Пришёл, значит, день, прошептал демон, не замечая, что говорит вслух. Дождался.
Перед внутренним взором всё ещё стояли пылающие золотом глаза и жгучее свечение, в считанные секунды охватившее парня. Свечение, что одним лишь касанием обожгло его грудь.
«А ведь он может убить, думал Юкихана. Может. Как же мои последователи, да и сами Сайконы прохлопали мстителя? Такого юного, такого неподготовленного, но благословлённого Аматэраской, чтоб ей закатиться».
Скукуопостылевшую спутницу демонабудто ветром сдуло, и в душе начинала свою лихую песню вьюга азарта. Кружилась, подстёгивала, будоражила мысли.
«А у него симпатичная мордашка. И фигурка ничего, спортивнаяи тут же, обрывая себя: Истоки! О чём я думаю? Он родился меня убить, а я о мордашке»
Но шальная вьюга кружила с такой силой, что хотелось петь в голос.
«Наконец-то! стряхивая пыль уныния, во весь голос орала радость. Хоть что-то произойдёт! Повеселимся!..»
И сразу голос разума с неизменным скептицизмом:
«Повеселимся? Как бы веселье боком не вышло. Ведь я даже подойти к нему не могу. Проблема».
Демон мазнул взглядом по четырём трупам, остывающим в кровавых лужах, и хищная улыбка растянула его губы.
Проблема? вслух произнёс он. Посмотрим, насколько это проблема.
4. Идзуми
Идзуми сидел на кухне однокомнатной квартиры на окраине какого-то захолустного городка и мрачно смотрел на пустую бутылку. Голова, как назло, была ясная. А он так надеялся хоть чуть-чуть захмелеть, но его чёртова устойчивость к алкоголю убивала надежды на корню. Вторая, непочатая бутылка скромно стояла в сторонке. Открывать её не хотелось. Водка оказалась на редкость противной.
«Палёная», отстранённо подумал парень.
Прошлая ночь вспоминалась смутными урывками, а события вечера вовсе были засвечены. Именно такзасвечены. Он отчётливо помнил «галстучных», снег, черноглазого блондина, летящие иглы, окровавленные трупы, а дальшевсё. Белое пятно. И сколько Идзуми не пытался взять штурмом собственную память, она не сдавалась. Держала глухую оборону молчания и, будто подачку, выдавала лишь скромные обрывки: людный вокзал и электронное табло рейсов, касса и сонная девушка за стеклом, мерное постукивание колёс и полупустая электричка. В ней-то Идзу и очнулся поутру.
Выйдя на первой станции, он около часа просидел на вокзале, пытаясь собрать мысли в кучу и решая, куда ему нужно идти: в полицию или в психушку. В конце концов, пошёл в полицию. Там Идзуми рассказал всё, что видел и слышал. Как он и предполагал, его посчитали за спятившего, но показания всё же сняли, в протокол занесли и отправили отдыхать. В лечебницу парень идти передумал, вместо этого он купил газету, нашёл объявления о сдаче квартир и позвонил по первому попавшемуся номеру.
Он расплачивался только наличными, никому не звонил, лишь в полициюсообщить адрес. Он весь день просидел в четырёх стенах потому, что боялся, просто боялся. Но не знал, кого больше: «галстучных», которые в течение получаса отыскали его в большом городе, или же блондина-убийцу, ведь тот даже человеком не был.
«Бред. Бре-ед! кричало сознание, в тысячный раз прокручивая события прошлого вечера. Снег, лёд из рукда всё это могло мне примерещиться!»
И тут же понималнет, не примерещилось.
Он пытался отвлечься от этих мыслей, рисовал, а когда осознавал, что с листа на него смотрит лицо убийцы, в ярости рвал бумагу. В итоге решил напиться, но и здесь его ждала неудача. И вот теперь онтрезвый и мрачныйсидел на кухне, заваленной бумажным мусором, и не знал, что делать дальше. Как выпрыгнуть из этого дурацкого мистического боевика, в котором он оказался по воле случая, спасая мальчишку? Спасмолодец! А его теперь кто спасёт? Ведь найдут. Рано или позднонайдут. Если бы он хоть понимал, что происходит, ну хоть что-нибудь. Так ведь нет. Ни черта он не понимал. И это непонимание убивало не хуже всякого убийцы.
Идзуми сдавил ладонями голову, пытаясь разогнать бесконечный хоровод мыслей, и мечтая забыться хотя бы на полчаса, и тут позвонили в дверь.
