Пусть себе. Что, подло? А не подло мужа изводить, чтобы бегать к любовнику? Тварюга и что с ней теперь делать?
Повторяю вопросзачем извела мать Аны?
Черт! Черт! Не успел! И откуда в девчонке столько силы?! Впрочемпопробуй-ка, повозись целыми днями с тряпкой, ведрами, кастрюлями и тазами. Это тебе почище всякого фитнеса! То-то у нее фигурка такая спортивная. Но все равнотопор-то вон сколько весит
Топор мелькнул в воздухе и череп мамаши раскололся пополам. Тело задергалось, по кухне разлетелись брызги крови, кусочки кости и мозга, а дочка дико, истошно завопила, пытаясь разорвать путы.
Ну, вот и все. Вот и каюк. Назад дороги нет. Теперь нет причины решатьсохранять им жизнь, или нет. Свидетели.
Выйди из дома! мрачно говорю Ане. Она рыдает, непонимающе смотрит на меняистерика. Бью ее по щеке, девчонка захлебывается рыданиями, стихает. Смотрит на дело рук своих, и ее начинает рвать. Прямо на связанную еще живую родственницу. Теперь рвет и «сестричку». Параллельно очнулся старший из братьевподнимает голову, а глаза красные, как у крокодила в ночи, хрипит, ревет, руки к мне тянет. А вон и второй очнулся! Твою мать ну какие же крепкие у них черепа!
Выйди, говорю! рявкаю я, хватаю Ану за плечи и выталкиваю в коридор. Та медленно бредет на негнущихся ногах, шатаясь, и оглашая окрестности звуками процесса исторжения содержимого желудка. Сходили в поход называется! Честно сказатья на такое не рассчитывал. Но теперь другой дороги нет.
Беру топор, и под визг девицы подхожу к старшему из братьев. Удар! Еще удар! Готов. Голова покатилась по полу. Второй! Третий!
В душе погано так, что словами не передать. Одно дело замочить в бою, и другоевот так, хладнокровно казнить. И неважно, что они бы меня растоптали бы на месте и потом радовались, рассказывая, как из меня полезли кишки. Я-тоне они!
Осталась девица. И это тяжелее всего. Он смотрит на меня широко раскрытыми глазами, кричит, и глаза ее вылезают из орбит от страха. А что я могу поделать? Ты ведь можешь заявить в стражу, Ану прихватят, и ты останешься жить в ее доме со своим замечательным женихом. А девчонку казнят за убийство твоей матери. Ты будешь во всех отношениях в шоколаде, а нам придется идти на эшафот! Так вот нет, дорогуша, тут или ты, или мы с Аной. Что выберу, догадайся!
Замахиваюсь, девушка хрипит от натуги, дергаясь, пытаясь разорвать путы, и вдруг обмякает, глядя в потолок широко раскрытыми глазами. Опускаю топор, нагибаюсь, щупаю пульс. Опа! Пульса-то нет!
Господи спасибо тебе. Уберег от греха! Я так-то не ангел, но все-таки и не бес.
Но теперь надо подумать, как поступить. Сжечь дом вместе со всем содержимым? Это был бы лучший выход. Хотя а вот хорошая мысль!
Разрезаю путы девицы, пристраиваю ее так, чтобы казалосьона только что отрубила головы братьям и убила мать, а потом от страха за содеянное у девки разорвалось сердце. Преступление-то страшное! Могут ведь и казнить! Или в рабство.
Некромантов здесь нет, так что спросить призраков будет некому. Да и здесь ли призраки? Смотрю опа! А нет никого. Видать сходу отправились в Ад. Или куда там отправляются по здешним верованиям.
Кладу топор на пол, на негоруку девицы. Все, пора уходить. Дверь оставим открытой, ворота тожепусть заинтересуются соседи, зайдут, увидят. Пусть думаютчто здесь случилось. Вряд ли вызовут стражув этом районе не любят иметь дело со стражей. Впрочема где это любят? Да и семейку эту похоже что соседи не особо привечали. Боялись, да, но не дружили (со слов Аны). Растащат барахлоно и черт с ним. Дом-то останется. А не останетсяда и пропади он пропадом. Теперь нам бы на глаза никому не попасться. Так-то вроде бы на улице тихо, никто не бродит, не заинтересовались криками. Опять жесебе дороже иметь дело с братьями, лезть в их дела. Можно и нарваться. Вполне вероятно, все еще и вздохнут, когда эти отморозки исчезнут из их жизни
Ана ждет меня во дворе, и мы не спеша, но и не мешкая уходим. Она не спрашивает меня, о том что случилось в доме. А я ничего не рассказываю.
