И знать подобное полный отстой. Мама называет это эмпатией и говорит, что это редкий дар среди обладателей ангельской крови. Редкий дар. Ха-ха. Интересно, а можно ли от него отказаться?
Такер заглядывает мне за спину и, кажется, впервые замечает Кристиана.
Как дела? Хорошо провел лето? спрашивает он.
Да. Просто волшебно, отвечает тот, и меня окатывает волной вынужденного безразличия. А ты?
Они буравят друг друга наглыми взглядами.
Потрясающе, говорит Такер, и в его голосе слышится вызов. Самое лучшее лето в моей жизни.
Подскажите кто-нибудь, я еще могу сбежать из класса?
Ну, в этом-то и вся суть лета, верно? через минуту отзывается Кристиан. Оно когда-нибудь заканчивается.
Я испытываю невероятное облегчение, когда звенит звонок с урока. Но оно длится недолго, потому что мне приходится решать, что делать во время ланча.
Вариант А: поступить как обычно. Сесть за стол Невидимок и поболтать с Венди.
Конечно, она может завести неловкий разговор о том, что я встречаюсь с ее братом-близнецом, или поинтересоваться, что именно произошло во время пожара в лесу, а на это у меня нет ответа. Но она одна из моих лучших подруг, и я не собираюсь избегать ее.
Вариант Б: сесть с Анджелой. Она предпочитает есть в одиночестве, и обычно окружающие ее старательно не замечают. Может, если я сяду с ней, то и на меня перестанут обращать внимание? Но если я это сделаю, мне придется отвечать на вопросы Анджелы и выслушивать теории, которыми она забрасывала меня последние несколько дней.
А есть еще и вариант В (хотя и не самый лучший): сесть с Кристианом. Он стоит в небрежной позе в углу, намеренно отводя от меня взгляд. Он ничего не ожидает и не давит на меня, но я ощущаю его присутствие. Он хочет, чтобы я знала, что он стоит там. И ждет.
Но я ни за что не пойду к нему.
Через мгновение все решается за меня. Анджела приподнимает голову, а затем кивает в сторону пустого стула рядом с собой. Увидев, что я не бегу к ней вприпрыжку, она одними губами властно шепчет:
Иди сюда.
Так что я направляюсь к ее столу и опускаюсь на соседний стул. Она читала маленькую потрепанную книжку, но тут же закрывает ее и протягивает мне через стол.
Посмотри, говорит она.
«Книга Еноха»? читаю название я.
Да. Очень, очень, очень старая копия, так что поаккуратнее с ней. Странички жутко хрупкие. И нам нужно обсудить ее как можно скорее. Но сначала Она поднимает голову и громко зовет: Эй, Кристиан.
О боже. Что она творит?
Анджела, подожди, не надо
Она машет ему рукой. И это явно не предвещает ничего хорошего.
Что случилось? спрашивает он так же спокойно и невозмутимо, как и всегда.
Ты собираешься пообедать в городе? интересуется Анджела. Ты всегда так делаешь.
Он переводит взгляд на меня.
Да, я подумывал об этом.
Хорошо, ну, я не хочу портить твои планы и все такое, но, думаю, нам стоит встретиться с тобой и Кларой после школы. В мамином театре «Розовая подвязка».
На лице Кристиана отражается непонимание.
Хм, хорошо. Но зачем?
Давай назовем это открытием нового клуба, говорит Анджела. Клуба Ангелов.
Он вновь смотрит на меня, и в его зеленых глазах отражается мое предательство, потому что и ежу понятно, что именно я выболтала Анджеле его самый большой секрет. Конечно, мне хочется объяснить, что подруга напоминает ищейку, когда речь заходит о секретах, но от нее самой практически невозможно чего-то добиться. Вот только это не имеет значения. Что сделано, то сделано. Я киваю на Анджелу.
Она тоже одна из нас, просто говорю я, прекрасно осознавая, что Анджела сама хотела рассказать об этом. И мне приятно оттого, что я разрушаю ее планы. К тому же, как ты догадался, она сумасшедшая.
Кристиан кивает, словно эта новость его не удивляет.
Ты же тоже будешь в «Розовой подвязке», верно? спрашивает он у меня.
Думаю, да.
Отлично. Я приду, говорит он Анджеле, продолжая смотреть на меня. Нам все равно нужно поговорить.
Потрясающе.
Потрясающе, озвучивает мою мысль Анджела. Увидимся после уроков.
