Проснувшись субботним утром, Марина начала новый день всё с той же магии зеркал.
Ах, Мариночка! Как же ты хороша!с чувством сказала она, повертевшись голенькой перед зеркалом.Красавица ты моя ненаглядная!
Весело помахав рукой своему отражению, Марина позавтракала и начала ежедневный утренний ритуал наведения красоты. Сегодня ей особенно важно быть неотразимой и желанной. Пусть он только попробует не сделать то, что она от него ждёт! Но вот чтобы даже и пробовать не пытался, надо навести на себя красоту, чем Марина со всем тщанием и занялась. Приведя себя в состояние богини красоты, Марина выбрала и приготовила одежду и бельёздесь тоже всё должно быть по высшему разряду и тоже работать на её неотразимость.
Время, когда по её расчётам, Павел должен был позвонить, неумолимо приближалось. О, а вот и звонок! Сосчитав до семи (брать трубку сразу нельзя, ещё подумает, что она прямо-таки ждёт не дождётся звонка), она коснулась зелёного значка. И куда, интересно, Павел её пригласит?..
* * *
В субботу с утра мне пришлось принимать меры по устранению последствий вчерашней алкотерапии. А то, понимаешь, пора уже настраивать на Марину охмуряльник и включать его на полную мощность, а как это сделаешь с такой помятой мордой? В порядок себя я, конечно, привёл, и довольно быстро, но сразу же попал в очередную засадумне опять попытались испортить завтрак телефонным звонком, и снова эта человеконенавистническая выходка оказалась связана с картиной Малюева.
Позвонил тот самый Авдеев, о котором говорилось в письме из Зухова, сообщил о своём прибытии в Москву и выразил желание встретиться со мной в любое удобное мне время. Я взял небольшой тайм-аут, пообещав Григорию Петровичу перезвонить в течение ближайшего часа, и набрал номер Марины. Изложив новость, я предложил ей присутствовать при нашем с Авдеевым разговоре, сказав, что не хочу, чтобы она потом думала, будто я что-то от неё скрываю. Она скептически поинтересовалась, как я этому Авдееву её представлю, я ответил, что именно как агента конкурирующего покупателя.
О, предлагаешь устроить неофициальный аукцион?оживилась она.
Да вот ещё!изобразил я возмущение.Просто у тебя потом будет о чём предметно поговорить с немцем.
А что, так даже интересно,увлеклась моей идеей Марина,тем более Диллингер завтра прилетает в Москву.
Оп-па! Ну, завертелось! Прямо пляски какие-то вокруг небоскрёба, понимаешь. Что ж, вот и посмотрим, чьё желание владеть глюковой картиной окажется сильнее, а главноеудастся ли вообще кому-то из претендентов убедить меня картину продать.
Григорий Петрович оказался мужчиной чуть помладше меня, чем-то напоминавшим медведявысоким, полноватым и неуклюжим на вид. Тем не менее, немалая сила, и не только физическая, в нём чувствовалась. Как и большинство людей такого типа, он вёл себя спокойно и даже малость флегматично, говорил негромко и не торопясь, и вообще показывал этакое ленивое добродушие. Однако же я никак не мог понять, чего мне хочется большеударить его чем-то тяжёлым по голове или просто спустить с лестницы, уж больно откровенно он пялился на Марину. В итоге я решил остаться в ладах с Уголовным кодексомкто кого спустил бы с лестницы, это, знаете ли, ещё вопрос, а ударь я Авдеева по башке с той силой, с какой мне хотелось, пришлось бы потом думать, куда девать тело, причём тело крупное и тяжёлое.
Не сильно образумился Авдеев и узнав, что Марина представляет интересы другого потенциального покупателя, первым, кстати, заявившего о готовности приобрести картину. Откровенно пялиться на неё зуховский визитёр всё же перестал, но раздевающие взгляды периодически в ходе разговора бросал, паскудник. Саму Марину, кстати, такое внимание не только не нервировало, но, похоже, даже забавляло, как, впрочем, и вся ситуация в целом.
Торг с самого начала оказался бессмысленным и беспощадным. Бессмысленным он был потому, что стороны не знали цену, предложенную конкурентом, а беспощадным по той причине, что они всеми силами пытались эту самую цену выведать.
