- Когда я был тут в последний раз, хозяину пиццерии было лет сорок. Пиццерия стоит, так что, может быть, он до сих пор жив, - и Йен толкнул дверь, пропуская меня вперёд.
Помещение было просторным, столики стояли на приличном расстояние друг от друга, пахло приятно и всё блестело чистотой. Почему-то, посетителей тут не было, но, судя по тому, где мы вышли, это всё ещё не самый оживлённый район. Определённо, мне здесь нравится... Ещё больше мне понравится, если мне дадут то, чем тут так приятно пахнет. То, что источает такой волшебный аромат, просто не может быть невкусным.
- Buongiorno! - воскликнул вдруг Йен, и тут же из-за двери за стойкой появился пожилой человек, которому на вид было около семидесяти. Он будто бы сошёл со страницы книги об Италии, потому что выглядел он так, что я бы без сомнения определила его национальность.
- Добрый день, синьор и синьорита! Хотите отведать пиццу от Лоренцо? - вдруг заговорил по-русски мужчина.
Или.
Нет, он определённо точно не говорил на моём родном языке, он говорил на своём. Вот только я его почему-то поняла! Поняла так, как не поняла бы даже англичанина или американца, хотя английский мой был неплох. Я будто бы услышала перевод его слов, как в дублированном переводе фильма.
- Он спросил, хотим ли мы пиццу, - улыбнулся Йен, неверно трактуя замешательство на моём лице.
Я моргнула, неловко улыбнулась Лоренцо и ответила:
- Я поняла, что он сказал, - голос мой звучал настолько траурно, что демон шокированной вскинул брови.
Он не стал спрашивать меня сейчас, лишь повернулся к итальянцу и сказал:
- Нам круг вашей фирменной, пожалуйста! - Лоренцо расплылся в добродушной улыбке, а потом хитро прищурился:
- На кого-то вы похожи, - он шутливо пригрозил демону пальцем, на что тот. замялся?! Да, абсолютно точно, Йен стушевался, но всё-таки ответил ему:
- Мой отец влюблён в вашу пиццу, и когда мы с невестой отправились в Рим, он рассказал, как найти вашу пиццерию, мы долго искали, и вот, в последний наш римский день нашли вас! - речь его звучала будто бы убедительно, но я уловила, как его колос был напряжён.
- О, помню я твоего отца! Ты прям вылитый он! Как поживает старик Адриано? - Йен вздрогнул, но удержал улыбку на лице, а радостный итальянец не заметил того, что происходило с демоном.
- Они с мамой живут за городом, у природы, им там очень нравится. Он много хорошего рассказывал о вас, когда речь зашла о Риме.
Лоренцо явно растрогался, я улыбалась, настойчиво отгоняя от себя мысль о том, что Йен назвал меня не подругой, а целой невестой. Это ничего не значит. Например, тридцать лет назад Йен называл себя Адриано. Он этого итальянцем не стал, да и человеком тоже. Теперь вот врёт виртуозно про отца.
- Твой отец, парень, мне жизнь спас! Так что, сейчас я вам принесу самую свежую пиццу! Бесплатно!
Лоренцо скрылся за дверью, и Йен заметно выдохнул. Всё же, пусть и убедительно он врал, но далось ему это тяжело.
- Ого, ты уже был в Италии? - Постаралась я перевести тему на более нейтральную, чтобы отвлечь демона от его печали. - Значит, покажешь мне самые интересные места в Риме.
Йен улыбнулся и кивнул, но моя попытка явно не сработала.
- Он был твоим другом, да? - вздохнула я, признавая своё поражение. Может быть, если он выговорится, ему станет легче.
Демон кивнул и неохотно заговорил, совсем тихо:
- Я и правда спас ему жизнь, для меня ничего не стоило снять его с крыши. И пиццерию тогда ему я помог открыть. Он - прекрасный человек. Вот только у людей есть один минус. Вы очень быстро умираете. Ваша жизнь мелькает перед глазами, не успеваешь даже заметить. Тогда мне самому было тридцать с небольшим, для демона это очень мало. Пусть я и получил многие права в тридцать три года, был, по сути, подростком. Но тогда мне казалось, что я прожил уже много, у меня достаточно опыта и бла-бла-бла. И, сбежав на землю, я отрывался во всю... Подружился с несколькими людьми. А потом до меня дошло, что они умрут тогда, когда я даже внешне не изменюсь. И я напугался, вернулся в Ад. Учился, потом вот строил карьеру.
Его голос был хрипловатым, я от его слов сама едва не расплакалась. А, нет, чувствую, как щиплет в носу и в уголках глаз собираются слёзы.
