Конечно, небрежно добавил Магнус, может, ты не сможешь этого сделать. Потребуется много работы, а ты всего лишь ребенок.
Я знаю, что потребуется много работы, сказал ему Рафаэль, чеканя каждое слово. Только ты можешь мне помочь, а ты не очень-то впечатляешь.
Мага вдруг осенило, что тот вопрос Рафаэля в вампирском отеле «Ты глуп?» был не только выражением отчаяния, но также и самовыражением личности юноши.
Вскоре он узнал, что это также был любимый вопрос Рафаэля.
* * *
В последующие ночи Рафаэль приобрел большое количество ужасной черно-белой одежды, отогнал нескольких клиентов Магнуса едкими и недобрыми замечаниями, посвятил свою не-жизнь тому, чтобы дразнить Магнуса, и упорно оставался не впечатленным любой магией, которую демонстрировал ему маг. Бейн предупредил его о Сумеречных охотниках, детях Ангела, которые попытаются преследовать его, если он нарушит их Законы. Он рассказал ему обо всем, с чем он может столкнуться, и о людях, которых может встретить. Перед ним простирался целый Нижний мир, феи, оборотни и магия, но Рафаэля, похоже, интересовало только то, сколько он сможет удерживать крест, как долго он сможет удерживать его каждую ночь.
Вердикт Этты был таковэтого парня ничем нельзя удивить.
Этта и Рафаэль держались друг от друга на расстоянии. Рафаэль открыто и оскорбительно удивлялся, что у Магнуса есть подруга, а Этта, хотя и знала о Нижнем мире, опасалась всех представителей Нижнего мира, кроме Магнуса. В основном, Рафаэль держался в стороне, когда приходила Этта.
Магнус с Эттой познакомился в клубе пятнадцать лет назад. Он убедил ее потанцевать с ним, и она сказала, что к концу песни влюбилась. А он ответил ей, что влюбился в нее еще до начала.
У них сформировалась традиция: под утро, после поздней ночи, во время которой Магнус не мог присоединиться к Этте, она приходила к Магнусумногие ночи он пропускал из-за Рафаэляи скидывала свои туфли на высоких каблуках, после долгой ночи у нее болели ноги, но она не снимала свое модное бисерное платье, и они танцевали вместе, шепча друг другу на ухо бибоп и споря о том, под какие мелодии будут танцевать дольше всего.
После первой встречи Этты и Рафаэля девушка была немного молчалива.
Он стал вампиром всего несколько дней назад, в конце концов, проговорила она, когда они танцевали. Ты так сказал. До этого он был всего лишь мальчиком.
Если это поможет, то у меня есть подозрения, что он был опасен.
Этта не засмеялась
Я всегда думала о вампирах, как о ком-то старом, сказала она. Я никогда не думала о том, как люди могли ими стать. Думаю, это имеет смысл. То есть, Рафаэль, бедный ребенок, он слишком молод. Но я вижу, как люди могут хотеть навечно оставаться молодыми. Как ты.
Последние несколько месяцев Этта все больше и больше говорила про возраст. Она не упоминала мужчин, которые приходили в клубы, чтобы послушать ее пение, которые хотели ее увезти и завести с ней детей. Ей не нужно было.
Магнус понимал, мог читать знаки, как матрос, который знает, какие облака на небе принесут шторм. Его и раньше оставляли, из-за множества причин, и этот случай не был необычным.
За бессмертие приходилось платить, и те, кого ты любил, тоже снова и снова платили. Очень немногие оставались с Магнусом, пока смерть не разлучала их, но приходила смерть или новый этап их жизни, куда он не мог последовать, и они все по какой-то причине уходили от него.
Он не мог винить Этту.