Увидимся, повторяет он и выходит из столовой.
Я поворачиваюсь к Анджеле.
Ненавижу тебя.
Знаю. Но при этом я тебе нужна. Иначе ты никогда не разберешься в случившемся.
Но это не мешает мне ненавидеть тебя, ворчу я, хотя и понимаю, что она права.
Отчасти.
На самом деле Клуб Ангеловэто отличная идея, особенно если это поможет мне понять, что теперь ждет нас с Кристианом, раз мы не выполнили свое предназначение, а мама все еще отмалчивается. Анджела прекрасно разбирается во всяких загадках. Если кто-то и сможет понять, какие нас ждут последствия после провала ангельской миссии, то только она.
О, не ври себе, ты любишь меня, говорит она, а затем вновь протягивает мне книгу. А сейчас возьми это и иди обедать со своим парнем.
Что?
Иди. Он явно скучает по тебе.
Она жестом указывает нам за спину, где за столиком Невидимок Такер болтает с Венди. И они оба смотрят на меня с выжидательным выражением на лицах.
Убирайся. Нечего тут сидеть, выгоняет меня Анджела.
Заткнись.
Я хватаю книгу и засовываю ее в рюкзак, а затем отправляюсь к столу Невидимок. Ава, Линдси, Эмма и другие девочки-невидимки с улыбками приветствуют меня, а следом за ними и парень Венди Джейсон Ловетт, который, не сомневаюсь, будет весь этот год обедать с нами, а не со своими приятелямилюбителями компьютерных игр.
Так странно, что у нас обеих теперь есть парни.
Что ей надо было? спрашивает Венди, с любопытством поглядывая на Анджелу.
Да она, как всегда, в своем репертуаре. Лучше скажи, что сегодня в меню Старшей школы Джексон-Хоул?
Бургеры с фаршем.
Объедение, уныло выдавливаю я.
Кларе никогда не нравится здешняя еда, закатив глаза, говорит она Такеру. Клянусь, она съедает не больше птички.
Ха, ухмыляется он, удивленно поглядывая на меня, потому что считал совершенно по-другому.
Рядом с ним у меня всегда волчий аппетит. Я сажусь на соседний стул, и он придвигает меня ближе, а затем обнимает за талию. Отлично, вот и демонстрация чувств. Я практически ощущаю, как по столовой проносится шепоток. Наверное, я отношусь к тем девушкам, которые ходят со своим парнем за ручку по коридорам, украдкой целуются на переменах и в открытую флиртуют в переполненной столовой. Никогда бы так о себе не подумала.
До нас доносится фырканье Венди. Мы дружно поворачиваемся к ней и видим, как она переводит взгляд с меня на Такера и обратно. Конечно же, подруга знает о наших отношениях, но никогда не видела нас вместе.
Боже, вы отвратительны, говорит она.
А потом придвигает свой стул ближе к Джейсону и опускает руку в его раскрытую ладонь.
На лице Такера появляется та озорная улыбка, которая мне так хорошо знакома. И я даже не успеваю запротестовать, как он наклоняется и целует меня. Я смущенно пихаю его в грудь. Но через мгновение уже забываю обо всех вокруг и таю в его руках. Наконец, он отстраняется, давая мне отдышаться.
Что ж, быть такой девушкой совсем неплохо.
Фу, снимите комнату, с улыбкой возмущается Венди.
Мне трудно понять, как она относится к нашим отношениям, но, думаю, ей просто нравится подкалывать свою лучшую подругу, которая встречается с ее братом, делая вид, что это нечто противное. И, на мой взгляд, так она выражает свое одобрение.
На мгновение в кафетерии воцаряется тишина.
А затем все снова начинают говорить, наполняя столовую гамом и шумом.
Ты же понимаешь, что теперь нас будет обсуждать весь город, говорю я Такеру.
С таким же успехом он мог взять черный маркер и написать у меня на лбу большими буквами: «СОБСТВЕННОСТЬ ТАКЕРА».
Ты против? подняв брови, интересуется он.
Я тянусь к его руке и переплетаю наши пальцы.
Ни капли.
Я с Такером. И, несмотря на мое незавершенное предназначение и все остальное, похоже, мне действительно удалось удержать его. Так что сейчас я самая счастливая девушка на свете.
2Первое правило Клуба Ангелов
Мистер Фиббс, учитель английского языка, моего последнегои слава богу! урока в этот день, сразу же заставил нас приступить к первому заданию из пособия «Английский для колледжей» эссе о том, какими мы видим себя через десять лет.
