- Ирион, - сказала я мягко. Брат на меня воззрился с некоторым вниманием, обращая внимание на то, как поменялся мой тон. - Прости меня. Я совсем потеряла всякое внимание.. Ты ведь что-то говорил мне, когда мы уходили из-за зала. Но что у тебя случилось?
Приподняв бровь, брат некоторое время смотрел на меня с непониманием. Затем он вдруг фыркнул, нахмурился и отмахнулся.
- О, это мелочь.
Я взяла брата за руку.
- Не надо так говорить, - сказала я твёрдо. - Пожалуйста. Что случилось? Ирион не смотрел на меня. Он хмурился, глядя куда-то в сторону окна.
- Помнишь Касту Цветис?
Я фыркнула.
- Фу, ну и дура, прости меня Господь, - сказала я, недовольно складывая руки на груди. Эта Каста Цветис была достойно дочерью своей толстушки-матери леди Цветис с дурным вкусом и отвратительными манерами. Она мечтала выдать Касту замуж за красивого и богатого, и готова была чуть ли не подсунуть её голую в постель к тому, на кого её выбор мог бы пасть. Плохо, что брат заговорил про эту девчонку. Она давно на него поглядывает, но в силу взаимной симпатии и пылких чувств между Ирионом и Айрис Миласски, она вряд ли могла что-нибудь придумать.
Но ведь попытка не пытка. Так оно и оказалось.
- В общем, эта сумасшедшая отыскала меня на балу, повисла, как белка на суку и, проливая град слёз, вопила на весь зал, что она от меня беременна, - мрачно произнес Ирион. У меня вытянулось лицо. - Я даже не знал, как себя вести. Айрис была рядом. Она всё это слышала, была в шоке, в ужасе! Она расплакалась, крича, что Каста лжет, и она не верит ей. Я отнекивался, как мог. Но эта ненормальная Цветис чуть ли не платье на себе рвала, сидя на полу и протягивая ко мне руки, умоляя не бросать умирать в безбрачии и позоре её и нашего ребенка. Ты представляешь?
Моя бровь выгнулась, должно быть, дугой. Я смотрела на брата, не сводя с него удивленно-гневного взгляда, и параллельно думала, как бы вправить мозги этой Цветис, чтобы она не испортила церемонию Ириону и Айрис.
- Дай мне минутку, - просто сказала я, склоняя голову к руке и начиная потирать кончиками ледяных пальцев свой висок. У меня разболелась голова - слишком много событий и мыслей на один день. Каста Цветис для Ириона - это что-то типа Тариса для меня. Но Тарис влиятелен и могуч, к тому же, куда более хитер и двуличен, чем Цветис. Надо было помочь брату, и я могла что-то придумать. Мне нужно было перо самоцветки. Из него следовало бы сделать заколку, браслет или ожерелье. Это придется делать Ириону самому. Да-да, однозначно, это поможет.
Я посмотрела на брата. Вскинула пронзительный взгляд, и призвала внимательно меня выслушать.
- Завтра на балу, найдете момент получше и вместе с Айрис подойдете к Касте, - сказала я строго. - Подаришь ей свою поделку-украшение. Следи, чтобы она не выбросила и не убрала, а попроси примерить.
- А дальше? - в каком-то самозабвенном восхищении прошептал брат, глядя на меня круглыми глазами. - Это какая-то древняя магия?
Я рассмеялась, отмахиваясь.
- Нет, никакой магии, - сказала я, сдерживая зевоту. - Может быть, самая толика. Перо самоцветки - это как капелька сыворотки правды. Но действует оно только лишь, если ответчик примет украшение или дар из рук того, кто хочет задать свои три вопроса.
- Так-так-так... Хорошо, - взволнованно затараторил брат. - Я сегодня сделаю это украшение... А Айрис может мне помочь?
- Может, - ответила я. - Но только она. Никто более - она же с тобой хочет вывести её на правду.
- Так, а дальше?
Я устало вздохнула, раздумывая, где мне достать перо самоцветки, и можно ли попросить расщедриться королевского алхимика? По счастью, мы были с ним знакомы. Он однажды вел занятие в Озерной академии, и я, как и мои способности, были им отмечены и оценены на достойном уровне. Я покривила ртом - ладно уж, наберусь наглости и отправлю ему записку. Слишком редкая штука, перо самоцветки, чтобы сейчас её где-то искать, но у королевского алхимика точно должно быть несколько.
- Как только Цветис наденет украшение, она откроет рот, - сказала я, усмехаясь. - И не закроет его до тех пор, пока не ответит на три ваших вопроса. Но только три от вас двоих. Все всё услышат, вы выведете ее на чистую воду, и она от вас отстанет.