Ты бы этого хотела? после долгих раскачиваний, наконец, спросил Магнус. Он не предлагал, но думал, что мог это устроить. Были способы. Способы, за которые нужно заплатить ужасную цену. Способы, о которых было известно его отцу, а он ненавидел своего отца. Но если бы только она могла остаться с ним навсегда
Повисло еще одно молчание. Магнус слышал лишь щелканье своих ботинок, и мягкое переступание ее голых ступней по деревянному полу.
Нет, сказала Этта, прижавшись щекой к его плечу. Нет. Если бы я могла сделать все по-своему, то мне бы хотелось немного больше времени с тобой. Но мне не под силу остановить для этого часы.
* * *
То и дело к Магнусу приходили странные и болезненные напоминания, когда он уже привык к Рафаэлю, как к постоянно раздражающемуся и раздражающему соседу, о котором жалел. Он удивился бы напоминанию о том, что уже знал: что часы Рафаэля остановились, что его человеческую жизнь злобно у него отобрали.
Магнус сооружал новую прическу с помощью бриолина и капельки магии, когда позади него появился Рафаэль и застал его врасплох. Парень частенько так делал, поскольку он обладал тихой поступью вампира. Магнус подозревал, что он делал это нарочно, но так как Рафаэль никогда не улыбался, то было трудно сказать.
Ты очень легкомыслен, неодобрительно заметил Рафаэль, глядя на волосы Магнуса.
А тебе всего пятнадцать, парировал Магнус.
Обычно Рафаэлю удавалось ответить на все, что бросал ему Магнус, но вместо ответа он получил долгое молчание. Когда Магнус поднял глаза от зеркала, то увидел, что Рафаэль подошел к окну и всматривался в ночь.
Сейчас мне было бы шестнадцать, сказал Рафаэль далеким и холодным голосом, как лунный свет. Если бы я жил.
Магнус вспомнил тот день, когда осознал, что больше не стареет, глядя в зеркало, которое казалось холоднее всех остальных зеркал, как будто он видел свое отражение в осколке льда. Как будто зеркало было ответственно за то, что сделало его образ до такой степени застывшим и далеким.
Он задавался вопросом, насколько отличалось быть вампиром, знать вплоть до точного дня, часа, минуты, когда ты перестал принадлежать общему теплу и изменил курс человечества. Когда ты остановился, а мир продолжил вращаться, не скучая по тебе.
Он не спрашивал.
Вы, люди, сказал Рафаэль, который обращался к магам именно так, потому что в действительности он был чародеем. Вы перестаете стареть случайно, да? Вы рождаетесь, как люди, и всегда остаетесь теми, кто вы есть, но ваш возраст идет как у людей до тех пор, пока не останавливается.
Магнусу было интересно, не прочитал ли Рафаэль те же мысли у него на лице.
Верно.
Думаешь, у твоего народа есть души? спросил Рафаэль. Он по-прежнему смотрел в окно.
Магнус знал людей, которые думали, что у него нет души. Но он считал по-другому, хотя это не значило, что он никогда не сомневался.
Неважно, продолжил Рафаэль прежде, чем Магнус смог ответить. Его голос был невыразительным. В любом случае, я тебе завидую.
Почему же?
Лунный свет лился на Рафаэля, обесцвечивая его лицо и делая его похожим на мраморную статую святого, который умер молодым.
Либо у вас все же есть души, сказал Рафаэль, либо у вас их никогда не было, и вы не знаете, каково это скитаться по миру проклятым, изгнанным и пропавшим без вести навсегда.
Магнус положил расческу.
У всех жителей Нижнего мира есть души, сказал он. Это то, что отличает нас от демонов.
Рафаэль усмехнулся.
Таково мнение нефилимов.
Ну и что? спросил Магнус. Иногда они правы.
Рафаэль проговорил что-то недоброе по-испански.
Они считают себя такими спасителями, cazadoresdesombras, сказал он. Сумеречные охотники. Хотя они так и не пришли меня спасти.
Магнус молча посмотрел на мальчика. Он никогда не мог спорить с убеждениями своего отчима относительно того, чего хотел Бог или кого судил. Он не знал, как убедить Рафаэля в том, что у него все еще есть душа.
