-то и правда верит, что белый цвет олицетворяет чистоту и властность, но я никогда не чувствовала в кабинете господина Гармора ни того, ни другого. Скорее, сидя перед его широким столом и кожаным креслом цвета дерева, я ощущала себя не в логове начальника, а в приемном покое психиатрической больницы. И вот-вот передо мной окажется врач, который будет задавать странные вопросы.
Все вокруг было каким-то вычурным, помпезным.
Но с другой стороны А как еще должен выглядеть кабинет директора главной городской газеты «Вестник Вэйланда»?..
А вот и вы, послышался за спиной голос Гармора. Опаздываете, мисс Каллем.
Дверь закрылась, и в кабинет вошел низенький толстый человек с плешью на голове. Его строгий костюм был таким же белым, как и стены.
Здравствуйте, мистер Гармор.
Наряд Фейта Гармора оставался неизменным, как и сытое брюхо с обвисшими боками, раздавшимися вширь. Удивительно еще, как его необъятные телеса удерживали ноги. Не человек, а гора сала: проще перепрыгнуть, чем обойти.
Наш разговор не будет долгим, отметил господин Фейт и со скрипом сел в широкое кресло. Наверное, туда могло уместиться три меня. Не иначе королевское седалище под заказ делали, специально для самой широкой задницы нашего города.
Я слушаю.
Директор сложил руки на столе и подался ближе. До меня долетел неприятный запах табака и перегара. Ни для кого не было секретом, что наш Гармор любит выпивать на рабочем месте по поводу и без.
К сожалению, вынужден сообщить, мисс Каллем, что мы временно отстраняем вас от работы.
Что? На мгновение мне показалось, что я ослышалась. Затем, понимая, что Гармор Фейт ничего не станет повторять дважды, я спросила: С чего это? За какие проступки?
Из-за вчерашнего инцидента, мисс Калем. Его голос стал жестче, когда свинячьи глазки превратились в маленькие щелки. Так как вас преследует какой-то психопат, мы не можем подвергать наших сотрудников опасности и позволять вам здесь находиться.
Серьезно?
В голове бегущей строкой проносились сотни ругательств, но я не могла выдавить из себя и звука. Адекватность никогда не была сильной стороной нашего руководства, но сейчас, кажется, господин Гармор превзошел сам себя. Без сомнения, если бы это был конкурс на самое неадекватное решение в мире, то сейчас бы мистеру Фейту аплодировали целые стадионы, а в небо летели сотни тысяч цветастых фейерверков.
Все это временно, конечно, добавил директор, утерев пот с блестящего лба. Пока того психа не поймают.
НетЯрость разрасталась во мне со скоростью бушующего смерча. Вы это серьезно? А нельзя было все это по телефону сказать?
Боюсь, что нет. Вам нужно подписать документы на бессрочный отпуск.
А нельзя было их как-то по переслать, чтобы я их распечатала и подписала?
Нет, сказал Гармор, как отрезал. Может, он и видел мое раздражение, но виду не подал. Нашей бухгалтерии нужна ваша живая подпись. Прямо сейчас.
Вы разве не понимаете? Я нервно покосилась на окно за спиной Гармора. Тот вчерашний мужик сразу же появился возле «Вестника», стоило мне сюда приехать! Он уже здесь! Вы накликали на себя беду из-за какой-то подписи!
Мистер Гармор смотрел на меня как на дуру, хотя дураком, без сомнения, здесь был только он.
Не переживайте насчет безопасности, мисс Каллем. Он потянулся к ящику стола мясистыми ладонями и положил передо мной какие-то бумажки, в которых не было никакого смысла. Мы усилили охрану. Никто сюда не пройдет.
Я вдруг поняла, почему Гармор такой раздутый: его маленькое тельце просто физически не могло вместить в себя столько напыщенного самомнения, вот он и разбухал, как на дрожжах.
Да ну что вы?
Мне вдруг захотелось, чтобы надежды Гармора обратились в пыль.
Какая к черту охрана? Лысые мужики с дешевыми пугалками вместо пистолетов, у которых пивное брюхо перевешивается через ремень? Никто не мог противостоять Анри! И если он захочет, то войдет куда угодно, проливая реки крови.
Дверь за спиной вдруг открылась, и я обернулась на едва слышимый скрип петель.
Вам чего? Мистер Гармор нахмурился, поджав губы. Как вы сюда попали?
Каково этопотерять дар речи? Я поняла значение этих слов, когда Анри Гёст заглянул в кабинет, оскалив ровный ряд зубов. Я не могла ни пискнуть, ни пошевелиться. В этом столь реальном месте Гёст казался чем-то вымышленным. Чьей-то глупой шуткой. Лишней деталью на картине, которую забыл стереть художник, рисующий судьбу.
Гармор вскочил из-за стола и кресло, подпрыгнув, отъехало от него:
Стойте, где стоите!
Если я что-то и смыслила в мужской красоте, то этот Анри показался мне воплощением идеала мужественности. Точно такой же, как на обложке «Легенд». Без изъянов. Он был хорош собой во всех смыслах, пускай что-то в его белых шрамах на смуглой коже и заставляло меня нервничать. Нехорошим оставался лишь его взгляд, впившийся в Гармора, такой же, как у меня мгновение назад, когда мне сообщили про отстранение.
