О, какая приятная встреча! Прекрасная и сердитая незнакомка и её верный телохранитель! Вы тоже везёте свои товары в этом обозе? Вот уж не думал, что в Альтамане даже женщины занимаются торговлей.
Я не настолько бедна, чтобы заниматься таким марудным делом Я просто путешествую в своё удовольствие, высокомерно ответила Шака.
О, так вы богатая бездельница, убивающая скуку сумасбродными поступками! По-видимому, в Альтамане царит полная свобода нравов, или вас не любят дома, раз позволили отправиться в далёкое и опасное путешествие в сопровождении одного раба. Кстати, вы не боитесь, что, попав в Алданию, верный пёс тут же покинет вас? Ведь, как только мы пересечём границу королевства, согласно алданским законам, он станет свободным. В Алдании рабства нет, вы это знаете?
Да вы что?! притворно изумилась девушка. Вот так новость! Ты слышал, Аласдэр? Ты сможешь уйти от меня в любой момент, как только захочешь
Аласдэр не знал ассветского языка и не понял ни слова из разговора госпожи с неприятным ему воином, но вежливо улыбнулся в ответ и посмотрел на госпожу преданным взглядом.
Милый, капитан говорит, что, как только мы прибудем в Алданию, ты тут же покинешь меня и уйдёшь на волю, так как в королевстве нет рабства, и по местным законам ты станешь свободен, произнесла Шака по-альтамански.
Пусть говорит, что хочет, а я никогда не покину васнахмурился Аласдэр. Я лучше умру у ваших ног
Произнося последнюю фразу, Аласдэр и не догадывался, что его слова станут пророческими.
Шака перевела капитану ответ возлюбленного, но тот лишь насмешливо улыбнулся:
Поистине, собачья преданность! Как вы его так выдрессировали?
Девушка презрительно взглянула на мужчину и сухо ответила:
Я похожа на дрессировщика животных? Я не воспитываю своих слуг, они относятся ко мне так, как я того заслуживаю: одни любят, другие ненавидят, третьи боятся Ваши солдаты слушаются вас с полусловавы тоже их дрессируете?
Нет, впервые за время недолгого знакомства девушка не услышала в голосе алданца насмешки. Я просто отношусь к ним по-человечески и делю все тяготы службы Хотя я дворянин и в моих жилах течёт древняя благородная кровь, а они простолюдины, солдаты и «грубые наёмники» я держусь с ними, как с равными, ведь в бою, перед лицом смерти, мы все равны.
Аласдэр не раз спасал мне жизнь, хотя я, вроде бы, ничем не заслужила его такую преданность. Он предан мне с первого дня, и я ценю это
Может, парень влюблён в вас Или это предположение вас оскорбляет?
Нет Однажды я даже хотела дать ему вольную и выйти за него замуж.
И что вас удержало от этого благородного поступка? в голосе капитана вновь зазвучала лёгкая насмешка.
Я передумала.
Вы такая непостоянная?
Наоборот, я всегда добиваюсь своей цели, не взирая на обстоятельства и препятствия Быть женой вольноотпущенного не есть цель моей жизни.
А что же тогда, если не секрет?
Свобода и независимость.
С этого дня Стиссен и Шака стали часто общаться. Постепенно из голоса капитана ушла насмешка, так как он понял, что эта сдержанная, слегка даже угрюмая девушка не легкомысленная прожигательница жизни, а целеустремлённая, в чём-то даже опасная, самостоятельная женщина. Постепенно они сблизились и даже подружились. Куда только делась развязность и насмешливость капитана! Со временем Шака поняла, что его поведение было своего рода защитой, прикрывающей чуткую благородную душу. Постепенно, из разговоров, Шака узнала, что дель Сайгал отпрыск старинного благородного рода, со временем обедневшего и потерявшего большую часть своих земель. Замок и скудные остатки отчих владений по закону майората, достались старшему сыну, средний унаследовал титул и место, при дворе, а младший, то есть Стиссен, должен был сам пробивать себе дорогу. Но что он умел, кроме как махать мечом и драться на турнирах? Поэтому младший дель Сайгал и подался в наёмники, «солдаты удачи», «Путевые Стражи», как называли их в Алдании, и со временем дослужился до капитана.
