Глава 1. Разменная принцесса
Я не была девственницей вот уже восьмой день.
По официальной версии, во время решающего боя за столицу меня изнасиловал солдат империи Оствар, лица которого я не запомнила. Один из множества солдат, штурмовавших дворец королевской семьи.
Но в действительности ни один из них не касался меня. Лишь взяли в плен, убив мою сестру, как и было положено по приказу.
Потому что решение лишиться невинности я приняла сама. И сама же выбрала мужчину, который стал для меня первым.
О том, что дни Рейвусодной из великих звездных империйсочтены, мой отец догадывался уже давно. Когда год назад имперская служба безопасности узнала о агентской сети империи Оствар, активно действующей внутри нашего государственного аппарата. Возможно, заметь мы все это на пару десятилетий раньше, и сумели бы что-то предпринять. Но к тому моменту, как отец спохватился, ситуация уже была критической и до боли безнадежной. Единственное, что ему оставалось, это лишь ждать дня, в который будет нанесен последний удар.
Масштабных сражений не последовало, все произошло быстро и почти бескровно. Это была стратегическая война, в которой мой отец, император Аратур Наратос, попросту потерял все крупные фигуры. Двести пятнадцать планетных систем, входивших в состав империи, практически единовременно заявили о своем выходе и отречении от присяги. Якобы из-за того, что император был настоящим чудовищем, безжалостным диктатором и неразумным правителем, погубившим государственную экономику. А послепочти сразу присягнули главе империи Оствар, султану Сулану Параншу, который добросердечно принял их в объятия своей могучей державы.
После этого империя Рейвус (фактически, сведенная до единственной окруженной недругами планеты) просуществовала формально ровно столько, сколько звездному флоту Оствара понадобилось времени для того, чтобы добраться до нашего дворца, где заседали «безжалостные диктаторы». Единственные, кто встал на нашу бесполезную защиту, и отказался покидать свой пост до концагорстка солдат королевской стражи, защищавшая нашу семью до последнего вздоха.
Именно один из этих солдат и стал первым, с кем я разделила постель. Выбрав красивого сержанта тридцати лет, я попросила его о личной встрече за два дня до штурма, и высказала ему свою просьбу.
Конечно, моя принцесса, проговорил он, сжав кулаки. Подойдя ко мне, мужчина встал передо мной на колено и самоотверженно поцеловал мою руку. Мне жаль, что я больше ничего не могу сделать для вас.
Благодаря тебе моим первым мужчиной не будет остварский насильник, а это уже многое, горько улыбнулась я, и решилась робко коснуться его волосжестких, совсем немного отливающих медью.
Я не ошиблась, выбрав из всей стражи именно его. Он был не только опытным любовником, но так же нежным, ласковым и страстным. Благодаря обезболивающему лубриканту единственным, что я чувствовала той ночью, было наслаждение. Пускай меня немного смущало то, что я отдаюсь человеку, которого не просто не любиларанее не обменивалась даже словом. Но ведь в конце концов, принцессам и не положена любовь! Если бы не крах империи, меня ждал бы политический брак с мужчиной, которому предстояло стать моей надежной правой рукой. Так что я была готова к первому сексу без любви. Другое дело, что к потере невинности путем изнасилования меня, увы, не готовили! Потому выбрала для себя наилучший вариант.
Тот сержант дарил мне наслаждение всю ночь. А после, покидая мои покои, снова поцеловал мою рукуна этот раз прощаясь. Больше я никогда не видела его: всю королевскую стражу, до последнего солдата, перебили во время штурма дворца.
Финальным штрихом стала казнь королевской семьи: император, его жена, кронпринцесса и десятилетний принцкак единственный ребенок мужского пола. Однако вторую принцессу султан приказал оставить в живых и доставить в его гарем. Благодаря деятельности своей разведки Сулан знал, что она не представляет малейшей угрозы. В отличие от своей старшей сестры, Данаи, которая воспитывалась как будущий лидер империи, Далая была лишь красивой и добросердечной куклой, ожидавшей политического брака. Все, на что она способнапеть, танцевать и вышивать, дабы играть роль обаятельной жемчужины двора своего будущего супруга.
