Не выдержала, сверзилась с дерева. Подхожу ближе, припадаю на четыре эм на колени да локти. Принюхиваюсь. А ведь действительно, совсем недавно человек и животное были здесь. Вон и след на листве ещё свежий. Придавленные травинки до сих пор стремятся расправиться. Так, на четвереньках, и ползу, всматриваясь да принюхиваясь. Покамест в тропку, ранее запримеченную, носом не уткнулась, не остановиться было.
Замерла. Озираюсь по сторонам. Здесь, на полянке, ветерок гуляет. Он же человеческий да конский дух откуда-то приносит. Неожиданно в моих ушах или в голове? Не суть. Слышится плач. И столько тоски, боли и беспомощности в нём, что душа наизнанку выворачивается, а сердце кровью обливается. Шальное опьянение отступает. Встаю и, забыв о своих прежних опасениях, иду на зов.
Вот уже из-за деревьев и свет в оконцах проглядывает. Ага, избушка. Прислушиваюсь. Присматриваюсь. Сруб хороший, основательный, изнутри ни звука не долетает. А в сараюхе, что за домом стоит, кони всхрапывают. Но плач, как назло, затих, и откуда он былневедомо.
«Вот и где тебя искать, горе ты моё плаксивое?» мысленно шепчу, и в ответ, словно услышав, раздаётся тихое то ли мяуканье, то ли поскуливание.
Подбираюсь к самой избе, проскальзываю вдоль стен, наклоняясь, чтобы свет из окон на меня не упал. А-то вдруг внутри кто-то глазастый окажется? Мне лишние встречи ни к чему. Думы думами, а тем временем глаза выхватывают прикреплённые к одной из стен сараюхи клети. А в одной из них
Дыхание от возмущения сбилось. Руки странно напряглись. Пальцы воздух пожимают, ни дать ни взять как кошки порой делают, но мне не до этого. Там моя цель, это я уже не только чувствую, но и вижу вполне отчётливо в лучах света, сочащегося из окон избушки. Вот и как подобраться незаметно?
Вновь упала на четвереньки. Ползу, припадая к траве. На границе со светом замерла, всматриваясь. А из клетки на меня взирают янтарные глазки. И столько в них надежды, что я чувствую: не смогу уйти отсюда, пока рысёнка не освобожу.
Благо клетка не на замке, петелька наброшена да колышек всунут. Вытащить недолго, успеть бы смыться подальше, прежде чем пропажу обнаружат. Одно хорошособак здесь нет. А то бы ни за что укрыться не удалось бы.
Прислушалась. Тихо. Собралась с силами. Рывок, и я возле клети. Рысёнок прижал мордочку к дверце, взирает на меня с надеждой. Уверенными движениями выдёргиваю клинышек, аккуратно, стараясь не шуметь, снимаю петельку, приоткрываю дверцу, и пушистая тень молнией проносится мимо, ускользая куда-то в ночь. Обидно немного. Ни спасибо тебе, ни
Как назло, в этот миг от сеней дома слышится скрип половиц. Вот же демоны! Совсем не ко времени кого-то несёт. Быстро закрываю клеть, отскакиваю за сараюху. Упала в невысокие кустики, травкой притворившись. Лежу, дышать боюсь. Куда только и подевалось былое бесшабашное настроение. Дверь скрипнула, выпуская кого-то на улицу. Шаги, будь они неладны, в мою сторону явно.
Замерла. Кажется, даже сердце биться перестало, когда из-за угла появился мужской силуэт. В голове испуганной птицей бьётся мысль: «Беги! Тебя заметили!!!»,но тело словно занемело, не в силах шелохнуться. А мужик потоптался чутка, замер, будто прислушиваясь, да и вытянул своё тщедушненькое «достоинство» со словами:
Дура-баба! Не знает, какого счастья лишается
Округу окатило запахом перегара. И весь страх как рукой сняло. Как не заржала я в голос, сама не пойму. А горе-любовник, отвергнутый неведомой бабой, поструячил в уголок да и поплёлся назад, ворча что-то о больно уж разборчивых
Переждала чуток, пока в сенях всё затихнет, и рванула прочь от источника не самых приятных запахов. Проскользнула вновь возле дома, выскочила на торную дорожку. Оглянулась по сторонам, в надежде узреть спасённого рысёнка, но его и след уже простыл. Бегу. Куда б тропка ни привела, лишь бы подальше от той избы очутиться.
Тропа всё шире становится, лес вокруг уже обступил. Издали слышится приглушённый расстоянием лай собак. Не погоня, нет. А обычный брех цепных псов. Значит, село рядом.
