Там мне стало понятно, почему солдаты, которых переводят в южное крыло Эргастула, редко на это жалуются, несмотря на то, что служба в этой части тюрьмы считается далеко не самой престижной, слишком лёгкой, «девичьей», если так можно сказать. Но, такому переводу не возражают не только молодые бойцы, но и старые офицеры
здесь ведь можно вдоволь любоваться на обнажённые женские тела.
А, возможно, позволять себе и немного больше.
Самое мерзкое, что среди пленённых мортов полно девочек лет тринадцати-четырнадцати. Уверена, среди охраны найдутся и те, что и с детей в душевых своих грязных похотливых взглядов не сводят.
Чёртовы извращенцы!
Пока слабым напором на меня лилась холодная дождевая вода и, смывая кровь, стекала по лицу и груди розовыми ручейками, двое из таких извращенцев стояли за спиной и делали вид, что всего-то несут службу и ни в коем разе не фантазируют о том, как имеют меня по очереди на этом грязном полу.
я же сказал: даже не думай об этом сопляк! Услышала их перешёптывание, пока вытиралась подобием полотенца и одевалась в чистую робу.
Да она всё равно завтра подохнет. Какая разница в каком она состоянии будет?
Она ставка, идиот! Ты не знаешь, какой вид должны иметь ставки? К тому же сам майор Кинжалов ясно дал понять, чтобы к его бывшей куколке никто и пальцем притрагиваться не смел.
А я не под командованием майора.
Он из Кинжалов! яростно зашипел один из охранников. Он одним своим авторитетом тебя насмерть задушит!
Меня не тронули.
Спасибо Дьену за это.
Думаю, это последний хороший поступок, который он совершил ради меня.
И вот я в клетке. Клетка в палатке. А палатки установлены в специально отведенном для этого месте, рядом с ареной. И судя по шуму снаружи, в Окату съехались даже самые ленивые из самых ленивых представителей своего рода; включая рафков. Хотя сложно представить ленивого рафка. Зато представляя себе его, вполне реально на какое-то время забыться о том, что ждёт меня и Килиана в ближайшее время. О том ужасе, что вот-вот начнётся
Его бой. Наш бой.
Боже зачем я обманываю себя?.. Об этом невозможно забыть. Пусть внешне я кажусь собранной и готовой к чему угодно, внутри же всё дрожит от панического ужаса.
Добрый день, Эмори, раздаётся совсем рядом негромкое, и я подпрыгиваю на месте от неожиданности, едва не врезаясь макушкой в стальные прутья.
Боже чуть сердце не остановилось от испуга.
Лафлёр. Стоит рядом с клеткой и пристально смотрит на меня одним своим прищуренным глазом.
И когда только успел оказаться в палатке?.. Как вообще можно двигаться настолько беззвучно?
В парадном мундире, огненного цвета волосы собраны в тугой и настолько идеальный хвост, что ни один волосок из него не выбивается; руки сложены за спиной, плечи расслаблены, а лицо преисполнено такого безмятежного спокойствия, что хочется поморщиться.
Ну, по крайней мере, на его лице нет эмоций, предвкушающих начало одного из самых зрелищных боёв сезона, и, несомненно, самого ожидаемого.
О, прости, кажется, я напугал тебя.
Нет, сухо, коротко, без капли вежливости и уважения отвечаю. Больше ни к чему соблюдать субординацию.
Взгляд Лафлёра перемещается на мою правую щёку, на которой остались следы после встречи с полом, которую организовал для меня Грэг, и главнокомандующий щурит глаз ещё больше; в чертах лица замечаю неодобрение.
Это пугает. Это ещё больше вводит в замешательство. Какие же планы на мой счёт у этого человека, раз его, очевидно, расстраивают царапины на моём лице?..
Что ж, коротко прочистив горло, Лафлёр делает шаг вперёд, и теперь его голос звучит так, словно у нас с ним деловые переговоры: Ты умная девушка, Эмори, поэтому я не стану ходить вокруг да около, и сразу перейду к сути нашей встречи.
О, так у нас встреча? цинично усмехаюсь и киваю на прутья клетки. Что ж вы заранее не предупредили? Я бы не стала брать с собой на встречу такой боооольшой аксессуар.
Вот оняд, который появился внутри меня с самого нашего знакомства с этим человеком. С первого взгляда, брошенного на Лафлёра. С первого его сказанного мне слова. Протест, недоверие, подозрение всё это зародилось во мне, а теперь нашло выход. Когда можно больше не бояться последствий. Когда на интуитивном уровне понимаешьперед тобой странный, не внушающий доверия и очень опасный тип.
