Она взяла из стопки толстую тетрадь и принялась читать написанное в ней. Записи в тетради напоминали родословное древо. Начиналось оно с Карины и Олега и уводило ее все дальше в прошлое, к предкам. Чем дальше Карина изучала записи, тем больше находила описаний того или иного предка. В основном описаниям поддавались предки со стороны матери, но иногда рядом с ними упоминались предки по отцу. Она никогда не думала, что их родословная настолько переплетена во времени и оба ее родителя происходят от викингов.
«Агвид Одноногийпраотец Игоря, один из поселенцев древнего Стурла в Бьярмаланде. Иногда мне кажется, мы были начертаны друг другу судьбой».
Таких пометок было множество, и Карина была шокирована такой тесной связью родословной отца и матери. Но ее глаз зацепился за название поселения и убежденность матери в том, что он находился на территории Бьярмаланда. Ивовый городок вырос из некогда существовавшего поселения Стурла, это она знала, но что знала мать о Бьярмаланде?
Стурл, СтурлБормотала она себе под нос, кусая нижнюю губу.
И тут ее осенило. Она схватила лист с легендой и сразу остановила свой взгляд на имени Стурлауг. Сама не понимая почему, она находила связь между названием поселения и именем викинга. Карина начала спешно перелистывать тетрадь с родословной и то, что она обнаружила в конце, вскружило ей голову. Последними в схеме матери были Стурлауг и богиня Хель!
Карина отложила все в сторону и откинулась на спинку стула, запустив пальцы в волосы. Вопросов становилось все больше. Она не могла думать про свою мать, что та была безумна, но легенда и родословная, составленная ей, казались ей настолько абсурдными, что ненароком мысль закрадывалась.
Она посмотрела на часы, которые показывали третий час ночи. Сейчас заснуть она все равно не смогла бы, поэтому решила, что если не выпьет, то не справится с эмоциональным накалом этого дня, и ее сразит нервный срыв.
Она спустилась вниз и обнаружила спящего у входной двери лабрадора. Он лениво приоткрыл один глаз, посмотрел на нее и снова заснул. Он зашла в гостиную и увидела отца, сидящего с бокалом в руке. Он посмотрел на нее хмельными глазами. Она прошла к столу и наполнила бокал себе.
Ты ведь читал ее записи? Не сдержалась она и выпалила вопрос. В записях царил хаос, казалось, даже специально оставленный. Она помнила мать, и так же помнила, что порядок был ее пунктиком. Он молчал. Читал? Настаивала она.
Я изучил все. Наконец ответил он ей и сделал глоток коньяка. Каждую букву, каждый миллиметр. Он посмотрел ей в глаза и грустно улыбнулся.
Она просила тебя передать свои знания мне. С укоризной в голосе говорила она. Почему ты этого не сделал?
Лучше тебя никто не разберется в ее наследии, Карина. Его слова повергли ее в шок, она, сжав губы в тонкую линию, закивала головой. В очередной раз она убеждалась в своем мнении об отце. Ты должна сама разобраться во всем. Добавил он.
Ты облажался! Ты не держишь слова. Она была бы разочарована в тебе. Она хотела тыкать его как котенка моськой в его же ошибки. Не выполнил ее просьбу, а теперь заявляешь, что за тебя это должна сделать я! Восклицала девушка. Какого черта ты вообще лез в ее записи? Ты не имел на это права. Мне мерзко от тебя. И правда, ее лицо искажала гримаса омерзения.
Больше мужчина ничего ей не сказал, он снова сделал глоток алкоголя и продолжил иступлено пялиться в пол. Она фыркнула и, забрав бутылку коньяка со стола, отправилась обратно в комнату. Она думала, что бы отвлечься, снова заняться чтением записок мамы, но когда посмотрела на стопки бумаг, не смогла себя заставить сесть за стол.
Разочарованная и злая она села на кровати в позу лотоса и снедаемая своими мыслями пила коньяк, уставившись в окно, на безлюдную ночную улицу. Она не была способна оставить попытки достучаться до отца, и в глубине души считала себя виноватой в том, каким он стал. Но каждый раз, когда она пыталась поговорить с ним на волнующую ее тему, выходило так, как в этой и множестве других ситуаций. Казалось, непонимание, и незнание друг друга с каждым днем усугубляются и это пугало ее.
