Лорд Аринский,сглотнула, надеясь, что комок в горле куда-нибудь уйдёт. -Я не хотела
Что я сделал такого, что боги послали мне такое наказание? Внезапно заорал мужчина, заставляя меня сделать пару шагов назад.
Честно говоря, я испугалась. По-настоящему. Как тогда с Верховной в этом кабинете. Почему-то все и всегда считали допустимым меня во всем обвинять! Нет, я готова нести ответственность за свои действия и даже за действия своего круга. Но у всего есть границы!
Вы? Ну что вы! Абсолютно ничего ужасного, лорд Аринский! Всего лишь сожгли с сотню таких как я! Это, разумеется, слишком маленький повод для наказания!
Злость и страх ведьмы очень похожи по своей сути. Сложно угадать, что я чувствовала в тот момент. Возможно, и то, и другое. Только вот терпеть обвинения мне надоело. Будто мало того, что не сплю по ночам, стараясь найти возможность все исправить.
Да! Я ошиблась! Да! Поступила глупо и жестоко! Но я хотела все исправить и прилагала все мыслимые и немыслимые усилия для этого.
Ректор оказался рядом неожиданно!
Холод обжег правое запястье, заставив меня вздрогнуть и дернуться. Но меня удержали.
Герцог стоял вплотную ко мне и тяжело дышал: одна его рука все еще лежала на браслете, а вторая притянула за талию ещё ближе. Хотя лично мне казалось, что это невозможно.
Знаешь, что это за браслет, Стана? прошептал он на ухо, продолжая меня удерживать.
Почему не оттолкнула? Не прокляла? Не применила любую другую попытку защититься?
Потому что позорно испугалась. Сжалась, стараясь унять дрожь в теле.
Нейриновый сплав,зашипела я, пытаясь отстраниться.
От герцога шёл болезненный жар, и это мешало сосредоточиться на браслете.
Сплав железа с кобальтом и никелем при соблюдении определённых условий мог превратиться в металл, который обладал блокирующим свойствоми это единственная возможность лишить ведьму её сил, перекрыв к ним доступ. Такие браслеты надевались на Отреченныхведьм, которые создали Круг, но потеряли одну из сестер. Принимая сан, мы отказывались от своей магии. Обычно Отреченные жили не дольше пяти лет после смерти своей сестры. Браслеты сковывали магию, не давая ей выхода, но поступать в резерв она продолжала, растягивая его до максимальных размеров. В какой-то момент в ведьме собиралось столько мощи, что она захлебывалась в собственной силе, сходила с ума, а вскоре умирала в страшных муках.
Снять такой браслет мог только тот, кто его надел. Поэтому в последнее время ведьмы принимали сан Отреченных добровольно, чтобы иметь возможность надеть браслет из нейринового сплава самостоятельно и снять его при угрозе жизни.
Став Верховной, я планировала настоять на запрете применения подобных артефактов. Они были не менее опасны, чем печати. Я бы сказала, они сильно превосходили обычную блокировку магии по части опасности. Печатьзакрывает доступ к силе, полностью. А такой браслет лишь перекрывает выход магии.
Умница. Ты права. Зачем мне он? Я долго пытался понять, в чем состоит твой талант. Пока не догадался, что это вранье. Ты способна обходить любую магию, обманывая собеседника, верно? Проницательно тихий шепот заставил испугаться ещё сильнее. Поэтому сейчас, когда на твоей руке блокирующий магию браслет, ты ответишь мне на несколько вопросов. Если обманешь, я узнаю. И наказание понесут твои сестры.
В груди начало собираться что-то холодное, непослушное и дикое. Возможно, это уже резерв начал растиобычно подобные процессы крайне неприятны. А, может, обида становилась чем-то особенно опасным, чем-то, что требует мести.
Аринский провел рукой от моего запястья до плеча, медленнобудто извиняясь за то, что делает, пробежал пальцами по нежной коже шеи и аккуратно приподнял моё лицо за подбородок, чтобы я смотрела на него.
Лицо герцога было слишком близко. Настолько близко, что я могла разглядеть мелкие едва заметные шрамы на щеке и подбородке, увидеть свое отражение в глазах ректора.
Что случилось с твоим опекуном?
Я его убила. ответ без эмоций в голосе.
Всё чувства сейчас были сосредоточены на комочке льда в груди. Я никогда не ощущала ничего подобного. То, что происходило, пугало. Дело было даже не в ректоре, перед которым я сейчас оставалась абсолютно беззащитной. А в чем-то другом. Возможно, в браслете. Холод на коже отдавался леденящим ужасом, желанием сбежать и расплакаться!