Да, Далая была абсолютно безвредна для султана. И наличие в собственном гареме принцессы поверженной империи казалось заманчивым призом. Но ключевым фактором в принятии такого решения, очевидно, отыграл наш с сестрой цвет волос: бледно-лиловый, пастельный, с легким перламутровым отливом. Такие волосы были чрезвычайно редким украшением на головах женщин всех звездных империй и являлся результатом сложных генетических комбинаций, которые не удавалось разгадать и воспроизвести в лабораториях даже самым талантливым ученым. Так же, как парикмахерам и лучшим специалистам по изменению внешности. У них получалось добиться лишь чего-то отдаленно похожего, но и близко не такого волшебно-прекрасного. Именно этот маленький нюанс делал девушек, родившихся с таким цветом, особенным, невероятно желанным сокровищем. Те немногие мужчины в галактике, которым выпадало счастье обладать такими женщинами, сходили с ума от счастья, не отпускали редкое сокровище от себя ни на шаг. И Сулан Параншу просто не мог упустить такую драгоценность из своих лап!
Но несмотря на всю заманчивость забрать себе обеих сестер Наратос, султан осознавал, что оставлять в живых кронпринцессу, получившую соответствующее образование, неразумно. Так что решил довольствоваться «безопасной» младшей.
Однако мой отец понимал, что в случае опасности возможен такой вариант развития событий. Понимал с самого нашего рождения: когда на свет появились сестры-близняшки, похожие как две капли воды. Потому с самого детства готовил вторую принцессу к тому, что в случае опасности она должна выдать себя за старшую сестру, и как двойник принять удар ради того, чтоб кронпринцесса осталась жива. Хоть в действительности надеялся, и даже искренне считал, что идти на подобное одной из его дочерей не придется.
Главным секретом его плана были знаки на наших с сестрой запястьях: татуировки, в которых художественно оформили цифры I и II. О них знали всеот окружения королевской семьи до последней дешевой ресторанной шлюхи, работавшей в мелком городишке на одной из крайних планет Империи.
Но лишь отец, я и сестра знали, что в действительности цифра II стоит на запястье первой принцессы. Той самой, что изучала государственный аппарат, политологию, военное дело, психологию, философию И обычно пряча свое запястье под длинными рукавами, обнажает его лишь на торжественных мероприятиях, где изображает недалекую улыбчивую милашку. Однако стоило бы нам с сестрой перестать притворяться и открыть роту любого собеседника не возникло бы сомнений в том, кто из нас есть кто.
Потому когда во дворец ворвались солдаты Оствара, Далая до конца сыграла свою роль разменной монеты и дала им себя казнить. Мне же оставалось только одно: плакать, и притвориться своей маленькой сестричкой, которая умерла, дав мне возможность жить дальше. Чтобы оказаться в настоящем аду, но ни в коем случае не умереть! Сейчас, в эти минуты, мне не было известно, как все повернется дальше, и удастся ли сделать хоть что-нибудьотомстить, освободиться, навредить семье Параншу.
Но если я умру, все точно закончится.
Глава 2. Присвоение
Толпа неистовствовала. Крики, свист и завывания летели со всех сторон, адресованные телу молодой женщиныочень красивой до того момента, как ее лицо исказилось в жуткой посмертной маске.
Именно сегодня, в день, когда официально праздновалось «расширение границ империи Оствар», султан публично казнил одну из своих наложниц. Эта девушка жила в гареме последние четыре года на правах фаворитки, и накануне была обличена в шпионаже на одну из великих звездных империй. Какую именнони султан, ни его свита не объявляли. Лишь посрамили «подлую змею, предавшую дом, где все к ней были так добры». А после затянули на ее хрупкой шее петлю и сбросили вниз, с главной трибуны. Где она и продолжила болтаться под гомон толпы.
Наблюдая за происходящим с трибуны для наложниц (с превосходным обзоромвидимо для того, чтоб другие девушки хорошенько запомнили урок), я инстинктивно потерла рукой шею, увешанную ожерельями. В империи Рейвус не было практики публичных казней, и уж тем более таких варварских.
Впрочем, империи Рейвус теперь точно так же не было. А я больше не являлась ее кронпринцессой. У меня отныне не было ни титула, ни имени, ни какого-либо политического веса. Единственное, чем я все еще оставалась ценна, это редкий цвет волос, делавший из меня желанную побрякушку. И теперь этой побрякушке оставалось лишь ждать, когда владелец захочет поиграть с ней.
