Выйдя из больницы, Света выдохнула и позвонила маме Алле:
Мам, привет! Я его видела! Он очаровательный, самый лучший, самый красивый!
Не знаю, как ты теперь будешь дальше жить, трагическим голосом предупредила мама, после того, как ты его увидела, тебе будет еще тяжелее!
Ну и пусть! Главное, я его, наконец, увидела. Я его люблю, безумно люблю, а остальноебудь, что будет! Только пусть он живет!
Следующую неделю Светлана опять была бабушкой по телефону. Андрей говорил, что ребенок в полусне. Ничего не происходило.
Нет новостей, подбадривала Света себя, мужа и сына, хорошие новости!
Надо что-то делать! настаивал сын.
Света взяла очередной отпуск за свой счет и часами просиживала за компьютером. Ей удалось выяснить, что более или менее эффективные методики и оборудование для исследования мозга новорожденных появились всего каких-то пять-семь лет назад. Статистика очень скупая. Во всех статьях и докладах, которые ей попадались, отечественные специалисты ссылались на одни и те же источники и цифры. Выборка делалась из 35 новорожденных. Критическими моментами в жизни ребенка назывались первые сутки после рождения, пятые, потом первый месяц. Ромашка все эти вехи пусть тяжело, но все-таки пережил. Далее оценивалось качество жизнидвадцати двух ребятишек, это те, кто выжил. Первоначально ведь их было тридцать пять. Была выведена специальная шкала, по которой в процентном отношении можно было судить о перспективах дальнейшей судьбы малышей на примере этих выживших. У трех из двадцать двух качество жизни оценивалось как хорошее. Имелись незначительные отклонения от нормы. «Ну, вотзначит, хотя бы теоретически, возможен благополучный исход!» успокаивала себя Света. Остальные дети отставали в развитии, страдали слепотой, глухотой, у большинства наблюдался церебральный паралич и эпилепсия. У Ромашки был шанс оказаться среди выживших! В этой и других статьях по теме оценка качества дальнейшей жизни проводилась с точками наблюдения в три месяца, потом в девять месяцев и потом в год. Авторы шкалы состояний утверждали, что если ребенок достигает какого-то уровня качества жизни на раннем этапе, то на более позднем этапе эта оценка, как правило, никогда не ухудшается, и может даже повыситься.
Через какое-то время после изучения сугубо научных медицинских материалов Светлана наткнулась в Интернете на страницу-форум «Дети ангелы». Это были пронзительные рассказы родителей о своих крохах, которые пришли в этот мир со страшными патологиями. Родители писали, как в дневнике, что происходит с их детьми, и получали ответы, советы и комментарии от других родителей, которые с этим тоже столкнулись, и продвинулись в борьбе за своих детей чуть дальше. Или, наоборот, потеряли своих детей. Историй с победными финалами было немного. Бабушка Романа Куликова для себя оптимистично объясняла это тем, что у родителей, дети которых полностью поправились или чувствуют себя намного лучше, нет необходимости, да и особого желания, и времени изливать свои чувства в социальных сетях. Они счастливы и больше не сидят в Интернете, а с утра до ночи занимаются своими едва выкарабкавшимися из лап смерти сыночками и дочками.
У Ромашки пока была первая и единственная победаон все еще жил! А Свету глубоко потрясли записи на форуме одной неизвестной мамочки, которая полгода вместе с врачами боролась за жизнь своей Анютки. Изо дня в день незнакомые люди давали ей советы и рекомендации, что делать дальше, и куда обращаться. В ответах и комментариях другие родители переживали за ухудшения здоровья малышки и радовались ее маленьким успехам. Это были старые по времени посты и комментарии, девочка родилась в прошлом году. Света читала все дальше и дальше, страница за страницей, как художественную литературу, и вместе со всеми тоже переживала за незнакомую Анютку. Читала все внимательно, не пропуская ни слова. Как похожа Анюткина история на трудный путь Ромашки! Тоже родилась недоношенной. ПВЛ. Гидроцефалия. Светлана читала, оставаясь в сладостном предвкушении хэппи-энда. На 28-й неделе переписки мама Анютки, вдруг, написала: «Спасибо всем, кто нас поддерживал! Прошу вас, молитесь за нашу доченьку. Сегодня ночью ее унесли ангелы»
Света сразу выключила компьютер и разразилась рыданиями. Она так давно не плакала! Выплескивала из себя все, что накопилось.