Я вижу, ты пытаешься отвлечь меня от важного, вместо этого сказал Магнус. У тебя день рожденияпрекрасное оправдание для меня, чтобы устроить одну из своих знаменитых вечеринок, а ты мне даже не сказал?
Рафаэль молча уставился на него, потом развернулся и ушел.
Магнус часто думал о том, чтобы завести домашнее животное, но никогда не рассчитывал обрести угрюмого подростка-вампира. Как только Рафаэль ушел, он подумал, что завел себе кошку. А он всегда устроит своей кошке день рождения.
* * *
Это произошло вскоре после того, как Рафаэль всю ночь носил на шее крестик, не вскрикивая и не выказывая каких-либо признаков дискомфорта. В конце ночи, когда он снял его, у него на груди остался слабый след, как долго заживающий ожог, и все.
Что ж, сказал Магнус. Отлично. Ты готов! Давай навестим твою маму.
Он послал ей сообщение, чтобы она не беспокоилась и не приходила, что он использовал всю магию, какую только мог, чтобы спасти Рафаэля, и его нельзя беспокоить, но он знал, что это не удержит ее навсегда.
Выражение лица Рафаэля было пустым, когда он возился с цепочкой в одной рукеего единственный признак неуверенности.
Нет, сказал он. Сколько раз ты еще собираешься недооценивать меня? Я не готов. Даже близко нет.
Он объяснил Магнусу, что хотел сделать следующим.
Помогая мне, ты делаешь хорошее дело, на следующую ночь сказал Рафаэль, когда они приблизились к кладбищу. Его голос был практически бесстрастным.
Магнус подумал, но не сказал: «Да, потому что были времена, когда я был отчаяннее, несчастнее тебя и уверенней, что у меня нет души». Люди помогали ему, когда он нуждался в помощи, потому что ему это было нужно, и другой причины не было. Он вспомнил, как Безмолвные братья пришли за ним в Мадриде и показали ему, что все еще есть способ жить.
Тебе не нужно быть благодарным, вместо этого сказал Магнус. Я делаю это не для тебя.
Рафаэль пожал плечамиплавное легкое движение.
Тогда ладно.
Я хочу сказать, что ты можешь быть благодарным иногда, сказал Магнус. Ты мог бы время от времени убирать квартиру.
Рафаэль задумался над этим.
Нет, не думаю, что буду этого делать.
А я думаю, что твоей маме следовало тебя пороть, сказал Магнус. Часто.
Мой отец однажды ударил меня, еще в Сакатекас, небрежно проговорил Рафаэль.
Раньше он не упоминал о своем отце, и Гваделупе не говорила о муже, хотя Магнус знал, что у него было несколько братьев.
Правда? Магнус старался, чтобы его голос сохранял нейтральный и ободрительный тон на случай, если Рафаэль хотел ему довериться.
Но Рафаэль был не из тех, кто доверяется, поэтому с удивлением посмотрел на него.
Второй раз он меня не бил.
Кладбище было небольшим, уединенным и находилось далеко в Квинсе, оно было окружено высокими темными зданиями: одним складом и одним заброшенным викторианским домом. Магнус распорядился, чтобы это место окропили святой водой, благословили и сделали священным. Церкви являлись священной землей, а кладбищанет. Все вампиры должны быть где-то похоронены и должны вставать.
Оно бы не создало барьер, как Институт Сумеречных охотников, но для Рафаэля было довольно трудно просто ступить ногой на эту землю.
Еще один тест. Рафаэль пообещал, что только дотронется ногой до земли.
Рафаэль пообещал.
Когда парень поднял подбородок, как слегка показывающая зубы лошадь, и бросился на святую землю, горя и крича, Магнус задался вопросом, как он вообще мог ему поверить.
Рафаэль! закричал он и побежал за ним, в темноту и на освященную землю.