Прибавляю ходу. От минувшей эйфории и следа не осталось, чего об усталости сказать нельзя. Все мысли сосредоточены лишь на том, что где-то там даже если в дом не пустят, то есть же сеновалы. Вот где отоспаться вдоволь можно будет.
Вошла в селение и ошалела. Это ж надо было двое суток блуждать, чтоб к ближайшему от мельницы посёлку выйти? Малой-то мой туда и обратно, напрямки, за пару часов оборачивается, а по дороге, в обход получается, тогда столько же в одну сторону тратить приходилось, но двое суток? Талант у меня, однако
Истинно говорят: "Напрямик ближе, а в обход быстрее!"
Глава 3 Добрая слава бежит, а худаялетит
Память у меня девичья. Отомщу и забуду. А потом ещё, ещё, и
Иду по селу. Как назло, во всех окошках тьма кромешная. И вдруг слышузаскрипели в одном из домов половицы, замерцал в окне лучик света. Бегу туда что есть сил, надеясь на мягкую постель. Вот уж и дверь распахнулась, на пороге тётка какая-то показалась.
Здравствуй, хозяюшка, на ночь не приютишь? окликаю её через изгородь.
Да вот только реакция у неё странная какая-то. Встала как вкопанная, подслеповато вглядываясь в меня, осенила себя святым кругом, да и бросилась назад в дом с воплем:
Вайи-те тошно мельничиха-ведьма по наши душеньки пожаловала-а-а
Заскрежетал запираемый изнутри замок, а в соседних домах, словно по приказу, свет позажигался. М-да уж, поспала на мяконьком, ничего скажешь. Пробираюсь обратно к краю посёлка. Едва не стелюсь тенью вдоль заборчиков. Дошла до одного из домов, где свет так и не зажёгся, и собаки не залаяли. Пробралась во двор. Прислушалась. Никого. И не успела залезть на сеновал, как провалилась в мир грёз.
А какие сновидения мне виделись Ух! Жила я там не в халупе при мельнице, а в самом что ни на есть настоящем замке! Со слугами, садовниками, кухарками и прочей челядью. Одежды носила из тканей заморских, да фасонов таких, что словами не описать, но красивые они были, с этим не поспоришь.
Всё вокруг дивным было. И сад возле замка По сути, никакой он и не сад, а лес с аккуратными лужайками да забавно подстриженными деревьями и кустиками. И мосточек через ручеёк неширокий, всего-то в один шаг, а какие на том мостке поручни замысловатыеажурные, я аж засмотрелась.
Ещё мне бал привиделся, прямо как в сказке: дамы в роскошных нарядах блещут драгоценностями, стараясь превзойти друг друга в этом блеске. Кавалеры в щеголеватых одеяниях, а на шляпах перья невиданных птиц. И да магия! Та самая, запрещённая некогда магия повсюду! Вот, к примеру, светильникипо хлопку в ладошки сами включаются! Замок каменный, а внутри теплоповсюду камины, а в них заговорённые ещё в древности огненные камни.
А ещё ещё видала я в том сне Ренара. Разодетый весь, идёт под ручку с какой-то расфуфыренной седовласой кралей. И никого почему-то не смущает, что спутник этой даме во внучки больше подходит, нежели в кавалеры. В какой-то миг наши взгляды встретились, и
Я проснулась. Вот так всегда! На самом интересном месте. Причём по абсолютно банальной причине: в нужник потребовалось отлучиться. Да только так мне тепло и уютно было, что вроде как и сон уже отступил, и нужда поджимает, а вставать та-а-ак не хо-о-очется
Потянулась сладко. Чувствую, меня что-то или кто-то мягко в грудь пихнул. Открываю глаза Возле моего лица сверкает клыками разверзверстая пасть! Внутри всё вмиг как-то опустилось. Сердце остановилось, пропустив удар. По спине мурашки как побежали, так и замерли где-то возле позвоночника. А пасть выпростала длинный трепещущий язык, зевнула, да и захлопнулась, клацнув зубами.
Ма-амочка родная Дышать даже страшно. Стоило клыкам скрыться из вида, и в меня вперился взгляд янтарных глаз. Внимательный и какой-то разумный что ли? Рыська! Та самая. Ещё не взрослая, но уже и не котёнок, вон ушки какие большие, такие в переходном возрасте у кошек бывают. А рыся тем временем вновь потянулась к моему лицу. Лизнула в нос. И отстранилась, озадачено склонив головку набок, словно наблюдая за моей реакцией.
Так. Есть меня вроде бы не собираются. По крайней мерепока. Страх начал отступать, отозвавшись запоздалой дрожью во всём теле. Большая кошка по-прежнему лежала рядом, растянувшись во весь рост, и с любопытством наблюдала за моим лицом. Что ей там, интересно, виделось?