Игорь из соседней комнаты услышал истерику жены, прибежал, пытался её успокоить и все время спрашивал, что случилось. Она не могла ему ничего рассказать, а только повторяла, как в бреду:
Я не хочу, чтобы нашего Ромашку унесли ангелы! Не хочу!!! Я не отдам нашего Ромашку ангелам!
Ну да! Ну, конечно, не отдадим! муж ее крепко обнял, прижал к себе, целовал в волосы, и, как умел, успокаивал.
Глава 14
2011 год. Санкт-Петербург. Энергия любви
«la qual molto fiate l`ome ingombra si che d`ornate impresa
lo rivolve come falso veder bestia quand`ombra(Dante)
Несколько раз в день, несколько дней подряд Андрей звонил Сомову и через какое-то время все-таки убедил его попытаться спасти ребенка. Двухмесячный малыш был транспортирован на реанимобиле через весь город, с севера на юг, и оказался в Первой детской городской больнице на Авангардной улице. Алисе выделили там малюсенькую комнатку-палату, и она круглосуточно могла находиться рядом с сыночком. Ребенка готовили к нейрохирургической операции.
Самым замечательным в нынешней ситуации оказалось то, что Ромашка был теперь не в реанимации, а наконец-то с мамой. На второй день Алису подменил Андрей. На третий день молодые родители разрешили и Светлане побыть с внуком несколько часов.
Малыш был все еще подключен к зонду и капельницам, но его можно было погладить и потрогать. Некоторое время он лежал с открытыми глазами и, как показалось бабушке, внимательно её разглядывал. Потом задремал.
Свете хотелось каждую минуту что-нибудь для него делать: поправлять простынку или одеяльце, менять подгузник, протирать гигиеническими салфетками. До этого дня Алиса с Андреем из каких-то суеверных соображений категорически были против фотосъемок. А здесь Света, наконец-то, могла, пока никто не видит, фотографировать внука на мобильный телефон. И даже тихонько с ним разговаривать. Не так-то просто оказалось усмирить своё желание под любым предлогом прикасаться к малышу и просто любоваться спящим сокровищем.
Через пару дней Роману Куликову сделали первую операциюпоставили временный дренаж в сосуде головного мозга. Через двое суток после операции Алиса настояла, чтобы убрали зонд и стала пытаться кормить малыша из рожка.
У ребенка глубокое поражение мозга, мамочка, смиритесь уже с этим, настаивала заведующая отделением, такие детки, как правило, лишены и сосательного, и глотательного рефлексов. И скорее всего, в дальнейшем ваш мальчик не сможет обходиться без зонда, без газоотводных трубочек и клизмочек. Перистальтику в его ситуации запустить практически нереально, ваша сопутствующая проблеманекроз кишечника. Сначала частичный, он уже и сейчас есть, виден на УЗИ, а со временем, может быть, и полный.
Неожиданно Ромашка не только захватил ротиком рожок, но и медленно, с усилием и большими паузами, стал сосать его содержимое. Это была первая значительная победа. Если не считать, что он все еще жил. Через несколько минут его вырвало.
Вот видите, поджав губы, констатировала заведующая, давайте снова ставить зонд. А то ребенок умрет с голоду!
А можно покормить его через капельницу? А потом опять попробовать рожок? жалобно попросила Алиса.
Ладно, смилостивилась заведующая, кормите, как хотите! Под вашу ответственность!
Примерно через неделю, увеличивая по капле в день содержимое рожка, стало возможным отказаться от «питательной» капельницы. Правда, оставались еще капельницы с лекарствами и антибиотиками. Но мешающий общению зонд был преодолен, и рот ребенка был свободен для крика, улыбки и других эмоций.
Так как накормить малыша было непросто, и Ромашка часто срыгивал, он практически не набирал вес. К тому же ребенок стал мучиться от болей в животике, свойственным, впрочем, всем малышам, а, возможно, еще и от головных болей.
Как назло, у Алисы совсем пропало грудное молоко. Она мужественно сцеживалась почти два с половиной месяца, а молоко ушло в самый ответственный и неподходящий момент. Ребенка надо было кормить искусственной смесью, и пришлось тщательно ее подбирать.
Несмотря на дренаж для мозга, торчавший шишкой из головы ребенка, гидроцефалия не отступала. Про шишку врачи говорили, что это не страшно, в принципе так и должно быть. Плохо было то, что, по показаниям УЗИ, раздувалось в размерах и достигло критического размера второе полушарие мозга, где не было дренажа. Ребенок то был крайне вялым, и иногда, особенно по ночам, кричал от боли. Сомов принял решение оперировать второй разставить временный дренаж на другое полушарие.