Парень замер и несколько секунд сидел не дыша, даже сердце, казалось, остановилось. А мысли соскочили на новую волну:
«Нашли. Кто? Дверь их не остановит, лихорадочно думал он. А если соседи? А что им надо? Сиди. Просто сиди и тупо жди».
В дверь позвонили ещё раз. Уже настойчивей.
Идзуми выпрямился, медленно выдохнул воздух. Встал. Оглядел комнату.
И взял в руки табуретку.
В дверь начали стучать.
«Не ломатьстучать», отметил Идзу и, перехватив табуретку поудобнее, бесшумно подошёл к двери.
Откройте! услышал он приглушённый голос. Это полиция! Центр Юридической Помощи! Господин Сэйнэцу, вы дома?
Идзуми посмотрел в глазок. На лестничной площадке стояли двое в форме. Одиннизкорослый крепыш с одутловатым лицом, второйвысокий и жилистый. Он-то и голосил под дверью.
Удостоверения! выждав ещё секунд десять, потребовал Идзуми.
Полицейские, раскрыв корочки, придвинули их ближе к глазку. И вроде, всё с ними было в порядке, но табуретку парень не отпускал.
По какому делу? продолжал допрос Идзу.
Да по вашему, господин Сэйнэцу! По какому же ещё? Из Кодайра подтверждение пришло, и почти жалобно: Может, пустите в квартиру?
Поколебавшись ещё немного, Идзуми всё же открыл дверь.
Здравствуйте, господин Сэйнэцу, нестройным хором поздоровались полицейские, переступая порог.
Младший лейтенант Сакки Ёкушин, представился крепыш.
Лейтенант Оседжи Аман, представился второй и, оценив табуретку, добавил: Да вы, гляжу, во всеоружии.
И пока Идзуми неловко ставил её на место, тот продолжал:
Так вот, из Кодайра пришло подтверждение. Всё, как вы и говорили: четыре трупа с многочисленными странными колотыми ранениями. Оружия не нашли. А дождь все следы смыл.
«Разумеется, ранения странные. Он же их сосульками убил. И не найдут теперь оружиерастаяло оно. И не дождь всё смыл, а снег», бурчал про себя Идзу.
И хоть ваши показания были несколько э-эОседжи замялся.
Оригинальными, подсказал младший лейтенант.
Да! Вы проходите главным свидетелем по делу, поэтому нас приставили вас защищать.
«"Показания оригинальные", "главный свидетель". Сказали бы уж как естьотрядили пасти спятившего сынулю текстильного магната. Кстати, о магнате»
Отцу сообщили? спросил Идзуми.
Пока нет, покачал головой лейтенант. Мы как раз
И не нужно, перебил его Идзу. Пока лучше никому не знать, где я.
Вы правы, согласился Оседжи, а Сакки одобрительно кивнул. Кстати, вы никаких подробностей ещё не вспомнили?
Нет, покачал головой Идзуми.
Жаль. А убийцу детально описать сможете?
Если вам нужен портрет, то на кухне их целая куча.
Полицейские не заставили себя уговаривать и прошли на кухню. Следом туда же зашёл и Идзу. Мельком взглянув на часы, он с удивлением отметил, что уже без пяти двенадцать ночи. Поздновато, однако, подтверждение пришло.
Господин Сэйнэцу, откашлялся Сакки, у вас не найдётся чем-нибудь горло промочить? Воды или, может, чаю?
От чая и я бы не отказался, произнёс Оседжи, разглядывая рисунки Идзуми.
Парень незаметно вздохнул и пошёл заваривать чай. Наполнив ароматной зеленью три чашки, Идзуми взял свою и, предоставив два табурета полицейским, отошёл к стене.
Всё походило на какое-то дурное кино. Вот сейчас эти бравые ребята попьют чайку, разберутся с бумажками и повезут его в какое-нибудь надёжное место. Или же останутся здесь, изображая крутую охрану. Нет, Идзуми не сомневался в их компетентности, просто он не верил, что её хватит хотя бы на «галстуков». Про блондина даже думать не хотелось. Смотреть на свои рисунки тоже. Но лейтенант Оседжи обложил ими весь стол, внимательно изучал, что-то записывал и, махнув в задумчивости рукой, конечно же опрокинул чашку. Отмахнувшись от извинений, Идзуми поставил свой недопитый чай на стол, сдёрнул полотенце и принялся вытирать лужу. Закончив уборку, парень с некоторым раздражением одним глотком осушил чашку.
И сразу понял, что с чаем что-то не так. Какой-то странный, сладковатый привкус.
А когда взглянул в глаза полицейскихв жадные, ждущие глазапонял всё.