Куртка Анри блестела в свете ламп. К сожалению, на черной коже плохо видна кровь. Следы от его кожаных сапог оставляли кровавые разводы на мягком белом ковролине.
«Я чувствую твой гнев, он зовет меня».
Гёст шагнул через порог и посмотрел на меня глазами, в которых не было цветатолько безумие и страсти.
«Хочешь, я убью его?»
Нет!
Но вряд ли бы он меня послушал.
Быстрым движением крепко сколоченного тела Анри подлетел к Гармору и глубоко вонзил нож в его обвисший подбородок, заменяющий директору шею. Причем, не столовый нож, а гигантский ножище, которым вполне можно вспороть брюхо медведю.
Странный звук вырвался из моей груди вместе со всхлипом, когда Гармор с грохотом повалился на пол. Наверное, нечто похожее издают испуганные утки, которым сворачивают шеи.
Вот онглавный человек «Вестника Вэйланда». Только полюбуйтесь на него! Человек, которого все боялись и уважали, облизывали ему ботинки и задницу, примазывались дорогими подарками.
И ради чего все это было?
Гармор Фейт в одно мгновение потерял свое влияние, наращиваемое годами, стал обычным человеком, который боится умереть. И никакие богатства, подарки и лесть не могли ему помочь.
Арни Гёст какое-то время безучастно смотрел на конвульсии задыхающегося Гармора, вытирая кинжал о край куртки. Человеческая жизнь для него ничего не значила, равно как и законы современного мира. В бесцветных глазах читался холод безразличия.
«Он заслужил», мысленно сообщил Анри, и я попятилась к выходу, судорожно хватая ртом воздух.
Дурой я была, что сразу не позвонила в полицию Честеру. Дурой, потому что не приняла во внимание происхождение Анри и его прославленные в «Легендах» инстинкты убийцы. «Пускай подождет меня у входа», ну что за опрометчивая дурость! Он никогда никого не ждал и всегда оставался глух к чужим мольбам и просьбам. Он был самоуверен, не из тех, кто признает свои ошибки, если ошибется, и не из тех, кто будет учтиво стучаться в дверь, если ее можно проломить собственным лбом. Для Анри не было преград и тупиковдля него существуют только цели. И этой целью сегодня была я.
Как кролик на убой.
К счастью, бегала я отлично. И потому, не дожидаясь продолжения малоприятной мысленной беседы, я рванула прочь из кабинета.
И тут же споткнулась обо что-то, рухнув на ковер.
Мать твою!
Я отползла к стене от бездыханного тела какого-то паренька, лежащего лицом вниз. Его белая рубашка на спине стала багряной; как и пол в кабинете Гармора возле стола.
«Ты куда?»
Анри молча высунул голову из кабинета, как сова из дупла. Почему-то он показался мне весьма озадаченным и даже расстроенным, как будто я его обидела своим скорым уходом.
Страхотличный мотиватор. Он поднял меня на ноги и заставил бежать. Только вот побежала я, увы, не в сторону выхода, увидев на стенах кровь, а прочь от него, углубляясь в лабиринты узких коридоров в поисках безопасного места. И я не сомневалась, что Анри бездумно последовал за мной.
Славный офис «Вестника Вэйланда» не отличался хорошей звукоизоляцией и потому люди начали выглядывать из кабинетов, едва заслышав мой топот. Очень зря. Их лица были недовольными при виде меня, но когда за моей спиной появлялся Анриих пронзал ужас.
Что происходит? Из-за белой двери высунулся мужик, похожий на гориллу, сбежавшую из зоопарка.
Закройся!
Пробегая, я ударила кулаком по двери, но мужчина только сильнее ее распахнул, подставившись под удар. Анри влетел в несчастного на всем ходу, вонзив кинжал в грудинупрямиком в сердце. Тот даже понять ничего не успел.
Я знала этого ублюдка. Кажется, его звали Генри. Когда-то давно он добился своего высокого поста исключительным лизоблюдством и порою орал на своих подчиненных так, что стены дрожали.
«Эти люди полны грязи и порока», заявил Анри, словно сам был безгрешен.
В кабинете Генри послышались вопли и крики. Немного поразмыслив, Гёст кому-то улыбнулся и нырнул в дверной проем, после чего оттуда в панике повалили люди в белых рубашках, перепрыгивая через труп бывшего начальника, как будто его никогда и не было.
Я помчала дальше, вспоминая, что где-то рядом был пожарный выход. По крайней мере Анри отвлекся и ради забавы принялся сеять панику среди сотрудников, так что время у меня было, пускай и немного.
Дверь на запасную лестницу оказалась не заперта, но через пару лестничных пролетов ниже все было завалено старыми столами и коробкамикто-то догадливый решил складировать офисную мебель прямо здесь. Так что пришлось выйти на третьем этаже и вновь пуститься бегом по коридорам.
Надеждаочень странная штука. Она не хуже страха придает сил тогда, когда человек уже вроде бы должен сдаться. Надежда говорила мне, что я отрывалась от преследователя. Надежда убеждала меня, что вот-вот я окажусь на главной лестнице и спокойно в пару рывков смогу выбежать через главный вход. Но потом за спиной раздался какой-то странный скрежещущий звук, и Анри обрушился на меня подобно урагану: нагнал и сбил с ног. Я упала, захрипев от удивления, хотя это было неизбежно с того самого момента, как я увидела Гёста на улице, смотревшего на меня издалека.