Дань псам. Том 1 - Эриксон Стивен 12 стр.


Скиллара поднялась и взяла Резчика за руку.

 Пойдем отсюда.

Баратол с Чауром спустились в трюм вслед за трелльским воином. На борту не было койки, в которую поместился бы Маппо, поэтому он соорудил себе жилище среди тюков с припасами.

Трелль сидел на ящике; свои пожитки, как выяснилось, он уже собрал: гамак, доспехи, оружиевсе набито в один мешок, перехваченный кожаным шнуром.

 Баратол, ты хотел о чем-то поговорить?  спросил Маппо, поднимая взгляд на кузнеца.

 Злоба сказала, что треллей давным-давно выгнали с этого материка.

Маппо повел широкими плечами.

 Мой народ подвергается гонениям уже тысячи лет. Видать, мы настолько уродливы, что все нас на дух не переносят.

 Тебя ожидает долгий путь. Я тут подумал

Маппо жестом прервал его.

 Нет, друг мой. Я должен отправиться в одиночку.

 Пересечь весь материк, где каждый тебя ненавидит? Маппо, кто-то должен прикрывать тебе спину.

Темные, глубоко посаженные глаза некоторое время смотрели не мигая.

 Баратол Мехар, мы хорошо узнали друг друга за этот поход. Нет никого, кому бы я еще доверил защищать мой тыл.  Трелль опустил голову.  Я не собираюсь идти через весь материк. Есть иные тропы. Они, возможно, еще опаснее, но, уверяю тебя, меня не так-то просто убить. Я потерпел неудачу, а значит, только мне под силу все исправить. Я не могуи не стану!  подвергать опасности других. Ни тебя, мой друг, ни блаженного Чаура. Прошу, дай мне уйти.

 Тогда ты ставишь меня перед более ужасным выбором.  Баратол вздохнул и кисло усмехнулся.  Заставляешь решать, что дальше делать со своей жизнью.

Маппо гоготнул.

 Ну, я бы его ужасным не назвал.

 Я знаю, что значит иметь цель. Пожалуй, это все, что я знаю наверняка. Там, в Семи Городах, я почти убедил себя, что нашел свое место, но то был обман. Мне кажется, есть люди, для которых уйти на покой сродни позору.

 Ты ведь был кузнецом

 От безысходности. Так я солдат, Маппо. Из Красных Клинков.

 И все равно, ковать железозанятие благородное. Пускай ты привык быть солдатом, но сложить оружие и найти себе другое дело не позор. Однако если тебя это беспокоит, думаю, здесь полно богачей, которые с радостью наймут столь опытного телохранителя. А еще купеческие караваны и городской гарнизонвоины нужны всем и везде, без работы они не останутся.

 Печальная истина, Маппо.

Трелль снова пожал плечами.

 Знаешь, Баратол, если кто-то и нуждается в защите, так это Резчик.

Кузнец шумно выдохнул.

 Он никого не посвящает в свои планы. Кроме того, это ведь его город. Здесь наверняка найдутся те, кому под силу защитить парня. И знаешь, я видел, как он упражняется со своими ножамидумаю, это Даруджистану стоит опасаться его возвращения.

 Он слишком не сдержан.

 Надеюсь, Скиллара сможет его обуздать.

 Что ж, Баратол, пора нам расстаться. Скоро я покину вас.

 Хочешь сказать, я за этим сюда спускался?

 Я не умею прощаться.

Маппо отвел глаза.

 Что ж, тогда я передам остальным. Резчик расстроится. Он знал тебя дольше всех из нас.

 Знаю. Мне жаль. Увы, я очень часто веду себя как трус.

Но Баратол все понял. Нет, это не трусость, а своего рода стыд, настолько глубокий, что лишен всякого смысла и оправдания. Рана от утраты Икария по-прежнему свежа и неизлечима, боль от нее сметает все на своем пути. Друзей, привязанности, жизни и истории. Маппо не в силах бороться с течением, которое несет его к предрешенному исходу. И в осознании этого Баратолу открылось неизмеримой глубины горе.

Гнев Похитителя Жизни может выплеснуться в любую минуту, и Маппо не сумеет этому помешать. Увы, как ни тяжело было попрощаться с треллем и бросить его на произвол судьбы, Баратол не мог пойти наперекор желаниям друга.

 Что ж, Маппо твои тропы ждут тебя. Желаю всего наилучшего: спокойной дороги и удачного завершения.

 Благодарю, друг. Надеюсь, Даруджистан будет тебе достойным домом.

