Одем-АниэльЯ не дам тебе забыть
Пополнение
Они стояли на коленях, руки скручены за спиной и перетянуты так, что кровь с трудом поступает в кисти.
«Еще немного, и я лишусь руки. Ну нафига мы сюда полезли. А все Крот виноват: «Я откопал классное местечко, бабла хапнем немеренно, а трудностей никаких, все на мази» Ага, как же, на мази. Да за такое надо не просто морду набить, а переломать все кости, чтобы ни одной целой не осталось. Если, конечно, с нами раньше так не сделают».
Два парня, оба черноволосых и достаточно спортивных, стояли на коленях в окружении вооруженных людей, что держали их на прицеле. Хотя их уже и так достаточно скрутили: они не то, чтобы сбежать или напастьдвигались с трудом. Оба уже проклинали Крота, которую дал им эту наводку, но ни один из них не строил далеко идущие планыв серьезности охранников этого особняка не следовало сомневаться. Одно то, что взяли их как детей, говорило о многом, хотя оба имели неплохой послужной список. Даже сами когда-то работали в спецслужбе, но по состоянию здоровья, пришлось ее оставить. Для пропитания пришлось заняться менее легальными делами, увы, другого места для себя в не военном мире они найти не смогли.
Эй, Бак, как ты там? прошептал Клин, за что сразу же получил прикладом по затылку, так, что зубы клацнули, но он устоял на коленях и не свалился на землю.
Разговорчики! рыкнул на Клина начальник охраны.
Начальник, взмолился Клин, Ну хоть скажи, чего ждем. Либо пристрелите нас, чтобы не мучились, либо отпустите. Мы честно никому не скажем, где располагается ваш особняк, мы даже толком не видели его
Клин снова получил прикладом по голове, но на этот раз он не удержался и упал на землю, где и остался лежатьникто не соизволил поднять его снова на колени. На этот раз начальник охраны не орал, а сказал на удивление спокойным, но при этом холодным голосом.
Значит так, пацанята, вы зашли на чужую территорию без спроса и разрешения, и мы можем делать с вами все, что захотим. У вас теперь остался только один шанс, что вы останетесь целы и невредимы, вот сейчас вы его и ждете. И пока ждетесидите тихо и не вякайте, даже между собой не переговаривайтесь. Повезетвыживите, нетсами виноваты.
Начальник отошел от них к одному из подчиненных и о чем-то стал с ним говорить.
Бак, ты слышал, у нас есть какой-то шанс и мы его должны ждать. Как ты думаешь, что он имел ввиду? тихо прошептал Клин, косясь на друга одним глазом.
Заткнись Клин, пока тебе башку не проломили. И так затылок уже латать придется. Если выберемся, конечно, голос Бака был грубый и хриплый, как и его обладатель, в глазах горела ненависть ко всему, Ну держись, Крот. Если выберемсяты у меня заплатишь сполна за такую подставу.
Если выберемсяон у нас попляшет. А пока. Бак, ты можешь сделать что-нибудь? Я кажется сейчас уже кистей лишусь, так стянули.
Если ты про молитвуя атеист. Хотя сейчас готов молиться Сатане, чтобы тот помог выкарабкаться из этого дерьма.
Сатанене придется, прозвучал над ухом ехидный голос.
Оба парня как могли посмотрели наверх. Над ними стоял и ухмылялся молодой парень, один из тех, кто их сейчас окружал. В глазах читалась усмешка, а руки уверенно держали калаш, как будто он с ним родился. Вот идет ваше возможное спасение. Уж не знаю, что нужно сделать, чтобы она вам улыбнулась, но не пытайтесь к ней приблизитьсяполучите острое отравление свинцом.
Парень рывком поднял Клина на колени, отчего у пленного глаза чуть не полезли на лобкомплекции они были одинаковы, охранник был вроде бы даже худее. Однако, как выяснилось силы в нем было немерено.
«Интересно, он один тут такой или все они скрытые силачи. А отбор они как проводят сюда: кто первый сломает руку противнику? Или может кто первый перегрызет провод? Что-то меня опять заносит, может» но додумать мысль Клин не успел, потому как охранник кивнул куда-то в сторону, откуда издалека приближалась девочка.
Мать моя женщина, только и смог сказать Клин, видя в чем, точнее в ком выражается «один шанс».
Стоявший рядом Бак выругался несколько более нецензурно, за что уже он получил прикладом по голове.
При ней нельзя выражаться, да и в ее адрес тоже, голос был жесток, а из глаз молодого парнишки пропал смех.
