Она хотела было еще что-то сказать, но колокол ударил десять раз, намекая, что мы и так слишком задержались и пора бежать выбираться, пока не начался первый обход и пока в столице еще можно было взять экипаж, чтобы добраться до станции, не привлекая внимание стражи.
Разумеется, побег мой не был столь легким, каким казался в наших мечтах. Самым легким испытанием оказалось покинуть школу. На защите в Вальехе не экономили, но всегда ведь есть лазейка для своих? Вот и выпускницы за столько лет нашли дыру в плотном слое защитных чар. За кухней, скрытый кустами и с любовью выкопанный лаз, через который на ту сторону таскали вредные для фигур воспитанниц харчи. Чего повару стоило договориться с магом, чтобы ему оставили эту лазейку, история умалчивала, но порции после этого стали еще меньше. Зато теперь, после правильного диетического питания, я смогла пробраться на свободу. Вдохнула полной грудьюи рысью бросилась ловить экипаж.
С третьей попытки мне это даже удалось, но после второйнеудачной, я уже не выглядела столь презентабельно, чтобы меня пустили на почтовую станцию без предъявления документов. Так я стала преступницей, первый раз воспользовавшись чужой личностью. Увы, последующие четыре дня лишь усугубили мою вину перед законом.
Глава 4Все ведьмы делают это
Я отпустила вестника лишь тогда, когда в доме напротив погас свет. Выждала с полчаса, обрекая себя на синяки под глазами, и, встав на табуретку, приоткрыла чердачное окошко. Мало похожий на комок бумаги, коим был минутой ранее, черный сгусток вылетел на улицу и исчез, сливаясь с ночной тьмой. Я выдохнула. Теперь у Ларин будет мой адрес, и она сможет написать, удалось ли что-то выяснить за те дни, что я тряслась в почтовом дилижансе.
Сонно зевнула, чувствуя, как на тело наваливается игнорируемая ранее тяжесть, и легла на кровать. Не знаю, что случилось раньше: мое ухо коснулось подушки, или я заснула, но, казалось, стоило мне прикрыть глаза, как в дверь застучали, призывая меня проснуться.
С трудом заставила себя подняться с постели, одним глазом глядя на не успевший за ночь измениться чердак. Зевнула, прикрывая рот ладошкой, и посеменила открывать. Сонное сознание еще не вполне понимало, кто это может быть, но главная чувствительная зона подсказывала, что вчерашние приключения едва ли решат закончиться быстро.
Ты еще не готова? Вихрь имени леди Марлы второй раз за сутки ворвался на чердак. Ох, дорогая, ты выглядишь настоящей ведьмой. Правда, двухсотлетней давности, но это поправимо. Переодевайся. У нас на сегодня большие планы. Мали, помоги Ларин, распорядилась леди, зонтиком подтягивая к себе такую же сонную, как и я, любительницу сладкого. Я придержу экипаж, но не больше четверти часа. Опоздаетебудете пешком добираться до «Атласного чуда» и «Шелковых нарядов госпожи Пилиены», предупредила леди.
Мали, сцеживавшая зевок в кулачок, мгновенно подобралась и даже глаза раскрыла во всю ширь. Правда, надолго ее не хватило. Едва леди скрылась на лестнице, девушка рухнула на стул и взмолилась:
Давай ты сама переоденешься? Только быстрее. И посетовала себе под нос: А я так надеялась, что про меня хоть на неделю забудут.
Не в этой жизни, сочувственно протянула я и, чувствуя неотвратимость рока, избавилась от розового безобразия, теперь уже с трудом узнаваемого. С отчаянием покосилась на пустой тазик для умывания, наполнять который следовало этажом ниже, как и мыться, и расцвела в довольной улыбке, ощущая, как по телу пронесся легкий освежающий ветерок.
Можешь не благодарить. Но одевайся быстрее. Отсюда до «Атласа» пешком не меньше часа. Я на каблуках, она вытянула ноги, демонстрируя семь сантиметров дополнительного роста, не дойду.
Пять минут, пообещала я и принялась механически переодеваться. То есть быстро и не особенно задумываясь о том, сочетаются ли цвета. Благо, сундук оказался рядом с Мали и девушка бросала в меня одеждой.
Так, одевшись, но не проснувшись, я сбежала вслед за своей новой знакомой по лестнице и божьей милостью, не иначе, не споткнулась о ступеньку дожидавшегося нас экипажа.