Он поднялся, пожал руку кузнецу, шагнул навстречу Чауру, чтобы обнять. Тот радостно засмеялся и хотел было пуститься в пляс, но Маппо с грустным лицом остановил его.

 Прощай, Чаур. Береги Баратола.

Когда Чаур осознал, что больше не увидит Маппо, у него на глаза навернулись слезы. Было в его простом, по-детски наивном поведении нечто прекрасное. На всем свете не сыскать человека более искреннего, чем Чаур.

Баратол приобнял товарища за мускулистое плечо и улыбнулся Маппо.

 Онэто дар, которого я не достоин.

 Никто не достоин,  вздохнул трелль.  Что ж, а теперь мне хотелось бы побыть одному.

Баратол поклонился, затем повел Чаура назад к лестнице, приставленной к люку.

Искарал Прыщ забрался к себе на койкусреднюю из трех, прислоненных к борту,  почесал макушку о нижнюю часть верхнего яруса и вполголоса выругался. Затем выругался снова, ибо под подушкой его ждали отвратительные подношения бхок'аралов: тухлые рыбьи головы, чешуйчатые комки экскрементов, побрякушки из коллекции Злобы и треснувшая глиняная трубка, тиснутая у Скиллары. Искарал отшвырнул дары прочь, и они упали на доски прямо у копыт мула, который взял в привычку в самые неожиданные моменты появляться у койки, причем каждый раз исключительно не вовремя, как и подобает безмозглому, но искренне преданному животному.

Сверху донеслось фырканье.

 Люк маловат, знаешь ли. Это слишком явно, супруг.

 Так, может, «явно»мое второе имя. Об этом ты не подумала? Нет, конечно же. Она вообще не думает. У нее десять тысяч глаз, но все завешаны волосами из носа Слушай внимательно, женщина. Всяк знает, что мул во всех отношениях лучше лошади. В том числе и в проходе через люки. Кроме того, мой благословенный слуга предпочитает пользоваться нужниками, нежели гадить у дороги. В нем есть достоинство и приличие, чего о тебе точно не скажешь.

 А ты разве не должен ковырять в носу? Твоя паства молится в ожидании знака вообще-то.

 У меня хотя бы есть паства. А ты их отпугиваешь. Ты всех отпугиваешь.

 Даже тебя?

 Нет, конечно же Нижние боги, она приводит меня в ужас! Но лучше ей этого не знать. Надо бы что-то предпринять, да побыстрее. Может, открутить ей ноги? Да, хорошая мысль. Пусть лежит на спине, колотит воздух, издавая жалкие мяукающие звуки. Ах, прекрасная все-таки штука воображение!

 Ага, особенно когда больше ничего нет.

 Что значит больше ничего нет? Чушь какую-то мелешь!.. Поразительно. Она будто читает мои мысли. Нет-нет, уж на это она никак не способна.

 Погоди-ка  прошипела Могора.  Мул был самцом! Самцом!

 Присматривала его для себя, а?

 Еще один подобный намек, супруг, и я прикончу тебя своими руками.

 Хи-хи-хи! Какой все-таки у тебя отвратительно-изощренный ум, супруга.

 Нет, на этот раз тебе меня с толку не сбить. Твой мул только что сменил пол, и зная тебя, я бы задумалась о сопернице, но знаешь что? Уходи к ней, пусть забирает. Да-да, я ее благословляю!

 Быть востребованнымэто проклятие.  Искарал вытянулся на постели, заложив руки под голову и глядя на висящий сверху матрас.  Впрочем, ей-то откуда знать? Надо бы посетить местный храм, установить тираническую власть над послушниками, жрецами-фокусниками и жрицами. Да, жрицами! Может, среди них найдутся одна-две привлекательные. Как Верховный жрец я имею право выбора. Приносить жертвы Тени в тени между ее ног, о да

 Ох я узна́ю, Прыщ!  рявкнула Могора и завозилась у себя на койке.  Ох узна́ю да как схвачу ножичек, ичик-чик!  будешь ты у меня петь фальцетом и ходить по-маленькому под себя. Да никакая женщина или мул на тебя больше не посмотрит!

 Женщина, прочь из моей головы!

 Видишь ли, узнать, о чем ты думаешь, довольно просто.

 Это тебе так кажется!.. Она становится все опаснее, мне нужен развод. Не потому ли распадается большинство париз-за опасных женщин? Вероятно. Я уверен. Что ж, тогда я ведь буду свободен? Свободен!

Мул заржал.

Могора от смеха аж обмочиласьесли судить по зловонным каплям, падавшим сверху.

Скиллара с Резчиком занимали койки у самой кормы, чтобы хоть как-то уединиться,  даже натянули поперек прохода кусок запасного паруса. И все равно сумасшедший хохот Могоры долетал до них. Резчик покачал головой.

