Лалуша решительно подошла к гостю и, прижавшись всем телом к его голени, положила на его бедро влажные ладошки. Выбрала она, конечно же, больную ногу. Ранхаш ощутил, как внутри яростно вскидывается волк, запрещающий ему даже думать о том, чтобы причинить вред щенку.
Вы будете ругать папу? рыжие брови строго сошлись на переносице.
От горячего мягкого тельца по ноге расползлась волна тепла.
Нет, я пришёл за советом, Ранхаш сам не мог понять, зачем ответил ребёнку.
Девочка тут же прониклась к нему расположением и заулыбалась.
Папа умный, он обязательно поможет, заверила она гостя, беззастенчиво прижимаясь щекой к его колену. А вы хороший! А ещё красивый ималышка запнулась и испуганно вскрикнула, уставившись на ладони харена.
Данетий привстал, а Ранхаш обеспокоенно осмотрел свою одежду, не понимая, что так напугало ребёнка. Лалуша ухватилась за его пальцы и с ужасом уставилась на покрытую красноватыми рубцами ладонь. Губки её задрожали, и Ранхаш вдруг чего-то испугался. Сердце глухо метнулось в груди, и печать на спине запекло.
Больно? на него уставились полные слёз и жалости глазищи.
Совсем нет, поспешил ответить харен, ощущая смутную тревогу.
Врёшь! малявка недоверчиво прищурилась и вдруг дунула на шрамы. Пусть боль улетит на небушко и упадёт дождиком. Из дождика вырастет травка, а из травки цветочек.
По сердцу расползлось тепло, будто бы малышка дунула на него, а не на шрамы. Ранхаш неожиданно припомнил, что во времена его детства Шидай тоже говорил что-то подобное. Только дыхание лекаря, совмещённое с целебными заклятиями, действительно уносило боль.
Спасибо, мне стало легче, рука сама легла на голову девчонки и осторожно помяла её рыжие волосы.
Жди меня, я сейчас! Лалуша вывернулась из-под его ладони и бросилась к двери, сверкая розовыми пяточками.
Простите, покаянно пробормотал Трибан, хотя искренности в его голосе не было ни на каплю.
Ничего.
В конце концов, когда-нибудь и у него будут дети. Оказывается, с ними порой приятно иметь дело.
Дверь опять распахнулась, и Лалуша бросилась к Ранхашу.
Вот, это тебе! Подарок, и протянула ему куклу.
Трибан поджал губы, чтобы не дать волю смеху, и пообещал себе, что до конца жизни не забудет оторопевший взгляд харена. Тот неуверенно принял презент и повертел его. Добротно сделанная деревянная кукла была достойна того, чтобы встать в один ряд с творениями столичных мастеров. Высотой в локоть, с подвижными руками и ногами, мягкими тёмно-русыми волосами и реалистично выточенным лицом. На нём и замер взгляд Ранхаша.
Извините, в этот раз в голосе данетия было куда больше искренности. Лалуша попросила сделать ведьму-злодейку, а мы тогда только-только отловили Амайяриду и у меня все мысли были заняты ею. Случайно вышло, но вышло неплохо.
И она не злодейка! Лалуша оскорблённо воззрилась на отца. Она королева-магиня!
Ну я же говорю, хорошо получилось, Трибан подмигнул дочери, и та сменила гнев на милость.
Тебе нравится? с надеждой спросила Лалуша, упираясь ладонями в колени харена.
Тот поднял к глазам деревянную Майяри, облачённую в богатое бархатное платье с золотой и серебряной вышивкой. Кукла действительно была хороша, и её не портили ни строгое выражение лица, ни надменный взгляд. Наоборот, это добавляло достоверности, даже дух перехватывало.
Так ты возьмёшь? девочка потянула гостя за штанину.
Ещё минуту назад Ранхаш хотел отказаться от дара.
Да. Спасибо.
Глазки малышки ликующе вспыхнули.
А ты останешься с нами пообедать? Ну пожалуйста, останься!
Ох, Лалуша!
Ранхаш вскинул глаза на дверь и увидел госпожу Иларию. Женщина выглядывала из-за двери и даже не пыталась зайти в кабинет, отчего харен предположил, что она не одета.
Ты мешаешь папе. Иди ко мне.
Так ты останешься? Лалуша требовательно уставилась на гостя.
Я с удовольствием отобедаю с такой прекрасной госпожой, отозвался Ранхаш.
