Ирина КассетаЗолушка
Глава 1
Вечер умирал,
Наступала ночь,
Необычный бал
Грянул во всю мощь
Стольная Москва
В толк не может взять,
Что сюда спешит
Дьявольская знать
Воланд-господин,
Всетемнейший князь,
Приказал играть
Свой безумный вальс,
Свой безумный вальс!
Черной свиты хор
Подхватить готов
Громкую хвалу
Сумеркам богов
Кровь из черепов
Пьют здесь как вино
Каждый здесь нечист,
Каждый обнажен
Правит бал мессир
По делам воздаст
Всем, кто из могил
Прилетел на вальс
Прилетел на вальс!
Бал у Князя Тьмы
Полночь без пяти,
Пять минут,
И душу не спасти
Вальс гремит на бис,
Вальсу вторит гром
Шабашем ночным
Воздух заражен
И глядит мессир,
Молчалив и горд,
Как ползет огонь
С Воробьевых гор
Каждому воздаст
По делам его,
Слишком много зла
Здесь на одного!
Здесь на одного!
Тень свет темп убыстряется,
Жизнь, смерть перекликаются,
Жар, бред, пытка надеждой и злость
Вот вам казнь и прощение,
Все, все, все в восхищении!
Тень свет сердце вдруг оборвалось
Битое стекло
Теплая зола
Здесь на одного
Слишком много зла
Глава1.
Если ты перешел дорогу мракоборцу, у тебя есть два пути: либо покончить жизнь самоубийством
Либо?
Либо обернуться, так как он уже за твоей спиной.
(Левиафан).
"Долбаный Круг! Чтоб им там сидеться не моглось, чтобы их сирены своими песнями замучили! Чтобы им крылья пинцетами повыдергивали! Чтобы аренду затребовали в сто раз больше! Чтобы, чтобы Мракоборец их дери!"
Представляю их блаженные лица, сидят сейчас и ржут как лошади. Да ладно еще над кем, надо мной! Подлюки подколодные. Упыри неразлагающиеся. Демоны неумертвляемые. Нет, ну не твари ли?!
Хотелось бы мне посмотреть в лицо тому, кто придумал одеть МЕНЯ в ПЛАТЬЕ. В глаза его взглянуть паскудные. В последний раз. Он от меня живым не уйдет. Собственноручно разделаю и вампирам скормлю. Хотя, подсказывает мне моя чуйка, глаза-то знакомые окажутся, у самой такие же. Ну, отец, ну прародитель!
Ваше приглашение? спросил у меня низший демон, одетый во фрак. "До чего только эти темные не додумаются". Я протянула приглашение, добытое кровью (приглашенной суккубки) и пОтом (моим, тело суккубки прятала). Госпожа Лифиания? поинтересовался он.
А что, не видно? спросила я и продемонстрировала вырез на платье, который начинался от живота и не заканчивался.
Проходите, отвесив изящный поклон, произнес слуга. Я выхватила из его рук свое приглашение и пошагала. Да, именно пошагала, на ходулях, четырнадцатисантиметровых.
Раздражение копилось как снежный ком, готовясь обрушиться на кого-нибудь лавиной.
"Какое платье! Тебе не нравится, что ли? А туфли! Какая прелесть! Не то что твои ботфорты! Тебе подойдут розы, смотри, какие они красивые!.. Золушка". После этой реплики, произнесенной моей сослуживицей, грянул хохот. Ненавижу!!!
Нет, ну сказал бы мне кто-нибудь, мол, так и так, милая, люди вокруг злые, лживые и гадкие. Мамой клянусь, не рождалась бы.
Эй, цыпочка, раздался слащавый голос рядом, и чья-то нахальная ручонка опоясала мою талию. Маленький шажок назад и:
Ай, мракоборец тебя дери, музыка для ушей. Я даже оборачиваться не стала, быстрым шагом входя в парадную гостиную.
Зашла и обомлела. Вот, значит, куда деньги-то казенные деваются. Нам есть нечего, а у них тут бал Лепнина, потолки высотой метра три, люстра чуть до пола не свисает, шторы шелковые, напитки дорогие. Тьфу. А я за тысячу фраксов (деньги) по болотам, по полям, по лесам, да вся в грязи. Обожаю демократию
Чья-то лапа схватила меня за вырез, тот, что на половину, скажем так, нижней спины. Кулак непроизвольно (честное слово!) метнулся и остановился на лице смертника, который посмел дотронуться до меня.
Лифиания, милая, ты чего? обиженно просипело лицо. Я посмотрела на лапавшего меня индивида внимательнее. Лоракс, мракоборец его дери, старый вампирюга и извращенец Лоракс.
Подошла ближе, пока он не успел опомниться, взяла его за плечи, благо ростом он был невелик. И нежно, и крайне осторожно залепила ему коленкой в то самое место. Его скрючило пополам, я же мило пропела:
Вы ошиблись, много и кем-то уважаемый, и походкой от бедра направилась в центр роскоши и адского разврата.
