Зов судьбы - Ким Ынсук 2 стр.

Пронзительный звук выстрела разрезал воздух.

Победная улыбка сошла с лица Гона, звуки стрельбы в один миг погрузили его в воспоминания о той роковой ночи двадцать пять лет назад. Не теряя ни секунды, Ён бросился к императору и прикрыл его своим телом. Находясь под надежной защитой стражи и Ёна, Гон пытался разглядеть, где стреляли.

Все попытки прорваться сквозь толпу и продолжить погоню были тщетными. Звук выстрела посеял панику среди людей. Одни, испугавшись, рванули в разные стороны, вторые падали на колени и прижимались к земле, третьи и вовсе застыли на месте от страха и просто кричали.

 Шутки в сторону! Убирайтесь с дороги, если жить хотите! Проваливайте!  завопил один из мужчин, целясь в кого ни попадя.

Однако призыв не возымел действия, да и девушка в капюшоне давно скрылась из видупродолжать погоню не имело смысла.

Один из мужчин нервно размахивал пистолетом, а другой пытался его утихомирить:

 Босс! Успокойтесь! Стойте, не двигайтесь!

 Идиот, как мы теперь ее поймаем?! Сам успокойся!

Вдруг он замер, заметив на черном костюме своего подельника множество красных точек. Наклонив голову и осмотрев себя, он увидел ту же картину. Это было несчетное количество лазерных прицелов, направленных на них со всех сторон.

Слишком поздно они осознали, что происходит. За считаные секунды их окружила охрана, взяв на мушку обоих и постепенно сужая оцепление.

 Для начала уведем вас отсюда, Ваше Величество,  сказал Ён, прикрывая Гона.

Но Гон смотрел не на окруженных охраной мужчин, а на девушку в капюшоне, за которой эти мужчины гнались. Благодаря тому, что их схватили, ей удалось перевести дыхание. Девушка была далеко, но Гону почудилось, будто на бледном лице проступила улыбка. Он прищурился, пытаясь разглядеть ее лицо, но девушка-кролик развернулась и снова бросилась прочь.

Движения ее были быстрыми и легкими. Немудрено, что ей удалось улизнуть от тех двоих. Миги она скрылась из виду, но образ ее остался в памяти Гона. Пока Ён отвлекся, давая указания охранникам, Гон не раздумывая погнался за девушкой. Ему показалось, что он увидел того самого кролика с часами из любимой сказки, которого так долго искал. Во что бы то ни стало он должен был выяснить, кто она.

Ноги у Гона были длинные, и бежал он быстро, безусловно быстрее девушки, но расстояние было слишком велико, сократить его оказалось непросто. Охранники наверняка уже обнаружили исчезновение императора и, должно быть, стояли на ушах. Он нередко такое устраивал: неожиданно исчезал, оставляя стражу в недоумении,  но ни разу во время открытых мероприятий.

Пусть Гон лишь вскользь смог увидеть лицо девушки, он не сомневался: она знала, что делает. Он не мог ее упустить. Разумеется, Ён мчится за ним по пятам и вот-вот догонит, однако Гон не переставал преследовать девушку. Она скрылась за углом здания и исчезла, будто испарилась, оставив Гона в полном недоумении. Он остановился.

Он стоял и смотрел на свое отражение в стеклянной облицовке здания. Вокруг не было ни души. Ему показалось, он и впрямь попал в сказку: девушка-кролик нырнула в кроличью нору и пропала. Позади послышались приближающиеся шаги. Гон даже не обернулся: он сразу понял, что это Ён.

 А вы в хорошей форме. Устроить такой забег сразу после заплыва на два километра За кем это вы погнались?  не успев перевести дыхание, спросил Ён.

 Я увидел кролика с часами,  отрешенно ответил Гон.

 В каком смысле? Вы видели часы или кролика?

 Тебе бы не помешало сказки почитать.

Как-то раз на мероприятии под названием «Сказка от императора» Гон решил прочесть детям «Алису в Стране чудес», свой любимый эпизод, где появляется кролик с часами. И раз уж Ён задал такой вопрос, выходит, он тогда его не слушал. Гон громко цокнул языком и в последний раз огляделся: мало ли, вдруг девушка чем-то выдаст свое присутствие.

Гон был почти уверен, что не ошибся, но все могло быть иначе. Иногда ум слишком нетерпелив и принимает желаемое за действительное. Позволить себя обмануть какой-то иллюзии недостойно императора Корейской империи. Но так он мог выразить свой внутренний протест. Гон слишком долго ждал. Его сердце переполнилось желанием узнать, прав он или заблуждался.