Лалуша, ты слышала? Пойдём накрывать на стол, опять позвала дочь госпожа Илария. Нужно достать для гостя самую красивую посуду.
Девочка радостно взвизгнула и бегом припустилась на выход.
Илария украдкой, из-за занавески, наблюдала за удаляющимся хареном. Хромающий мужчина казался задумчивым и прижимал к груди свёрток с куклой.
Странный он какой-то, рискнула заметить женщина, поворачиваясь к мужу.
Тот рассеянно кивнул, погружённый в какие-то свои не очень радостные мысли. Илария почувствовала дурное настроение мужа, ещё когда он вышел вместе с хареном из кабинета. Видимо, бывший начальник принёс не очень хорошие новости, но спрашивать, что случилось, она не стала. Трибан бы всё равно не ответил. Он никогда не рассказывал о работе, предпочитая отшучиваться или прямо заявлять, что не может ничего сказать.
Опять повернувшись к окну, Илария успела увидеть, как закрывается калитка за гостем, а затем отъезжает чёрный экипаж.
Я представляла его другим. Мы же с ним уже встречались. Помнишь? Ты привозил нас тогда с Лалушей к его лекарю. Он с нами только поздоровался и больше ни словом не перекинулся. Был таким холодным и отстранённым Но, похоже, ему нравятся дети.
Заявление прозвучало не очень уверенно. Харен выглядел скорее не довольным общением с Лалушей, а удивлённым, но с «маленькой госпожой» он разговаривал очень учтиво и проявил безграничное терпение.
Но он действительно странный.
Увидев его в трапезной, мама рассмеялась и сказала, что теперь ей понятно, ради кого внучка разбила свою любимую тарелку. Лалуша сидела рядом с ней с заплаканным и покрытым красными пятнами лицом. Харен просто остолбенел, а его лицо озарилось таким ошеломлением, что малость испугавшаяся Илария попыталась успокоить уже его, заверяя, что завтра у дочери появится новая любимая тарелка. Всю трапезу господин Ранхаш выглядел крайне раздосадованным и даже виноватым.
Странный, но милый, Илария развернулась и с игривой улыбкой посмотрела на мужа. Трибан.
Муж поднял глаза на залитую солнцем улыбающуюся жену и ощутил, как ослабевает сдавливающий сердце обруч. Несколько секунд назад он безрадостно размышлял, что никому в этом мире верить нельзя. Мог ли он, матёрый медведь, подумать, что обаятельный лукавый Арон, охочий до прелестных женщин, и его очаровательная застенчивая племянница окажутся настоящими злодеями? Но сейчас, глядя на рыжеволосую прекрасную Иларию, он решил, что кое-кто всё же достоин доверия, и распахнул свои могучие объятия. Радостно хихикнув, жена бросилась на его грудь.
Глава 12. Недостаток харена
Ранхаш подцепил пальцем подбородок Майяри и приподнял его. Вид у куклы стал ещё более высокомерным, и оборотень, ощутив лёгкую досаду, заставил её опустить голову. И почувствовал невольное восхищение талантом данетия. Весь вид куклы говорил, что она покорилась, но не смирилась. Как всё-таки похоже на оригинал!
Внизу раздались какие-то звуки, и Ранхаш напрягся, прислушиваясь.
Ты встал?! громыхнуло взбешённое из холла.
Харен мгновенно признал Шидая. Тот наведывался сюда не так часто, главным образом за какими-то вещами и чтобы проследить за выздоровлением Гвария. Последний на поправку шёл тяжело, несмотря на усилия трёх лучших лекарей Санариша и присмотр самого Шидая. И затягивалось выздоровление главным образом из-за дурости самого больного, не желавшего лежать на месте.
Да что у меня за больные?! продолжал беситься Шидай. Один дурнее другого!
Господин Давий занят, я только дверь открыл, виновато пробубнил парень, не додумавшийся сперва выглянуть в окно и посмотреть, кто там явился.
Я и сам открыть мог. Подождал бы и открыл, в голосе лекаря звучали досада и вина. Похоже, понял, что ему самому бы следовало подумать о непревзойдённой глупости Гвария и не стучать в дверь.
Шидай, чего беснуешься? откуда-то с кухни пророкотал Давий.
Твой помощничек опять по дому разгуливает, наябедничал лекарь. Хоть бы приструнил его.
Как? Да если ж я ему оплеуху отвешу, он на встречу к давно почившим предкам уйдёт.
В постель, обормот! рявкнул Шидай, и в холле опять воцарилась тишина.