Какую сделку вы заключили с Килианом? спрашиваю решительно.
Бровь Лафлёра в удивлении приподнимается.
Что? пожимаю плечами. Вы же сами сказали: не будем ходить вокруг да около.
Я не этому удивился, в голубом глазе появляется странный блеск. А тому, что ты назвала морта по имени. Вы стали так близки? Всего за несколько дней? Какие у вас отношения? Он рассказал тебе о своём прошлом? А о своей семье?.. О, прости, я не должен задавать всех этих вопросов. Можешь не отвечать, твоё право.
Вот тут, если честно, я ненадолго зависла, глядя на Лафлёра с ещё большим недоверием. А ещё с приоткрытым ртом.
Да кто он такой, чёрт возьми?
Пропуск, заставляю себя говорить. Тот пропуск, что лежал рядом с документами, которые вы просили меня принести в срочном порядке Он не случайно оказался на вашем столе, я права?
Лафлёр не отвечает, но и в лице не меняется.
Вы знали о том, что мы с Лайзой планируем сделать?
Не знал, коротко пожимает плечами, но догадывался. Поэтому и ткнул тебя носом в готовый пропуск. Это всё, что я мог сделать, ведь ты бы ни за что не поменяла решение идти на самоубийство. Ты слишком упрямая и слишком самоотверженная.
На какое-то время у меня попросту пропадает дар речи. Всё что могу, это смотреть на Лафлёра и молча теряться в сомнениях и догадках.
Хочешь спросить: почему было просто не запереть тебя? озвучивает один из десятков моих вопросов. И как бы я объяснил это намалу Риону, который велел не спускать с тебя глаз, после того происшествия, когда ты посреди ночи примчалась в Эргастул, чтобы спасти Д-88 от неадекватной охраны?
За мной велось наблюдение? Будто со стороны свой тихий голос слышу.
А ты как думала? низко усмехается Лафлёр и расслабленной походкой принимается прохаживаться рядом с клеткой из стороны в сторону, бросая на меня короткие, но чересчур выразительные взгляды. После смерти отца, ты начала вести себя странно, Эмори. Только слепой мог этого не заметить. Подалась в рекруты, отдалилась от своего возлюбленного, сблизилась с доктором Эргастула, примерила на себя роль медсестры, будучи совершенно незнакомой с медициной. Да и похищение тебя рафками всё ещё оставляло за собой множество вопросов. А то ночное происшествие не только меня одного заставило задуматься над тем, каким же таким волшебным образом ты, Эмори, смогла узнать, почувствовать, что в данный момент с твоим бойцом, происходит нечто очень плохое?.. Что подтолкнуло тебя к тому, чтобы посреди ночи, под проливным дождём, сломя голову броситься в Эргастул?..
Замолкает. Останавливается. И бросает на меня строгий взгляд.
Вы ждёте от меня ответа?
Не думаешь же ты, что вопрос был риторическим?
Не думаете же вы, что я всерьёз на него отвечу?
Хмкривая, странно удовлетворённая улыбка касается губ Лафлёра, и я с трудом удерживаюсь от желания поёжиться и обнять себя руками; настолько он жути наводит. Знал, что с тобой будет договориться сложнее.
Вы не ответили ни на один из моих вопросов, так почему я должна отвечать на ваши? пытаюсь говорить ровно.
Ты про пропуск? устало вздыхает. Если бы я не подсунул его тебе, Эмори, то и за периметр ты бы так просто не попала; а ты бы в любом случае попыталась. Следовательно, и в тюрьме бы оказалась гораздо раньше, не было бы всей это шумихи вокруг воскресшего из мёртвых бойца, не было бы боя, который все ждут с таким нетерпением, что даже расторжение мирного договора с рафками отложили на время. А вот твою смертную казнь, скорее всего, уже бы привели в исполнение.
То есть вы знали, что меня рано или поздно схватят, вернут обратно и приговорят к смерти?
Я не провидец, голос звучит жестче, но такой исход был вполне вероятен. Я должен был продумать варианты.
Значит, посадить меня в эту клетку, также было спланировано заранее? не отрываю тяжёлого взгляда от лица Лафлёра.
Благодаря этой клетке, ты всё ещё дышишь. Есть возражения?