 Когда уже те двое поймут, что ониидеальная пара, и мы наконец вздохнем спокойно?

 Да все они понимают,  сказала Скиллара с улыбкой.  Просто редкий брак обходится без того, чтобы супруги не желали поубивать друг друга время от времени.

Резчик посмотрел на нее.

 Твои, Скиллара, взгляды на вещи не перестают меня поражать.

 Я хотела спросить: ты хочешь, чтобы я составила тебе компанию на берегу? Или пойдешь один?

Не выдержав ее взгляда, он сделал вид, будто потягивается, и снова растянулся на койке.

 Нет, конечно. Тебе понравится в «Фениксе»: Миза, Ирильта, Мурильо, Колл, Крупп Хотя насчет него не уверен. Он, бывает, раздражает, но при этом безобиден Наверное.

Он порылся у себя в кошеле, вынул оттуда монетусеребряный скипетр синих морантови стал ловко перебирать ее пальцами.

 То-то они удивятся, когда меня увидят.

Скиллара выдавила из себя улыбку.

 Возвращение блудного Резчика.

 Нет, про Резчика они ничего не знают. Тогда меня звали Крокус Новичок.

 И где же он теперь, этот Крокус Новичок?

Он помолчал, разглядывая монету.

 Умер. Давно умер.

 И как отнесутся к этому твои друзья?

Он резко поднялся, упорно пряча глаза.

 Не знаю. Думаю, не обрадуются.

 Слушай, я, пожалуй, отпущу тебя одного. Схожу с Баратолом и Чауром на ночной базар, погуляюу вас же сейчас праздник, так? Звучит заманчиво. А знакомство с друзьями можно отложить на пару дней.

Он наконец взглянул на Скиллару.

 Уверена? Тебе не сто́ит

 Уверена,  отрезала она.  Лучше, если этим вечером ты придешь один. На твою долю хватит расспросов, а я только буду все усложнять.

 Ну ладно.  Как Резчик ни старался, скрыть облегчение он не мог.  Но завтра обязательно приходи. В этом городе каждый знает, где «Феникс»тебе достаточно только спросить.

 Конечно, приду,  ответила Скиллара, поднимаясь с койки.  Пойду разыщу Баратола, пока он не ушел без меня.

 Наверное, уже темнеет.

 Да, Резчик. Да пребудет с тобой милость Госпожи.

 Спасибо

Но мыслями он уже был где-то в другом месте.

Дорогу некстати перегородил прокля́тый мул, и Скиллара грубо его отпихнула. Нет, зря она обижается. С чего бы? Он утешался в ее объятиях только потому, что никого другого рядом не было. Между ними разве чувство? Ни слова о любви, ни сонного разгоряченного шепотка после жаркой ночи. Просто удовлетворение, удобство и утешениеничего более. А теперь Что ж, всему приходит конец. Резчика манила встреча со старыми друзьямис миром, в котором он знал свое место. Ему и так придется непросто, не хватало еще объяснять, где он подобрал толстую бывшую шлюху, не расстающуюся с трубкой.

У самого люка Скиллара замешкалась. Все-таки Резчик изменил ее. Как будто часть его неуверенности в себе передалась и ей. Куда-то делись ее обычные дерзость и бесшабашность? Где тот бойкий язык, защищавший от издевательств прокля́того мира? Здесь, на пороге величайшего города, который Скиллара когда-либо видела, подобная слабость была совершенно неуместна.

Что ж, пускай Баратол послужит ей опорой. Хотя бы на время.

На верхней палубе разгоралась буря. По лееру со стороны правого борта скакали туда-сюда бхок'аралы, а у трапа стоял представитель начальника порта в окружении городской стражи с дубинками наголо. Вот-вот должен был начаться абордаж.

Баратол с Чауром выбрались из трюма, и кузнец стал проталкиваться через заслон вопящих, плюющихся обезьянок.

Желание погасить конфликт в зародыше было понятным. Скиллара вовсе не находила Сестру Злобу уравновешенной. Одно лишнее словои пристань да полгорода в придачу обратятся в дымящиеся руины. И все из-за разногласий по оплате стоянки.

Вот тебе и «прибыли незаметно»

Скиллара поспешила вперед, распихивая бхок'аралов и развязывая кошель.

От удара по голове он очнулся и отскочил в сторону. Мгновенно выхватил ножи; лезвия заскрежетали о пыльные плиты каменного пола. Плечом он ударился о стену и заморгал, привыкая к полумраку.