Ранхаш приподнял голову куклы и уставился в её карие глаза. Воображение нарисовало в них тёмный живой блеск, и дерево под пальцами словно бы налилось теплом. Опомнившись, оборотень досадливо поморщился и убрал куклу со стола в ящик. Чем он вообще занимается?!
Взгляд зацепился за фарфоровые зубочистки, подаренные насмешником Виканом, и у Ранхаша руки зачесались убрать их в ящик к кукле. Но вместо этого он представил, как обрадуется братец, прознав, что его пожелание сбывается. Давно уже Ранхаш не мучился столькими эмоциями. А ведь ему казалось, что это проклятие больше никогда не коснётся его.
С тоской осмотревшись, мужчина отметил, что ему даже заняться нечем. В другое время бы он уже ехал в столицу исполнять свои новые обязанности. Но обстоятельства отличались от прежних. Неожиданно он оказался отягощён ответственностью, которую сам же на себя взял. Майяри должна набраться сил перед поездкой. Оставлять её в Санарише он, конечно же, не собирался, хотя Иезара вряд ли обрадует, когда из-под его носа умыкнут самого важного свидетеля. Ранхаш даже испытал мрачное торжество, представив досаду лиса. Ничего, обойдётся. Внутри шевельнулось что-то пьяняще радостное, хулиганское.
В дверь постучали, и Ранхаш быстро обвёл стол взглядом в поисках куклы, на мгновение позабыв, что уже спрятал её. Не дождавшись ответа, посетитель распахнул створку и шагнул за порог. Ранхаш встретил Шидая ледяным взором.
Дуешься? лекарь насмешливо изломил брови.
Даже если дуется, то что с того?
Дуешься, уверился Шидай, заходя в кабинет и закрывая за собой дверь.
Ранхаш мрачно уставился на него. Он думал, что уже давно привык к постоянному вмешательству в свою жизнь, но, как выяснилось, нет, не привык. Хотелось разбить великовозрастному интригану морду и сломать пару рёбер. Если бы Ранхаш ценил его меньше, то так бы и сделал.
Прости, лекарь произнёс это без насмешки, и в его голосе звучала искренняя вина. Я знаю, тебе тяжело с нами, но прости меня, я по-другому не могу. Все преступные дела, связанные с правящей семьёй, рано или поздно принимают дурной оборот. Последствия невозможно контролировать, и они часто слишком серьёзны. Мне не хотелось бы, чтобы это коснулось тебя.
А я не имею право самостоятельно выбирать, чем заниматься? ноздри Ранхаша яростно раздулись, и лёд в глазах наконец-то треснул.
Ранхаш, ты же прекрасно знаешь, почему я сам бросил сыскарское дело и тебя долгое время не пускал в сыскари, Шидай устало потёр глаза. Последнее расследование, которым мы с Борланом занимались, было связано с покушением на хайнеса и его семью. Нас предупреждали, что мы зашли слишком далеко и что стоит остановиться, но разве такие горячие головы, как мы, могли это сделать? В результате я потерял своего лучшего друга, твоего деда, жену, дочь и две трети своего рода. Мне было тяжело найти новый смысл жизни, и если я потеряю и тебя, то просто сдохну.
В кабинете повисла тяжёлая тишина. Как же Ранхаш не любил, когда Шидай вспоминал о своём прошлом! Теперь он чувствовал себя виноватым в том, что лекарь опять пустился в воспоминания.
Может, ты прав, куда спокойнее согласился он. Я упустил в этом расследовании слишком много важного. Возможно, расследованияэто не моё.
Ну почему же, не согласился с ним Шидай, ты очень хорошо себя проявил, особенно если принять во внимание, что это твой первый подобный опыт. Тебе просто со мной не повезло, мужчина тихо рассмеялся.
Нет, Ранхаш отрицательно мотнул головой, я допустил много ошибок из-за своей принципиальности и не проницательности. Слишком медлил, пытаясь поступить по закону и найти доказательства. Я позволил Амайяриде дважды сбежать и не смог защитить её, когда обещал это. Думаю, это место действительно достоин занять кто-то более рассудительный. Но не Иезар, глаза харена нехорошо прищурились.
Иезар? изумлённо повторил Шидай. Они прислали на твоё место его? Боги, чем Шерех думал? У него наконец-то старческий маразм начался?
Это уже неважно. Я оплошал.