- А такие вещи не запрещены? Не прилетит тебе за это?
- Нет, не запрещены, - ответила я. - В Академии ребята вообще так дурачились - это, конечно, некрасиво, даже подло, но здесь - дело отстаивания чести.
- Хорошо. - Ирион был взволнован и ободрен. Я отправила его в свою комнату, ещё раз проинструктировав. Добралась до комода с чернильницей и чистыми свитками и кое-как накарябала записку для алхимика. Кликнув служанку, я отправила её куда надо, и предупредила, что дело срочное.
11
Ждать пришлось не меньше часа. Пока что я успела раздеться, принять ванную и хоть немного прийти в себя в медной купели с теплой мыльной водой. Служанка добавила мне солей и трав в воду, и я бы, признаться, могла бы и заснуть. Печь в купальной комнате была хорошо натоплена, и жар от неё меня ласкал своими волнами. В теплых полотенцах я добралась до платяного шкафа и переоделась к ночи. Медная грелка уже отдала свое тепло постели, и я почти была готова ко сну.
Вскоре пришел ответ от алхимика. Целое письмо с приятными словами и приветствиями, а так же мешочек с пером самоцветки. Как только Ирион постучал ко мне в дверь, я выглянула из комнаты, дабы передать ему заветный подарок.
Ну, вот, и всё. Я улеглась в кровать, крепко-накрепко закрыв дверь и все окна. Накрывшись тяжелым одеялом, я свернулась клубочком и снова дала волю своим горестным рыданиям. Истерзанное сердце болело так, словно бы его проткнули кинжалом, а после того, меня будто бы заставили жить с ним дальше.
Я совершенно не помнила, в какой момент и через какое время я заснула. Мне не снилось никаких снов. Я видела, казалось, только полную луну и слышала воющих на неё волчиц, собравшихся в стаю, на пригорке где-то за хвойным лесом.
Утром я проснулась от того, что кто-то неистово барабанил в мою дверь. Я еле разлепила глаза, попыталась вылезти из-под тяжелого одеяла и в темноте за задернутым пологом чуть не рухнула с кровати.
Ступив на ледяной пол, я тут же легким шагом перебралась на теплую шкуру, подхватила накидку с кресла и набросила на себя.
Открыв дверь, я увидела уже полностью одетого, приведенного в порядок брата. Его длинные темные волосы были собраны в высокий хвост, а одет он был в костюм, расшитой серебряной нитью.
- Доброе утро, сестра! - сказал Ирион, едва усмехаясь. - Ты знаешь, который час?
- Доброе, - прохрипела я, словно леший из берлоги - голос пропал после вчерашних надрывов. - Нет, но я в курсе, что сегодня последний день моей свободы. А ещё день моего самого главного в жизни признания.
Я впустила Ириона в комнату. Он тут же достал из кармана ожерелье, сплетенное из лилейных нитей и жемчуга с пером самоцветки. Я удивленно вскинула брови.
- Как красиво получилось... - сказала я. - Вы с Айрис молодцы.
- Благодарю, - брат убрал ожерелье в карман. - Слушай, сейчас уже время обеда. Я сказал, что тебе сегодня утром нездоровится, и ты хочешь подольше отдохнуть после вчерашнего путешествия.
- О, Боже. Ирион, спасибо. - Я потерла лоб и, покусав губы, растерянно посмотрела на брата. - Там утром какие-то дурацкие прогулки были запланированы, да?
Брат отмахнулся.
- На них и половины не было, так что не переживай. Но. Обед я велел принести тебе сюда, а после уже придут служанки - начнется подготовка к балу.
Я закрыла лицо руками. Как мне прийти в себя?
- Кошмар, - отозвался Ирион, проходя дальше в мою комнату. - У тебя тут, как в склепе. Он отдернул все занавески, за что я ему была, признаться, благодарна, и яркий дневной свет заполнил комнату.
Брат повернулся ко мне и, строго глядя на меня, сложил руки на груди.
- Так, сестра, давай-ка бери себя в руки - у тебя сегодня важный день, - сказал он.- Такой же важный, как и у меня. Так давай постараемся не слить то, что нам положено сегодня сделать.
- Аминь, - прошептала я. Моя ладонь устало сползла с моего лица и я, состроив мученическую гримасу, посмотрела на Ириона. - Я пойду. Попробую привести себя в порядок. Не хочу, чтобы служанки в ужасе шептались, глядя на меня.
- Верный настрой.
Брат подошел ко мне, прижал к себе и поцеловал в лоб.