- А теперь ты. Ты замечательная, Майя. Вот только ты умрёшь лет через шестьдесят или семьдесят. И я ничего с эти сделать не смогу, - он неожиданно протянул руку вперёд и, погладив меня по щеке, большим пальцем стёр скатившуюся слезу. - Не плач, сегодня хороший день. Я повстречал старого друга. Он жив и счастлив всё ещё, а это главное. И ты жива. И счастлива.
Я не выдержала и, подавшись вперёд, уткнулась Йену в грудь и разревелась от души, высвобождая свои чувства. Мне было жаль его, потому что его длинная прекрасная жизнь омрачнялась такими печальными мыслями и событиями. Наверное, когда он станет старше, то будет ненавидеть людей за то, что мы умираем.
Я постаралась как можно быстрее остановить свои внезапные рыдания. Когда я отстранилась от Йена, он подал мне платок, которым я с удовольствием воспользовалась.
- Не переживай, я не должен был столько говорить. Мы с тобой мало знакомы, а я развёл целую речь о твоей смерти. Это не по этикету, - он улыбнулся, и я выдавила улыбку в ответ.
Мы сели за столик и, к тому моменту, как вернулся повар, я уже хлюпала носом. Я Йен, подмигнув мне, подал зеркальце, которое отразило моё не покрасневшее лицо. Вот иллюзионист!
- Спасибо, - прошептала я, отдавая ему зеркальце обратно.
Итальянец поставил перед нами огромный круг пиццы на деревянном подносе. От блюда исходил настолько замечательный аромат, что я не сдержала восторга:
- Мне кажется, эта пицца - восьмое чудо света, - я улыбнулась. - Главное, чтобы она не была утеряна!
Лоренцо всплеснул руками:
- Невеста прекрасная, женись, пока какой-нибудь ушлый итальянец не увёл! - старик мне подмигнул, расхохотался и ушёл к стойке, оставляя нас с Йеном наедине, несмотря на то, что явно хотел поближе пообщаться с «сыном» своего друга.
Йен усмехнулся:
- Не обращай внимания, Лоренцо счастливо женат и считает, что это - величайшее счастье. Когда мы с ним познакомились, у него было три сына и дочь... Сейчас, наверное, внуки.
Я пожала плечами. Никогда не задумывалась о том, стоит ли заводить семью или нет. Точнее, задумывалась, но ничего не планировала. Как такое можно планировать? Детей в паре - да, но меня всегда удивляли мои подруги, которые выдавали что-то вроде: «Лет в двадцать пять выйду замуж». Замуж - это же не квартира, в конце концов. Всё-таки должен появиться человек, за которого замуж захочется, а не просто штамп в паспорте поставить. Но я не в свои дела не лезу.
Лоренцо, может быть, и прав. Он же женат счастливо, значит его жена - «та самая». Желать того же другим, наверное, правильно.
- А как демоны создают семьи? - вопрос вырвался до того, как я успела себя остановить. Йен вскинул брови, но всё-таки ответил:
- Как? Всяко. Люди ведь тоже. Кто-то по любви, кто-то по рассчёту, кто-то по залёту. Кто-то по рассчётному залёту, как мои родители, например, - он поморщился, будто бы сейчас не очень-очень вкусную пиццу ел, а откусил лимон. - Кто-то слишком рано, кто-то слишком поздно. Например, если бы моя маман не подсуетилась, то отец женился бы, скорее всего, только сейчас где-то. Самый распространённый возраст вступления в брак среди демонов нашей страны как раз сто десять лет, - я вычла возраст Йена из возраста его отца и с удивлением обнаружила, что разница получилась меньше пятидесяти лет. А себя в тридцать три года Йен называл подростком. - Рановато для высшего демона, знаешь ли, - по моему лицу он, видимо, понял, о чём я размышляю. - Но пора заканчивать эти заунывные истории. Сейчас мы едим, оставляем деньги и сматываемся, пока Лоренцо не вернулся, а то я точно разрыдаюсь ему в колпак, - с этими словами демон взял очередной кусок пиццы.
Кажется, он ел уже четвёртый, тем временем, как я взяла второй, осознавая, что это -максимум, что в меня влезет. Но пицца действительно была просто восхитительной, не знаю, есть ли ещё вкуснее в Риме, но я точно до этого не пробовала ничего вкуснее.
План наш вполне удался: пока я ела второй кусок, Йен «избавился от остальных», потом положил на стол купюру номиналом в двести евро, и мы просто ушли.
7. Мама, папа, я - счастливая семья!