Рафаэль прыгнул на надгробие и приземлился, балансируя на нем. Его вьющиеся волосы раздувало ветром с тонкого лица, тело выгибалось, пальцы цеплялись за мраморные края. Зубы были обнажены от ужасных клыков до десен, а глаза были черными и безжизненными. Он был похож на привидение, кошмар, пришедший в ярость от могилы. Меньше человеческого, еще меньше души, чем у любого дикого зверя.
Он прыгнул. Не на Магнуса, а на внешний край кладбища. Он оказался на другой стороне.
Магнус погнался за ним. Рафаэль качнулся и прислонился к низкой каменной стене, будто едва мог стоять на ногах. Кожа на его руках заметно покрылась волдырями. Он выглядел так, будто в агонии хотел сорвать остальную часть кожи, но у него не было сил.
Что ж, ты это сделал, заметил Магнус. Под этим я имею в виду, что у меня почти случился сердечный приступ. Теперь не останавливайся. Еще не вечер. Что еще ты собираешься выкинуть, чтобы снова меня расстроить?
Рафаэль взглянул на него и ухмыльнулся. Не доброе выражение лица.
Я снова сделаю то же самое.
Магнус предположил, что он просил об этом.
Когда Рафаэль снова пробежал по освященной земле не один раз, а десять, а потом прислонился к стене, выглядя изнуренным и потерянным, и до тех пор, пока был слишком слаб, чтобы бежать, стоял у стены и бормотал сам себе, сначала задыхаясь, а потом выговаривая словоимя Бога.
Он давился кровью, когда говорил, кашлял и продолжал шептать:
Dios. Боже.
Так долго, как только мог Магнус продолжал смотреть на него, слишком слабого, чтобы стоять и все еще причинять себе боль.
Рафаэль, ты не думал, что сделал достаточно?
Как и следовало ожидать, Рафаэль посмотрел на него.
Нет.
У тебя есть вечность на то, чтобы узнать, как это делать и как контролировать себя. У тебя
Но у них нет! выпалил Рафаэль. Dios, ты ничего не понимаешь? Единственное, что у меня осталосьэто надежда увидеть их, не разбить маме сердце. Мне нужно ее убедить. Мне нужно это сделать идеально и в ближайшее время, пока она все еще надеется, что я жив.
В этот раз он произнес «Dios», практически не дрогнув.
Ты очень хороший.
Для меня уже невозможно быть хорошим, твердым голосом произнес Рафаэль. Если бы я все еще был хорошим и храбрым, то сделал бы то, что захотела бы моя мама, узнав правду. Я бы вышел на солнце и покончил со своей жизнью. Но я эгоистичное, злое, бессердечное чудовище и все еще не хочу сгореть в адском пламени. Я хочу увидеть свою м-маму, и я увижу. Увижу. Увижу!
Магнус кивнул.
Что, если бы Бог мог тебе помочь? мягко спросил он.
Он практически сказал: «Что, если все, во что ты верил, неверно, и тебя по-прежнему можно любить и простить?».
Рафаэль упрямо покачал головой.
Я один из Детей Ночи. Я больше не Его дитя, больше не под Его бдительным оком. Бог не поможет мне, хриплым голосом проговорил Рафаэль, говоря полным ртом крови. Он снова выплюнул кровь. И Бог меня не остановит.
Магнус снова не стал с ним спорить. Во многих смыслах Рафаэль был по-прежнему слишком молод, и весь его мир рухнул. Все, что имело смысл в этом мире, это его убеждения, и он будет цепляться за них, даже если они будут говорить, что он безнадежно потерян, проклят и уже мертв.
Магнус даже не знал, будет ли правильным попытаться забрать у него эти убеждения.