Когда дель Сайгал перестал насмешничать и язвить, он стал более привлекательным. А когда Шака разглядела его ум, благородную душу и мужское обаяние, она, незаметно, влюбилась в капитана. До сих пор она думала, что любит Аласдэра, но теперь поняла, что это была просто животная страсть и привязанность к первому мужчине. Сейчас же она испытывала совершенно иные чувства. Её уже не так влекло к бывшему возлюбленному.
Аласдэр мгновенно почувствовал разницу в настроении госпожи. Он стал раздражителен, капризен, а в любовных играх излишне жесток. Унижая и причиняя боль во время близости, он, словно мстил ей за пренебрежение днём и сияющие нежностью взгляды, предназначенные сопернику. Наконец, девушке это надоело, и она прогнала любовника. Снова, как и прежде, Аласдэр спал на коврике у входа в шатёр, и Шака не пускала его на своё ложе.
Это, конечно же, не улучшило настроение бедного раба, и он затаил злобу на капитана, которого считал повинным во всех своих бедах. Он искал любой повод, чтобы досадить чужаку, вызвать его гнев и спровоцировать драку, но алданский дворянин был выше того, чтобы драться с каким-то рабом, тем более, слугой женщины, которую он тайно обожал. Но всё же однажды он не выдержал и заметил:
Кажется, ваш раб ревнует меня к вам, сударыня.
На что девушка ответила, равнодушно пожав плечами:
Это его проблемы
Между тем обоз приблизился к подножию Пустынных гор, протянувшихся сплошной цепью с запада на восток и отделявших северную часть материка от её центральной части, называемой Монтинес. Это был самый трудный участок пути, так как предстояло преодолеть высокий перевал. Своё название горы получили потому, что в самом деле были пустына голых, выжженных склонах, не росло никакой растительности, кроме чахлых колючих кустов и пучков сухой жёсткой травы; здесь не водились ни звери, ни птицы, кроме стервятников и падальщиков. Вода тоже встречалась редко, хотя многие великие реки брали начало в тающих ледниках, покрывавших вершины гор.
Поэтому, достигнув границы Вилленда, обоз остановился на длительный отдых, чтобы дать усталым животным набраться сил, а людям пополнить запасы воды, топлива и мяса. Охота в этих местахна границе лесов и покрытого густой травой возвышенного платобыла чудесной, но, конечно же, не вблизи дороги, где многие поколения путешественников выбили и распугали всю дичь. Но если отъехать на десяток-другой кемов вправо или влево, то охотнику могли повстречаться многочисленные стада вилорогих горных антилоп, или жирный и добродушный сэнтгорный медведь, или быстрый звонкоголосый йеппнебольшой степной хищник, похожий на горного волка, только мельче и пугливей, и мех которого очень ценился во всех странах Аквии. На опушке леса водились атритравоядные из семейства оленьих с пушистым нежным мехом и очень вкусным мясом. А если повезёт, то можно подстрелить динаогромное свирепое животное с такими длинными и острыми рогами, что их можно использовать, как копья. Дины, увидев охотника, никогда не убегали, как другие антилопы, а яростно бросались на врага, пронзая его насквозь и добивая не менее острыми и крепкими копытами. Поэтому на этих животных охотились только из надёжной засады или крепкого укрытия.
Более простой и желанной добычей были хилгорный баран и хёзгорный козёл, но они водились выше в горах, прячась среди скал, а на плато спускались только зимой, когда склоны гор покрывались снегом. Ну и забавой для малышей было подстрелить каррирыжего степного кролика. Настоящие охотники никогда не опускались до этого, поэтому кроликов ловили слуги и рабы, хотя мясо их было довольно нежным и вкусным. И совсем уж редкой добычей считался лайммаленькая лань, которая обладала таким пугливым характером, что исчезала при любом подозрительном шорохе. Поэтому охотникам, в основном, доставались лесные олени динитыбольшие и любопытные до невозможности, или глупые жирные баканылесные свиньи, или быстроногие антилопы, на которых охотились только верхом.
Но, кроме всевозможных животных, в предгорьях водился ещё один вид очень опасного хищникадвуногие разбойники. Они нападали на стававшие на отдых обозы, поэтому охрана постоянно была начеку, а вокруг лагеря капитан расставил удалённые на полукем секреты, которые бдительно следили за окружающей местностью.