Мне нужны подробности, Стана. Как? Зачем?
Остановила его сердце направленным потоком магии. Я рассказывала вам, на что способна. Поступила так, потому что не хотела жить с ним.
Почему?
Скрипнула зубами, сдерживая порыв послать ректора лесом с мертвецами. Сейчас у него было слишком много властинадо мной, над моими сёстрами и над нашими секретами.
Судя по всему, он знает обо всем, что происходит в академии, несмотря на полог и тишины и любые другие способы защиты разговоров. Так он узнал о зелье, о разговоре с Ядвигой. Поэтому спокойно вышел из собственного кабинета, когда она оказалась честь и прибыла с визитом! Он знал, что все услышит, узнает и сможет воспользоваться информацией! Это ведь намного разумнее, чем выгнать её и не услышать ничего мало-мальски значимого.
Он называл себя моим отцом, но не имел ни капли моей крови. Вы знаете об умении ведьм по ауре узнавать родственников? Это, конечно, не всегда хорошо работаетнамного эффективнее посмотреть кровь возможного родственника. Я проверяла трижды. Лорд не был мне ни отцом, ни дядей, ни троюродным дедушкойто был абсолютно чужой человек. И он знал об этом.
Вы убили человека за то, что он лгал вам?
То, что делал мой опекун Поверьте, я способна убить и за меньшее.
Герцог молчал, а я старалась смотреть не в необычные серые глаза, а на его переносицу. Стоять так было неудобно, но холод в груди разрастался, я теряла самообладание и была готова расплакаться от отчаяния и непонимания ситуации.
Допустим. Что произошло с его сыном, который тоже стал вашим опекуном?
Он знал, что это я убила его отца. Знал и ничего не мог доказать. Собирался мстить мне, для этого и оформил опекунство. Но влюбился и покончил с собой.
Приворотное зелье?
Нет. Мне было пятнадцать и я не жаждала мужского внимания, поэтому никого не привораживала.
Скольких мужчин ты успела привязать к себе? внезапно спросил ректор.
Троих. Двое из них мертвы. Третийвы. Я улыбнулась, понимая насколько он, должно быть, удивился, но упрямо продолжила смотреть на переносицу и бороться с чувством безысходности.
Мне не очень нравится такая тенденция. проворчал герцог, намекая на смертельный исход моих приворотов. Почему так мало? У среднестатистической ведьмы в вашем возрасте и при вашем могуществе в копилке за сотню привороженных.
Среднестатистической ведьме никогда не добраться до поста Верховной, а власти хочется: вот и повелевают мужчинами, которых лишили воли. Я же с пятнадцати была Старшей круга. В пятнадцать получила первое разбитое сердце. В восемнадцать изобрела артефакт, который поспорит с любым существующим в полезности. К тридцати я планировала стать Верховной, имела на это все шансы. Зачем мне баловаться с приворотами? Я отработала навык, продавая зелья, но никогда не использовала их для своей выгоды.
Аринский долго молчал, прежде чем задал следующий вопрос.
Что за зелье ты сварила для Тихниса? Приворотное?
Нет. Это было зелье для блокировки страха. Сын лорда влюбился в женщину много старше себяниже по статусу и без сил вовсе. Нашей целью было зелье, которое сотрет для неё границы в виде возраста, положения в обществе, наличия магического дара.
Я говорила правду. Не потому, что браслет не давал возможности соврать, просто сил на это не хватало. Нет, ложь не была моим талантом, просто порой правда бывает столь странная, что окружающие продолжают верить, что это обман.
У тебя есть зелье, способное уничтожить границы в сознании человека?
Есть рецепт. Зелье у Тихниса.
Ректор тихо и хрипло рассмеялся. А я поняла, что шея затекла окончательно, прижиматься к инквизитору надоело, а холод все ещё бесит своим наличием. Попыталась вырваться, но герцог держал намертво.
Тише, тише. Он улыбнулся, склоняясь еще ближе к моему лицу. Последний вопрос и я тебя отпущу. И браслет сниму. Хорошо?
Да.
В чем состоит конфликт с Верховной?
Я рассказывала.
Чем скорее я узнаю подробности, тем раньше ты получишь возможность колдовать. Я даже позволю разнести свой кабинет повторно.
Вообще-то я была уверена, что он и так все знает. Магу просто хотелось это услышать. Не знаю зачем. Но ему явно этого хотелось.
Верховная потребовала, чтобы я вышла за вас замуж или убила вас, чтобы убрать с дороги. Она сказала, что вы мешаете ей вести ведьм к величию. Я отказалась.