Однако девушка в капюшоне с кроличьими ушами бесследно исчезла, и единственное, что у него осталось,  фотография незнакомки на загадочном удостоверении.

* * *

Приняв душ, Гон оделся просто и удобно и отправился в свой кабинет. День выдался очень тяжелым. В этом не было ничего необычного: у императора каждый деньтяжелый и напряженный. Поэтому один или два раза в год Гон на некоторое время сбегал из дворца. Несколько дней он отсутствовал, наслаждаясь относительной свободой,  и этого ему было достаточно. Но порой он не мог себе позволить даже этих жалких крох свободы и чувствовал, что скоро будет погребен под завалами государственных дел.

Глядя на доску, сплошь исписанную сложными математическими формулами, привычным движением руки Гон взял с полки хорошо знакомую книгу.

Полиция арестовала и допросила всех, кто мог быть причастен к происшествию на соревнованиях по гребле, а также двух бандитов, которые не побоялись прямо перед императором открыть огонь из пистолетов средь бела дня. Жизнь императора не может быть спокойнойГон на собственном опыте это понял, когда был еще ребенком. Теперь, едва заслышав звуки выстрелов, он невольно вспоминал события двадцатипятилетней давности.

Ему казалось, что вновь, как тогда, босой, он стоит в луже липкой крови. С тех пор он не мог ничего носить на шее: сразу появлялось ощущение, что его душат. Гон поднес дрожащую руку к горлу и, нахмурившись, прикоснулся к старому шраму.

Стоило только подумать о той ночи, как воспоминания мигом возвращали его назад в прошлое, когда он был беспомощным ребенком, а страх парализовал тело. И перед глазами возникала картина: ночь мятежа, отец умирает от удара мечом, дядя с окровавленным лицом, залитый кровью зал Чхонджонго и сам Гон, стоявший на пороге смерти.

Глава 2. Та ночь, сломанная флейта

Корейская империя, зима 1994 года.

Под натиском свирепого зимнего ветра во дворцовом саду раскачивались голые ветви гинкго. Бушевала настоящая снежная буря. Стена снега приглушала звуки, белые хлопья густо облепили длинные ветви дерева, и они клонились все ниже и ниже к земле. В эту ночь, как и каждые двадцать лет, с мольбой о благополучии и процветании страны миру явится Манпасикчоксокровище, дошедшее до наших дней вместе с преданием о Короле-драконе, хозяине Восточного моря.

Легенда гласила, что именно Король-дракон подарил бамбуковую флейту королю Синмуну. Стоило ей зазвучать, как враги и болезни отступали, на иссохшую, изможденную землю обрушивались ливни или же, наоборот, кончался сезон дождей, утихал ветер и успокаивалось море. Увидев силу флейты, Синмун назвал ее Манпасикчок и объявил национальным достоянием. Она должна была защищать людей от врагов и мора, но сила ее была такова, что прибегать к ее помощи дозволялось в один-единственный день раз в двадцать лет.

Ли Рим, единокровный брат императора Ли Хо, второго монарха Корейской империи, вошел в покои правителя. В отличие от слабохарактерного монарха, по натуре он был человеком смелым и жестоким, на его точеном лице читалась холодная невозмутимость. Облаченный в черный костюм, он широкими шагами прохаживался по пустым покоям брата. Кёнму, приближенный и правая рука Ли Рима, и другие подчиненные увивались следом.

За дверью их уже давно поджидала охрана. Ли Рим быстро схватил хранившийся в покоях императора Меч Четырех тигров. Гравировка на нем гласила:

На лице Ли Рима появилась презрительная усмешка при виде четких иероглифов. Его взгляд был пропитан ненавистью и злобой и, казалось, мог разить не хуже клинка, который был у него в руках. Кёнму позади хозяина доложил:

 Император в Чхонджонго.

 Идем. То, что мне нужно, именно там.  Ли Рим вышел из покоев, стиснув в руке гравированный меч. Его решимость была непоколебима.

В Чхонджонго с древних времен хранились сокровища империиот короны и денег до фарфора и мечей. Манпасикчок, двадцать лет спящая глубоко во мраке, наконец-то увидит свет. С первыми лучами Ли Рим завладеет ей.

Бамбуковая флейта положит мир к его ногам.