***
Подведем итог. Пятеро демонов высшего порядка, два вампира, десять оборотней, одна горгулья все они норовили приласкать меня под ближайшим подоконником, а я все стояла и ждала.
Чего?
Не "чего", а кого. Принца я ждала. Ой, вот только ржать не надо, самой тошно.
Принц задерживался, я бесилась, покалеченные недокавалеры валялись кучкой около стола, где я маленькими глотками допивала из бокала "Слезы девы" один из самых крепких алкогольных напитков на этом вечере. Мысль о том, что я потихоньку спиваюсь, пришла где-то через пятнадцать оборотней, троих горгулов и шесть демонов низшего порядка. Еще немного, и в зале не останется ни одного представителя слабого на мое тело пола.
Да чтобы я еще хоть раз платье надела Подождите, я назвала "это" платьем? Я утрирую, в хорошую сторону. У меня разве что трусов видно не было.
В голове раздался голос Мины: "Какая милаш-ш-шка, так и съела бы". Р-р-р-р-р.
Бокал в моих руках треснул, осколки впились в кожу. Не больно, конечно, но грязно. Не люблю кровь, тем более свою.
Вам помочь? раздалось сзади, и я было приготовилась вынести вертушкой подошедшего, как замерла. Голос, какой у него был голос. Святые мракоборцы, я вцепилась в столешницу руками, не ощущая боли. В ушах звенел его голос. Низкий, хриплый, будто прокуренный, самый обворожительный голос Заграничного мира. Ноги еле держали хозяйку, стремясь сдаться без капитуляции. В голове появился образ, образ прекрасного мужчины.
Долгие секунды я поворачивала голову, стремясь замедлить этот миг, и вот. Это передо мной. Борк (нежить низшего порядка, завораживающая своей речью). Страшный, низкий, мерзкий борк. Удар, и он сгибается пополам. А я в расстроенных чувствах ухожу от стола, да и к тому же охранники начали поглядывать в мою сторону, ведь кавалеры мои кучкой лежат, стонут, внимание ненужное привлекают.
Провалила я заданиеподумалось мне, когда я, набирая скорость, убегала от стражников. Демоны низшего порядка, они ведь глупые, но сильные и быстрые, мракоборец их дери. Кто-то доложил этим падлам, что куда-то пропали пятеро демонов высшего порядка, два вампира, двадцать пять оборотней, четыре горгула, шестеро демонов низшего порядка и один борк. Вот же сучки. А так как неопровержимые доказательства валялись рядом со мной, то без суда и следствия было решено меня, МЕНЯ из зала изгнать. Ага, щас. Бегите и падайте, я без принца и шага не сделаю.
И вот бегу я, как могу. А могу не очень, ведь шпильки-то высокие, а мы люди скромные, на таких ходулях бегать непривыкшие. В поле моего зрения попал демон, который медленно шел в мою сторону, смотря в пол. План в голове созрел мгновенно.
Пока низшие отстали за поворотом, я подбежала к демону, схватила его за грудки и что есть силы припечатала к стене, прямо в нишу. Его глаза распахнулись в немом вопросе, а губы раскрылись, чтобы поинтересоваться: "С какого это рожна, вы, многоуважаемая, так себя ведете, позвольте спросить?". Я надеюсь, именно это он хотел сказать, а не худшую, подкрепленную матами версию.
Но он замолчал, точнее, я заставила его замолчать, впившись губами в слегка приоткрытый рот. Мгновение, шок (у него, конечно), а я уже вовсю орудую в его волосах, длинных и мягких, притягивая к себе этого остолопа и стараясь повернуть его так, чтобы меня не было видно, мужчина-то он крупный. Хм, а он неплохо сложен.
Я играла, как могла: трогала его руки, гладила шею, даже губу лизнула. А этот как статуя, честное слово. Я тут такая "ты целуй меня везде", а он стоит. Звук приближающейся погони заставил меня пойти на отчаянный шаг. Я начала расстегивать рубашку моего истукана, и вот уже моя рука у него на теле. Ух ты, никогда не видела пресс так близко. Он напрягся. Нет, милый, только не сейчас! Подожди немного, они пробегут, и ты меня оттолкнешь, а там я и убежать смогу. Только не сейчас, не порть игру, козел!
Демон напрягся, я уже была готова сигануть в окно, как он выдохнул мне в губы, застонав. Вот тут напряглась уже я. "Неужели инкуб?" мелькнуло у меня в голове, и я тут же потонула в бездне новых ощущений.
Демон притянул меня к себе так, что в нос ворвался его пьянящий аромат, он пах шоколадом. Его губы накрыли мои, в ту же минуту он вторгся языком в мой рот. Я была не против, так как слышала, что мои преследователи замедлились и, стараясь идти тише, обходили нас. Все-таки сегодня ночь разврата (или День Марьяны-распутницы), подобные сцены чуть ли не в каждом темном уголке.