Я достаю тетрадь и щелкаю ручкой.
А затем пялюсь на пустую страницу. И пялюсь. И пялюсь.
Какой я буду через десять лет?
Попытайтесь представить себя в будущем, говорит мистер Фиббс, словно заметив, как я страдаю в своем углу.
Он всегда мне нравился. В своих круглых проволочных очках и с длинным хвостом светлых волос, торчащим над воротником, он напоминает Гэндальфа, или Дамблдора, или еще кого-то, столь же крутого. Но сейчас он режет меня без ножа.
Просто представьте, повторяет он.
Я закрываю глаза.
И передо мной медленно всплывает лес под оранжевым небом. А затем холм. И ожидающий меня Кристиан.
Я распахиваю глаза от внезапно нахлынувшей злости.
«Нет, ни за что, думаю я. Это не мое будущее».
Это прошлое. Мое будущее с Такером.
И его нетрудно вообразить. Я снова закрываю глаза и старательно представляю большой красный амбар на ранчо «Ленивая собака» и чистое синее небо над головой. Вижу человека, выгуливающего коня в загоне. Конь похож на Мидаса и с такой же коричневой шкурой. А затем у меня перехватывает дыхание, потому что я замечаю в седле маленького хихикающего мальчика, пока Такера это точно он, ведь его задницу я узнаю где угодноведет его вдоль забора. Увидев меня, мальчик машет рукой. И я машу ему в ответ. Такер поворачивает и подходит ко мне.
Посмотри на меня, посмотри на меня, кричит мальчик.
Конечно, смотрю! Привет, красавчик, говорю я Такеру.
Он перегибается через ограду, чтобы поцеловать меня, и обхватывает мое лицо ладонью. И в этот момент я замечаю на его пальце простое золотое кольцо.
Мы женаты.
Это лучшая мечта всех времен. Где-то в глубине души я понимаю, что это всего лишь мечта, вызванная моим чересчур ярким воображением и принятием желаемого за действительное. К тому же это не видение. Не то будущее, которое мне уготовано. Но именно этот человек мне нужен.
Я открываю глаза, сжимаю в руке ручку и пишу:
«Через десять лет я буду замужем. У меня будет ребенок. И я буду счастлива».
Я щелкаю ручкой и перечитываю слова. Они меня удивляют. Я ведь никогда не мечтала о том, чтобы выйти замуж, не заставляла мальчиков на детской площадке читать со мной клятвы и не обматывалась простынями, изображая, как иду к алтарю. В детстве мы с Джеффри представляли, что палкиэто наши мечи, и гонялись друг за другом с криками: «Сдавайся или умри!» Нет, я не была сорванцом. Мне, как и любой другой девочке, нравился фиолетовый цвет, красить ногти лаком, ночевать у подружек и выводить имя красивого парня на полях школьных тетрадей. Но я никогда не представляла, как выйду замуж. Как стану миссис Такая-то. Конечно, я понимала, что рано или поздно это случится. Просто мне всегда казалось, что до этого момента еще далеко и не стоит об этом волноваться.
Но, возможно, на самом деле я одна из таких девушек.
Я вновь опускаю взгляд на тетрадь. Мне удалось написать три предложения. Венди, скорее всего, сочинит целую книгу о том, какой потрясающей будет ее жизнь, а моя уместилась в три предложения. И почему-то мне кажется, что не их ожидает от учеников мистер Фиббс.
Так, у вас еще пять минут, говорит учитель. И затем зачитаем ваши эссе.
Меня охватывает паника. Нужно что-то придумать. Кем я буду? Анджела станет поэтессой, Вендиветеринаром, Кей Паттерсон возглавит сестринское общество и выйдет замуж за сенатора, Шон станет олимпийским чемпионом по сноуборду, а Джейсонодним из тех компьютерных гениев, которые зарабатывают миллиарды долларов, придумывая какой-нибудь новый способ поиска информации. А я я я стану капитаном круизного лайнера. Или известной балериной Нью-Йоркского городского театра балета. Или кардиохирургом.
Я останавливаюсь на кардиохирурге. И моя ручка вновь летит по странице.
Время вышло, объявляет мистер Фиббс. Заканчивайте предложение и давайте читать.