С силой сжав меч в руке, он шел по коридору. С портретов на стенах на него смотрели правители из династии Чосон, основавшие Корейскую империю. За спиной грохотали выстрелы.

Ли Рим и его приспешники нагрянули внезапно, сметая всех, кто пытался встать у них на пути. Они быстро и жестоко расправлялись с охранниками императора: крепкие, здоровые мужчины падали под градом пуль, и густая багровая кровь струилась из пробитых голов и торсов. Туфли Ли Рима были в чужой крови. Но такая мелочь не могла помешать ему идти к своей цели. Этой ночи он ждал давно. Чем ближе к Чхонджонго, тем больше охранников отдавали свои жизни, пытаясь преградить им путь,  это была воистину бойня. Белая рубашка Ли Рима тоже пропиталась кровью, но разобрать, кому она принадлежалаего человеку или человеку императора, было невозможно. Ли Рим рассмеялся: ноздри щекотал железистый запах пролитой крови. Ночь обещала быть приятной.

Когда массивные двери Чхонджонго распахнулись, тусклый свет озарил портрет императора на стене и его самого, стоявшего поодаль перед бамбуковой флейтой. Лишь потому, что Ли Рим не был сыном императрицы, одежды правителя носил его младший брат. Ли Рима это приводило в бешенство. Он с ненавистью уставился на спину Ли Хо.

Ощутив на себе чей-то взгляд, император обернулся. На мгновение у него перехватило дыхание при виде запачканного кровью брата. Он понял: это измена. Его охранник схватился за пистолет, но Кёнму был наготове и в тот же миг спустил курок. Пуля пробила охраннику голову, он обмяк и упал. А на лице у Его Величества застыл неподдельный ужас.

 Б-брат!.. Что что, черт возьми, происходит?!

 Ты до сих пор не понял?

 Не делай этого. Опусти меч. Это измена!

Гравированный клинок Ли Рима тускло поблескивал в слабом свете.

 Для тебя, возможно, это только измена, но я поднял меч, чтобы получить нечто большее.

 Ради чего ты готов пойти на убийство? Не боишься кары небесной?

 Кары? Да я как раз хочу стать тем, кто карает с небес, Ваше Величество.

Один шаг. Он всего лишь в шаге от обладания целым миром. Ли Рим подошел к императору и рассмеялся:

 Брат, не бог создал людей. Это слабые люди создали себе бога.

Размахнувшись, он без колебаний вонзил меч в живот младшего брата, вложив в этот удар всю свою злобу. Его Величество содрогнулся от нестерпимой боли. Его и без того бледная кожа стала похожа на мел, а изо рта хлынула кровь. Ли Рим возликовал: император мертв! Он столько времени этого ждал. Наконец он всем докажет, что Ли Хо и в подметки ему не годится.

Изменник попытался выдернуть меч из обмякшего тела, и фонтан густой крови брызнул ему в лицо. Залитый ею с ног до головы, он удовлетворенно рассмеялся.

Полностью вынув меч, Ли Рим шагнул в сторону, и бездыханное тело императора рухнуло на пол. Предатель швырнул в него окровавленный клинок и забрал из пальцев мертвеца ключ от ларца.

Ненависть раздирала Ли Рима, пока заветный ключ находился в руках его младшего брата. Но теперь ничто не мешало завладеть флейтой. Манпасикчок, одновременно грубая и прекрасная, должна была подарить ему целый мир.

 Отец!  вдруг послышался знакомый голос. Ли Рим и не догадывался о присутствии здесь наследного принца.

В дверях зала Чхонджонго стоял маленький мальчик. Его босые белые ноги были измазаны кровью убитых охранников. Мальчик смотрел на мертвого отца и возвышавшегося над ним дядю, на бамбуковую флейту в его руках, из глаз его, казалось, текли кровавые слезы. Зрелище было ужасающее, но взгляд ребенка при этом оставался ясным.

Сына Ли Хо, кронпринца Ли Гона, Ли Рим ненавидел так же сильно, как и своего младшего брата. Он смотрел на племянника свысока. Этот мальчик, рожденный в императорской семье, как и его никчемный отец,  полноправный наследник престола. Когда он подрастет, станет правителем.

 Император скончался. Ну что ж. Выходит, вы осиротели, Ваше Высочество.