Первые два дня прошли спокойно, и большинство мужчин отправились на охоту. Однако, многолетний опыт охраны обозов подсказывал дель Сайгалу, что именно теперь и надо ждать нападения. И он не ошибся. На рассвете третьего дня их разбудили дикие вопли и завывания. Это шли в атаку аттикиразношерстная банда, состоящая из варваров, беглых рабов, каторжников и всякого сброда. Вооруженные, кто как, древним оружием или захваченным в бою. Но среди них были ловкие лучники. Кто не успел вовремя спрятатьсятут же получал в горло или грудь стрелу.
Пронзительные вопли вырвали Шаку из крепкого сна, и, в первый миг, она не могла сообразить, что происходит. Тут её плеча коснулась холодная рука Аласдэра, и раб встревожено произнёс:
Госпожа, на нас напали разбойники Вам лучше не выходить. Я стану у входа.
Где мой меч? спросила девушка, и начала торопливо одеваться. Она только натянула штаны и тунику, даже не успела обуться, как снаружи послышался шум скоротечной схватки и шатёр вздрогнул, словно на него обрушилось что-то тяжёлое. Послышался болезненный стон. Аласдэр, протянув девушке обнажённый меч, взял в руки свой, откинул полог и смело шагнул наружу. Шака последовала за ним.
Но не успела она переступить порог, как послышался предостерегающий крик раба, а сам он пошатнулся и завалился назад, упав к ногам госпожи. В его груди зияла страшная рана от копья, и кровь хлестала ручьём, заливая всё вокруг. Шака невольно вскрикнула и попятилась. Затем она опустилась на колени, обхватив голову любовника руками, и с болью в голосе воскликнула:
Аласдэр!.. Аласдэр
Аласдэр открыл глаза и прошептал:
Я хочу умереть свободным Пожалуйста, любимая
Впервые он назвал её не госпожой, а так, как называл только в мыслях.
Шака выхватила нож и, сломав замок ошейника, сорвала его с шеи умирающего.
Ты свободен, милыйпрошептала она. Уходи с миром
На губах мужчины запузырилась кровавая пена, но он улыбнулся.
Будь осторожна Они
Он захрипел, горлом пошла кровь, и Аласдэр умер.
Шака закусила до боли губу, чтобы не зарыдать. Нет! Сейчас не время! Оплакивать умершего она будет потом. А сейчас пришло время мести!
Девушка решительно поднялась и шагнула к выходу.
Внезапно полог резко отбросили, и в шатёр кто-то ворвался. Шага мгновенно вскинула меч, чтобы отразить нападение, но разглядела дель Сайгала.
Капитан! воскликнула она.
Вы живы! отозвался Стиссен с неподдельной радостью в голосе.
Я жива, а вот Аласдэр
Капитан взглянул на тело, распростёртое на земле, и прошептал:
Бедный парень Пусть земля ему будет пухом Эти сволочи прорвались в лагерь! Сейчас снаружи кипит бой. Я пришёл вас предупредить, чтобы вы не выходили. Двое моих людей будут охранять вас
Нет! Я не мягкотелая девица, как вы, возможно, думаете, и не принцесса, требующая охраны Я должна отомстить за смерть Аласдэра, ведь, хоть он и раб, но для меня больше, чем слуга И он умер, как и обещал, у моих ног, защищая меня до последнего дыхания.
И девушка решительно шагнула к порогу.
Шака! Капитан впервые назвал её по имени. Прошу вас Это опасно Это не детские забавы.
Да и я давно не ребёнокжёстко усмехнулась девушка. Впрочем, я никогда им и не была
Вас могут убить, Шака!
Вы умеете подбодрить новичка перед боем. Хотя, я уже и не новичок
Их спор прервали крики и звон оружия, донёсшиеся снаружи. Капитан выскочил первым, за ним последовала Шака.
В зарождающемся свете утра кипел бой. Кругом валялись окровавленные тела. В прохладном утреннем воздухе густо пахло кровью и потом, отовсюду слышались крики, звон стали, свист стрел, стоны раненых и вопли умирающих. Ржали кони и ревели перепуганные быки. В сумраке, как демоны, носились всадники, мелькали человеческие фигуры, хрипели, сыпали проклятиями и чертыхались сражающиеся.