Клин заметил, как резко поменялся охранник при подозрении, что на эту девчушку даже подумали плохо.
Кто она? Клин был озадачен.
К ним средним шагом приближалась девчушка. Потом стало ясно, что это все-таки уже не ребенок, однако взрослой называть ее не хотелось, даже не получалось. Не слишком худая по сравнению с теми, кто зациклился на диетах, она все равно не производила впечатление даже средних пропорций, но вроде проглядывалась фигура женщины, которая в будущем будет сводить мужиков с ума. Точно сказать сейчас было нельзя, потому как штаны были слегка объемными и скрывали нижнюю часть фигуры. Верхняя тоже была «замаскирована» кофтой с объемным горлом, которое декоративно спускалось на грудь, и, в результате, можно было только приблизительно представить, какая у нее в действительности фигура.
Лицо тоже не могло сказать, сколько ей точно лет: абсолютно без макияжа она была похожа на наивную девочку, вот только в глазах виделся опыт, который появляется либо после многих лет жизни, либо после тяжелых испытаний. Русые волосы были уложены в две небольшие шишки, которые забавно торчали в стороны, опять-таки делая из нее ребенка. Образ дополняли маленькие наушники, провод от которых скрывался где-то под кофтой и снова обнаруживался у кармана джинс.
Оназагадка, но для васона ангел, Богиня, которая может даровать вам жизнь или отобрать ее.
А зачем ей это решать? Или она у вас любит вид крови?
Придурок, она может вас спасти, если пожелает. Если же нетваша судьба будет зависеть от хозяина данного особняка, а вот он . Лучше вас с ним не встречаться, если вы не его друзья. А он очень часто прислушивается кБогине.
В голосе парня прозвучало что-то такое, что заставило зашевелиться волосы на голове Клина, но кто именно это вызвалэта «богиня» или хозяин замка, он так и не понял.
В это время девушка, а она все-таки была уже девушкой, а не ребенком, отметил про себя Клин, подошла к начальнику охраны. Тот низко поклонился и начал что-то ей говорить. Девушка вытащила один наушник, второй продолжал торчать из ее уха, и немного послушала его, после чего мазнула взглядом по пленникам, задержавшись на каждом не более секунды, махнула рукой в их сторону и пошла дальше.
У Клина все похолодело внутри, Бак же скорчил такую рожу, как будто решал, скольких он сумеет загрызть перед казнью.
Ну что, смертнички, повезло вам. У вас будет шанс доказать, что вы достойны жить. Хотяоблажаться вы тоже можете, так чтодумайте.
Пленники удивленно переглянулись, слов не было. Даже когда их подняли на ноги и под конвоем повели куда-то, они молчали и покорно шли, не зная, идут они на смерть или все-таки им дарована жизнь.
Закрыть глаза! рявкнул начальник охраны, и, не успел Клин подумать «Кому? Для чего?», как ему на голову тут же накинули повязку черного цвета, закрывшую половину лица и не пропускавшую ни капли света, но не мешающую дышать.
«Видимо, они всегда тут завязывают глаза гостям, иначе как бы они так быстро. Сколько же к ним сюда лазают? Кротты труп, дай только до тебя добраться».
Пленников долго вели куда-то, то вверх, то вниз, пока пленников не впихнули куда-то.
А теперь, гаврики, вы стоите смирно и не двигаетесь без команды, иначе вас нашпигуют свинцом, даже несмотря на веление Богини.
Клин почувствовал, как кто-то снимает с его глаз повязку. Тут же появился свет, не очень яркий, а потому не режущий глаза, а потом стали появляться и образы. Он находился в камере, освещенной лампой дневного света, которая, правда, висела за решеткой. Камера была закрыта, а компанию ему и Баку составлял один из охранников, который и снял в него повязку, а затем развязал руки. Возникла мысль ударить его сейчас, но несколько дул автоматов, торчащих сквозь решетки, говорили о том, что уйти у них получится только в иной мир, максимум заберут с собой того, кто рядом, но не больше. Потому Клин решил, что лучше остаться в той позе, в какой его закинули сюда и лишний раз не двигаться, пока охранник не выйдет. Быстро освободив Бака, человек стремительно вышел из камеры, где ему вернули и автомат, и нож.
«Ага, значит у него с собой не было вообще никакого оружия. Умно на случай, если бы у нас получилось его захватить. Чувствую, нам отсюда просто так не выбраться».
Его предчувствия оправдались, когда он огляделсякамера была небольшой, на полупара матрасов, окна же не было вовсе. И решетка, которая не производила впечатление легкой добычи.
