Темные - Лана Степанова


Нара Андреева, Лана СтепановаТемные

Пролог

Дождь лил сплошной стеной, будто кто-то на небесах разом открыл все краны, задавшись целью устроить внеплановый потоп. Тяжелые, сочащиеся ледяной влагой тучи висели так низко, словно вот-вот сорвутся вниз и небо опрокинется на землю, придавив её своей чудовищной тяжестью.

Дворники едва справлялись с потоками воды, поливавшими лобовое стекло старенькой "копейки". Видимость была нулевая, но женщина, сидевшая за рулем, упорно гнала машину вперед. В недрах видавшего виды автомобиля что-то дребезжало и скрипело, мотор завывал на пределе мощностиеще чуть-чуть и не выдержит, развалится на ходу, превращаясь из верного друга в братскую могилу для своих пассажиров.

 Ты только держись, моя хорошая,  бормотала Наташа, намертво вцепившись в руль и глядя на размытое нечто за лобовым стеклом покрасневшими от долгих бессонных ночей и бесконечных слез глазами.  Ты ведь не подведешь нас, правда? Мы должны успеть, пожалуйста Я знаютебе тяжело, но ты же у меня умница, ты лучше всех Ну, давай же, старушка, ты можешь, я знаю

Машина, будто прислушиваясь к голосу своей полубезумной от горя хозяйки, собрав последние силы, натужно урча изношенным мотором, ехала и ехала вперед.

Чтобы маленькая девочка обрела надежду на спасение. Чтобы снова стала прежнейвеселой и цветущей девчушкой с изумленно распахнутыми васильковыми глазами и ямочками на пухлых щечках, чтобы её звонкий смех колокольчиком звенел по салону. Чтобы она не лежала сейчас на заднем сиденье её салона безвольной изломанной куклой, завернутой в теплое стеганое одеяло, с черными кругами под глазами, прозрачно-желтоватой кожей, заострившимся маленьким носиком и почти лысой головой.

И она успела. Доехала. Её мотор заглох лишь тогда, когда капот почти уперся в высокое крыльцо старого деревянного дома, стоявшего на окраине забытого богом рабочего поселка.

Наташа осторожно вынула из машины закутанную в одеяло дочь, поднялась по скрипучим ступеням и постучала. Она стояла, прижимая к груди умирающую девочку. Минуты ожидания превращались в вечность, но никто не торопился открывать. Она постучала настойчивей. Дверь, наконец, распахнулась, и на пороге показалась высокая дородная женщина в длинном темном платье, платке, повязанном вокруг головы на манер гоголевской Солохи, и ярко-зеленом фартуке в крупный белый горох. Торчащие вверх, словно заячьи уши, концы головного платка и кокетливый фартучек могли бы придать хозяйке добродушный вид, если бы не взгляд угольно-черных глаз, придавливающий к земле, как тяжелая могильная плита.

 Какого?  начала было, она хриплым голосом, но осеклась, увидев на пороге изможденную женщину в сером плаще с ребенком на руках.

 Помогите,  прошептала Наташа,  пожалуйста,  и опустилась на колени.

"Солоха" наклонилась, забрала из рук почти невесомого ребенка и цепко схватила её за локоть, помогая подняться.

 Вставай,  и, не оглядываясь, прошла вглубь дома.

Глава 1

В комнате, куда Наташа прошла следом, было на удивление уютно и тепло, да и сама хозяйка не производила впечатления злой ведьмы. Со слов бабки, давшей ей адрес Феофаниитак звали колдунью, должно быть не меньше семидесяти лет, но она не выглядела и на сорок. Высокая статная с непроницаемыми черными глазами и лицом, каждая черточка которого буквально кричала об аристократизме, колдунья была на редкость красивой женщиной. Видимо, в ней текла кровь какого-то дворянского рода, причем очень знатного.

Хозяйка унесла девочку в соседнюю комнату и плотно прикрыла за собой дверь, жестом указав ей на раритетный диван. Наташа робко присела на краешек и приготовилась ждать.

Чтобы хоть как-то отвлечься от тревожных мыслей, она стала разглядывать обстановку комнаты, которую назвать убогой не повернулся бы язык. Подозрения Наташи насчет происхождения ведьмы переросли в стойкую уверенность.