- Помни, что я всегда на твоей стороне, - сказал он. Я смотрел в его зеленые глаза и улыбалась. - Ты же помнишь наш девиз.
- «Мы обязательно что-нибудь придумаем», - ответила я, кладя голову на грудь Ириону.
Он ушел спустя две минуты, а я поспешила в купальню. У меня мало времени, а день сегодня действительно очень важный.
Обед принесли мне вскоре. Густой суп с зеленью, мягкий хлеб, овощи, жаркое с картофелем. Фрукты и сладости на десерт, к чаю. Я заставила себя поесть. Хотя бы немного, но пришлось. Аппетита, конечно, совсем не было, но мне нужны были силы.
Служанки пришли уже вскоре, и началась долгая процедура подготовки меня к балу. Купания, прическа, платье, лицо. Глядя на себя в зеркале перед тем, как покинуть комнату, я отметила, что мне нравится, как я выгляжу - синее платье, расшитое серебром и лунным камнем, нити жемчуга в рыжих волосах. Всё, вроде бы, то же самое - мой образ соблюден, но всё же ещё прекраснее прежнего - наряднее, так как бал.
Я вышла из комнаты и спустилась вниз, ловя на себе восхищенные взгляды. Меня приветствовали и здоровались, так как сегодня я впервые вышла из комнаты, вниманием не обделили ни в одном случае - что ж, приятно, но на душе у меня было холодно, а сердце болело, изнемогая от ран.
Я нашла взглядом брата. Он махнул мне, и я подошла к нему. Они были вместе с Айрис Миласски. Девушка тепло улыбнулась мне, и мы поздоровались. Я любила Айрис, и считала её лучшей партией для моего брата, прежде всего, потому что она была сильной, доброй и искренней. И, конечно, она была красивой. Худенькой, словно тростинка, невысокая, со светлыми волосами и ангельским личиком с большими голубыми глазами. Айрис была умна и образована, манеры её были на высоте, к тому же, она всегда умела поддержать разговор.
Одета Миласски была в великолепное светлое платье - легкое, с россыпью жемчуга и хризолитов на нежной ткани юбок и корсета. На ней были самые простые, но необыкновенно изящные украшения, только подчеркивающие её красоту. Особенно нити с жемчугом, опутывающие высокую прическу.
Мой брат был так же прекрасен, как и всегда - в изумрудных одеждах, украшенных серебряными нитями и россыпью лунных камней. Волосы его были собраны в высокий хвост, на груди алела рубиновая брошь.
Обменявшись любезностями по поводу наших нарядных образов, мы перешли к разговору о нашем деле.
- Помните, что надо делать? - спросила я. Оба одновременно кивнули. - Поймайте нужный момент, и подойдите к ней. Лучше, когда вокруг будут не только её подружки, но и другие свидетели.
Ирион достал из-под накидки ожерелье. Они переглянулись с Айрис, и поспешили в зал.
Я тяжело вздохнула, провожая их взглядом. Пусть у них всё получится. Я была искренне рада за брата, и хотела, чтобы он жил в любви. Они с Айрис этого заслуживали.
Моё сердце снова надрывно заныло от щемящей боли, но я одернула себя. Сначала я признаюсь ему. У меня будет время пострадать и подумать, как мне жить дальше, когда я отправлюсь домой после этих страшных дней.
Я вошла в зал, стараясь внимательно оглядываться и прислушиваться к тому, что меня окружает. Ведь Тарис тоже может попасться мне на пути очень не вовремя, а сейчас мне бы этого совсем не хотелось.
Зал сиял красотой - здесь было всё устроено практически так же, как и вчера. Добавились только звездные россыпи, под потолком и у стен - они сверкали, словно маленькие светлячки, и восхищали, успокаивали. Есть совсем не хотелось, я и так заставила себя сегодня хотя бы чуть-чуть пообедать вкуснейшими яствами, принесенными в комнату, но сейчас лишнее волнение даже не позволяло смотреть в сторону еды.
Горячий имбирный отвар с толченой мятой и сахаром придал мне сил. Довольствоваться большим мне не хотелось. Вино я пока опасалась пить. Напьюсь в своей комнате после того, как во всём признаюсь лорду Рэйзетту. Кстати, за сегодняшний вечер я пока не заметила ни его, ни Кейлина, хотя бал разгорался всё быстрее и быстрее. От излишнего волнения на меня напала страшная, сухая тоска. Сердце колотилось, как ненормальное, и я была так слаба, что едва стояла на ногах. Я ничего не чувствовала, надо же - мне словно было бы всё равно. Только страх душил, как ненормальный.
Но вскоре мне пришлось отвлечься.
Кто-то завопил совсем недалеко от места, где я сидела на стуле с высокой спинкой.