Как и первая операция, это вторжение в мозг ребенка сопровождалось болезненными процедурами. Перед операцией малышу делали переливание крови и опять подключили зонд. Вторая операция проводилась также под общим наркозом, и Ромашка два дня приходил в себя после дренирования, оставаясь в реанимации. Теперь у малыша образовалась вторая, ассиметричная первой, шишка на голове.
Потом, спустя еще пару недель, была третья нейрохирургическая операция. Сомов очень надеялся, что временные системы дренирования позволят восстановить систему мозгового кровообращения. Но размеры частей мозга, определяемые по УЗИ, предательски продолжали увеличиваться.
Алиса и Андрей досаждали Сомову расспросами, что делать дальше и как будут развиваться события.
Не знаю! уходил от прямых ответов нейрохирург. Голова ребенкаэто вам не холодильник. Открыли дверцу, посмотрели, что там не на месте, поправили, что увидели, закрыли дверцу. Ничего там толком не видно и не понятно. Как будет, так и будет. Может так случиться, что мы с вами уже достигли потолка. То есть, той границы, в пределах которой нам удастся что-то исправить. И это наш с вами максимальный успех. С которым придется смириться. Да, есть узи, где можно определить те или иные размеры частей мозга. На ультрасонографии, КТ и МРТ видно, где повреждения очевидны и значительны. Но, во-первых, никогда нельзя точно сказать, до какой степени глубоки эти повреждения, а, во-вторых, что все-таки будет дальше. Есть, конечно, отработанные методики шунтирования, стентирования, дренажа, других хирургических манипуляций. Но нет двух одинаковых детей и ситуаций. Никогда неизвестно, как поведет себя в дальнейшем человеческий мозг. И больной, и здоровый. Для меня это тоже загадка! Чем больше оперирую, тем больше понимаю, сколько там неожиданностей, странностей и тайн. Никогда не теряйте надежды! И медицина развивается, и фармакология. И Бог помогает, если уж всем остальным помочь не под силу! Делай, что должно! И будь, что будет!
В перерывах между операциями Ромашка пытался «развиваться». Он пробовал улыбаться, переворачиваться с живота на бок и даже на спину. Мешали трубки и капельницы. Малыш изучал игрушки, подвешенные над его кроваткой, и даже силился потрогать их руками. Алиса, Андрей, Света и Татьяна Луковская по очереди находились рядом с Ромашкой. Всем так хотели вынести его погулять, показать ему мир, хотя бы на уровне больничного двора, искупать его, наконец! Ребенку было уже больше трех месяцев, а он ни разу не мылся в ванночке. Его пару раз в день подмывали под струей воды в больничном умывальнике и при смене подгузников обтирали гигиеническими салфетками.
Света ездила в больницу к внуку примерно один раз в четыре дня. Дорога на автомобиле от её дома в северном Приморском районе до Авангардной улицы, расположенной практически на самом юге, занимала около полутора часов и пролегала через центр города. Каждый раз это было время каких-то грустных размышлений и воспоминаний.
Она так давно жила в Петербурге, что, кажется, жила здесь всегда. Даже, когда еще не родилась. Потому что здесь жили бабушки и дедушки, прабабушки и прадедушки. И пусть гости города, особенно иностранцы, восхищаются красотами петербургской архитектуры, очаровываются мостами, набережными и видами на Неву, для неё с годами сформировалось другое восприятие этого бесспорно красивого и любимого города. Да, это её родной и любимый город! Но
Петербургжестокий, суровый и бескомпромиссный, никогда никого не спасет и не защитит. Будет холодно созерцать сам себя, монументальный и изысканный, равнодушный к непреувеличенным людским трагедиям и бедам помельче. Кто из великих и знаменитых был счастлив в этом городе? Декабристы? Пушкин? Шевченко, Достоевский? Глинка? Репин? Российские императоры? А трагедия блокадного Ленинграда. Когда сотни тысяч людей, бесконечно преданных своему городу и безоговорочно любящих его, умирали от голода и холода в его убогих коммуналках, просторных отдельных квартирах, на улицах и площадях. Многие ли стали счастливы после той ужасной войны? Вспоминается, как травили Даниила Хармса, Иосифа Бродского. Как был недооценен Сергей Довлатов.