А теперь слушайте внимательно, начальник конвоя даже не приблизился к решетке, но его и так хорошо было слышно, Никаких глупостей, никаких попыток побегавсе равно не получится, а вот умереть проще щас попросить вас пристрелить, чтобы не мучились. И сидите тихо, здесь не любят шумных. Возможность сходить по-маленькому можно будет заслужить, а пока придется потерпеть.
После этих слов почти все ушли, осталось только двое охранников, которые стояли где-то впереди по коридору, и на пленников уже почти не обращали внимания.
Ну и что будем делать? первым тишину нарушил Клин.
Ждать. Раз сразу не прихлопнули, как мух, может еще и выживем, напарник по беде не стал долго стоять и устроился на матрасе.
Значит будем ждать.
Клин сел на пол, прислонившись спиной к стене, даже смог удивиться, что и пол, и стенатеплые, хоть и каменные. Он пытался понять, представить, что будет дальше, но мысли его неслись, как табун диких лошадей, для которых нет ни правил, ни границ. Периодически он возвращался мысленно к той девушке, которая им «спасла» жизнь, пытался понять, но натыкался на черную, непроницаемую стену непонимания. И тогда, испугавшись, мысли снова перескакивали куда-то, подальше отсюда, стремясь забить голову чем угодно, но эта девушка все так же продолжала всплывать. Бак не то заснул, не то задремал, по камере разнеслось мерное дыхание и посапывание.
«А будешь храпеть, я тебя буду бить,» однако это мысленное замечание было пустым, Бак никогда не храпел.
Клин уже и сам задремал, когда его разбудил какой-то звук. Он открыл глаза и увидел, что на пол у самой решетки им поставили две железные миски с едой.
Кушать подано, смотрите не подавитесь, сказал ехидный голос, и Клин узнал в нем того парня, который как пушинку его поднял.
Когда камеру снова закрыли, Клин понял, что его беспокоило, как зудящй над ухом комар: камера открывалась и закрывалась бесшумно.
Спасибо, я уж думал, что мы тут голодать будет. Ну и чего мы тут ждем? Когда к нам спуститься твоя «ангелочка»? Клин слишком поздно понял, что о той девушке надо выражаться более деликатно, его спасло то, что решетка была закрыта. Поэтому он только услышал удар по металлу, от которого вздрогнул, да увидел огонь ненависти в глазах охранника
Еще раз заговоришь про нее в таком тоне, будешь молить богов о смертипрошипел охранник.
Извини, не знаю, что на меня нашло. Простомы тут сидим, ждем неизвестно чего, а это действует на нервы.
Держи свои нервы в узде, или хотя бы не говори все, что думаешь. Здесь мало кто простит тебе такое, голос охранника чуть успокоился, но метал все так же предупреждающе звенел.
Так все-таки, чего мы ждем?
А чего вы ждали, когда пытались залезть сюда?
Ну мы если бы мы знали, что тут такая охрана, мы бы не полезли.
И вы далеко не первые, кто так говорит.
Почему же сюда все лезут, а?
Лакомый кусок, на который еще никто не посягалразве не лучшее объяснение?
Ну ты же сказал, что мы не первые, значит кто-то еще пытался. И почему никто ничего не рассказал?
О да, желающих было много, но никто уже ничего не расскажет, собеседник весело рассмеялся, но ничего хорошего Книл не ждал.
В голосе парнишки промелькнула такая усмешка, что волосы становились дыбом. А охранник со спокойной совестью вышел, оставив пленников в тишине. Из задумчивости Клина вывел голос Бака, который проснулся и уже активно поглощал свой обед:
Мда, радужная перспективка. «Никто уже ничего не расскажет», и они говорят, что есть шанс. Пристрелят, как собак, и закопают на заднем дворе.
Думаешь, все настолько плохо?
Не знаю, поживемвидим. Ты ешь давай, силы могут еще пригодиться. Я не собираюсь покорно совать голову в петлю.
«Как будто мы этого уже не сделали, когда попытались забраться за легкими деньгами», мысленно парировал Клин, придвигая к себе тарелку с обедом. На удивление, там оказалась вермишель с тушенкой, и даже весьма съедобная.
Аделия вошла в дом и сразу направилась к лестнице. Она не обращала внимания на охрану, которая стола то у одних, то у других дверей, потому как зналаэто только декорация. Настоящая стража спрятана, но защищает этот особняк покруче Белого дома или Кремля вместе взятых.
Госпожа чего-нибудь изволит? дворецкий неслышно приблизился и поклонился Аделии.