- Нет... Нет! Я не беременна! - кричал противный, аж режущий слух голос. Я его сразу же узнала, и вскочила с места, ринувшись вперед. Это была Каста Цветис, без всякого сомнения. - Я не беременна!
Я пробиралась сквозь толпу, стоящих по краю зевак, что окружали кружащихся в танце пар, и подбиралась всё ближе, к сцене, которую хотела застать. Я уже увидела Ириона и Айрис, что взволнованно вцепилась ему в руку. Оба во все глаза смотрела на Касту, держащуюся за горло. Её мать, такая же толстушка, как и сама Каста, держала её за запястья и трясла их, в ужасе вглядываясь в лицо дочери и шепча только одно слово, которое я хорошо читала по её губам.
- Молчи! - бормотала она. - Молчи!
Я не слышала, что произнес Ирион, но тут же услышала визгливый ответ Касты.
- Я никогда не была с тобой, Ирион! Ты никогда не прикасался ко мне...
Теперь что-то спросила Айрис.
- Да, - зарыдала Каста. - Я хотела всё подстроить, чтобы Ирион был вынужден жениться на мне...
Вокруг все ахали и охали. Возмущение росло! Я прищурилась - перо самоцветки на ожерелье уже рассыпалось. Это было самое интересное - после выполненного долга, оно рассыпалось на мелкие крупицы. Поднялся галдеж, шум, крики. Ирион и Айрис вполне победно объяснялись перед собравшимися и вполне спокойно реагировали на возмущения матери Касты. Уже вскоре весь скандал стал сходить на нет. Леди Цветис увела за собой плачущую дочь, крича про свитки с жалобами и подлые уловки северян, но её уже никто не слушал. Все всё прекрасно поняли - не первый раз от них гадость подкладывалась людям, чего уж.
Все бурно обсуждали произошедшее, Ирион с Айрис отправились танцевать, я же развернулась и поспешила исчезнуть в толпе. Не стоит сейчас привлекать к себе лишнего внимания. Ирион спасен. Их с Айрис больше никто не посмеет оклеветать.
Что ж, хотя бы это дело сделано.
Ощущая, что мне не хватает воздуха, я пробралась через толпу гостей, вышла к краю зала и направилась к длинным полупрозрачным портьерам, так же сверкающим от звездных россыпей, как потолок и стены. Нырнув за них, я подошла к высоким дверям, ведущим на балкон, и наконец вышла из зала.
Здесь было холодно, поэтому я подхватила с крючка одну из общих накидок, специально висящих здесь для тех, кто хотел проветриться на балконе и не желал замерзнуть.
Накидка из светлой ткани, подбитая белым мехом приятно грела. Я прошла через большой полукруглый балкон. Изящный каменный парапет был почти до самого центра заставлен кадками с белыми кустами и хвойниками. У середины к парапету можно было подойти вплотную, что я и сделала. Ветер здесь был сильным, я едва могла дышать спокойно, наслаждаясь от его волнительных холодных порывов. С балкона открывался поразительный вид на замок, кусочек внутреннего двора, город, а ещё на далекий лес и горы. Звездное небо было прекрасно, как и огни в городе, танцующие, словно ленточки.
Я сжала замерзшие руки в кулаки и опустила голову. Мне было так страшно... Времени терять больше не пристало. Я сейчас же, через пять минут, должна вернуться, найти лорда Рэйзетта и во всём признаться ему.
Да. Я открыла глаза, решительно глядя вперед. Так я и сделаю. Позади меня послышался звук захлопывающихся дверей. Я резко обернулась, и мои ноги едва не подогнулись. Я вцепилась в парапет, чтобы не упасть, и почувствовала, как заколотилось мое сердце, как кровь отлила от лица.
- Леди Элин! - произнёс лорд Рэйзетт, заходя на балкон. Лорд выглядел великолепно в белых одеждах, украшенных серебром. Его светлые волосы были распущены, на лбу сияла диадема из белого золота. Боже, как он красив! Моё сердце с болью сжалось.
Рэйзетт улыбнулся мне и развел руками. - Воистину я ищу Вас весь день! Надеялся, что Вы подарите мне хотя бы один танец. Добрый вечер.
- Добрый, - почти прошептала я, вглядываясь в красивое лицо моего возлюбленного лорда и едва сдерживая стон боли - как болело мое разбитое сердце!
- Мне сказали, Вам нездоровилось утром, - немного хмурясь, произнес Рэйзетт. Я кивнула, но тут же отмахнулась.
- Ничего серьезного, - стараясь придать своему голосу силу, ответила я. - Все в порядке. Как видите.