Мебель, окружавшая её, была необычной, но очень крепкой и качественной, будто кто-то перенес её сюда из богатого дворянского дома девятнадцатого века. Массивный стол из красного дерева в окружении тяжелых стульев с высокими спинками стоял в центре комнаты. Диван, на котором сидела Наташа, был оббит темно-зеленым бархатом и удивительно гармонировал с двумя глубокими креслами, стоявшими возле огромного камина.

У стены стояли два резных шкафа, под завязку набитые старинными книгами, а в простенке между окнами, занавешенными тяжелыми портьерами такого же цвета что и обивка мягкой мебели, стоял открытый секретер, заваленный фолиантами и свернутыми в рулон бумагами желтоватого цвета, похожими на пергаментные свитки. На секретере стояли два канделябра с оплывшими свечами. Канделябры были невероятно красивы и стоили, наверное, огромных денег. Из комнаты выходили еще две дубовые двери: одна вела в хозяйскую спальню, вторая, видимо, на кухню.

Складывалось впечатление, что дом колдуньи внутри был гораздо больше, чем казался снаружи, и Наташа не могла найти этому объяснение. А камин её вообще добил, его не должно здесь быть в принципе, но он был, взявшись непонятно откуда в убогом на первый взгляд домишке.

Вся обстановка жилища колдуньи больше напоминала комнату старинного замка какой-нибудь вдовствующей королевы, а не пожилой тетки, живущей в глухой провинции. И это не говоря о том, что, как женщина не оглядывалась, она так и не увидела нигде ни одной иконы, которыми изобиловали красные углы всех знахарей и целителей, которых Наташа с дочкой обошли не один десяток. На стенах висели только великолепные картины с незнакомыми пейзажами, а над каминомпортрет величественного старика, с длинными седыми волосами и такой же бородой, одетого в халат расшитый звездами и остроконечный колпак.

Наташе на мгновение показалось, что старик на картине живой и следит за ней пронзительными, черными глазами. Ей стало страшно, она поежилась, но тут дверь в комнату открылась и вошла Феофания.

Лицо колдуньи было озабоченным и почему-то очень усталым. Она тяжело опустилась в кресло, подзывая Наташу:

 Садись сюда,  она указала на соседнее кресло.

Наташа подошла и села, куда сказали.

Колдунья щелкнула пальцамина столике перед камином на глазах изумленной донельзя Наташи появились две чашки, большой заварочный чайник, вазочка с вареньем, сахарница с маленькими кусочками желтоватого сахара и блюдо с аппетитными теплыми булочками. Лишь сейчас Наташа вспомнила, что ела только вчера, в животе противно заурчало.

Хозяйка налила ей в чашку крепкого ароматного напитка и подвинула блюдо с булочками.

 Ешь,  коротко сказала она, наливая себе чай.

 Спасибо,  тихо прошептала Наташа и принялась за еду.

За все время, пока она трапезничала, колдунья не произнесла ни слова, только молча пила чай, держа чашку тонкими длинными пальцами, отнюдь не похожими на пальцы пожилой женщины.

Когда она насытилась, Феофания аккуратно поставила чашку на блюдце и вновь щелкнула пальцамиподнос с посудой и остатками трапезы пропал, словно его не было.

Колдунья откинулась на спинку кресла и, уперев в Наташу черные дула зрачков, изрекла:

 Ну и где ты умудрилась подцепить мага?

 Кого?  не поняла Наташа.

 Отец твоего ребенкамаг,  нехотя пояснила Феофания.  Не буду вдаваться в подробностивремя дорого, скажу только, что на земле кроме людей обитает еще одна раса, обладающая магическими способностями. Они называют себя магами или волшебниками. Представитель этой расы и наградил тебя подарочком, не потрудившись пояснитькак с ним обращаться.

Наташа во все глаза уставилась на ведьму, пытаясь понятьэто Феофания настолько сумасшедшая или у неё самой крыша, не выдержав выпавших на её долю испытаний, отчалила в дальние страны, даже не попрощавшись.

Ведьма в упор смотрела на Наташу, и той казалось, что она читает её мысли.

 Думаешь, я чокнутая, да?  нехорошо ухмыльнулась колдунья.  Незнание о чем-то, деточкане повод возводить в аксиому, что этого чего-то не существует в природе. Вы люди слишком узко мыслите и слишком зажаты в рамки, отсюда все ваши беды.

Мне некогда читать тебе лекцию о других измерениях или рассказывать тебе историю моего народау твоего ребенка осталось слишком мало времени, поэтому прими как данностьтвоя дочьполукровка. Наши мужчины почему-то любят развлекаться с женщинами из вашего мира. Правда, я впервые слышу о том, что смертной удалось зачать от мага. Этого просто не может быть!