Навстречу никто не попался. Может кто-то нас и виделиз-за окна, или из-за забора, но никак себя не проявили. Опять жездесь люди не любят лезть не в свое дело. Это как на Сицилиивласть суть Сатана, иметь с ней дело нельзя ни при каких обстоятельствах. Со всеми вопросамитолько к Дону!
Сегодня не поеду к некромантке. Уже смеркается, скоро ночь, да и не до некромантки мне пока что. Рука болитпросто сил никаких нет!
Напоследок говорю призраку Анны, чтобы она осталась в доме рядом с убитыми и посмотрелакогда и как их найдут. И вызовут ли стражу. А потом пускай послушаетчто вообще говорят об этом событии.
Хорошо иметь при себе призрака-шпиона! Только сейчас начинаю это понимать в полной мере
Глава 5
Клаш! Клаш! Клаш!
Истар, выбыл.
Господин преподаватель, да он промахнулся!
Истар тебе что, хочется получить травму?
Никакой травмы, господин Рогс! Это все ерунда! Прошу продолжить бой!
Рогс вздохнул, поджал губы. Проблема. Этот воркпроблема! Каждый, каждый из курсантов желает одержать над ним победу! Никто не нужен, ни с кем не интереснотолько ворк! Бой-то учебный, тут существуют ограничения, здесь запрещено убивать. Хотя всякое бывает. Ну вот и хотят поглумиться над диким ворком в безопасном бою. Это надо как-то пресекать
Курсант Син! Рогс посмотрел в бесстрастное лицо ворка, на котором было так и написано: «Мне скучно с вами, детишки! Мне неинтересно играть вашими игрушками! Послать бы вас всех подальше». И это бесило Рогса еще больше. Как и внешность этого ворка. Если впервые появившись в Академии ворк выглядел как бедный провинциал, каким-то чудом оказавшийся в обществе приличных людей, то теперь да откуда в нем взялось столько аристократизма? Столько спеси, которая кажется буквально сочится из всех пор его кожи!
Впрочеми пор никаких не видно. В отличие от многих курсантов и курсанток, страдающих от возрастных прыщей, у этого типа белая, гладкая, будто выточенная из мрамора кожа. Такая гладкая, что кажется неестественной.
А что за привычка ходить в парадном мундире, сшитом из самой лучшей ткани, достойной самого императора? Он даже сейчас, на тренировке, одет так, будто вышел на прогулку с женщинойпрекрасно сшитые, подогнанные по фигуре штаны, облегающие стройные, длинные ноги, белоснежная шелковая рубаха с новомодными серебряными узорами по краю отложного воротника. А ещебезукоризненно чистые, блестящие серебристые волосы, сложенные на затылке в воинский хвост. Одна только застежка, сделанная из серебра и украшенная красным камешком стоит не менее двадцати пяти статеров! Откуда у нищего ворка такие деньги?!
Рогс слышал, что ворк ходит в трактир «Якорь», где играет и поет для посетителей, и пользуется очень большим успехом. Шпионы из числа курсантов и персонала Академии доносили ему, что Син зарабатывает своей игрой на лютне и пением просто-таки огромные деньги, но Рогс в это не верил. Ну сколько может заработать какой-то там музыкантишка? Статер за вечер? Два? Ну пусть три! Но это ведь не такие уж огромные деньги, как ему доносят эти нищеброды, для который три статера уже огромная суммакак-никак месячное жалованье. Кто финансирует Сина?
А еще ему доложили, что как минимум половина девушек Академии в своих влажных мечтах представляет себя в постели с ворком. Мало того, что ворки уже практически легендарно считают непревзойденными любовниками, отличающимися животным темпераментом и огромным хмм любовным хозяйством, так ко всему прочему этот ворк обладает такой внешностью, что будь он обычным имперцемвозле его дверей выстраивалась бы очередь из озабоченных девок, желающих удовлетворить свою похоть!
Рогс всегда был очень невысокого мнения о нравственности курсантского состава. На его памяти в Академии гремели такие скандалы, связанные с излишней сексуальной активностью обучающегося молодняка, что приходилось брать подписку от всех, кто мог вынести сор из избы. В опасении прослыть эдаким гнездом разврата, в котором нет никаких сдерживающих моральных законов и понятий о чести. Академии магии такая известность ни к чему.