Той ночью, когда Магнус спал, он проснулся и услышал низкий пылкий шепот голоса Рафаэля. Множество раз Магнус слышал, как люди молились, и узнал этот звук. Он слышал имена, незнакомые имена, и гадал, принадлежали ли они друзьям Рафаэля. Потом он услышал имя Гваделупе, матери Рафаэля, и понял, что остальные имена, должно быть, принадлежали его братьям.
В то время, как смертные призывали Бога, ангелов и святых, монотонно произносили молитву, перебирая четки, Рафаэль произносил единственные имена, которые были священными для него и не обжигали языка. Рафаэль призывал свою семью.
* * *
Как у соседа по комнате у Рафаэля было множество недостатков, не касаясь его убежденности в том, что ончертова проклятая душа, или даже того, что в душе он использовал слишком много мыла (хотя никогда и не потел, и вряд ли ему нужно было так часто мыться) и никогда не мыл посуду. Когда Магнус указал ему на это, то Рафаэль ответил, что он никогда не ест и поэтому его посуду не нужно мыть, как и самого Рафаэля.
Еще один недостаток стал очевиден в тот день, когда с нежданным визитом нагрянул Рагнор Фелл, Верховный Маг Лондона и огромное вечное зеленое бельмо в глазу Магнуса.
Рагнор, какой приятный сюрприз, сказал Магнус, широко распахивая дверь.
За путешествие я заплатил одному нефилиму, сказал Рагнор. Им нужно было заклинание.
А моя очередь была слишком длинной. Магнус печально кивнул. Я пользуюсь большим спросом.
А ты постоянно дерзишь Сумеречным охотникам, поэтому они все тебя не любят, за исключением нескольких своенравных мятежных душ, сказал Рагнор. Сколько раз я говорил тебе, Магнус? Веди себя профессионально в профессиональной обстановке. Что означает не грубить нефилиму, а также не привязываться к нефилиму.
Я никогда не привязывался к нефилиму! возразил Магнус.
Рагнор закашлялся и посреди кашля произнес что-то вроде: «Блерондейл».
Ну, сказал Магнус. Практически никогда.
Не привязываться к нефилиму, повторил Рагнор. Уважительно говорить со своими клиентами и оказывать им те услуги, какие они пожелают, а также предоставлять магию. Свою невоспитанность оставь своим друзьям. Кстати, в этом веке я тебя не видел, а ты выглядишь даже ужаснее, чем обычно.
Грязная ложь, сказал Магнус.
Он знал, что выглядел невероятно стильно. На нем был удивительный парчовый галстук.
Кто там у двери? донесся из ванной властный голос Рафаэля, а потом вышел и он сам, завернутый в полотенце, но, как и всегда, выглядящий при этом важно. Я говорил тебе, Бейн, что ты должен организовать обычные рабочие часы.
Рагнор прищурился на Рафаэля. Тот злобно посмотрел на него в ответ. В воздухе, определенно, повисло напряжение.
О, Магнус, сказал Рагнор и прикрыл глаза большой зеленой рукой. О, нет, нет.
Что? озадаченно спросил маг.
Рагнор резко опустил руку.
Нет, ты прав, конечно. Я веду себя глупо. Он вампир. Он только выглядит на четырнадцать. Сколько тебе лет? Бьюсь об заклад, ты старше любого из нас, ха-ха.
Рафаэль посмотрел на Рагнора, как на сумасшедшего. Магнус нашел весьма забавным, что кто-то по-другому взглянул на эту ситуацию.
Сейчас мне было бы шестнадцать, медленно произнес Рафаэль.
О, Магнус! завыл Рагнор. Это отвратительно! Как ты мог? Ты сошел с ума?
Что? снова спросил Магнус.
Мы договорились, что восемнадцатьэто нижний предел, сказал Рагнор. Ты, я и Катарина дали обет.
Об О, погоди. Ты думаешь, что я встречаюсь с Рафаэлем? спросил Магнус. Рафаэль? Это смешно. Это
Это самая отвратительная идея, которую я когда-либо слышал.
Голос Рафаэля взлетел к потолку. Возможно, даже люди на улице его слышали.