Но принц, глядя на мертвого отца и дядю-убийцу, сумел перебороть слезы, чем немало удивил Ли Рима. Он подумал, отметив свирепый взгляд мальчишки, что из того мог бы получиться император достойней, чем из его отца. Наследный принц очень рано научился писать и считать и вообще проявлял исключительные способности. Но это уже не имело значения. Свидетеля произошедшего Ли Рим не мог оставить в живых.

Ли Гон поднял с пола гравированный меч отца, размером чуть ли не с него самого.

 Думаете, сможете убить меня им?  поинтересовался дядя.

Гон вспомнил значения иероглифов, выгравированных на клинке: отец недавно ему объяснил. Они гласили, что владеть Мечом Четырех тигров может только истинный правитель. Поведав об этом, отец призвал его исполнить предназначение, когда наступит время. Только Гон и не думал, что все случится так скоро.

 Я попытаюсь!  Слезы вновь хлынули по щекам принца. Но он крепко стиснул зубы и подавил накатившие было чувства.

Ли Рим рассмеялся над дерзким мальчишкой, а принц воспользовался моментом и в тот самый миг, когда враг потерял бдительность, изо всех сил рубанул мечом. От неожиданности Ли Рим рефлекторно поднял руку с флейтой, защищаясь от удара.

Хрясь!

Предатель увернулся, но меч разрубил Манпасикчок надвое, глубоко ранив державшую ее руку. Отрубленная половинка флейты с глухим звуком упала на пол, да и Гон, вложив в удар все силы своего маленького тела, не устоял на ногах. Из раны на руке Ли Рима хлестала кровь, а во взгляде, устремленном на обломки флейты, сверкало безумие.

Маленький Гон дрожащими губами произнес:

 Это измена. Охрана, задержать преступника! Я лишаю принца Гыма титула и в соответствии с законом приговариваю к высшей мере наказания!  приказал он, надеясь, что хоть кто-нибудь придет на помощь.

«Принц Гым». В возрасте тринадцати лет Ли Риму, первенцу правителя, присвоили этот титул. Но мать его умерла, так и не став императрицей. Его наивный брат Ли Хо не подозревал об амбициях старшего брата и не догадывался о его истинных чувствах.

Маленький Гон в глазах дяди был ничуть не лучше Ли Хо: он также стал наследным принцем по праву рождения, как и его беспечный отец. И ребенку было невдомек, какую ценную вещь он только что сломал. Точно так же, как и Ли Хо не понимал ценности Манпасикчок, хотя у него в руках был весь мир. А точнеедва совершенно разных мира.

 Ты впервые в жизни заговорил как кронпринц, племянничек,  Ли Рим, четко выговаривая каждое слово, шагнул к Гону.

Кёнму и его головорезы взяли мальчика на мушку. Принц широко распахнул глаза, заметив оружие в его руках. Но верному псу предателя не было дела до чувств ребенка. Его волновало лишь слово хозяина.

 Жду вашего приказа.

 Я сделаю это сам.

Переполненный гневом, Ли Рим поднял половинки флейты и пошел на племянника. Одной рукой он сдавил Гону шею, а другой воткнул ему в горло острый обломок Манпасикчок. Из глубокой раны тут же хлынула кровь и заструилась по флейте.

 Всю жизнь я ждал этого момента. Скрывал свои желания, собирал людей, терпел наших глупых отцов и смиренно ждал! Да как ты смеешь? Глупый мальчишка. Бесполезный, никчемный ребенок. Решил мне все испортить?

Ли Рим словно обезумел. Он так сильно сдавил горло племянника, что тот начал задыхаться. На помощь кронпринцу так никто и не пришел. И, смирившись с мыслью о смерти, мальчик медленно закрыл глаза.

На какой-то момент Гон полностью потерял сознание. Очнулся он от звуков флейты, доносившихся издалека все громче и громче.

И вдругбах, бах, бах!  один за другим загрохотали выстрелы. С потолка посыпались осколки стекла. В Чхонджонго, захваченном подчиненными Ли Рима, воцарился полнейший хаос.

Откуда ни возьмись появился загадочный человек в маске и кепке. Завязалась перестрелка. Человек в маске попадал точно в цель и уворачивался от вражеских пуль так, словно заранее знал, откуда они прилетят.

Предатель, душивший принца, вскочил и стал озираться. Незнакомец взял его на прицел. Кёнму успел оттолкнуть хозяина и плечом поймал предназначенную ему пулю. Ли Рим упал и выронил из рук кусочки флейты, а маленький Гон наконец-то смог дышать и немного пришел в себя.