Едва выйдя из шатра, Шака увидела, что на неё мчится всадник с копьём наперевес. Глаза его злобно сверкали, зубы ощерились в яростной ухмылке. Девушка не стала дожидаться, пока её проткнут, как мишень, а упала на землю и откатилась в сторону. Мгновенно вскочив на ноги, она взмахнула мечом, и отрубленная рука, всё ещё сжимающая копьё, упала на землю. Всадник ещё не успел осознать, что произошло, как второй удар узкого клинкасбоку и чуть сзадипроткнул ему печень и вышел из груди. Шака тут же выдернула меч и повернулась к другому противнику. Этот был пеший, вооружённый коротким мечом наёмника. Его жалкий клинок не мог равняться с благородной сталью длинного узкого жала алмостского меча, вложенного в умелую тренированную руку. Девушке хватило нескольких выпадов, чтобы обезоружить противника и «насадить на вертел» классическим ударом.
Шака нападала и защищалась, уворачивалась и приседала, рубила и протыкала, крутилась, как юла и стояла неподвижно, как скала, убивала и сама была на волосок от гибели, неизвестно сколько времени, которые показались ей одним мигом. Словно разъярённый гиззард, бросалась она в атаку, убивая без пощады и без жалости, разя быстро, ловко и смертоносно. Послушный руке меч, словно её продолжение, наносил точные и безошибочные удары.
Когда бой закончился бегством оставшихся в живых разбойников, а поднявшееся солнце осветило разгромленный лагерь и уставших защитников, Шака предстала в образе Богини Местибосоногая, с растрёпанными волосами и горящими яростью глазами, с мечом в одной руке и кинжалом в другой, с ног до головы забрызганная кровью убитых врагов. Туника разорвана в нескольких местах, обнажая кровоточащие раны, которые она даже не замечала. Грудь её бурно вздымалась от глубокого дыхания, а волосы прилипли к мокрому от пота лицу.
После боя Шака прошлась по лагерю, безжалостно добивая раненых, пока её не отвлёк от этого занятия какой-то шум. Возле одной из повозок собралась толпа озлоблённых людей, кого-то жестоко избивая. Приблизившись, девушка увидела, что это мальчишка лет пятнадцати, грязный, окровавленный, и перепуганный насмерть.
Кто это? спросила девушка у крайнего человека.
Это один из пленённых разбойников, ответил тот.
Шака с сомнением посмотрела на избитого мальчишку.
Да какой он разбойник? Это перепуганный сопляк!
Растолкав рабов и возничих, Шака приблизилась к съёжившемуся на земле юнцу. Тот взглянул на неё сквозь прикрывавшие голову руки, по-видимому, узнал, и задрожал ещё больше. Побледнел и заскулил сквозь разбитые губы:
Н-не уб-бивайте меня, г-госпожа
Шака приставила кончик лезвия к горлу мальчишки и холодно произнесла:
Твои товарищи убили моего раба Я осталась и без слуги, и без верного друга Кто теперь заменит мне его?
Я!.. Я согласен стать вашим рабом, госпожа! с готовностью воскликнул мальчишка. В голосе его зазвучала надежда. Возьмите меня, милостивая госпожа! Я буду послушен и покорен, как пёс!
Шака с сомнением посмотрела на юношу. Получится ли хороший раб из этого аттика? Но мальчишка казался совсем не страшным, а скорее жалким. И Шака приказала:
Целуй меч и произноси клятву верности!
Паренёк с готовностью приложился разбитыми губами к покрытому не успевшей засохнуть кровью клинку и скороговоркой произнёс:
Клянусь верно служить своей госпоже, быть послушным, покорным преданным Если я нарушу эту клятву, пусть демоны ночи унесут мою душу, а тело съедят пожиратели падали
Если ты нарушишь клятву, этот меч станет последним, что увидят твои глазагрозно ответила Шака. Ступай за мной, раб!
Она привела мальчика в шатёр и первым делом надела на него ошейник Аласдэра, который оказался для него великоват. Затем дала кувшин с водой и велела обмыть покойника. Когда Аласдэр был чисто вымыт, завернула тело в покрывало и, вместе с мальчишкой, вынесла наружу. Это было нелёгким делом, так как и при жизни Аласдэр был не пушинкой, а после смерти стал ещё тяжелее.
За этим занятием и застал её капитан.
Убитых похороним перед обедом. Сейчас роют могилу, мрачно произнёс он.
Много наших полегло? поинтересовалась девушка.
Одиннадцать. Разбойники полегли почти вселишь нескольким удалось уйти. Удивляюсь, как они решились напасть на такой большой обоз?