Привет, потеря,тихо шепчу, надеясь, что эти невинные звуки не вызовут агрессии у животного. Ты меня есть не будешь?
Ей богу, последовавшая реакция могла означать лишь одно: «Ты чтодура?» Рысь отвела голову чуть подальше, словно пыталась переместить её на спину, но подбородок при этом опустила. В итоге вот так, исподлобья, окинула меня оценивающим взглядом. То ли определяла мою гастрономическую ценность, то ли умственные способности?
Не успела я расслабиться, а рысь потянула меня за ворот рубахи, едва не порвав. Лежу, с ужасом жду продолжения. Её горячее дыхание обожгло шею, и я ощутила прикосновение чего-то шершавого. Мурашки на спине вновь ожили и табуном ломанулись к шее. А эта зверюга подалась вперёд, скользнула зубами по ключице, и тут же её голова вынырнула из-за ворота, осторожно придерживая в зубах кулон.
Хм странная какая-то рыська.
Нравится? пытаюсь как можно беззаботнее улыбнуться ей и подавить страх.
А рыська разжала зубки, положила мордочку на одну лапу, а второй по вывалившемуся из-за ворота кулончику «шлёп», и следит глазками за его покачиванием. Опять «шлёп»
И тут я вспомнила о том, собственно, из-за чего проснулась. Вот только никаких позывов по естественной надобности больше не ощущалось, и это рождало дурные предчувствия. Какое позорище-то, если я от страха штаны обмочила. Как теперь с этой печатью позора посередь бела дня из села выбираться? Мало мне того, что в мою сторону и так все пальцами тычут да ведьмой кличут.
Осторожно вытянула руку, не прекращая наблюдать за животным, но зверюга и усом не повела. Знай себе играется с кулоном. Я тем временем ощупала штаны и вздохнула с облегчением. Пронесло. Сухо. Видать, от пережитого страха необходимость в мелких житейских надобностях временно отпала. Что и немудрено. Спросонок такое увидеть! Вот уж и врагу не пожелаешь. В жизни так не пугалась. Вчерашнюю историю в лесу даже вспоминать не хочется. Как ещё заикой-то не стала?
Лежу. Да и как встать-то, если такая тушка придавила? Шевелиться-то боязно, не то чтобы спихнуть её с себя. А эта кошатина, по всей видимости, вполне довольна своим положением, кулон, видать, ей наскучил, теперь знай себе намывается. Полижет лапу, да за ухо её. Раз, другой, третий. С чувством, с толком, с расстановкой. Основательно она к этому делу подошла. Вон аж жмурится от удовольствия. И конца и края этой банной церемонии нету, а меня опять поджимает по естественной надобности. Вот и что делать?
Маленькая, уходить отсюда надо бы,тихо бормочу, не особо надеясь на какую-либо реакцию. Но рыська тут же ушки навострила. Взглянула на выход с сеновала, на меня, обратно на выход, и кивнула! Эмтолько и смогла выдохнуть я, решив, что мне явно почудилось. Ан нет. Она мягко приподнялась, потянулась всем телом и соскользнула вниз, выжидающе глянув на меня. Иду, идубормочу я.
Спрятала кулон от чужих глаз подальше, начинаю сползать с сеновала. И вдруг кошка замерла. Ощетинилась. Рыкнула коротко да и спряталась куда-то в сено. Тут же послышались приближающиеся шаги, скрип открываемой двери. Ворвавшиеся с улицы косые солнечные лучи ослепили на мгновение. Но я всё же сумела различить на пороге смутно знакомый мужской силуэт.
Ух! Вот так удача-то!!! Гы-ы-гы-гы-ыотравляя окружающее пространство перегаром, загоготал незваный гость. Говаривал Фрол, что ведьмачиха младшая в таверну на тракт подастся Я ж прям хотел наведаться А ты сама в гости пожаловалаговоря это, дверь он прикрыл, да за шнуровку на штанах взялся, а глазки при этом ни дать ни взять как у того самого Фроламаслянисто поблёскивают. Иди ко мне, девонька. Ох, не пожалеешь!
Меня аж передёрнуло от омерзения. С пьяной головы мужичонка в шнуровках запутался. Я ж добрая по натуре, даже посочувствовать немножко успела: вот как прижмёт его по нужде, вот где беда-то будет! Да только мысли эти о собственной надвигающейся беде напомнили. И если этот гад плешивый с дороги не уберётся, не миновать мне позора. Не хватало ещё и таких сплетен.