Быстро взяв себя в руки, я бегло осмотрела периферийным зрением других девушек. Их было многостолько, что на глаз не сосчитать. Но благодаря обрывкам разговоров смотрителей гарема я уже знала, что женщин в нем живет более трех тысяч, с разных уголков галактики. Однисохранившие типичный фенотип выходцев с Земли, другиете, чьи фенотипы более или менее радикально изменились за бесчисленные века, что их предки провели на колонизированных планетах. Была одна замеченная мельком девушка, показавшаяся мне представительницей расы, зародившейся за пределами этой галактики.
Причем большинство из этих женщин даже не видели султана иначе, как мельком, поднося ему еду и напитки, когда тот наведывался в гарем. А то и вовсе лишь с трибуны, на мероприятиях вроде этого. Такие выполняли в гареме роль обычной прислуги, обхаживающей сотни наложниц и фавориток султана.
Что ж, есть шанс на то, что во всем этом разнообразии Сулан быстро забудет обо мне, переключившись на девушек, лезущих из шкуры вон в попытках выбить для себя положение получше. Вопрос был в другом: как при всем этом раскладе действовать лично мне?
Пока я раздумывала, взгляд зацепился за девушку, стоявшую у самого края трибуны для наложниц. Красивую, стройную, с золотистыми волосами до бедер, и необычайно светлой персиковой кожей. Судорожно сжимая пальцами юбку из небесного шелка, она что есть силы закусывала губы и остекленевшими глазами смотрела на казненную наложницу.
А праздник тем временем продолжался! Закончив приветственную речь, султан покинул трибуну, и заиграла музыка. Толпа, собравшаяся под стенами дворца, пустилась в радостные пляски, угощаясь едой, которую бесплатно раздавали на улицах. На вечер обещали фейерверки
Но мне предстоял другой «фейерверк», и я это прекрасно понимала. Ведь это даже казалось вполне логичным: завершить для себя праздник в честь покорения соседней империи, изнасиловав девятнадцатилетнюю принцессу той самой империи, поступившую этим утром в твой гарем.
Вскоре смотрители вывели меня с трибуны для наложниц и сопроводили в баню. Хоть этим утром, оказавшись во дворце, я уже имела возможность помыться, но день был долгим, насыщенным и жарким. Султану же традиционно следовало подавать на блюдечке только свежее тело, пахнущее душистыми маслами.
Изучая традиции других имперских дворов, я знала, какие царят здесь, в Остваре. В частноститрадиции отношений между султаном и его гаремом. Потому была в курсе того, что красиво одетая наложница должна подождать под дверью, пока султан войдет в свои покои и ляжет в постель. А после на коленях подползти к нему от входа, поцеловать ковер и ублажать своего властителя.
Однако смотрители меня удивили. По особому распоряжению Сулана местом, куда меня отвели, были не его личные покои, а одна из спален. И там меня оставили в одиночестве, приказав ожидать, пока у султана появится на меня время.
Когда дверь покоев закрылась за смотрителями, я несколько секунд неподвижно стояла на месте, а после начала наматывать круги по комнате. Рука как-то сама ухватилась за один из сочных фруктов, лежавших в вазе на столе. И перебирая пальцами по его упругой кожуре, я поняла, что невыносимо голодна. Ну конечно, ведь с самого утра было столько суматохи, которая, вперемешку с волнением, напрочь отбивала аппетит.
Умяв сладкий фрукт (оказавшийся, к моему приятному удивлению, без косточек), я сразу же взяла второй и надкусила его.
Как вдруг скрипнула дверь.
От него веяло силой, властью, могуществом и непоколебимой уверенностью в себе. Я ощутила это сразу, еще до того, как обернулась и увидела его. Эта волна непобедимой моральной мощи врезалась в мою спину и заставила задрожать, выпустив душистый фрукт из рук. Наверное, если бы я не успела проглотить откушенный кусочек, то просто подавилась им. Каждая фибра души в ужасе ощущала, что за моей спиной зверь! Страшный, опасный зверь, от которого нужно срочно бежать подальше!
Вот только мне не было куда бежать, и я все так же не имела никаких прав. Потому оставалось лишь слушать гулкие шаги, с которыми этот безжалостный хищник приближался ко мне.