Нет. Но есть вопросы. Например, для чего вам всё это нужно?.. Это вы заставили намалов изменить решение, отменив смертную казнь на площади! Это вы уговорили намалов не наказывать меня после ночного происшествия в Эрагстуле! Даже пузырёк с лекарством мне через Дьена передали вы! Для чего?.. Что вам от меня надо?!
Лафлёр выдерживает мучительно долгую паузу, неотрывно глядя мне в глаза. Наконец делает шаг вперёд, обхватывает пальцами прутья клетки и негромко произносит:
Ты важна.
И всё?
Это весь ответ?
Важна не я, а мои способности! Почему бы так прямо и не сказать?
Но я не успеваю озвучить этот вопрос. Лафлёр продолжает говорить:
Как думаешь, кто сообщил намалу Риону местонахождение нескольких колоний мортов, а также самой Стальной королевы и верных ей рафков?
Вал, отвечаю незамедлительно. Я знаю, что у Вала и Риона была договорённость. Как и у Вала и Сэйен, но кто-то предал их.
Ты, правда, так считаешь? с пренебрежением усмехается Лафлёр. О, Эмори, твоя вера в лучшее в людях порой бывает так слепа
Красный шатёр на площади города-призрака, был обозначен местом, по которому нельзя открывать огонь!
Да! Лафлёр всплескивает руками. Местом, рядом с которым Стальная королева собрала десятки невинных детишек, получив от Вала заверение, что тот договорился с Рионом, и детей не тронут? Ты об этом? с долей печали улыбается.
Именно. Но всё пошло не по плану, отвечаю уже нисколько не уверенным голосом. Перед глазами вновь стоят кадры с бездыханными, обугленными телами детей-мортов.
Нет, Эмори, будто бы с сожалением в голосе отвечает Лафлёр и качает головой. Всё как раз-таки пошло по плану. По настоящему плану предводителя рафков, исход которого заключался в том, чтобы в городе-призраке не осталось ни одной живой души, за исключением армии Альтури и предводителя рафков, укрывшегося в красном шатре, по которому огонь и не открывали.
Бред.
Я видела страх в его глазах! Не верю ни единому слову Лафлёра. Вал был напуган!
Вал? Напуган? Лафлёр отрывисто смеётся, глядя на меня будто бы с умилением. Плохо же ты знаешь рафков, девочка. Это было игрой. И с моей стороны тоже. Отчасти. Всё это было обговорено с Валом заранее. Каждый шаг.
А то, что он Сэйен от пули собой закрыл?.. То, что погиб вместо неё тоже игрой было?
А вот этотяжело вздыхает, пожалуй, в планы не входило и стало для меня воистину большой загадкой. Видишь ли дело в том, что главной целью Вала, было избавление от Сэйен. Её смерть. Уж не знаю, по каким именно личным причинам, но предводитель рафков пожелал избавиться от Стальной королевы с помощью армии Альтури, словно словно не в силах это сделать. А в итоге закрыл её от пули собой Я думал, ты мне это объяснишь, уж очень сильно любопытство.
Почему бы у Сэйен не спросить? Вы же не так давно лично навещали её в камере пыток, вновь мой голос полон яда.
Поверь, Сэйен удивлена не меньше моего, слабо улыбнулся Лафлёр. Разве что Вал восстанет из мёртвых и лично поведает нам о причинах этому недоразумению. Но этому ведь не бывать, верно? В глазе Лафлёра появляется такой лукавый блеск, который не оставляет сомнений: главнокомандующему известно гораздо больше о замыслах Сэйен, чем любому другому офицеру в Альтури, а, возможно, даже и намалу.
Зачем вы мне всё это рассказали? Свожу десятки своих вопросов к одному. Разве имело смысл рассказывать это той, кто готовится отправиться на тот свет?
Лафлёр выдерживает паузу, а когда его голос вновь заполняет палатку, звучит он вполне доброжелательно. Или мне просто кажется?..
Я рассказал тебе это для того, Эмори, чтобы ты смогла взглянуть на ситуацию иначе, со стороны. Попытайся. Представь себя красной точкой на карте, от которой в разные стороны разбегаются кривые разноцветные дорожки. Какую ни выбери, по какой ни пойди, а путь предстоит тернистым и нелёгким, а в конце каждого их них ждёт неизвестность. Множество дорожек, множество людей с их корыстными планами, и одно единственное связывающее их всех звено Ты, Эмори. Одни желают твоей гибели, другиетвоей победы, но, так или иначе, всем им нужны ты.