Ну наконец-то! оторвавшись от чтения утренней газеты, воскликнула леди Марла. Густав, в «Атлас», приказала она, и лошади зацокали по брусчатке. Дорогие мои, вам следует уделять больше внимания тому, как вы выглядите, начала наставлять леди Марла, внимательно оглядев нас с Мали с ног до головы. Я понимаю, что для вашего поколения уже не столь важно соответствовать требованиям моды и, в целом, согласна, что корсет изживает себявсе же мы не светские сплетницы, у которых кроме искусственно созданной фигуры и показать нечего, но, девочки, важно каждое утро встречать с искренней улыбкой. Улыбкой, Мали, а не оскалом. Ларин, тебя это тоже касается. Нужно радоваться каждому дню, а не желать ему мучительной смерти. Соберитесь, девочки. Как вы собираетесь очаровать свои жертв, если не можете очаровать утро?
Мы с Мали переглянулись и промолчали. Леди Марла неодобрительно качнула головой и начала краткий экскурс в хитросплетение родственных и ведьминских связей горожан. Я с тоской косилась в окно, понимая, что чужие имена проносятся мимо меня так же, быстро и не оставляя иных следов, кроме головной боли, как и фасады домов по ту сторону занавески.
Ларин, неожиданно остановилась леди. Я перевела унылый взгляд на нее. Во сколько ты легла? Я пожала плечами. Бедняжка. Выпей пока вот это. Мне протянули тонкую, узкую неподписанную бутылочку, в которой было не больше трех глотков. Поможет не свалиться с ног в течение дня, а завтра, я обещаю, никто тебя не потревожит. Будешь весь день отдыхать.
Спасибо. Я слабо улыбнулась и, наученная горьким опытом дегустации ученических зелий от обучавшихся в Вальехе ведьмочек, залпом выпила содержимое флакона. На удивление, оно не обладало ни ярко выраженным вкусом болотной тины, ни ароматом прокисшего молока, ни даже цветом воды в ведре служанки, прибиравшей холл. Зато бодрость дарило настоящую, как и завистливый взгляд Мали, которой не досталось животворящего зелья. Не больше шести глотков в неделю, напомнила Мали леди Марла и пообещала мне: Я поделюсь рецептом. Вижу, в столице перестали учить на совесть. Но ничего, мы все исправим. Будешь приходить ко мне, и я помогу освоить азы. Алхимияполезнейшая наука. Доступна даже бездарным. Прости, она прикрыла рот ладонью, правильно говорить неодаренным. Мыпрогрессивные ведьмы и должны работать над собой, искореняя тысячелетние предрассудки.
Мали не выдержала и прыснула. Да и у меня не вязались нынешние слова леди Марлы с ее же пренебрежением на ночном собрании.
Но это не значит, что мы должны раскрывать свои объятия этим возомнившим о себе Леди сжала кулачки. Неодаренные и общество Изящного Локонаразные вещи. Совмещать их нельзя.
Да, леди Марла, по привычке согласилась Мали, отворачиваясь. Она, верно, про соперничество ведьминского сестринства и Изящного Локона знала не понаслышке. Локону стоит быть благодарными, что мы терпим их в нашем городе.
Верно, Мали, уже спокойнее сказала леди и с милой улыбкой пояснила для меня: Локон, как и мы, сражается за внимание лучших жертв этого города. Пока ничья, но ты, моя дорогая, должна изменить счет в нашу пользу. Потому мы и идем на такие жертвы, вставая так рано. Мы будем к самому открытию, выберем лучшие ткани и фасоны. Валин уже караулит в «Атласе», Сати встретит нас в «Шелке», определимся с фасонами. О ткани можешь не переживать, для своих у господина Ржее всегда есть пара дополнительных мотков на случай непредвиденных обстоятельств. Еще и со скидкой. Мечтательно закатила глаза леди Марла, вспоминания о чем-то очень приятном. Мали, тебе тоже нужно присмотреться. Пусть твою миссию и отложили, но это не значит, что можно расслабляться.
Да, леди Марла, понуро согласилась девушка и забросила удочку: А после лавок мы заедем к Мине? Говорят, в кондитерской появились новые пирожные
Если мне не придется делать тебе замечания.
Слова нашей старшей спутницы обладали поистине великой магией: Мали встрепенулась, втянула живот и выпрямила спину, демонстрируя достойную королевы осанку. Вздернутый подбородок так и намекал на превосходство своей хозяйки надо всеми, а в глазах появился пренебрежительный холодок.