Сволочи! прошипел Идзуми и рванул к двери.
Вернее, хотел рвануть. Но тело не слушалось. Оно превратилось в рыхлую вату. И в этой же вате тонул мир, расплываясь перед глазами мутными пятнами.
5. Юкихана
Юкихана стоял на крыше многоэтажки и внутренним взором наблюдал, как его последователи ломают комедию с разливанием чая.
Вообще-то, он мог наблюдать за ними откуда угодно, хоть со своего острова, но оттуда мало чем мог бы помочь этим смертным бездарям, если они что-нибудь напортачат. А он был уверенони обязательно что-нибудь напортачат. Связь демона и посвящённыхособая связь. Часто она является обузой и утомляет, но иногда приносит и пользу. Вот как сейчас.
После вчерашней встречи с наречённым убийцей, Юкихана едва дождался ночи, чтобы явиться в сон главы своих поклонников с приказом найти мальчишку и раскопать про него всё. Оками, проснувшись в холодном поту и благоговейном трепете, немедленно бросил на поиски все силы. Подчинённые очень быстро установили личность парня, его родословную, нарыли его подробнейшею биографию, отследили ночной маршрут и привели демона сюда. И всё это меньше, чем за сутки.
Одно только оставалось непонятным: клан Сэйнэцу никак не связан с кланом Сайконо. Они никогда не пересекались, даже случайно.
«Значит, всё-таки пересекались», размышлял демон, глядя, как мальчишка одним глотком допивает чай.
Сильнодействующий наркотик должен был свалить его, что называется, замертво. Но мальчишка почему-то не падал. Шипел, шатался на ватных ногах, но не падал! И пока подчинённые медленно вставали, ожидая, когда жертва, наконец, рухнет, та слабеющей рукой сжала чашку и из последних сил запустила её в младшего по званию. Чашка угодила в скулу, оставив изрядный синяк. Ещё чуть-чуть, и полицейский лишился бы глаза. Рыча и матерясь слуги кинулись на парня, повалили на пол, подмяли. Но даже так он продолжал сопротивляться. И глядя на эти безрезультатные, но отчаянные попытки, Юкихана мысленно аплодировал ему.
Этот парень не походил на мстительных, а на поверку безвольных детей клана Сайконо, не походил он и на прочих беззащитных жертв, что исправно приносились демону. В парне жизнь бушевала весенними ураганами, и силе этой бури можно было только завидовать. Самый опасный человек, способный его убить, убивал пока его скуку. Праздник среди серых будней, источник воды посреди пустыни. Припасть, напиться, иссушить, завладеть и подчинить. Сломать! Вот что он хотел сделать с ним. И для исполнения желаний нужно только немного подождать. Вот Юкихана и ждал, наблюдая, как двое мужчин скручивают уже вяло брыкающееся тело.
Крепкий ублюдок, блин! отдуваясь просипел Оседжи. Даже наркота не берёт. А ведь он до этого ещё бутыль водки выжрал Эй, ты что делаешь? спросил он своего напарника, который споро расстёгивал ремень на брюках жертвы.
Потешиться с этим козлом хочу, зло процедил Сакки, воюя с ширинкой.
Остынь! приказал Оседжи. Его в жертву Юкиноши готовят.
Да ладно тебе! отмахнулся напарник. Его всё равно трахать будут. Какая Юкиноши разница кто и сколько раз?
Юкихана сжал пальцы в кулак, а когда разжал, раб уже валился на пол мёртвой заиндевелой куклой с промороженными внутренностями. Мальчишкаего игрушка, и только он может отнять у него девственность.
Второй последователь, едва сдерживаясь, чтобы не удариться в панику, взвалил тело парня на плечо и поволок вниз.
Демон вздохнул с облегчениемс первой половиной задачи его подчинённые справились.
6. Идзуми
Вата Вата в ушах, в голове, в мыслях, во всём теле. Тяжёлая, плотная вата. Но даже сквозь неё просачивается мерный, ритмичный гул. Пение. Странное пение. Страшное. От него замирает сердце и стынет кровь. Стынет, застывает, леденеет. И вот уже не ватапрозрачные кубики льда заполняют сознание. Они царапаются, громоздятся друг на друга, сливаются монолитом, непроницаемой стеной. Тишина
Прошла минута, другая, а может, вечность, но и тишина начала отступать. Она отступала медленно, неторопливо, оставляя вместо себя тошноту, холод и жгучую боль в груди.
Идзуми открыл глаза. И захотел проснуться. Или хотя бы вернуться назад в тишину.