Наконец решившись обернуться, я встретилась глазами с красивым мужчиной тридцати семи лет. Гладко выбритым, черноволосым и смуглым. С волевыми чертами зрелого лица, темно-синими глазами и тонкой линией губ, изогнутых самодовольной ухмылкой. От него едва уловимо пахло смесью эфирных масел, одно из нихпохоже, сандал. Кажется, присутствовала нотка можжевельника.
Ничего не говоря, мужчина грубо коснулся пальцами моего подбородка, до боли сдавливая нежную кожу, и с нажимом провел по пухлым губам подушечкой большого пальцаухоженного, но в то же время жесткого, сухого. Глядя на меня сверху вниз, султан плавно просунул палец в мой рот, и с чувственным удовольствием начал водить ним по скользкому язычку.
Соси его, спокойно приказал он, и я, вздрогнув, повиновалась, напрягая губы.
Плотно обхватив ними палец, на коже которого ощущался призрачный привкус винограда, я принялась посасывать его, подстраиваясь под движения руки султана.
Неплохо, хмыкнул Сулан Параншу, когда его палец выскользнул из моего рта и спустился немного ниже, оставляя влажный след от слюнок на подбородке и шее, до ключиц и того места на предплечье, где покоилась бретелька откровенного платья из лилового шелка.
А в следующий миг, резко сжав плечо сильными пальцами, султан притянул меня к себе, захватывая губы агрессивным поцелуем! Настойчивым, глубоким, полным желания. И это самое желание я прекрасно ощущала сквозь ткань его штанов, когда он прижался ко мне бедрами. Словно яростный волк, мужчина ухватился зубами за мою губу и до боли прикусил ее, чтобы тут же слизать выступившие капельки крови.
Я решила, что он прямо сейчас разорвет на мне одежду и изнасилует! Но нет. Так же неожиданно, как и набросился, султан отстранился, довольно глядя на растерянную девушку перед собой.
Его рука, будто змея, скользнула по моему предплечью, сбрасывая с него бретельку платья, и властно потянула за нее, обнажая упругую грудь с затвердевшими сосками. Словно оценивая, мужчина провел пальцами по маленькой розовой ягодке, играясь с ней.
Впрочем, эта игра не продлилась долго. Легко и быстро управившись с простой застежкой, султан расстегнул лиф, но не стал стягивать его до конца. Так же, как не стал снимать юбку с разрезами во всю длину, под которой не было нижнего белья. Наступая на меня, мужчина заставил сделать несколько шагов назад и упереться бедрами в большую высокую кровать. На которую меня, схватив за бедра, тут же усадили, разводя ножки.
Тяжело дыша, я всхлипнула, ощутив пальцы султана, коснувшиеся меня меж ног.
А ты знаешь, что те фрукты, которые приносят для наложниц в спальнимощнейшие афродизиаки? коварно прошептал мужчина, легко двигая подушечками по увлажнившейся плоти. Действуют в считанные минуты. Хотя обычно моим наложницам не нужны такие глупости. Они сами текут от одной только мысли о том, что я выбрал их и проведу с ними ночь. Но ты ведь у нас новенькая, так что сделаю поблажку с оглядкой на это, выдохнул он, резко просовывая в меня палец! И все же жаль, очень жаль, что из-за какого-то идиота-солдата мне не досталась твоя девственность. Я ведь так люблю забирать еегорячо прошептал султан, второй рукой резко схватив меня за горло! Но все же, малышка, я постараюсь трахать тебя так, чтоб наверстать упущенное и хоть немного компенсировать эту несправедливость, выпалил он в мои губы, снова их кусая, и одновременно добавляя в меня еще два пальца!
Единственная цель, которую он преследовалсделать мне больно. Я четко и ясно ощущала это желание в каждом его движении, взгляде, вздохе. И мой страх был для него самым изысканным лакомством.
Резко выдернув из меня пальцы, Сулан приоткрыл губы, обдавая мое лицо своим дыханием, и вытащил член из штанов. Испуганно зажмурившись, я сжала кулаки, ощущая его головку на своей плоти! Но он не вошел в меня. Вместо этого сделал медленное, протяжное движение по лепесткам, пульсировавшим от возбуждения.