Оглянулась по сторонамчем бы отбиться от похотливого самца. А вот же, вилы торчат Только до них добраться ещё надобно, а этот гад уже со штанами почти совладал. Достоинство своё недоделанное на всеобщее обозрение вывалил да ко мне шаг сделал. И вдруг
Из своего укрытия выскочила, словно рыжая молния, пушистая тень, да как хапнет его за лодыжку. Захрипел мужик, оборачиваться начал, желая понять, что происходит, да в штанах-то и запутался. Шмякнулся оземь, головушкой буйной дверь распахнув. Рыська тут же наружу выскочила. Я за ней. Вот только одна бедазапнулась обо что-то мягкое и явно живое, потом ещё раз и ещё.
Стервавоет мне в спину промеж стенаниями вмиг растерявший былую самоуверенность голос. Ведьма проклятущая
Хоть бы новое что для разнообразия сказал. Но думки думками, а я знай себе драпаю. Огородами, полем, и только в лесок заскочив, вспомнила о былой надобности, да под кустик присела. Заодно и передохнула.
Сижу, вспоминаю минувшее приключение, и улыбка на всё лицо растягивается. Надеюсь, я не слишком сильно горе-любовничка покалечила. Но ближайшие пару недель он явно ни перед кем своим сомнительным достоинством трясти не будет. Вернее, будет он над ним трястись, холить и лелеять болезного.
Кстати, рыська-то тут как тут. Никуда не сбежала. Стоит в сторонке, с лапки на лапку переминается, явно в нетерпении. Хотя права зверюха, валить надобно отсюда, и чем дальшетем лучше, да поскорее.
Боязно вновь в лес-то углубляться, и так уже без малого двое суток проплутала. Краем леса пробралась к выходу на нужную дорогу, да так вдоль неё и пошла. Рыська рядом бежит, аки пёснога в ногу почти.
Так до вечера и топали. На ночь собралась я опять лапник собрать, но моя пушистая спутница подошла, прихватила осторожно зубками мои старенькие холщовые штаны и чуток потянула, но так аккуратно, что даже ткань не треснула, только следы от клычков остались.
За тобой идти? взираю на неё, а та опять кивает!
М-да уж, или у меня фантазия расшалилась, или да мало ли всякого на свете бывает? Слыхала, например, в городе цирк есть, правда своими глазами не видывала, но говорят там звери дрессированные! Может, и эта оттуда убёгла на волю вольную?
Так, в раздумьях, и топаю следом за пятнистой подружкой, почему-то кажется мне, что это девчонка, вон как она помогла от охальника избавиться! Опять жекулончик ей понравился. А какой девочке такая красота не приглянётся? Но это всё досужие домыслы, вот только проверить мальчик или девочка смелости не хватает. Да и какая в общем-то разница?
Уже в сумерках вышли мы на полянку, посреди которой высилась нет, избой это строение язык не поворачивался назвать, скорее барские хоромы. Удивляло лишь отсутствие частокола вокруг, да тишь царила здесь совершенно неестественная.
Окидываю взором разные постройки, и направляюсь к той, что скорей всего сеновалом является. А пушистая спутница опять тут как тут, словно из-под земли выросла, встала на пути, под ногами путается и как будто в сторону барских хором подталкивает.
Да как же я туда полезу-то без приглашения? упираюсь я, пытаясь хотя бы на месте остаться, под таким-то напором.
Время позднее, но спать-то ещё рано, а в хоромах свет не горит, значит, хозяева в отлучке, а челядь дрыхнет небось, прямо как в той поговорке: «Кот за порог, мыши в пляс». И тут вдруг я такая вся из себя красивая заявлюсь. Как представила сейчас свой видок: с нечёсаными космами, в плохоньких холщовых штанах да такой же бесформенной рубахе. Ей богу, только пугалом в огород, незваное зверьё отпугивать.
Вот только рыська отступать явно не собираетсяухватила меня за штанину да ка-а-ак потянет! Только треск бедной ткани и послышался. У меня от обиды аж слёзы на глаза навернулись. Ведь другой-то одежонки у меня нет, вот и как теперь такой оборванкой людям на глаза показаться? Да хоть бы и в хоромины эти постучаться, так ведь тут же поганой метлой погонят.
А эта усатая морда всё никак не успокоится. Одну штанину в клочья уже подрала, да за вторую принялась. И тут же вопрос возник: когда от штанов ничего не останется, что следующим станет? Ноги? Ой, мамочка, повезло мне со спутницей, ничего не скажешь. Делать нечего
Иду я, идубормочу и нехотя топаю к дому.
На крыльцо взбиралась, как на эшафот. Видала я это ужасное место казни, ещё в те давние времена, как батька жив был. Так вот осуждённые, наверное, так же себя чувствуют, поднимаясь навстречу своей судьбе. Вот уж и последняя ступенька позади осталась.