Почему?
Ведьмам не указывают, с кем спать и за кого выходить замуж. Я не хочу становится чьей-то женой. Тем более меня раздражает требование стать женой инквизитора, который при возникновении такой возможности с удовольствием поджарил бы женушку до золотистой корочки. Я знала, что разозлю Ядвигу, причём довольно сильно. И да, я боюсь её гнева. Все боятсяВерховная сделала многое, чтобы добиться того, чего достигла.
Но даже страх перед Верховной слабее твоей неприязни ко мне?
Нет. Не слабее. Я вообще неприязни к нему не испытывала. Только жалость, вину и уважение за сдержанность. Я восхищалась тем, как лорд держал себя, будто его сейчас не сводит с ума проклятие, будто нет ничего, что могло бы нарушить его уверенность и спокойствие. Даже не допускала мысли, что он когда-то сорвётся, хотя, судя по динамике развития проклятия, это должно было произойти давно. Помимо страсти теперь существовала эмоциональная привязка, и это плохо. Прежде всего потому, что сильно осложняло процесс снятия приворота. Приворота, который, к слову, и так был неснимаемым проклятьем высшего порядка!
Стана, я жду ответ.
Вы сказали, что вопрос про Ядвигу будет последним. Теперь я посмотрела в глаза собеседника. Снимите браслет.
Ректор едва заметно улыбался, в серых глазах читалась насмешка, но какая-то особенная, добрая.
Передернула плечами.
Добрая насмешка? Стана, ты серьёзно? Перед тобой враг! Опасный враг! Тот, кто способен убить любого не задумываясь! Вспомни, как он владеет оружием, ты же видела его в бою! Какая ещё добрая насмешка?
Улыбка ректора на миг стала шире, а затем лицо оказалось ещё ближе. Настолько близко, что герцог почти коснулся моих губ поцелуем: я совершенно точно почувствовала его дыхание. Тёплое, с запахом алкоголя и шоколада.
Я вдохнула этот запах и закрыла глаза, позволяя ему наполнить себя. Сердце не остановилось, нет. Но предательские мурашки пробежались по телу, а губы даже закололо будто маленькими иголками.
Аринский рассмеялсятихо и довольно. И тут же отпрянул, параллельно сняв с меня браслет.
Буду считать, что твоё ожидание поцелуя означает, что неприязнь ко мне меньше страха перед Верховной. Но тогда остаётся вопрос, почему ты пошла против неё?
Несколько секунд стояла, глядя на ректора, не понимая, что происходит. А потом
Я задохнулась! Возмущение хлестало через край!
Я не ждала поцелуя! Мне вообще все равно! Ненавижу инквизиторов!
Аринский хитро прищурился наблюдая за моей реакцией.
Когда взяла себя под контроль, поняла, что холод в груди никуда не ушёл. Побочный, эффект, должно быть.
Я согласилась понести наказание, лорд Аринский. Я язвительно улыбнулась. И если поцелуйнаказание, то вы должны понять, что моё смирение связано с этим.
Ложь. Спокойно улыбнулся ректор, а я отметила про себя, что улыбка делает его моложе. Я хотел засчитать разговор за наказание: понимаю, ощущения от браслета более чем неприятные. Но раз моё общество для тебя столь ужасно, то именно это будет твоим наказанием. Свидание.
Я вскинула брови, понимая всю бредовость ситуации.
А второе?
Точно! Как я мог забыть? Хорошо, что вы напомнили, Стана. Просиял герцог Смерть. Тогда два свидания!
Лорд Аринский, а не пойти бы вам На свидание с вчерашней демоницей?
Ревнуешь?
Что за чушь? Вы уничтожили слепок?
Разумеется. Герцог кивнул. Уничтожил. А ещё пришлось доплатить гостье за нанесение вреда здоровью одной ревнивой ведьмой.
Я не ревную! Вспыхнула прежде, чем поняла, что ректор самым банальным образом издевается. Лорд Аринский, я приходила по делу, между прочим.
Удалось что-то узнать по привороту? Аринский вмиг стал серьёзным.
Да. Как минимум, поняла его структуру. Понимаете, я гений,улыбнулась теперь я,поэтому осознанно и неосознанно сделала все, чтобы приворот нельзя было снять.
Значит, способа снять его нет?
Даже если его нет, я придумаю. Слово ведьмы нерушимо. Раздраженно отмахнулась, подбирая слова, чтобы донести до герцога свою мысль. Приворот включает в себя три части, хотя раньше я думала, что их две. Зельеослабило вас, вашу защиту. Обрядпривязал души к татуировкам. Проклятье привязало ко мне. Только все пошло не так, как должно было. И я не могу понять, почему.