Йен
Майе Рим нравился. В этом нет ничего удивительного - Рим не может не понравится. Я, наверное, этот город даже люблю, хотя я достаточно равнодушен даже к адской архитектуре, что говорить о земной. Но Рим - это совсем другое.
- Мне немного неловко, когда ты так делаешь, но при этом я понимаю, что иначе бы мы тут простояли лет двести, так что, - пробормотала девушка и развела руками, когда я с помощью иллюзий незаметно переместил нас к кассе, обходя очередь из десятков человек. Не двести лет простояли бы, а минут сорок, но нам это все равно не нужно.
Всего один день на Рим! И как тут всё успеть?
Купив билеты в Колизей, я уже привычно взял Майю за руку. Ладонь у неё была настолько маленькой, что мне казалось, будто, сжав чуть сильнее, я могу переломать все её косточки. Хотя, это действительно так. Поэтому прикасался аккуратно. Майя же держалась за мою руку чуть ли не изо всех сил, потому что шли мы быстро, а людей вокруг была просто тьма, и, отстань она от меня, пришлось бы нам долго друг друга искать.
- Я сама себе не верю, что я здесь, - рассмеялась она. - Я мечтала о поездках заграницу, но это ведь планируется заранее, даже деньги копить надо... А тут раз и всё. Мне кажется, что мне всё тут снится.
Я, смотря в сторону, ущипнул её за руку.
- Ай! Ты чего щиплешься-то постоянно, а? - возмущённо воскликнула Майя. Я улыбнулся её реакции и сказал:
- Ну, вот, смотри, я тебя ущипнул, ты всё ещё здесь, значит, не спишь, - она закатила глаза и картинно поджала губы, демонстрируя, что именно она думает обо мне. - Ладно-ладно, больше не буду, не смотри на меня так.
По Колизею мы ходили долго, но этого времени все равно было мало, а нам нужно было ещё успеть посетить и другие достопримечательности, всё-таки, пусть Колизей и главный, но не единственный феномен Вечного Города.
Майя хлопала глазами, фотографировала всё вокруг и один раз сфотографировала даже нас вместе, после чего я решил, что мне будет необходимо как-то добыть эту фотографию. Просто, чтобы она у меня была. На память.
Но думать о грустном не хотелось, день был итак несколько раз испорчен всякими грустными разговорами. Время поджимало, и мы отправились к Римскому Форуму. Если бы мы перемещались с обычной для человека скоростью, то, наверное, мало бы куда успели.
Но вот мы исфотографировали вдоль и поперёк Форум, затем отправились на площадь Венеции, что тоже заняло немало времени. Когда мы добрались до площади Торре-Арджентина, то уже времени было много. Теперь фотографии величественных колонн Майя делала уже со вспышкой.
Пришло время возвращаться, в Риме был уже десятый час вечера, в городе Майи - на час больше.
- Жаль, что сегодня не пятница, - усмехнулась грустно Майя. - Тогда я бы наплевала на то, что у тебя деньги иллюзорные и решила бы остаться здесь, чтобы завтра ещё что-нибудь посмотреть... Но в университете мне итак влетит, задолбаюсь сдавать всё, ещё один день -и вообще капут.
Я хотел сказать, что могу помочь ей решить проблему с учёбой, но вовремя остановился. Она же должна в своей жизни что-то сама делать, иначе ей может показаться, что все проблемы можно решить с помощью иллюзий. Хотя как-то помочь нужно будет обязательно, потому что проблем она себе нажила как раз из-за меня.
- Тогда домой? - спросил я, подходя к ней ближе. В отличии от неё, во время перемещения я не прибывал в бессознательном состояние и прекрасно чувствовал, как она ко мне прижимается. И мне это нравилось. Очень. У меня теперь только и были мысли в голове о том, куда бы с ней ещё поперемещаться.
Хотя, Майе было плохо перемещения, значит, легко она на это не согласится. Только если будет мотивация серьёзная.
Хм, Рим был. Впереди выходные. Париж? Нет, мне он не нравится, я даже не смогу изображать, что пребываю в восторге. А можно к морю куда-нибудь. Майя в купальнике! Идея мне нравится.
От этих мыслей всё-таки пришлось отвлечься: реальность, пока что, тоже была неплоха.
- Домой, - грустно вздохнула Майя и, убрав телефон в карман ветровки, подошла ко мне вплотную. Я приобнял её за талию, прилагая все усилия к тому, чтобы жест оставался приличным, и переместил нас обратно в квартиру Майи.
В этот раз ей было не так плохо, как в прошлый, она лишь поморщилась. Ещё несколько раз и, надеюсь, для неё это будет обыденностью.