Справедливости ради Рогс и сам в своей юности, будучи курсантом Академии не раз участвовал в подобных сексуальных утехах, в которых с обеих сторон присутствовало не менее чем по десятку возбужденных молодых половозрелых особей. Но надо же соблюдать правила приличия! Нельзя делать это открыто, нельзя подставлять своих преподавателей! Все понятнодело молодое, кровь кипит, скоро на войнухочется испытать все доступные удовольствия (вдруг убьют, а ты и не попробовал!) благо что семьи рядом нет, и никто не может поставить тебя в угол. Но в конце концов, ты же соображай, что делаешь!
Конечно же, эти секс-скандалы спускали на тормозах. Все делали вид, что ничего не случилосьпошалили ведь дети, ну что такого? Но если ЭТО начнется с участием ворка
Рогс даже и представить боялся, что тогда будет. Родители этих осатаневших от похоти девок просто поднимут его на копья, и плакала обеспеченная, сытная жизнь на должности начальника службы безопасности. Здравствуй, потертое седло, дождь, ветер, дурная еда и воркские стрелы.
Справедливости ради нужно признать, что Син не увлекается подобными забавами. Наоборот, как сказали Рогсу, он допускает к себе только двух девушек из числа курсантовХельгу, дочь ректора (вот же небось бесится отец!), и Фелну, курсантку, которую Син, опять же по слухам, вылечил от болезни, из-за которой девушка получила прозвище «Красномордая». Прыщи так густо покрывали ее тело, что она стеснялась обнажиться даже в раздевалке для девушек. Теперь же, как донесли завербованные курсантки, она постоянно норовит будто невзначай раздеться догола, сняв с себя все, до последней нитки, и каждая курсантка может убедиться в том, насколько совершенно ее внезапно выздоровевшее тело.
И опять же, доносятСин не спит с этими двумя девицами. У него для этой цели есть служанканебольшого роста невероятно красивая девушка, которую некогда в Академию устроил один из стражников, пользуясь своим знакомством с Рогсом. Рогс вначале не хотел допускать девушку в персонал Академииее лицо до половины закрывала уродливая красная опухоль, на которую нельзя было смотреть без содрогания, но потом все-таки допустил девчонку к работе, справедливо рассудив, что для грязной работы тоже нужна прислуга, и не всем же быть красавицами. Так почему бы и не такая, с красной физиономией? А она вдруг взяла и поступила в услужение к Сину, и опять же по слухамэто он умудрился ее вылечить!
Рогс до последнего не верил, что Син обладает такой лекарской силой, пока не убедился в этом сам: на одной из тренировок сломавшийся от сильного удара меч раскололся на две половинки, и одна из них отлетела на несколько метров, острым своим краем вонзившись в шею молоденькой курсантке пятнадцати лет от роду, приехавшей в Академию с юга, из города Хергаль (между прочимдочь Главы крупного, значимого Клана). Миленькая такая, улыбчивая девчушкакстати, одна из немногих, кто не фырчал вслед Сину и не подсмеивался над его «слишком красивым, будто женским» лицом. Острая щепка пробила ей горло и перебила артерию. Кровь хлестала так, что стало ясноминута, две, и девушка умрет. От этого никто и никогда не застрахованжизнь, есть жизнь, и офицерское училище ее отражение.
Послали за лекаремкак на грех рядом не оказалось никого из лекарей высшего курса, и тем болееникого из преподавателей. Все кто был на месте происшествиябудущие боевые маги, которые если и могут работать с живой плотьютолько лишь ее уничтожая. Большинство из них даже ауру не видят, так что о каком лечении может идти речь?
В общемпока квохтали, пока послали за лекарем Син подошел, раздвинул толпу, наблюдавшую за угасанием девчонки, дергавшейся в последних судорогах уходящей жизни, спокойно выдернул у нее из шеи острую палку, и лечение заняло минуты две, не больше. Остановлена кровь, затянулась рана, и только багровый шрам остался к тому времени, когда прибежал запыхавшийся лекарь.
Этот самый лекарь тут же заявил, что большего сделать не может, и что девушке придется всю свою жизнь любоваться в зеркале на этот шрамили платить несколько десятков золотых за лечение у архилекаря. И тогда Син молча протянул руку и на глазах у оторопевшего представителя лекарского сословия убрал этот шрам так, будто его никогда не существовало в природе. А потом сделал то, о чем все вспоминают до сих пор: он улыбнулся и сказал, что ему было очень приятно помочь такой красивой девочке. И больше ничего не сказал, но
Вся Академия неделю, не меньше обсуждалаесть ли что-нибудь между этой совсем уж юной курсанткой и Сином, ведь ворки отличаются извращенным нравом, для них нет ничего святого! Они набрасываются на всех, кто хоть немного похож на женщину!