Что вы имеете в виду?
Во-первых, действие было слишком быстрым. По моим расчетам, зелье должно было начать действовать позже. Вероятно, что-то послужило катализатором. Во-вторых, общий эффект. Я хотела иметь возможность активировать приворот в моменты, когда мне это выгодно. Таким образом, вы были бы самим собой, но в определенные моменты становились бы лояльным в вопросах, которые мне интересны. Однако и тут что-то пошло не так. Это я связываю с ритуалом посвящения в инквизиторы: мне известно не все, лишь часть его. Остальное пришлось додумывать.
И как?
По сути я использовала вашу защиту как единственную лазейку: узор-татуировка, который используется для нейтрализации магии ведьм, теперь привязка вашей совести. Поэтому, чтобы избавить вас от приворота, мне нужно снова ослабить организм, отвязать вашу совесть. Это умерит эффект проклятья и даст мне время придумать способ снять его.
Время? Оно ограничено?
Да. Созналась я. Вероятнее всего через год вы сойдете с ума. Проклятье войдёт в полную силу. Либо через пять оно примет обратный эффект, и вы захотите меня убить.
Герцога перекосило. Не знаю, что его так задело: перспектива стать душевнобольным или убить меня.
Чем может обернуться ослабление приворота?
Для вас одни положительные эффектывы перестанете думать обо мне так часто, сможете спокойно Кхм.. Спать с женщинами. Я перестану быть вашей единственной мыслью. Но вы по-прежнему будете испытывать то, что испытываете, при виде меня. Но уж с этим можно справитьсяя просто не буду попадаться вам на глаза.
А для вас?
Я поежилась.
У меня не будет защиты перед вами.
Поясните.
Сейчас вы не можете мне ничего сделать, даже если захотите: я любой момент активирую привязанную к вам душу, она ринется защищать меня. Потом, когда этой души не станет с вами, останется только защита моей жизни в вашем подсознании.
Вы думаете, что я воспользуюсь тем, что сильнее? как-то очень угрожающе предположил ректор.
Вы знаете, каков процент ведьм, забеременевших от магов, которые их поймали? Шестьдесят процентов от тех, кто сумел бежать. А знаете процент инквизиторов из этих магов? Девяносто. Так что давайте вы не будете строить из себя оскорбленную невинность!
Стана, давайте уясним одну вещь: я не насиловал ведьм, не убивал тех, кто не прибегал к жертвенной магии, и ошибок за свою карьеру я не совершал. Более того, ведьм я не сжигал, а сдавал в специальный комитетЕго Величеству для казни. Но да, их было более сотни. Я не оправдываюсь, просто мне надоело слушать ваши беспочвенные упрёки.
Я кивнула, принимая ответ. А потом вдруг стало кое-что интересно.
А если вам станет известно, что я занимаюсь жертвенной магией?
На данный момент я не инквизитор, контроль над ведьмами осуществляется ведьмами. Я был бы обязан сообщить о том, что вы преступили закон, но сделать этого не смог бы. Поэтому я взял бы вас в жены: свидетельствовать против супруги я не обязан.
Ректор грустно улыбнулся, а я Просто на секунду представила, что приму его предложение. На секундочку.
Проклятье я сниму, но привязка скорее всего останется. Её разрывать придётся естественным путем, демонстрируя всю свою гадливость и мерзопакостность. А если этого не делать? Притвориться самой нормальной женщиной, сделать вид, что люблю? Получить его сердце абсолютно естественным путембез применения магии? И что, рожать детей раз в год, варить вместо зелий кашки и стирать носки герцога? Хотя навряд ли мне придётся делать даже этогерцогиня скорее будет целыми днями сплетничать с фрейлинами, заниматься благотворительностью и читать романы о любви принцессы и трубочиста Или можно сказать Ядвиге, что я осознала свою вину, стать женой герцога и не снимать проклятиекрутить им то так, то этак, ради ведьминского благополучия. А можно снять проклятие, влюбить по-настоящему, родить пару детей и бросить его, чтобы получить ещё одно сердце в копилку. Детейжелательно дочеквоспитывала бы по ведьминским традициям, а параллельно разбила бы ещё три сердца и раскрыла какую-нибудь Тайну. К тридцати я бы вполне успела стать Верховной. Да, было бы замечательно. Но Ядвига бы вмешалась, мне пришлось бы её убить или подставить перед Советом.