- Дом, милый дом, - усмехнулась Майя, аккуратно высвобождаясь из моих объятий. Мне её отпускать не хотелось. Не знаю, дело даже не в том, что она до жути красивая, и я к ней привязан клятвой.
Тут что-то другое. У меня в голове будто бы всплывал чужие, не мои, мысли и желания, которые вместе с тем удивительно совпадали с моими ощущениями, которые мне точно никто надиктовать не смог. Если бы я не знал точно, что ведьм не существует, я бы решил, что Майя - одна из них.
А может быть она - демон-полукровка? Такое вполне возможно. Я не чувствую в ней демона, но, возможно, полукровкой был кто-то из её предков? Это более вероятно, сейчас-то всех полукровок стараются поселить в Аду, всеми силами демографию повышают.
Я перебрал кучу самых бредовых вариантов до того момента, как Майя вернулась из коридора. Стило ей появиться в комнате, как желание мыслить связно улетучилось... Быстро, слишком быстро всё происходит, всего один день с ней вместе, и я уже готов быть с ней милым демоном, защищать её. Такое желание у меня вызывает только двоюродная сестрёнка. Но Майя мне ни разу не родственница.
- Блин, телефон глючит после перемещений этих, - с досадой вздохнула Майя. - О, перезагрузи. - она завился на середине слова. Несколько раз моргнула, а затем взвыла так, будто бы у неё любимый хомяк умер: - Не-е-ет!..
Я не понимал, что такого могло произойти от перезагрузки её устройства. Сломалось, что ли? Фотографии пропали? Что?..
Но Майя дала ответ на мой невысказанный вопрос:
- Сорок пропущенных от мамы! Она ведь день звонила! И от папы несколько. От Катьки, видимо, до неё родители дозвонились. Вот же. - я почти ничего не понял, кроме того, что, похоже, её разыскивали родители. А на Земле к пропаже даже совершеннолетних отпрысков, кажется, родители относятся трепетно. В Аду тоже, но не в моём случае: отец искал, если я сбегал, а мать могла и не заметить. Хорошо, что я уже давно взрослый демон.
- Сорок - это плохо? - переспросил я. Майя посмотрела на меня такими огромными глазами, что я сразу осознал степень ужасности ситуации.
- Сорок - это каюк! Моя мама - зверь в такие моменты. Так, я ей звоню, молчи сейчас! -скомандовала девушка, и я, кивнул, стал ждать того, что же будет дальше.
Майя какое-то время молчала, видимо, ожидая, когда ей ответят. А потом раздался голос из динамика, настолько громкий, что девушка даже отодвинула руку с телефоном от уха.
- Майя! Ты где?! Я звоню тебе уже несколько часов! Мы с отцом через пятнадцать минут будет у тебя! Что случилось?! - после предпоследней фразы девушка сделала такое страдальческое лицо, будто бы её хлыстом огрели.
- Мам, нормально всё, просто я ужасно занята была, а телефон заглючил, я не заметила сразу просто.
В динамике продолжала голосить, судя по всему, мать Майи:
- Катерина сказала, что ты уже третий день университет прогуливаешь! У тебя точно всё в порядке? Ты дома? - Майя что-то пробурчала в ответ, - Жди, сейчас будем, будешь отчитываться, зараза! - и вызов прекратился.
Майя закусила губу и стала расхаживать по комнате туда-сюда. В глазах у неё поселилась паника, я тоже не мог сориентироваться, как сделать так, что мама её осталась довольна.
- Чёрт! Чёрт, чёрт! - прошипела девушка, остановившись. На глазах у неё навернулись слёзы. Потом она осеклась и сказал: - Извини. Я просто не знаю, какими ещё приличными словами можно поругаться.
Я усмехнулся и подошёл к ней ближе, её губы задрожали. У меня в голове был настоящий погром, я не знал, что сделать, мысли просто в голове не укладывались.
Именно этот погром и сподвиг меня на то, что я сделал дальше.
Ладонями обхватив её лицо, я наклонился и аккуратно её поцеловал, чувствуя, как замирает и перестаёт дрожать.
Несколько секунд она просто стояла, как кукла и просто не мешала мне её целовать. А потом она вдруг ожила, я думал, что сейчас меня оттолкнут, но нет. Майя смело обхватила мои запястья, перемещая руки себе на талию, встала на носочки и, обхватив меня за шею, стала настойчиво отвечать моим губам.
И я не сдержался, когда она провела своим языком по моим губам. Углубил поцелуй, делая его страстным, а не лёгким и нежным, каким он был до этого.
Не знаю, чем бы закончились наши поцелуи, если бы не раздался звонок в дверь. Майя тут же отпрянула от меня, оглядываясь шальным взглядом.