Полностью обнажённый, скованный по рукам и ногам, окоченевший, почти утративший чувствительность парень лежал на обледенелой каменной плите. Мертвенный свет крохотных свечей, что окружали его, едва справлялся, отгоняя темноту, которая густым киселём разлилась вокруг. А грудь горела таким огнём, что даже дышать становилось невозможно.
Идзуми приподнял голову, пытаясь понять из-за чего. И чуть не потерял сознание от взорвавшейся бомбы боли.
Он лежал совсем без движения и старался ни о чём не думать, особенно об изрезанной ножами грудной клетке, когда в круге света появился человекмужчина лет сорока в дорогом костюме. Гладковыбритое чуть усталое лицо, снисходительная улыбка и алчные глаза. В руках мужчина держал широкую полупрозрачную чашу, наполненную почти до краёв тёмной жидкостью, при одном взгляде на которую к горлу подкатывала тошнота.
Уже проснулся, Сэйнэцу Идзуми? спросил мужчина хриплым, шуршащим голосом.
Идзу молчал. Лишь сильнее сжал зубы, чтобы не сорваться на крик, на мольбы, на глупые проклятья. Нет, такого удовольствия он этому ублюдку не доставит. «Жить и умирать нужно достойно», так говорил мастер Иёку. И он был прав.
Был Сейчас для Идзуми всё окрашивалось оттенками этого слова. Ещё чуть-чуть и он сам превратится в «был». До чего же жалко себя. До безумия жалко! До предательской рези в глазах
А ты шустрый, мальчик, произнёс мужчина, подойдя к Идзу и опустив чашу на камень. Только не говорливый. Но это мне даже нравитсяне люблю болтунов.
Идзуми сжался под его жадным, похотливым взглядом. Наверное, нужно кусаться, нужно сказать этому уроду что-нибудь резкое, надерзить. И может тогда, разозлившись, тот просто убьёт его. Но парень не мог разлепить зубы, они будто намертво вросли друг в друга.
Ты приятно удивил меня, заставив побегать моих подчинённых, продолжал говорить мужчина. Не думал, что сынуля богатея способен на такое. Отвоевал мальчишку, сорвал жертвоприношение, удрал от моих псов, сбежал в другой городтебя искали целые сутки! Но ты можешь гордиться, лицо мужчины придвинулось совсем близко, а глаза вспыхнули фанатичным огнём, тебя возжелал сам Юкиноши! Он приходил ко мне и велел разыскать. Возрадуйся, мальчишка, тебя принесут в жертву великому Демону Льдов!
Сердце остановилось. А потом понеслось, накручивая обороты.
Жертва. Он жертва. А камень, на котором лежиталтарь. И его Его принесут в жертву. Сегодня. Сейчас. В жертву тому самому монстру, который
Кровь стучала в висках с такой силой, что парень едва слышал слова демонопоклонника:
Обряд свершён, заклятия прочитаны, осталось поставить последнюю точку. И этим я решил заняться лично, прошептал фанатик над самым ухом парня.
Мужчина склонился так близко, что Идзуми даже при этом скудном освещении мог рассмотреть все морщинки, все неровности кожи. Поэтому видел, как стекленеют алчные глаза, как тонкой струйкой вытекает изо рта кровь, как медленно сползает пронзённое тело.
Идиотыразнёсся по залу леденящий душу шёпот, а вслед за шёпотом из темноты соткался онЮкиноши, демон. Даже в этом мраке его волосы светились снежным серебром, а в глазах плескалась тьма. Жгучая, гипнотизирующая тьма.
Говорил же: поймать, подготовить, запечатать силу, собрать кровь и всё.
Идзуми вжался в камень. Он хотел умереть. Просто умереть. Чтобы не видеть эти нечеловеческие пожирающие его глаза, эту жадную улыбку. Смерть уже не казалась чем-то страшным. Всё лучше, чем остаться наедине с ним
Привет. Наконец-то, мы можем познакомиться поближе, демон двигался совсем бесшумно, даже кимоно не шуршало. В прошлый раз ты так быстро убежал, что мы не успели и словом перемолвиться.
Сердце, недавно скачущее бешеным галопом, теперь билось тяжело и гулко. Сколько ему осталось? Сколько секунд? Ударов? Сколько? И, может, именно осознание неизбежности конца придало парню силы, и он смог разлепить ссохшиеся губы.
Что?.. еле слышно прохрипел он. Что тебе нужно?
Что нужно? переспросил демон и хохотнул: Дай-ка подумать! Может быть, ты? и уже без улыбки, впиваясь глазами: Весь. С потрохами.