 Это было мое самое заветное желание

 Заветное желание, значит,  неопределенно хмыкнула колдунья,  ну-ну.

 Скажите, пожалуйста, Вы поможете моей девочке,  робко спросила Наташа, заглядывая в непроницаемые глаза ведьмы.

 Скажем так, я попытаюсь. Я никогда бы не стала помогать вам, если бы твоя дочь была обычной девочкой, но её отецмаг и она принадлежит к моему народу. Нас и так осталось не слишком много, чтобы терять своих детей. Но мне не обойтись без твоей помощи.

 Я сделаю все, что вы скажете,  с жаром сказала Наташа, но ведьма жестом остановила её.

 Тогда слушай внимательно.

Внешне мы почти не отличаемся от людей, разве что в нескольких незначительных деталях, но внутри мы устроены совсем не так как люди. Наравне с сетью вен, артерий и капилляров наши тела густо опутаны сетью магических жил, по которым и течет та таинственная сила, называемая магией, которой одарили нас наши далекие предки. И эта сетьочень хрупкое образование. Ты даже не представляешьнасколько, при всей своей важности и кажущейся прочности. Это как человеческий волос. Он может выдержать больший вес, чем может поднять сам человек руками, но как легко его разорвать слабым усилием пальцев! Именно это происходит сейчас с магической сетью твоей дочери. Я не знаю, что произошло, но что-то попало в кровь девочки

 Прививка!  перебив ведьму на полуслове, выкрикнула Наташа.  Это была прививка от кори, которую ей сделали в детском саду без моего ведома, перепутав с её однофамилицей!

 Возможно,  согласно кивнула Феофания.  Наши дети не восприимчивы к людским болезням, но вирус, попавший непосредственно в кровь, вполне мог вызвать такую реакцию у ребенка. Она все же не чистокровная волшебница. Поэтому чужеродный вирус изуродовал и искорежил магическую сеть твоей дочери. Еще бы пара дней, и она, лишенная магической поддержки своей сущности, просто погибла бы. Но вместе с магией из неё уходит жизненная энергия, так необходимая ей сейчас. И если я смогу поделится с ней своей магией, то ты должна будешь отдать ей нечто другое.

Существует некий обряд не черномагический, хотя и белой эту магию я тоже не назвала быон позволяет восполнить энергию одного человека за счет другого. Подобное переливание используется исключительно на добровольной основе, однако, это очень опасно для донора, особенно, если пострадавший настолько истощен, как твоя дочь

 Значение имеет только то, опасно ли это для Жени!  вновь перебила ведьму Наташа и тут же вымученно улыбнулась уголками губ, как бы извиняясь за свою резкость.  Скажите, она может умереть во время обряда?

 Да. Этот ритуал обычно используется в нашем мире и для людей, не имеющих отношения к магии, может оказаться смертелен.  Ведьма бросила на Наташу какой-то странный взгляд, но прежде, чем та успела понять его значение, продолжила:  перекачивать, таким образом, жизненную силу все равно, что делать прямое переливание крови, предварительно не проверив её на совместимость. Мы можем просто убить этим вас обеих.

Феофания с досадой потерла переносицу, заметив, что на женщину её слова не произвели ни малейшего впечатления. Было очевидно, что мать девочки и впрямь дошла до той точки, когда смертельный риск кажется единственным выходом из ситуации.

 Хотя, если в обряде принимают участие близкие родственники, шансы на успех существенно возрастают,  добавила колдунья со вздохом, понимая, что легче, наверное, было бы убедить собственного мужа побрататься с правителем Светлых, чем переубедить эту готовую на всё женщину. Её муж был упертым сукиным сыном, но дамочка в этом отношении могла дать ему сто очков вперед.

Наташа только молча кивнула. Даже если бы речь не шла о кровных узах, а за дверью выстроилась целая очередь желающих поделиться с Женькой своей энергией, она все равно и на пушечный выстрел не подпустила бы к дочке никого чужого.

 Вы ведь не бросите её,  тихо спросила она колдунью,  если со мной что-нибудь случится?