И всё же, Марина Дмитриевна, я бы хотел узнать цену, предложенную вашим поручителем,настаивал Авдеев.Павел Сергеевич, может быть вы озвучите?Вот как, решил, значит, неожиданно оказавшуюся столь упорной блондинку через меня объехать. Ага, щас! Во-первых, мне нужно, чтобы Марина сохраняла интерес к нашим встречам, во-вторых, наблюдать за этим торгом оказалось неплохой забавой.
Знаете, Григорий Петрович, я тут лицо, можно сказать, самое заинтересованное,напомнил я ему, стараясь, чтобы в моём голосе не особо сильно звучали издевательские нотки.Поэтому предпочту выслушать предложения обоих покупателей. Предложение поручителя Марины Дмитриевны я слышал,беззастенчиво соврал я.Вашепока нет.
Скажу честно: я с огромным удовольствием и интересом наблюдал, как Авдеев и Марина упорно соревновались в попытках заставить оппонента назвать конкретную сумму. Причём бились они на равных, пусть и разным оружием. Авдеев упирал на юридические аспекты, постоянно цепляясь за те или иные крючки законов, даже пытался грозить подвести картину под запрет на вывоз из России, Марина же обращалась к здравому смыслу, постоянно на разные лады напоминая Авдееву, что картину он собирается покупать у меня, а не у неё, значит, мне и должен назвать цену. А что в её присутствиину так вот исторически сложилось, уж извините
Ну хорошо, Григорий Петрович,вежливо улыбнувшись, сказала она, когда разговор прошёл очередной круг, я уже сбился со счёта, какой.Не хотите называть ценудавайте определимся хотя бы с целью покупки. Мой клиент желает купить картину, поскольку для него это будет выгодным вложением денег. А вам-то она для чего?
Для престижа нашего управления,с некоторой торжественностью ответил Авдеев.Вы же понимаете, что картина известного художника, размещённая в здании, которое на ней изображено, такой престиж заметно повысит.
Мы с Мариной растерянно переглянулись и в четыре глаза уставились на Авдеева. Марина справилась с оторопью первой.
Вы хотите сказать, что этот небоскрёб существует?!на этот раз ресницами она хлопала явно непроизвольно, исключительно от удивления.
Конечно, существует, и я в нём работаю,довольный произведённым на нас впечатлением, ответил Григорий Петрович.
Вот прямо у вас в Зухове стоит небоскрёб, такой же как московские?давать городу Зухову определения вроде «занюханный» или «задрипанный» я, конечно, не стал, но недоверия в голос подмешал лошадиную дозу.
Не совсем такой,признал Авдеев,крылья здания у нашего поменьше московских. Но в высоту почти такой же, двадцать один этаж. Зато он построен раньше, чем высотки в Москве.
Как я понимаю, Авдеев сообразил, что ему не поверили, потому что сразу же начал пояснять:
На нашем небоскрёбе отрабатывались технологии высотного строительства, которые в СССР тогда не были достаточно освоены. И контингент на его строительстве работал очень высокой квалификации.
Эвакуированные?спросил я первое, что пришло на ум.
И они тоже. Хотя в основном пленные немцы,улыбнулся Авдеев.Причём на стройку специально отбирали специалистовстроителей, инженеров и так далее.
Мы примолкли, переваривая неожиданную информацию. Да, вот уж, что называется, не ожидали
И вот ещё что,тут Авдеев резко посерьёзнел.Картина эта не просто так Она может представлять некоторую опасность. Были, знаете ли, случаи
Мы с Мариной снова переглянулись, на этот раз встревоженно. Вчерашнее приключение оба помнили.
Я так понимаю, что-то подобное уже случилось?нашу встревоженность Авдеев заметил и сделал соответствующие выводы. Соображает
Так,я неопределённо повертел рукой,сбой в работе межреальностного синхронизатора.
Вот даже как?готов спорить, что, сказав это, Авдеев подумал совсем другое, но вслух произносить не стал, соблюдая приличия.Знаете, Павел Сергеевич, рассказать вам подробности я права не имею, но, поверьте, это серьёзный довод в пользу того, что картина должна находиться в здании, которое на ней изображено. И вам не следует всем и каждому рассказывать о, хм, произошедшем. Вам, Марина Дмитриевна, тоже.
Нет, Григорий Петрович, извините, не поверю,усмехнулся я.Уж больно удобно вы пытаетесь устроиться. Пугать вы меня пугаете, а чемрассказать не хотите. Так не пойдёт.