Молодец, похвалила леди. Но без презрения. Ты должна знать себе цену, держать себя гордо, но не заносчиво. Будь снисходительна, но не опускайся до откровенной жалости.
Я учту, леди Марла, пообещала Мали, бросая на меня быстрый, полный превосходства взгляд. И тут же получила веером по ладони, благо, та была в перчатке и следов на коже не должно было остаться.
Среди своихвсе равны, напомнила старшая. Не забывайся. Мы сильны своим единством, а в единстве не может быть тех, кто выше или ниже. Хочешь занять высокое положение, как леди Кондида, заслужи его сначала. Очаруй своих «сестер», заслужи их уважение и почтение, и уже тогда, когда вокруг тебя будет много тех, кто готов поддержать в любой ситуации, устанавливай свои правила.
Я запомню, старшая. Мали склонила голову. Не слишком довольная внезапной выволочкой, но не смея оспаривать слова леди Марлы.
Больше она не проронила ни слова, не рискуя прерывать старшую и вызывать ее неудовольствие. По всему выходило, что Мали не успела заслужить одобрение своих леди, потому она и не появлялась без их сопровождения. Но если для Мали такое положение дел и было привычным, я себе подобного позволить не могла.
Остановка экипажа стала желанной неожиданностью. Леди Марла тепло улыбнулась кучеру, спрыгнувшему с козел, чтобы помочь ей выйти. Нам пожилой господин также подал руки, после чего, повинуясь приказу, остался ждать на улице. Мы же ступили на крыльцо, чтобы спустя пару шагов оказаться в просторном, обитом розовыми и персиковыми панелями салоне. Несмотря на ранний час, посетительницы здесь уже были.
Знакомая мне по ночным посиделкам темноволосая Валин повела выдающимся носом в нашу сторону и приветливо кивнула. Поднялась, не забывая разгладить складки на платье, и торопливо пересекла половину салона, оказываясь подле леди Марлы, прошептала ей что-то и, обменявшись заговорщицкими улыбками, старшая сказала:
Девочки, нас уже ждут, обрадовала нас леди и повела к узкой двери, у которой, сложив руки на груди, стоял, подпирая стену, грозного вида мужчина из тех, чей род деятельности можно легко разглядеть в сломанном не единожды носе и шраме, делившем лицо на две неравные части. Про глаза и говорить нечего: под его взглядом мне, не замышлявшей ничего против его нанимателей, с трудом удалось сдержать волну мурашек, решившись парадным маршем пройтись по спине.
Вас уже ждут. Мужчина кивнул и открыл перед нами дверь, запуская нашу, похожую на утиную, процессию: впереди леди Марла, поигрывающая зонтиком, за ней представительная Валин, договаривавшая о визите, а после мы с Мали. Ровнехонько по росту. Сначала она, потом я.
Кого мы сегодня одеваем? Выпорхнула из-за шторки чересчур молодая для хозяйки подобного места смуглая девушка с чуть раскосыми глазами. Мали? Или новенькую?
Мне достался придирчивый взгляд, медленно оценивший все мои достоинства и недостатки. И почему-то мне показалось, что последние перевесили, ибо незнакомка печально вздохнула.
Сначала займемся Ларин. Кончик зонтика устремился в мою сторону. После, Рен-ши, подберем обновку для Мали. Надеюсь, нам не придется переходить улицу.
Конечно, нет, расплылась в улыбке, не искренней, представительница пустынного народа. И если внешность девушки оставляла поле для раздумий, то имянет. Подобные имена давали лишь представителям пустынного народа, да и «ши» в данном случае было не частью имени, а указанием на статус, расслышав который я незамедлительно склонила голову. Когда же подняла, поняла, что сделала что-то не так. Три недоумевающих взгляда и один заинтересованный буравили меня со всех сторон.
Оставьте нас, спустя некоторое время сказала Рен-ши тоном, не терпящим пререканий. Леди Марла поджала губы и ушла, прихватив с собой и Валин с Мали.
Дверь бесшумно закрылась, оставляя нам с пустынницей наедине.
Раздевайся, приказала хозяйка салона, казалось, игнорируя вежливость, хотя ши как раз могла себе это позволить, и указала на невысокий табурет. После встанешь сюда. И, пока я буду работать, поведаешь, как здесь оказался кто-то знающий о ши.