 Не брошу,  твердо сказала Феофания.  Но не стоит раньше времени хоронить себя. Возможно, все обойдется. Потребуется некоторое время для того, чтобы все приготовить к ритуалу и сварить нужное зелье. Поэтому я думаю, что тебе нужно полноценное, правильно сбалансированное питание и как минимум двенадцать часов сна,  строгим тоном добавила она, вглядываясь в бледное, осунувшееся лицо Наташи.  Какой энергией ты собираешься делиться с дочерью, если сама похожа на загнанную лошадь? В таком состоянии нельзя проводить ритуал.

 Я сделаю все, что вы скажете, только мне нужно знать, как там моя Женька?

 Мне пришлось погрузить её в сон, чтобы она смогла дождаться ритуала. Она очень слаба, и нам придется считаться с её состоянием,  озабоченно сказала Феофания.

 Тогда дождемся ночи и начнем, да?  с надеждой спросила Наташа.

 Следующей ночи,  подчеркнула колдунья, сверля женщину тяжелым взглядом.  Никакого ритуала, пока ты не отдохнешь! Я не собираюсь потворствовать самоубийству.

Плечи Наташи обреченно ссутулились, но, когда она заговорила, в её голосе звучал упрямый протест:

 Феофания, Вы же понимаете, что моя девочка может умереть, пока я отсыпаюсь

 А если ты этого не сделаешь, умрете вы обе!  отрезала ведьма, давно придя к выводу, что в шоковом состоянии люди лучше воспринимали командный тон.

Наташа хотела было возразитьуже из чистого упрямства, потому что не хуже колдуньи понимала, что не способна быть донором для Жени, едва держась на ногах от усталости, но вовремя вспомнила предостережение старухи, отправившей её сюда, о крутом нраве Феофании. Та и так проявляла чудеса терпения и доброжелательности.

Дальше Феофания твердо взяла ситуацию в свои руки, и внутри Наташи, словно плотину прорвало, разом обрушив на измученный организм все прелести многомесячного недосыпа, голодовки и задавленного на корню нервного срыва.

Уже на полном автопилоте она позволила ведьме отвести себя в гостевую спальню, съела неизвестно откуда взявшийся ужин, состоявший сплошь из полноценной и очень сбалансированной пищи, и, едва приняв душ, вырубилась, как перегоревшая лампочка.

Проснулась Наташа голодной, как волк, и, что самое интересное, прекрасно отдохнувшей. Судя по часам и солнышку на горизонте, она спокойно спала всю ночь, но даже тот факт, что на сей раз никакие кошмары её сны не посещали, не мог объяснить такого подозрительно хорошего самочувствия. Она посмотрела на электронные часики на своем запястье, где помимо времени высвечивалась еще и дата, и почувствовала, как челюсть со стуком падает ей на колени. Оказывается, она проспала больше суток! Как убитая.

Это было совершенно ненормально, даже если принять во внимание адское напряжение последних дней. Свой предел Наташа отлично знала, его там и близко не было, так что после недолго размышления она пришла к выводу, что без Феофании здесь явно не обошлось.

Колдунья не стала отрицать, что в чай было добавлено сонное зельедоза совсем небольшая, дальше уже сам организм взялся наверстывать упущенное. Это был лучший способ восстановить силы женщины за относительно короткое время.

После плотного обеда, во время которого Наташу заставили съесть все до крошки, колдунья начала подготовку к ритуалу.

Зайдя в комнату, где лежала Женя, Наташа постояла некоторое время, впитывая взглядом каждую черточку лица дочери: огромные синяки под запавшими глазами и тонкую как пергамент желтоватую кожув который раз поминая недобрым словом молоденькую воспитательницу и бестолковую медсестру.

Сообразив, что уже больше минуты стоит, уставившись даже не на дочь, а куда-то в пространство, Наташа потерла лицо, то ли разминая окаменевшие от напряжения скулы, то ли просто отгоняя лишние мысли, и присела на стоявший рядом стул.

Феофания зажгла что-то вроде аромалампы, и Наташа уловила плывущие в воздухе запахи лаванды и тысячелистника. В смеси эфирных масел отмокали два драгоценных камня: пламенный агат и обсидиан.

Со слов колдуньи, первый предназначался для укрепления жизненной энергии, а второй символизировал начало и конец, но, помимо всего прочего, эти камешки еще и соответствовали их с Женей знакам зодиака.

Феофания, тем временем, закончила общие приготовления и сейчас похожей на мед краской чертила на предплечье девочки какие-то символы. Дорисовав последний узор, она повернулась к женщине и, заметив, что та в очередной раз слегка выпала из реальности, красноречиво помахала кисточкой у неё перед носом:

Дальше