Покой и уединение. Никого не хочу сейчас видеть, бросила девушка и быстро поднялась по лестнице к себе.
Ее комната располагалась на третьем этаже. Особняк внешне, да и внутренне, напоминал замок, и ее комната находилась в одной из башен. Зайдя к себе и закрыв двери, она в первую очередь стянула с себя свитерв комнате было достаточно тепло, и рухнула на постель. Спать не хотелось, ей просто надо было немного отдохнуть, потому как уже с утра ей умудрились испортить настроение.
Полежав минут пять, Ада все-таки решила переодеться в более удобную одежду. Скинув в себя все лишнее, она накинула легкий черный шелковый халат, который не просто не скрывал ее фигуру, но наоборот, подчеркнул все ее сильные стороны. Теперь любой заметил бы, что фигура у нее уже сформировалась, и что посмотреть есть на что. Короткое одеяние открывало прямые белые ноги, поясок уютно лежал на бедрах, которые не стыдно было показать ни в брюках, ни в юбке, а грудь была частым объектом взглядовсредних размеров она идеально дополняла образ аккуратной, небольшой, но при этом гармоничной и манящей девушки. Закончив с одеждой, она расплела волосы, которые тут же водопадом покорно легли на спину, почти касаясь пояска.
Ты как всегда великолепна.
А ты, как всегда, заходишь без стука и без разрешения.
Аделия даже не повернулась, она знала, кого она увидит в дверях и не хотела видеть его довольную ухмылку. Поэтому она просто продолжила расчесывать волосы, глядя в окно на открывающийся пейзаж. Место здесь было очень красивое, тихое и уединенное. Окна комнаты выходили на территорию за особняком, и Аде нравилось смотреть сюда, где зеленые кроны деревьев не закрывали, а наоборот подчеркивали величие небатакого огромного, свободного, независимого и такого прекрасного.
Снова помиловала?
Ты к этому привык давно привык. Я бы даже сказала, тебе выгоднее, чтобы я миловала. Хотя нет, тебе самому это нужно.
Почему же?
Да потому что! возмутилась девушка, слишком уж снисходительный тон был у собеседника, Тебе не приходится избавляться от трупов, а количество преданных тебе людей только растет.
Они преданы не мне, мне они только подчиняются, Неш подошел к Аделии и слегка обнял ее за плечи, от чего девушка напряглась и перестала расчесывать волосы, но никуда не сдвинулась, Неш наклонился к ней и прошептал на ушко, Боготворят они тебя.
Он легонько коснулся губами плеча Ады, с которого сполз халатик, после чего провел рукой по ее волосам.
Ты же знаешь, Неш хотел что-то сказать, но передумал, он периодически ей это говорил, а она все равно не хотела подпускать к себе слишком близко.
Так они простояли около минуты: Ада не хотела ничего говорить, а Нешотпускать ее. Но все когда-нибудь заканчивается, тем более, что он пришел не просто так.
Надеюсь, ты понимаешь, что сегодня должна будешь оказаться на одном ужине.
Я старалась это забыть, но ты не даешь.
Тогда ты должна помнить, почему тебе там надо быть, Неш развернул ее к себе лицом и заглянул в глаза. Она была ниже его почти на голову, но это он всегда тонул в ее глазах, Это твой выбор, не я тебя вынуждал его делать.
Выборэто когда есть из чего выбирать, а у меня его особо и не было. Ты слишком хорошо знаешь мои слабости, голос Аделии был тихий, она так же смотрела в глаза Нешу, но это было выжидание.
Смотри, не придешьты сама прекрасно знаешь, что будет.
Неш развернулся и покинул ее комнату. Аделия же тяжело вздохнула и снова посмотрела в окно.
Так было всегда. Ну, может не всегда, но после того, как она поселилась здесь и несколько изменила ход вещей в данном особняке. Теперь у нее было право решатьдавать ли шанс на спасение жизни тем, кто регулярно пытался обчистить этот особняк или нет. Это был только шанс, не более, но за это она обязана была присутствовать на ужине, во время которого очередным грабителям рассказывалось, куда они попали и что теперь с ними за это будет. От Ады не требовалось говорить, просто проверить людей. Вот только обставлено это было с пафосом, что-то типа званного ужина с дресс-кодом: никаких джинс и кофт и всего остального в этом духе. Кинув последний взгляд на небо, Ада направилась в ваннуюраз уж надо выглядеть эффектно, она будет такой, хотя бы ради себя, чтобы доказать себе, что она может сводить с ума.