А разве это тайна? удивилась я, послушно раздеваясь. В конце концов, чем быстрее я это сделаю, тем меньше времени придется мерзнуть на табурете.
Нет, но местные больше интересуются своим городом, чем иными народами.
И расами, улыбнулась я.
И расами, подтвердила Рен-ши, забирая у меня платье и вешая его на плечики, чтобы не помялось. Как ты здесь появилась? Когдазнает весь город.
Приехала, пожала плечами, не желая вдаваться в подробности даже ради удовлетворения любопытства ши. Не съест же она меня посреди бела дня. Рен-ши понимающе улыбнулась, обнажая ровные жемчужные зубы. Впрочем, рассчитывать, что у кого-то из ши будет плохое здоровье не приходилось.
Бежишь от кого-то. Понимающе качнула головой девушка. Не бойся. Когда-то и я сбежала из пустыни. Этот город принимает всех беглецов. Видно, таково его предназначение.
А какое у вас? не удержалась от любопытства я, зная, что каждый ши получает на пятнадцатилетие предсказание, определяющее его судьбу.
Искать свое место вдали от дома, усмехнулась девушка. И помогать тем, кому моя помощь необходима. Например, другим беглецам.
Намек был столь прозрачен, что у меня покраснели щеки.
У меня все хорошо, неловко призналась я и, сама не веря в собственную ложь, добавила: Насколько это возможно.
Разумеется, кивнула Рен-ши и неожиданно больно уколола меня невесть откуда взявшейся иголкой. Терпи, так надо, вот и все ее объяснения, когда я посмотрела на нее с недоумением и мукой. Потом спасибо скажешь. Возвращаю тебе то, что твое по праву. И она снова меня уколола. На сей раз куда-то под лопатку.
Я хотела было дернуться, сойти с проклятого табурета и выскочить за дверь, но тело отказывалось повиноваться. Оно стояло и равнодушно ожидало новый укол, пока мечущееся сознание пыталось этому воспрепятствовать. А в груди начинало разливаться незнакомое тепло. С каждым ударом сердца, с каждой новой вонзившейся иглой Тепло превратилось в жар, запертый внутри, но стремящийся выбраться, вырваться наружу, явить себя миру изащитить меня.
Понимание последнего было столь четким, что я не сдержала удивления. По телу прошла обжигающая волна. Стон сорвался с моих губ, вторя резкой боли внутри. Но все длилось не больше мгновения, а после мое тело накренилось, и я чуть не упала с табурета, вовремя подхваченная ши.
Все-все. Больше не буду колоть, пообещала девушка, укладывая меня на низкий диванчик со смешным названием козетка. Полежи пока. И сегодня воздержись от любых тонизирующих отваров. Если голова разболится или пальцы будут плохо слушаться, не пугайся. Это нормально. Слишком хорошо над тобой поработали. Рен-ши присела рядом, коснулась моего пылающего лба и нахмурилась. Скажешь Марле спасибо, что сразу ко мне потащила. Могла бы и выждать пару дней, пока бы гардероб обсуждали. А там и поздно могло стать.
Поздно для чего? Я нашла в себе силы приподняться, но ши лишь ткнула мне в грудь пальчиком, и я рухнула обратно.
Для силы твоей. Рен-ши поморщилась. Сколько тебе уже? Восемнадцать-девятнадцать? Я моргнула, кивать лежа было сродни подвигу. Вот-вот. Пока ребенок маленькийсилу от него закрыть легко. Не знаешь о ней, не сопротивляешься. Куда взрослые привели, где посадилитам и сидишь. Делаешь, что скажут. Рен-ши горько усмехнулась. Да только потом, как расти начинаешь, чувствуешь, что не так с тобой что-то. Сны странные не снились? Убежать подальше не хотелось?
Хотелось, призналась я, но слабо заметила, срываясь на шепот: Но всем подросткам хочется. Разве нет?
Не так, улыбнулась Рен-ши и погладила мои волосы. Разве тебе хотелось подвигов и славы? Доказать глупым взрослым, что знаешь и умеешь лучше? Вас, запертых, обычно не к людям тянет, а от них. Подальше от людей, подальше от тех, кого запертый дар считает виноватыми, поближе к стихиям, поройтак близко, что вернуться вы уже не можете.
Я не хочу вам верить.
Не верь, усмехнулась Рен-ши. Только не сожги ничего. Не знаю, будет ли сродство с другими стихиями, но огонь тебя любит.