В извечном сравнении Москвы и Петербурга, Москва выглядит честнееона сразу предупреждает, что «слезам не верит» и не дает никаких иллюзий. Петербург сначала очаровывает, влюбляет и расслабляетзато потом в декорациях красивого города острее ощущаешь все свои драмы.
Петербургэто как жестокая и безответная любовь!
В предшествующее поездкам на Авангардную улицу десятилетие Света редко выбиралась через центр в южную часть города. И теперь, проезжая по районам, в которых давно не бывала, каждый раз испытывала щемящую грусть. Обрывки воспоминаний, и все они, так или иначе, связаны с потерями. Вот дом на Фонтанке, за Гознаком, здесь жил мамин братдядя Юра. Потаповы часто бывали у него в гостях. Дядя Юра был подводником, а, когда вышел на пенсию, стал потихоньку спиваться. Похоронил жену. И сам прожил после этого не дольше, чем три месяца. На Старопетергофском, он прежде назывался проспектом Газа, давным-давно жил в коммуналке Валера Масленко. Его тоже больше нет. В Автово получил первую в своей жизни отдельную квартиру мамин двоюродный брат. Знаменитый яхтсмен, чемпион. Непревзойденный мастер по пошиву парусов. Он с экипажем своей крейсерской яхты сотни раз участвовал в неимоверно сложных парусных регатах, не раз попадал в шторм и рисковал жизнью. А смерть подстерегла его в обычном микроавтобусе. В коллективной поездке за грибами, организованной профкомом яхт-клуба в Стрельне. При выезде с проселочной дороги на Петергофское шоссе их микроавтобус протаранил грузовик. Погибли всеи пассажиры-грибники, и водители микроавтобуса и грузовика Улица Лени Голикова. Здесь в одной из «хрущевок», которые, наверное, никогда не снесут, сколько бы не придумывали жилищных программ, живут Светины одноклассникиРита и Леша. Точнее, сейчас живет только Рита с уже взрослыми детьми. Леша не дожил даже до сорока летне выдержало сердце. И он не единственный из класса, кого больше нет. Света вспомнила, как-то позвонила под Новый год по мобильному телефону одному из своих однокурсников по университету. Заготовила привычные бодрые поздравления с юмором и прибаутками. На другом конце взяли трубку. Света спросила: «Привет! С Новым годом! Раф, это ты?». «Нет!» ответил незнакомый голос. «А вы можете позвать Рафа?» «Нет! Теперь это мой номер! Раф умер»
Устойчивое выражение: «Какая нелепая смерть!» А разве смерть бывает «лепой». Разве бывает она вовремя и кстати? Кого бы это не касалось. Про стариков говоряттакой молодец, обидно, несколько месяцев до девяноста или до ста лет не дотянул. Про молодыхему бы жить и жить. Люди учатся в школе, сдают сложнейшие экзамены в институте, изучают иностранные языки и высшую математику, читают книги, чтобы понять мир, переживают из-за несчастной любви, выкарабкиваются из тяжелейших болезней, мужественно или не очень преодолевают сотни, тысячи препятствий на своем пути. Кто-то добивается всемирной славы, кто-то огромных денег, кто-то так ничего и не добивается, кроме бедности, горечи и разочарований. А потом все внезапно, медленно и почти всегда нелепо уходят Простые люди, везунчики и неудачники, президенты государств и коронованные особы, бомжи, миллионеры и миллиардеры, великие артисты, гениальные ученые и двоечники. И в какой-то момент с ужасом осознаешьсколько их, твоих современников, уже ушло!!! Людей очень близких, или которых ты просто знал, что они есть, видел в кино или по телевизору. С кем-то ты был знаком лично, и они составляли часть твоей жизни. Пусть даже вы редко виделись, редко созванивались. Но они были, и ты знал, что в любой момент можешь с ними встретиться, поговорить, а теперь их нет. Все по-прежнему. То же озорное солнце пытается пробиться из-за туч, та же улица с лужами, та же грязноватая темно-серая вода в Неве, так же куда-то спешат прохожие, озадаченные и озабоченные своими радостями и проблемами, в бесконечных пробках стоят автомобили и весело подзынькивают трамваи. Школьники и студенты готовятся к экзаменам. Невесты собираются замуж и очень волнуются, как будут выглядеть в этот самый важный для себя день. Жены в ревности изводят мужей подозрениями. Чей-то ребенок плачет из-за разбитой об асфальт коленки. А человека больше нет. И никогда не будет.