И вам? спрашиваю с непроницаемым лицом. Какая из дорожек на этой картевы, главнокомандующий?
Уголки губ Лафлёра приподнимаются в тёплой (что ещё больше жути наводит) улыбке; он разводит руки в стороны, будто бы пытаясь сказать, что открыт передо мной и тихим мягким голосом отвечает:
Я, Эмори, та дорожка, на которую ты смело можешь ступить, потому что этот путь для тебя безопасен. И раз уж Килиан доверился мне
Только из-за безысходности.
доверья же и ты.
Тишина.
Хотите, чтобы я поверила вам только потому, что когда-то давно вы были друзьями с моим отцом?
Не только поэтому, отвечает Лафлёр. Подходит ещё ближе к клетке, практически вплотную и едва ли не заговорщическим тоном протягивает: Я чувствую твоё разочарование в людях, Эмори. Оно болезненное, глубокое
Вы не можете знать, что я чувствую.
Мне это и не нужно. Всё это я вижу в твоих глазах. Вопрос лишь в том, Эмори, что разглядишь в моих глазах ты. Но прежде чем мы выясним это, хочу дать тебе совет Что бы не случилось, оставайся собой. Что бы ни случилось, не делай этого. Всё станет только хуже.
Он знает.
Чёрт возьми! Волосы дыбом! Да кто же этот Лафлёр такой?! Он всё обо всех и обо всём знает! Даже про Инфинит
Килиан доверился мне, добавляет, со всем спокойствием глядя в моё застывшее в смешанных чувствах лицо. Ты ведь знаешь, он бы не пошёл на сделку, которая способа навредить тебе. Килиан так же, как и я желает помочь тебе. Он хочет спасти тебя от ужасной участи. Так поверь же мне и ты, Эмори Посмотри мне в глаза, и скажи, что ты видишь.
Плавным движением руки Лафлёр избавляется от чёрной повязки, скрывающей правый глаз, и в тот же миг я с такой силой вжимаюсь спиной в стальные прутья клетки, что становится больно, спасительно больно, чтобы не потерять сознание от того, что вижу.
Мысли бросаются в рассыпную, ни одной не остаётся в голове. Пусто. Дыхание застывает на выдохе, как и мой шокированный взгляд застывает на лице главнокомандующего целой армии человеческих солдат.
Главнокомандующего, чей глаз светится неоном цвета огненного заката.
Знаю, у тебя множество вопросов, Эмори. Ты в замешательстве, возможно, даже в ужасе, но я даю тебе слово, что отвечу на каждый из твоих вопросов, сразу после того, как ты доверишься мне и сделаешь то, что я скажу. Я открылся перед тобой. Я честен перед тобой. И теперь я прошу тебя довериться не человеку, а морту. Это ведь ты умеешь, правда?
***
Лафлёр вышел из палатки вот уже как минут двадцать назад, а я ещё ни разу с места не сдвинулась, даже не пошевелилась. Кажется, ни разу даже глаз не отвела от точки в полу, которую продолжаю сверлить взглядом. И словно не здесь нахожусь, не в платке рядом с ареной, а где-нибудь в другой реальности, где всё происходящее, где всё, что я только что узнала и услышала, имеет своё логическое объяснение, которое вот-вот должно прийти! Но нет их ответов и объяснений. Не приходят, не появляются, не помогают.
И я не знаю, как с этим справляться
Лафлёрморт.
Главнокомандующий Окатанских чёрных кинжалов на самом деле морт!
Поверить не могу Как это возможно? Неужели никто не знает? Никто не догадывается? Никто даже не подозревает?
Никто не чувствует его сущность?
Почему рафки до сих пор не раскусили Лафлёра? Разве они не чувствуют его силу, его физические возможности?.. Как Лафлёр их скрывает? И почему называет себя другом моего отца, если мой отец презирал мортов и уж точно не мог водить дружбу с одним из них? Почему только один глаз Лафлёра горит неоном? И почему таким странным цветом, если радужка его второго глаза спокойного голубого оттенка? Даже если он морт, разве радужка его глаз не должна светиться ярким голубым?..
Слишком много вопросов.
Ничего не понимаю.
Зато теперь известно, откуда Лафлёр узнал про Инфинит. Не Сэйен ему поведала об этом таинственном пространстве со скоплением сильнейшей энергии, способной управлять временем, это сделал Килиан, в обмен на то, что Лафлёр спасёт меня от смерти.