Я быстро пробегаюсь по написанному. Это хорошее эссе. Да, в нем нет и капли правды, но оно хорошее. «Нет ничего более вдохновляющего, чем многогранность и красота человеческого сердца», дописываю я последнее предложение. И почти верю в это. Вот только от мечты о Такере практически ничего не осталось.
Кардиохирург, да? спрашивает Анджела, когда мы вместе идем по набережной Бродвея в Джексоне.
Я пожимаю плечами.
Ты написала, что станешь адвокатом. Ты действительно в это веришь?
Из меня бы вышел отличный адвокат.
Мы заходим на сводчатое крыльцо с надписью «Розовая подвязка», и Анджела достает ключи, чтобы отпереть двери. Как и всегда в это время суток, театр выглядит совершенно пустым.
Входи.
Подруга кладет руку мне на плечо и подталкивает в пустой вестибюль.
С минуту мы просто стоим в темноте, а затем Анджела куда-то исчезает. И через мгновение на сцене вспыхивает круг света, благодаря которому становится видно, что там все еще стоят декорации к мюзиклу «Оклахома!» фермерский дом и искусственная кукуруза. Я неохотно бреду по проходу мимо красных бархатных кресел к столам с чистыми белыми скатертями, стоящим у оркестровой ямы. Именно там мы провели весь прошлый год, склонившись над записями Анджелы и многочисленными старинными книгами или разговаривая об ангелах, ангелах и еще раз ангелах. Порой мне даже начинало казаться, что у меня скоро расплавится мозг.
Анджела практически вприпрыжку несется к передней части театра, взбегает по ступенькам и замирает на краю сцены, где ей будет прекрасно видно всех, кто зайдет в зал. В свете прожектора ее черные волосы приобретают темно-синий оттенок, что выглядит совершенно неестественно. Подруга убирает челку за ухо и смотрит на меня сверху вниз с невероятно самодовольным выражением лица. Я сглатываю.
Что случилось? спрашиваю я, пытаясь сделать вид, будто мне неинтересен ответ на этот вопрос. Прям умираю от любопытства.
Терпениелучшая добродетель, шутит она.
А я не настолько добродетельна.
Анджела загадочно улыбается.
Думаешь, я еще не догадалась об этом?
В задней части театра появляется человек, и у меня все сжимается внутри от нарастающей паники. Но затем он выходит на свет, и теперь мое дыхание перехватывает совершенно по другой причине.
Это не Кристиан. Это мой брат.
Я перевожу взгляд на Анджелу, и она пожимает плечами.
Тебе не кажется, что он заслуживает знать все, что знаем мы?
Я оборачиваюсь и смотрю на Джеффри. Он неловко переминается с ноги на ногу.
В последнее время мне все труднее понять его. С ним определенно что-то произошло. В ту ночь он выскочил из-за деревьев с крыльями цвета свинца, словно за ним гнался дьявол. Не знаю, означало ли это, что он изменил свое отношение к Богу, или случилось что-то еще, потому что в тот момент мои крылья тоже казались довольно темными из-за сажи. Брат сказал, что искал меня, но я не купилась на это. С уверенностью можно утверждать лишь одноон был там. В лесу. Во время пожара. А на следующий день он не отрывался от экрана телевизора, перелистывая новостные каналы. Будто ждал чего-то. Чуть позже у нас состоялся такой разговор:
Я (после того, как рассказала ему сказку о том, что нашла Кристиана в лесу и тот оказался обладателем ангельской крови): «Поэтому не было ничего страшного в том, что я сначала спасла Такера».
Джеффри: «Ну а что ты будешь делать, если окажется, что твое предназначение было не в спасении Кристиана?»
Вопрос на миллион долларов.
Я (несчастным голосом): «Не знаю».
И тут Джеффри сделал нечто очень странное. Он засмеялся невероятно горьким и фальшивым смехом, от которого мне стало не по себе. Минуту назад я призналась, что напортачила с собственным предназначением, в котором состоит причина моего пребывания на земле, а брат посмеялся надо мной.
Что? рявкнула я. Что тут смешного?
Боже, простонал он. Это напоминает чертову греческую трагедию. Он недоверчиво покачал головой. Ты спасла Такера вместо него.
Я могла бы назвать его придурком или кем-то похуже. Но он продолжал смеяться, пока мне не захотелось ударить его. И именно в этот момент мама своим сверхъестественным родительским чутьем уловила флюиды надвигающегося насилия и сказала:
Успокойтесь, оба.
Поэтому я ушла в свою комнату.
Но мне все еще хочется стукнуть Джеффри.