Немного громко, сказал Магнус. И, честно говоря, оскорбительно.
Если бы я захотел предаваться неестественным занятиям и позвольте прояснить, что я, конечно, этого не делаю, презрительно продолжил Рафаэль, можно подумать, я выбрал бы его. Его! Он одевается, как маньяк, ведет себя, как дурак, и рассказывает шутки ужаснее, чем бросающие каждую субботу тухлые яйца мужчины возле «Дью Дроп».
Рагнор начал смеяться.
Мужчины лучше тебя просили о возможности выиграть все это, пробормотал Магнус. Они сражаются на дуэли в мою честь. Один мужчина сражался на дуэли в мою честь, но было немного неловко, поскольку все давно прошло.
Ты знаешь, что иногда он часами проводит в ванной? беспощадно заявил Рафаэль. Он тратит свою магию на волосы. На свои волосы!
Мне нравится этот парень, сказал Рагнор.
Конечно, нравится. Рафаэля переполняло серьезное отчаяние к миру в целом, и в частности он стремился оскорбить Магнуса, и при этом у него был язык, острый, как и его зубы. Рафаэль явно был родственной душой Рагнора.
Забирай его, предложил Магнус. Забирай его далеко-далеко.
Вместо этого Рагнор взял стул, а Рафаэль оделся и присоединился к нему за столом.
Позволь мне рассказать тебе еще одну вещь про Бейна, начал Рафаэль.
Я ухожу, заявил Магнус. Я бы рассказал, что собираюсь делать, но мне трудно поверить, что кто-то из вас поймет концепцию «наслаждаться приятным времяпрепровождением в компании веселых товарищей». Я вернусь только тогда, когда вы закончите оскорблять своего очаровательного хозяина.
Так ты съезжаешь и отдаешь мне квартиру? спросил Рафаэль. Я согласен.
Когда-нибудь этот умный ротик приведет тебя к большим неприятностям, мрачно бросил Магнус через плечо.
Кто бы говорил, сказал Рагнор.
Эй! как всегда лаконично произнес Рафаэль. Чертова душа.
Самый худший сосед.
Рагнор остался на тринадцать дней. Это были самые длинные тринадцать дней в жизни Магнуса. Каждый раз, когда он пытался немного развлечься, появлялись они, мелкий и зеленый, поочередно качая головами, а потом говоря всякие гадости. Однажды Магнус повернул голову очень быстро и увидел, что они обмениваются ударом кулаками.
Напиши мне, во время отъезда сказал Рагнор Рафаэлю. Или позвони мне по телефону, если хочешь. Я знаю, что вы, молодежь, это любите.
Было здорово познакомиться с тобой, Рагнор, сказал Рафаэль. А то я уже начал думать, что все маги абсолютно бесполезны.
* * *
Некоторое время спустя после того, как Рагнор уехал, Магнус попытался вспомнить, когда Рафаэль в последний раз пил кровь. Магнус всегда старался не думать о том, как Камилла добывала себе еду, даже когда любил ее, и ему не хотелось видеть, как Рафаэль снова убивает. Но он видел, как меняется тон кожи Рафаэля, как напрягается его рот, и думал о том, что тот зашел слишком далеко и высыхает от абсолютного отчаяния.
Рафаэль, я не совсем знаю, как об этом говорить, но ты питаешься правильно? спросил Магнус. До недавнего времени ты был растущим мальчиком.
El hambreagudiza el ingenio, сказал Рафаэль.
Голод обостряет ум.
Хорошая пословица, сказал Магнус. Тем не менее, как и многие пословицы, она звучит мудро, но ничего, на самом деле, не разъясняет.
Ты думаешь, я позволю себе находиться рядом с моей матерью, моими младшими братьями, если не буду уверен, без тени сомнения, что могу контролировать себя? сказал Рафаэль. Я хочу знать, что если бы я оказался запертым в комнате с одним из них, если бы я многие дни не чувствовал вкуса крови, то смогу контролировать себя.