У ее младшего брата никогда не было таких проблем в общении с отцом, она в тайне, даже от самой, себя завидовала ему. Но Олег не был обременен даром, который был возложен на нее кровью, как раньше любила говорить ее мама. Как сложилась бы их жизнь, если бы она не умерла? Карину всегда мучил этот вопрос. Но тогда не стало бы ее брата, и она корила себя за столь эгоистичные раздумья. Ведь не пожертвуй она собой, той ночью, в тысяча девятьсот девяносто третьем году, умер бы Олег.
Она не заметила, как опьянела и провалилась в сон. Проснувшись от звуков стука молотком, ей сразу резанул по глазам солнечный свет. Во сне она забралась под плед, а пустая бутылка коньяка свалилась на пол. Тело ломило, и во рту было сухо. Она потянулась и, заложив руки за голову, уставилась в потолок. Какое-то время она бдумывала все происшедшее вчера. Тяжелая встреча с отцом, незнакомцы, принесшие еще больший разлад в их отношения и, если честно, напугавшие ее. Она нутром чувствовала, что неизвестность, окружавшая ее, не сулила ничего хорошего.
С трудом заставив себя подняться с постели, она отправилась в душ. Быстро обмывшись, она сушила волосы феном и думала о том, как не хочет идти в новый день, разбираться с тайнами и проблемами, которые сгущались вокруг нее. Но выбора не было, и когда она высушилась и оделась, все-таки пришлось спуститься на первый этаж и встретиться с первой своей проблемойотцом.
Игорь чинил крыльцо, сколачивая новые, нелакированные доски и монтируя из них новый пол. Карина посмотрела на настенные часы, и только сейчас обнаружила, что проспала до обеда.
Привет. Сказала она в спину отцу. Он перестал молотить и обернулся к ней. Прости за это. Она кивнула на гору досок, которую отец уже смел в кучу с тропинки.
Ничего. Он пожал плечами. Его давно стоило заменить.
Между ними возникло неловкое молчание, сказать друг другу больше было нечего. У Карины было множество вопросов, на которые она не рассчитывала получить ответы от этого человека. А ее отцу было легче в молчании, чем говорить с ней, и так было всегда.
Я хочу позавтракать. Сказала она. Будешь со мной? Предложила она.
Да, давай. Он принял ее предложение и тут же принялся дальше чинить крыльцо.
Она не стала выдумать что-либо сложнее глазуньи, поэтому через десять минут стол уже был накрыт. Сняв фартук, она позвала отца к столу. Завтрак проходил в молчании. Карина исподлобья поглядывала на отца, но он старательно не замечал ее взглядов. Оставив вилку, она сделала глоток кофе. Внутри нее происходила борьба, что бы не начинать новую ссору. Зная, что в первую очередь сама себя не сдержит и только все усугубит. Но внутренняя борьба окончилась тем, что она не выдержала и спросила снова:
Мама жива?
Отец перестал жевать. Он словно замер с вилкой в руках. Она смотрела на него и ждала, что он скажет и скажет ли хоть что-то. Он тяжело проглотил еду и посмотрел на дочь. Она думала о том, что он ищет способ в очередной раз избежать ответа. Но он коротко сказал:
Мама мертва.
Ты лжешь мне. Она покачала головой, отрицая его слова. Она жива?
Карина, твоя мать умерла в тысяча девятьсот девяносто третьем году на наших глазах. Ты была на ее похоронах и крепко держала Олега, потому что он стремился прыгнуть в погребальную яму. Он говорил так, будто разговаривал с отсталым в развитии человеком.
Тогда, что имел в виду Дмитрий? Она поставила чашку на стол и скрестила руки на груди. А отец так и сидел замершим на месте.
Твоя мама мертва, Карина! Он начал повышать голос. Девушку это шокировало, ее глаза округлились. Она заметила, что скула отца пульсировала, это был нервный тик.
Ты лжешь! Не отступилась она.
Твоя мама мертва, потому что она драугр!!! Заорал он и ударил кулаками об стол, от чего зазвенела посуда, и расплескался кофе.
Ноябрь, 1995 год
Игоря Владимировича, занятого проверкой домашних работ своих учеников, заставили встрепенуться детские крики, донесшиеся со второго этажа. Он отложил стопку тетрадей в сторону и направился к лестнице. Но к нему на встречу, громко топоча, уже спешил Олег. Пятилетний мальчуган свалился с последней ступеньки прямо в руки к отцу. Мужчина ловко половил своего сына, поставил на ноги и заглянул в его раскрасневшееся лицо.