И кстати сказатьэто происшествие не только не вызвало отвращения у женской половины Академии (как он мог, с такой юной?!), но ровно наоборотодна курсантка, которую Рогс опросил в связи с обстановкой в учебном заведении, призналась ему, краснея и бледнея, что если бы Син позвал ее в комнату и приказал лечь с ним в постельона бы сделала это не раздумывая. Она когда видит егопросто теряет силы и способность стройно выражать свои мысли. И такмногие, если не большинство из девушек Академии.
Рогс думал над этимможет, колдовство? Может этот Син применяет какое-то колдовское средство для того, чтобы завлечь несчастных дурех, подслушивающих у его двери, когда к нему приходит служанка? (Да, даи такое есть! Бесстыдство! Полное бесстыдство!) Но потом пришел к выводунет, тут не колдовство. Всего лишь интерес к личности этого парня, плюс его невозможная, феноменальная красота.
Хотя кто знает? Все маги разные по своим способностям, может появился и такой притягательный для женщин. Все может быть.
Рогс как-то думал на эту тему, и в глубине души у него мелькала какая-то мысль, что-то такое он читал о неких магах но эта мысль растворилась, не выросла из семени, так и не дав должного ростка.
И вот сейчас: неизвестно, что такое произошло с этим Сином, но с определенного момента он вдруг начал показывать не то что хорошие, не то что даже замечательные успехи в мечном бою, но его умение откровенно поражало! Ни один из курсантова Рогс ставил с ним в пару многихне смог не то что «ранить», или «убить» этого надменного парня, но даже коснуться деревом тренировочного меча его рубашки. И это притом, что до сих пор Син показывал великолепные результаты только в рукопашном бою, и в бою с кинжалом. Копьечуть похуже, а меч меч на уровне средненького наемника. Но теперь! Отточенная красота движений, мягкие, вроде бы не быстрые, но на самом деле молниеносные выпады и парирования ударов. Он не сражался с противником, он с ним забавлялся. И делал это так откровенно, так скучающе, что любому, что это видел, хотелось дать ему по шее. Люди не любят зазнаек, в группу которых записывают любого, кто делает что-то лучше, красивее, и при этом не извиняется за свои способности, униженно не склоняется: «Простите! Так получилось! Это случайно!». Талантов никто не любит. Уважаютвозможно. Ненавидятда. Завидуютконечно. Но любить
Тем болеекак этим парням любить того, по кому сохнут их подруги, их потенциальные подруги, подруги подруг и все, кто видит этого беловолосого монстра с сияющими синими глазами!
Смешнона людях эти девки отзываются о Сине пренебрежительно, подсмеиваются над его «женским личиком», над утонченным сложением и слишком уж аристократическими манерами, которые не достойны «дикого ворка», а наедине с собой сохнут по его объятиям и поцелуям. Какая-то ненормальность, точно.
И даполная противоположностьпарни. Каждый хочет доказать, что он сильнее, быстрее, умнее Сина! Каждый мечтает его побить! Дошло до того, что курсанты изнуряют себя на тренировках, забросили развлечения, забросили любовные приключенияторчат на тренировочной площадке и доводят, доводят свои умиения до совершенства, чтобы в очередной раз быть повергнутым в прах лощеным, на вид изнеженным и сонным ворком!
С одной стороны это хорошочем больше курсанты занимаются, тем лучшеа для чего еще они сюда прибыли, если не для того, чтобы совершенствовать свои боевые умения? С с другой стороны это унизительно. Этот воркживой укор, живое доказательство того, что раса ворков умнее, сильнее, быстрее любого имперца!
Здесь собран весь цвет дворянства, потомственные офицеры и маги, элита имперского общества! И что? Какой-то там ворк буквально размазывает их по мостовой, как плевки, как кусок лошадиного дерьма! Правильно ли это?
Рогс с некоторых пор стал подозревать, что ворк этотсовсем не простой ворк. Что прислали его сюда именно для того, чтобы показать курсантам и преподавателям Академии насколько низок уровень их подготовки. Ворк сильнее любого из самых умелых курсантов! Скандал! Унижение! И повод для того, чтобы принять меры. Напримернайти более умелых преподавателей на место этих бездельников, неспособных организовать учебный процесс. Засланец, точно! Шпион от Императора!