Той ночью Рафаэль чуть не убил еще одного человека на глазах у Магнуса. Он доказал свою правоту.
Магнусу не приходилось беспокоиться о том, что Рафаэль морит себя голодом из жалости, милосердия или другого более мягкого чувства к человечеству. Рафаэль больше не считал себя частью человечества и думал, что мог бы совершить любой грех на земле, потому что он уже проклят. Он просто воздерживался от того, чтобы пить кровь, дабы доказать себе, что может, проверить собственные пределы и развить абсолютное самообладание, которое он намеревался достичь.
На следующую ночь Рафаэль пробежал по освященной земле, а потом спокойно выпил кровь из спящего на улице бродяги, который мог бы никогда и не проснуться, несмотря на исцеляющее заклинание, которое наложил на него Магнус. Они гуляли всю ночь, Рафаэль подчитывал вслух, сколько времени ему потребуется, чтобы стать таким сильным, каким он и должен быть.
Мне кажется, ты достаточно силен, сказал Магнус. И у тебя довольно много самообладания. Погляди, как ты сурово подавил все обожание, к которому так стремишься, чтобы показать мне свои чувства.
Иногда развитие настоящего самообладанияэто не рассмеяться тебе в лицо, мрачно сказал Рафаэль. Вот это точно.
Именно тогда парень напрягся, а когда Магнус издал вопросительный звук, он резко его заставил замолчать. Магнус посмотрел в темные глаза Рафаэля и проследил за тем, куда был направлен его взгляд. Он не знал, куда глядел Рафаэль, но понял, что не будет никакого вреда, если он последует за двинувшимся с места Рафаэлем.
Позади заброшенного «Автомата» тянулся переулок. В тени слышался шелест, похожий на копошащихся в мусоре крыс, но когда они подошли ближе, Магнус услышал, что привлекло внимание Рафаэлязвуки хихиканья, чмоканья и стоны боли.
Он не был уверен в том, что делал Рафаэль, но он не собирался бросать его теперь. Магнус щелкнул пальцами, и вспыхнул свет, излучаемый рукой, наполнивший переулок яркостью и упавший на лица четырех вампиров и их жертву.
И что это вы тут делаете? потребовал Рафаэль.
А на что это похоже? сказала единственная девушка в группе. Магнус узнал в ней одинокую храбрячку, которая обратилась к нему в отеле Дюморт. Мы пьем кровь. А ты новенький?
Так вы этим занимались? с преувеличенным удивлением спросил Рафаэль. Мне очень жаль. Должно быть, от моего внимания это ускользнуло, поскольку я был очень увлечен тем, насколько невероятно глупо вы выглядели.
Глупо? повторила девушка. Ты хочешь сказать «неправильно»? Ты отчитываешь нас
Рафаэль нетерпеливо щелкнул пальцами в ее сторону.
Разве я имею в виду «неправильно»? сказал он. Мы все уже мертвы и прокляты. Что может для таких существ, как мы, означать «неправильно»?
Девушка наклонила голову и задумалась.
Я имею в виду «глупо», сказал Рафаэль. Не то чтобы я считаю охоту на бестолкового ребенка честной, заметьте. Допустим: вы убиваете ее, тем самым обрушиваете на всех нас Сумеречных охотников. Не знаю, как вы, ребята, но мне бы не хотелось, чтобы пришел нефилим и оборвал мою жизнь клинком, потому что кто-то был слишком голоден и глуп.
Так ты хочешь сказать «О, пощадите ее жизнь», усмехнулся один из мальчишек, хотя девушка ткнула его локтем.