Понимаю, да,что-то Авдеев спорить даже и не пробовал.Тогда у меня есть другой вариант: раз уж я подтверждаю приглашение в Зухов, возьмите картину с собойхотя бы временно выставим её у нас в управлении. А там и с проблемами этими разберёмся Пока же давайте сделаем в наших переговорах перерыв, скажем, до понедельника? Было приятно познакомиться и с вами, Павел Сергеевич, и с вами, Марина Дмитриевна, но мне сейчас, к сожалению, пора.
Хорошо,я решил напомнить, кто тут хозяин картины, а значит, и положения, поэтому и ответил Авдееву, не дожидаясь, пока это сделает Марина.Только, пожалуйста, не надо звонить мне раньше девяти утра.
Едва Григорий Петрович нас покинул, Марина вперилась в меня горящими глазами.
Паша, я не знаю, что у них там за дурацкая игра, я даже вспоминать не хочу, что за фигня вчера случилась с нами, но если я не увижу малюевский небоскрёб своими глазами, я же себе всю жизнь этого не прощу!
Ага, уже, стало быть, Паша. Верной дорогой идёте, барышня! Однако ж ничего себе её проняло! Хм, а ведь это прямо подарок судьбы В Зухов же пригласили меня, а не её, так что увидеть в жизни то, что изображено на картине, Марина сможет только отправившись туда вместе со мной. И плевать тогда на Диллингера, на продажу ему картины, причём очень хотелось надеяться, что плевать не только мне, но и Марине тоже. Так что совместная поездка в Зухов, пожалуй, заменит нам продажу малюевского шедевра в качестве повода для сближения. Ну что ж, осталось только довести это до самой блондинки.
Так и поехали со мной, раз они меня приглашают,предложил я.Уж я найду, как заставить Авдеева оформить приглашение и тебе.
Да!!!
Прыжок мне на шею Марина выполнила грамотнои с достаточной силой, чтобы я понял, насколько её обрадовало моё предложение, и в то же время довольно мягко, чтобы не сбить меня с ног. А вот от моих попыток впиться в её губы жадным поцелуем ловко уклонилась. И кто её разберёт, почему? Но пришлось, пусть и с изрядным сожалением, блондинку отпустить
Глава 5. Строгий Павлик
Не торопись,в исполнении Марины это прозвучало обнадёживающе,пока не надо.
Это самое «пока» и успокоило меня, и вселило уверенность в том, что со второго захода всё получится. Как я понимал, Марина ведёт какую-то свою игру и хочет, чтобы наш первый раз прошёл по её правилам. Ладно, поиграем. Тут главноене пропустить тот самый момент, когда она будет готова, и ворваться в её игру уже со своими правилами. А то ишь, чего удумаларулить, понимаешь, собирается.
Хитренько поглядев мне в лицо, Марина улыбнулась.
Какой ты быстрый,похоже, это она не в укор.А где конфеты с букетами?
Необычной блондинкенеобычные ухаживания,нашёл я отговорку.
Теперь, значит, это называется ухаживаниями?она притворно вздохнула.Боюсь даже представить, что будет, когда ты начнёшь всерьёз Но за «необычную блондинку» спасибо, я оценила.
Кстати о необычных блондинках,начал я, когда мы вернулись в комнату.Анекдот. Идут две блондинки
Паша,игриво-угрожающим тоном прервала она меня,я не настолько долго с тобой знакома, чтобы уже захотеть тебя убить. А ты сейчас к этому о-о-очень близок
Ты сначала послушай, потом уже обо всякой уголовщине мечтать будешь,возразил я и продолжил:Так вот, идут, значит, две блондинки, одна другой и говорит: «Нет, понимаешь, когда межмолекулярный резонанс переходит на субатомный уровень». Вторая: «Шухер, мужик идёт! Давай про сериалы!».
Смеялась Марина долго, смеялась звонко, заливисто и настолько заразительно, что вскоре и я смеялся вместе с ней.
Ох, Паш, ну ты и выдал!даже когда Марина отсмеялась, способность нормально говорить вернулась к ней не сразу.Такого я про блондинок точно не слышала! Умеешь удивить, умеешь
Я самодовольно хмыкнул и наклонил головумол, всё для вас, милая барышня, обращайтесь в любое время, у нас ещё есть.