Она опять делает то, что ты говорил плохо делать. Сбивчиво, плохо выговаривая букву «р» протараторил ребенок. Он постоянно тыкал пальцем верх, как бы указывая на сестру.
Донесся громкий хлопокэто обозленная Карина захлопнула двери. Мальчик вздрогнул. Он побаивался старшую сестру, но обещал отцу, что будет помогать следить за его старшей дочерью. За это девочка терпеть не могла своего младшего брата и обзывала его стукачом. Отец переживал за отношения между детьми, но не мог не признавать, что проворство младшего нередко помогало ему контролировать старшею дочь.
Спасибо, дружок. Сказал мужчина и потрепал кудрявого сынишку по голове. Посиди пока здесь, а я попытаюсь успокоить твою сестренку. Он подмигнул ему, а мальчишка, все еще надувая щеки, кивнул ему в знак одобрения плана.
Стоя у дверей в спальню дочери, он ненадолго призадумался о том, с чего стоило бы начать их разговор. Но он не нашел подходящих слов и просто постучал в двери. Как пойдет, подумал он. После нескольких стуков в дверь, девочка так и не соизволила открыть отцу, и он обратился к ней через преграду.
Карина, открой, пожалуйста. Он скривил физиономию, когда услышал свой молящий голос. Для него всегда было сложным верно поставить себя перед дочерью, он не справлялся, не мог подобрать слов. Ответом ему была тишина. Прошу тебя, доченька. Нам нужно поговорить.
Для чего? Крикнула дочка. Для того что бы ты мне снова читал нотации? Она кривлялась голосом, пародируя тон отца.
Я хочу чтобы ты не злилась на Олега. Коротко ответил отец.
Я буду на него злиться! Воскликнула она. Никто не любит стукачей! Я тоже не люблю стукачей! А он стукач! Ненавижу его!
Глаза отца округлились, он начинал злиться, но старался подавить в себе это чувство, что бы ни усугубить ситуацию. В глубине души он чувствовал, что в этом есть его вина. У него не получалось достучаться до дочери, а маленький сын без вопросов выполнял установки отца. Олег докладывал ему о Карине не потому, что осознавал проблему, а скорее что бы насолить сестре. Мужчина это понимал, но так было легче. Ему было проще поймать девочку с поличным и пожурить, чем достучаться до нее, и он шел путем наименьшего сопротивления. Но искренне признаться себе в этом он не желал. Ведь он так старался.
Не говори так, пожалуйста. Жалобно произнес он. Это я его попросил
Да, а он и радуется этому! Закричала она. Мужчина услышал слезы в ее голосе, и ему стало не по себе.
Позволь мне поговорить с тобой
В ответ ему была тишина, и он был готов сдаться, но тут послышался щелчок замка. Девочка открыла двери не потому, что хотела разговаривать с отцом, а потому что подумала, что он не отстанет от нее.
Он осторожно зашел в комнату и осмотрелся. Дочка сидела на постели с заплаканным личиком, на полу валялись лист, краски и кисть. Лист был залитый зеленой краской, под пятном которой был незаконченный рисунок. Он осторожно сел на угол кровати и посмотрел на дочь, она старалась не смотреть на него в ответ, и уставилась куда-то в стену.
Ты пыталась выполнить домашнюю работу при помощи своих способностей? Как можно более спокойно спросил он.
И что? Отвечала она с выпадом.
Ты прекрасно знаешь, что нельзя пользоваться своей магией в личных целях, Карина. Пояснил он в который раз.
Тогда зачем они мне вообще?! Из ее глаз снова полились слезы. Она оче6нь сильно злилась.
Тебе всего десять лет. Со временем ты станешь чаще практиковаться в своих способностях и поймешь, для чего они дарованы тебе. Мама оставила нам множество подсказок, мы со всем справимся. Пытался он ее ободрить.
Тогда почему ты не помогаешь мне? Настаивала она, хлюпая носиком.
Потому что еще рано, Карина. Покачал он головой.
Неправда! Воскликнула она. У тебя просто никогда нет времени для меня! Она свернулась калачиком и зарыдала еще сильнее. Мама всегда проводила со мной время! Говорила, что когда я смогу пользоваться своими силами, она будет учить меня. А ты только запрещаешь. И врешь! Говорила она, захлебываясь в слезах.