Но даже если вы ее и не убьете, непреклонно продолжил Рафаэль, будто его никто вообще не перебивал, ну, тогда вы уже пьяны от нее, и при неконтролируемых и бешеных условиях это привело бы к тому, что она случайно попробовала бы кровь кого-то из вас. А это в свою очередь заставило бы ее последовать за вами. Проделайте подобное с достаточным количеством жертв, и вас завалит подчиненнымиа честно говоря, они не лучшие собеседникиили вы превратите их в вампиров. А это с математической точки зрения, в конце концов, столкнет вас с проблемой нехватки крови, потому что больше не останется людей. Люди могут тратить ресурсы, зная, что, по меньшей мере, им не придется иметь дело с последствиями, но у вас, болванов, даже нет оправдания. Боже мой, вы задумаетесь, только когда клинок серафима отрубит вам головы или во время голодной смерти вы будете оглядывать мрачный пейзаж и приговаривать: «Если бы я только был умным и послушал Рафаэля, когда у меня была такая возможность».
Он серьезно? с благоговением спросил другой вампир.
Почти всегда, сказал Магнус. И это делает его общество утомительным.
Это твое имя? Рафаэль? спросила девушка-вампир. Она улыбалась, ее черные глаза блестели.
Да, раздраженно ответил Рафаэль, который не поддавался флирту, как и всем другим веселым вещам. В чем смысл быть бессмертным, если ты не делаешь ничего, кроме того, что ведешь себя безответственно и неприемлемо глупо? Как тебя зовут?
Девушка-вампир расплылась в улыбке, показывая сверкающие клыки за накрашенными помадой губами.
Лили.
Здесь покоится Лили, сказал Рафаэль. Убитая охотниками за вампирами, потому что она убивала людей, и не хватившей ума скрыть свои следы.
Что, теперь ты говоришь нам бояться смертных? смеясь, сказал другой вампир с сединой на висках. Такие истории старики рассказывали молодым, чтобы запугивать их. Полагаю, ты и сам довольно молод, но
Рафаэль улыбнулся, обнажив клыки, хотя его выражение лица не имело ничего общего с весельем.
Я довольно молод, сказал он. И когда я был жив, то был охотником за вампирами. Я убил Луиса Карнштайна.
Ты вампир-охотник за вампирами? спросила Лили.
Рафаэль выругался на испанском.
Нет, конечно, я не вампир-охотник за вампирами, сказал он. Каким вероломным пронырой был бы я тогда? Кроме того, каким бы глупым. Меня бы постоянно убивали все остальные вампиры, которые объединились бы перед общей угрозой. По крайней мере, я надеюсь, что так оно и было бы. Может, он все были бы слишком глупы. Я дело говорю, строго сообщил им всем Рафаэль, и это лишь небольшая теория конкуренции.
Вампир с седеющими волосами практически надулся.
Леди Камилла позволяет нам делать все, что мы хотим.
Рафаэль не дурак. Он не собирался оскорблять главу вампирского клана в своем собственном городе.
Очевидно, что леди Камилле есть чем заняться, кроме того, чтобы бегать за вами, идиотами, и она полагает, что у вас больше ума, чем есть на самом деле. Позвольте мне дать вам пищу для размышлений, если вы способны думать.
Лили украдкой подобралась к Магнусу, не отрывая взгляда от Рафаэля.
Мне он нравится, сказала она. Он ведет себя как начальник, а сам при этом такой чудак. Ты понимаешь, о чем я?
Извини. Я абсолютно оглох от изумления, что кому-то мог понравиться Рафаэль.
И он ничего не боится, улыбаясь, продолжила Лили. Он говорит с Дереком, как школьный учитель с непослушным ребенком, а я сама видела, как Дерек отрывал головы людям и пил из трубочки кровь.
Они оба взглянули на Рафаэля, который говорил речь. Остальные вампиры слегка съежились.
Вы уже мертвы. Вы хотите полностью прекратить свое существование? спросил Рафаэль. Как только мы покинем этот мир, нам с нетерпением придется ждать мучения в вечном адском пламени. Вы хотите, чтобы ваше проклятое существование бралось в расчет?