Не наговаривай на себя, лекарь опёрся бедром на край стола и сложил руки на груди. Гениев, способных уследить за всем и принять во внимание все детали, да ещё и правильно их между собой связать, на самом деле очень мало. Ни я, ни Борлан к ним не относились, но это не мешало нам почти двести лет успешно заниматься расследованиями. Преступники они, знаешь ли, тоже бывают весьма башковитыми. Помню я одного такого, глаза оборотня затуманились. Два года нас за нос водил, подлец! Хорош был! Живым так и не дался.
Я не нуждаюсь в утешениях, Ранхаш посмотрел на Шидая с прохладой.
Ба, какие утешения? мужчина возмущённо фыркнул. Я, между прочим, ещё не договорил. Борлана я припомнил не просто так. Есть у тебя один весьма существенный для сыскаря недостаток. Ты привык работать в одиночку. Вспомни, как ты построил свои отношения с местными сыскарями. Простые исполнители твоих приказов! Пойдите туда, принесите то, сделайте это Они не участвовали в самом расследовании и выполняли ту же роль, что и городская стража. Ты не позволил им думать над делом, не делился информацией. Всё это ты взял на себя. А ведь сыскари созданы для того, чтобы думать, Ранхаш! Расследовать. Когда над делом размышляют два сыскаря, от этого больше пользы. У каждого из них свои идеи и варианты, каждый может внести что-то новое в расследование со своей позиции. В расследовании очень важно прислушиваться к другим, а ты работаешь в одиночку. В этом твой самый главный недостаток, Ранхаш. Ты прекрасно командуешь, но работать на равных с другими не умеешь.
В расследовании важно сохранение секретности, мрачно отозвался харен и припомнил фразу Майяри: То, что знают двое, уже не тайна.
Везде есть недостатки, не стал спорить Шидай. Но, видишь ли, двое успеют сделать больше, чем один. Пока ты расследуешь что-то в одном месте, второй изучает что-то другое. И следствие движется быстрее. Пока ты берёшь всё на себя, ты медлишь и растрачиваешь силы. Вспомни, как ты последний раз потерял Майяри.
Шидай осознанно наступил на больную мозоль Ранхаша и хорошенько её придавил.
Меня там не было, но я могу с уверенностью сказать, что там произошло. Наверное, ты вступил в схватку со всеми, кого успел увидеть, чтобы девчонку освободить от необходимости драться, и оказался так занят, что упустил момент, когда её увели.
Ранхаш слегка поморщился. Когда кувшины с огненными цветами начали разрываться, он действительно пытался различить в дыму силуэты врагов, но специально на себя их не приманивал. Они сами к нему шли.
Слышал притчу о воине и деве?
Шидайхарен поднял руку, пытаясь остановить его.
Нет, ты послушай! Шидай наставительно ткнул в него пальцем. Спасаясь от врагов, знатная дева и её доблестный страж оказались в пустыне. Еды и воды у них было мало, и в первый день воин благородно отказался от пищи, решив, что важнее накормить хрупкую госпожу. На второй день он опять отказался от еды и на третий тоже. А на четвёртый день на них напал медведь и растерзал ослабевшего от голода воина и его госпожу.
Откуда медведь в пустыне? не понял Ранхаш.
Это притча! Шидай взглянул на него, как на идиота. Если бы воин не взваливал на себя все тяготы пути и поделился лишениями с девой, то у него нашлись бы силы справиться с диким зверем. Ты понял что-нибудь?
Нет, упрямо заявил Ранхаш, исключительно чтобы позлить его.
Ах ты мальчишка! разъярённо прошипел Шидай и отвесил ему оплеуху.
Харен покорно пригнул голову, принимая наказание, но взгляд исподлобья говорил о чём угодно, но не о смирении.
Не взваливай всё на себя, и будет тебе счастье! подвёл итог Шидай. И вообще найди себе напарника. Кто-то же должен вызывать у тебя доверие.
Напарника? Ранхаш ощутил растерянность.
Только кого-нибудь рассудительного, поспешил добавить лекарь. Кто-то в паре обязательно должен уметь вовремя останавливаться. Мы с Борланом оба были безбашенными, отчего постоянно в истории влипали. Эй, ты чего?
Шидай подозрительно уставился на задумавшегося харена.
Напарник? Что-то в этом было. У него даже есть кандидатура на эту роль. Неопытная, несколько импульсивная, но сообразительная и даже, как ни странно, вызывающая доверие. Первые два недостатка легко покроют его, Ранхаша, рассудительность и хладнокровие. Кроме того, у неё не останется времени на опасные проделки и он сможет присматривать за ней. Да, в идее Шидая что-то есть