Это не такПопытался он оправдаться, но остановился. Правда была в том, что он боялся, но не мог позволить себе сказать эти слова дочери. Твоя мама была могущественной ведьмой, а я всего лишь человек. Он тяжело вздохнул. Пойми, моя хорошая, что пока ты не подрастешь, мы будем очень рисковать
Я не маленькая! Она заколотила кулачком по кровати. Не маленькая! И я умею пользоваться своими силами! Если бы не Олег, ты увидел бы, какой рисунок я создала при помощи них!
Но в том и дело. Он пожал плечами. Ты не понимаешь, что нельзя пользоваться магией для достижения личных целей.
Почему? Она резко обернулась на него, и воззрилась зареванными глазами.
Помнишь, твоя мама рассказывала про страшных драугров? Он попытался положить руку на ножку дочери, но она одернула конечность, не позволив этого сделать
Помню. Кивнула девочка и потерла глаз.
Ведьмы, которые вопреки возложенной на них обязанности охранять магию, и пользоваться ею лишь в оборонительных и защитных целях, используют лишь во благо себе, рискуют стать драугром после смерти. Драугры не живы и не мертвы, они обречены вечно существовать и питаться людьми. Говорил он, как можно более убедительно, что бы дочь внимательно слушала его. Твои силы даны тебе для того, что бы ты защищала мир магии. Только поэтому я ругаю тебя, и прошу Олега помогать мнеОн осекся, увидев реакцию дочери на имя брата. Я не хочу, чтобы ты превратилась в монстра. Он покачал головой, и заглянул в глаза дочери.
Это все страшилки для маленьких! Возразила она и слезла с кровати. Вот и рассказывай их Олегу. А меня пугать не надо!
Девочка выбежала из комнаты и заперлась в ванной комнате. Она включила воду, что бы никто не слышал, как она плачет. Отец разочарованный, очередным провалом в отношениях с дочерью, спустился вниз и снова взялся за работу. Маленький Олег увлеченно играл с пластмассовым грузовиком.
3.Фреска
Наше время, сентябрь, 2010 год
Ты хочешь сказать, что моя мамаоживший мертвец, описываемый в скандинавской мифологии? Усмехнулась она, а затем скривила гримасу. Ей стало жутко неприятно от того, что отец пудрит ей мозги, как делал это всегда в ее детстве. Пап, я, конечно, понимаю, что с правдой ты не в ладах, но все же, я рассчитывала, что за дуру ты меня не держишь.
Не держу. Серьезным тоном произнес он, не отводя взгляда от ее глаз. Твоя мама стала вампиром, Карина. Расшифровал он ей, чем еще больше вызвал в ней недоверие к своим словам.
Что ты несешь?! Взбесилась она, и резко поставила чашку с кофе на стол, расплескав ее.
Твоя мама
Так! Оборвала она его. Все, достаточно! Знаешь, патологический лжец отец, парочка незнакомцев, скорее всего ищущих выгоду, и мама вампир, вполне достаточные основания, что бы раз и навсегда закрыть эту тему. Я хочу жить нормально. Похоронить все секреты и недоговорки, наши отвратительные отношения и жить дальше. Она не заметила, как встала и, держась за голову, стала ходить из стороны в сторону.
Ты хотела знать правду. Пожал он плечами.
Я сказала, хватит!
Она недолго ошарашенно посмотрела на отца, а затем махнула рукой и вышла из гостиной. Словно в тумане она собрала сумку и, перешагивая через провалы в полу крыльца, вышла из дома. Уже на полпути из дома, она постепенно начала осознавать сказанное отцом. Она направлялась в свой музей, решив окунуться в работу и отвлечься от последних событий. Но мысли съедали ее и не давали отвлечься.
Она чувствовала себя героиней сериала, которая узнает страшную тайну и не верит в нее. И ведь мы всегда смотрим на таких персонажей и либо завидуем им, либо не понимаем, почему они не стремятся сразу разобраться во всем. Карина нутром чувствовала, что на этот раз отец не солгал, но после стольких лет игры в молчанку с его стороны, переварить такую правду было сложно. Поэтому Карине сейчас было легче отрицать, нежели вникнуть в истину.
Городок был погружен в тишину. Люди учились, работали и пока еще не сновали по улицам. Ее это радовало, потому что каждый в этом городке ей, как активистке, был знаком. И каждый захотел бы справиться о ее делах, а говорить сейчас с кем-либо ей хотелось меньше всего. Девушка зашла в свой музей и в тот же миг ей словно полегчало. Она всегда здесь чувствовала себя умиротворенно. Работа была ее защитой от внешнего мира и проблем, тем более что она любила свою работу.