Пирожные, которые я успел купить с утра до прихода Марины и Авдеева, и от того Авдеева благоразумно припрятанные, опять-таки произвели на Марину должное впечатление и стали поводом для очередной шутливой пикировки.
Знаешь, Паша, я твой коварный план раскусила,снова вернувшись в своих манерах к образу блондинки из анекдота, сказала она.Тебе нравятся толстые женщины и ты хочешь меня раскормить, чтобы никому другому я не была интересна! Признавайся!
Ох, Марин, боюсь, когда ты растолстеешь, меня женщины уже вообще интересовать не будут. Если, конечно, ты сумеешь растолстеть, а я смогу до такого дожить,завернул я комплимент.
Что-то ты, Паша, сегодня весь такой внимательный и обаятельный Мне уже боязно, что же такое коварное ты задумал,озабоченность Марина изобразила тоже этакую блондинистую.Ой, а ничего, что я тебя Пашей называю?как бы спохватилась она. Эх, похоже, всё-таки дело идёт по её сценарию Да и фиг с ним,подумал я. Пусть и по её, даже интересно! Хм, а если попробовать вот так
Да ничего, нормально,успокоил я её.Главное, чтобы не Павликом.
А почему не Павликом?как бы обиделась она.
Не одобрю,напустив на себя вид злодея из детского спектакля, пробасил я.А то и накажу.
МммМарина аж закатила глазки, но тут же деловито осведомилась:В угол поставишь или отшлёпаешь?
Вообще-то мне нравятся оба варианта,я представил стоящую в углу задом ко мне Маринку, соблазнительно переминающуюся с ноги на ногу,но отшлёпать было бы, пожалуй, интереснее.
Ка-акой ты стро-о-огий Павлик,демонстративно хлопнув ресницами, протянула она.
Обманывать женщин я всегда считал делом низким и недостойным. Обещалвыполняй. Поэтому Маринка не успела даже толком пискнуть, как оказалась лежащей поперёк моих коленей попой кверху.
Ай!взвизгнула она, задрыгав ногами, когда моя ладонь с размаху припечаталась к круглой попе.Ай! Ай! Ай!ещё, ещё и ещё раз.Прекрати! Больно же!
Это кому тут больно?возмутился я.Я вот, между прочим, руку об тебя отбил!
Так тебе и надо, садист!тут она злорадно хихикнула и снова взвизгнула после нового шлепка.
Не знаю, что там ощущала Маринка, а у меня ладонь и правда горела. Поэтому от продолжения экзекуции я уже скоро отказался, перейдя от кнута к прянику, в нашем случаеот шлепков по задничке к её поглаживанию. Барышня попыталась вертеться, за что была шлёпнута еще раз, не так уже сильно, затем мои поглаживания перешли под юбку, Маринка протяжно охнула и приподняла попу, чтобы мне было удобнее её гладить.
Может, всё-таки поможешь даме раздеться?томно поинтересовалась она через какое-то время.
В процессе оказания затребованной помощи мы всячески раззадоривали друг друга, что называется, словом и делом, и потому с избавлением от одежды началось такое Подробности я, уж извините, приводить не буду, даже не просите. Скажу лишь, что такую отвязанную и образцово-показательную незакомплексованность, это чтобы не сказать грубее, я ни у кого из многочисленных своих прежних подруг припомнить не смог.
Когда у меня получилось не только посмотреть на часы, но и понять, что именно они показывают, я даже не поверил своим глазам. В полный хлам мы умотались чуть меньше, чем за три часа, успев за это время не помню уже сколько раз побывать на пике наслаждения.
Н-ну ты силё-о-онкое-как произнесла Маринка, с трудом усевшись.Отделал так отделал
Ну знаешь, что-то другое с такой, как ты, было бы просто неприличным,одарил я её ответным комплиментом.
С такой, как я?!вскипела она.Это кто это и когда это у тебя была такая, как я?!
Нет, ну вот же зараза! Уж я её, казалось, совсем заездил, так нет же, ещё остаются силы к словам цепляться.
Да у меня таких целое войско было,говорил я подчёркнуто пренебрежительно, очень, однако, внимательно, следя за Маринкиным лицом, и едва на нём стали проступать первые признаки бури, тут же пояснил:В мечтах.
Ох, добрая я сегодня что-то,с облегчением выдохнула Маринка. Она, похоже, и сама была рада устранению повода для скандала.Прощаю. Давай, веди даму в ванную