Сверху нависал кто-то высокий, в черной одежде лоскутами и железе. Зеленую кожу местами прорывают сломанные ребра, лицо скрыто тенью, глазницы пустые, рот широкий, в нем угадываются растущие вверх клыки.

Раллик Ном вгляделся в демона, и ножи сразу показались бесполезными. В голове все еще звенело. Взгляд убийцы упал на засохшие носки полуистлевших кожаных мокасин.

 Ты пнул меня.

 Да,  ответил хриплый голос.

 Зачем?

Демон помолчал.

 Подумал, что так надо.

Они находились в узком коридоре. Слевамассивная дверь черного дерева с бронзовыми накладками. Справа, за спиной у демона, коридор раздваивался, каждый проход преграждали двойные двери. От лампы, которую чудовище держало в длинной и тощей руке, исходило слабое, холодное свечение, отбрасывающее нечеткие тени на каменные стены. Потолок был сводчатый, выложенный плитами поменьше без раствора. Воздух пах пылью и разложением.

 Я я ничего не помню,  сказал Раллик.

 Потерпи.

Все мышцы затекли, даже попытка сесть, опираясь спиной на стену, отозвалась судорогами. Голова гуделаи не только от пинка.

 Во рту пересохло. Если не собираешься заколотить меня до смерти, демон, то найди мне что-нибудь попить.

 Я не демон.

 Извини, спросонья не разберешь,  проворчал Раллик.

 ЯРейст, яггут. В прошлом тиран, ныне узник. «Тот, кто возвыситсяпадет. Тот, кто падет, будет забыт». Так говорил Готос, хотя, увы, чтобы его имя забыли, придется ждать по меньшей мере вечность.

Силы постепенно возвращались к Раллику.

 Кажется, что-то вспоминаю ночь, кровь, Празднество Геддероны. Малазанцы в городе

 Значимые события, но не играющие ролини теперь, ни тогда. Многое изменилось, пока ты спал, убийца. Даже яд на клинках полностью выветрился. Впрочем, отатарал, текущий в твоих жилах, времени неподвластен. Мало кто повторил бы твой поступок и к счастью, я полагаю.

Раллик спрятал ножи и медленно поднялся. Перед глазами все завертелось, и он зажмурился, пока головокружение не прошло.

 Я редко хожу по дому,  продолжал Рейст.  Так что, возможно, ее исчезновение заметил не сразу.

Раллик с подозрением посмотрел на высокого сутулого яггута.

 «Ее»? Чье?

 Кажется, ныне она зовет себя Воркан. Вот уж кто в самом деле демон. Вы лежали рядом, не ощущая течения времени. Она пробудилась и сбежала. Это можно было бы счесть тревожным. Но мне все равно.

Воркан, магистр Гильдии убийцда, теперь он вспомнил. Раллик еле дотащил ее сюда, смертельно раненную, сам не понимая зачем. Не было другого убежища, кроме этого дома, выросшего из земли. Малазанцы называли его «азатом». И родился он из тиранова Финнэста. Раллик покосился на яггута.

 Стало быть, этот домтвоя тюрьма.

Плечи гиганта поднялись и опустились с сухим хрустом.

 Есть такой недостаток, не отрицаю.

 Значит, с тех самых пор ты здесь. Один, взаперти и даже не покидаешь своих покоев. А в прихожей у тебя два полутрупа. Как долго, Рейст?

 Не меня надо спрашивать. Зачем солнце поднимается на небосклон, а затем снова скрывается за горизонтом? Зачем колокола создают иллюзию контроля над тем, что нельзя подчинить? Почему глупые смертные отмеряют отрезки до своей гибели, тратят жизнь на простые развлечения, продолжая упорно верить, что деяния имеют значение, что мироздание и боги в нем сидят и оценивают каждое решение, принятое или не принятое? Почему

 Довольно,  оборвал его Раллик. Теперь он мог стоять ровно, опираясь только одной рукой о стену.  Я не спрашивал тебя почему или зачем, я спросил: как долго. Не можешь ответить, так и скажи.

 Не могу ответить. Однако должен опровергнуть одно предположение. Я был здесь не один, хотя сейчас так и естьтвое общество не в счет, ведь ты вскоре меня покинешь. Тот легион бесшабашных тупиц, которых ты называешь сородичами, без сомнения, обрадуется твоему возвращению. Твои кинжалы жаждут крови, а кошельплаты за отнятые жизни. И так будет снова и снова.

 Рейст, ты сказал, что был тут не один

 Да-да, я опять отвлекся на рассуждения о человеческой бестолковости. Какое-то время здесь, говоря простым языком, ошивался Господин Колоды.

Назад Дальше