Пока я провожала взглядом низших, высший уже орудовал у меня на спине, стягивая бретельки. Его рука, ставшая внезапно такой горячей, заставила меня выгнуться (совершенно непроизвольно) ему навстречу, он застонал. Поцелуй из игрового перерос в настоящий, его язык, губы творили что-то невообразимое. Вцепившись ему в волосы, я застонала, он зарычал.
Святые мракоборцы, что я творю?! Вспыхнула мысль и тут же потухла, мои руки выводили узоры на его груди, вот ладонь поднимается вверх, проводит линию ключиц, поднимается на шею, очерчивает подбородок, вверх по щеке, соприкасаясь с его губами, которые целуют мои. Р-р-р (это он, если что).
Его рука опускается со спины ниже, переходит на ногу, рывок, и моя нога ложится на него, горячее тело придвигается еще ближе.
И все бы хорошо: демон, я, поцелуй, и внутри сжимается и пылает все там, где пылать не должно. Вот только
Паника, я начала вырываться, он сжал сильнее и стал целовать шею, потомплечи, я застонала: плечиэто мое слабое место, оказывается. Я отталкиваю его от себя, чем привлекаю внимание обладателя столь прекрасного тела.
Смотрю ему в глаза и понимаю: попала я, по самые уши попала. Долбаные мракоборцы, надо же было так вляпаться!
Мои руки упираются ему в плечи, создавая дистанцию. Его губы, такие (чтоб его мракоборец поймал!) красивые, искусанные мной же, так и манили. Взгляд его оранжево-красных глаз был направлен на меня. Как я удержала ругательство, которое так и хотело сорваться с языка, не знаю. Это был не инкуб, нет, хуже, это был архидемон. Вот и принц твой, Золушка, радуйся.
Что-то не так? спросил хриплым голосом он. Святые мракоборцы, у него голос даже лучше, чем у борка. Не тут? Пошли в мою спальню, там будет удобнее, прошептал мне на ухо ВладИслав, (да, я знаю, кто это такой, его глаза и татуировка на груди выдавали).
Ох, папочка, каких звездных трындулей ты бы мне дал, узнай, что я целовалась, а нет, целуюсь с принцем Заграничного мира? Мракоборец его дери.
Нет, постой, запричитала я. Он посмотрел на меня своими невозможными глазами и прошелся рукой по лицу, подхватывая подбородок.
Я хочу тебя, шепчут его невозможные губы. Ну не гад ли, я тут сбежать пытаюсь.
Я тоже, отвечаю и начинаю расстегивать его ремень, стараясь незаметно снять свои ходули. Он рычит мне на ухо, ох, мракоборцы, что же не везет-то так? Туфли я сняла, оказавшись в районе его груди (а он высокий!). Так, аккуратно спускаем штаны, да, вот так. Да не стони ты, я сосредоточиться пытаюсь. Спускаем до ботинок.
Отходим и раз, два, три, от архидемона беги. Он отвлекся и не успел меня поймать, я рванула по коридору, слыша сзади утробное рычание. Разозлила.
Обернулась лишь, чтобы впитать в себя образ этого потрясающего демона: подкачанное тело, длинные красные волосы, янтарные глаза, слегка заостренные уши, черные трусы, татуировка на груди в виде крыла, расстегнутая рубашка и штаны, которые он натягивает, крича мне своими прекрасными губами, что мне конец. Знаю, милый, знаю.
Рывок вправо, и я лечу в открытое окно, сальто (люблю позерство), и я на земле, несусь сквозь сад, слыша, как раздает приказы мой принц.
Эх, не будь ты демоном, а я мракоборцем
Глава 2
Глава 2.
С демонами высшего порядка не заигрывать, повтори.
С демонами высшего порядка не заигрывать, уныло лепечет девушка.
Громче!
С ДЕМОНАМИ ВЫСШЕГО ПОРЯДКА НЕ ЗАИГРЫВАТЬ!!!
Какое ты еще дитя, покачав головой, произносит мужчина. Главное, запомни: никогда, ни при каких обстоятельствах не связывайся
С архидемонами королевской крови, заканчивает девушка. Знаю, пап, дура я что ли?
(Из разговора некой девушки с отцом перед балом).
Вот дура, боже мой, какая я дура! Бежать, точнее, убегать было не впервой, но не от долбаного архидемона!
Я давно покинула сад и прилегающие к замку территории. Волосы мои опять стали короткими, заклинание окончило свое действие, к тому же я переоделась, специально подготовила для себя запасную одежду и спрятала в парке. Так какого я бегу, спросите вы. Боязно, ох, как боязно мне.
Не-е-ет, не демона боюсь, отца. Он у меня, как и я, мракоборец, носит знаменитое имя, Левиафан, и убьет меня, если узнает Ой, святые мракоборцы, только б не узналмолилась я, подходя к дому.
Вдох, выдох, вдох, выдох
Дзинь-дзинь, это я нажала на звонок, оповещая отца, что его непутевая дочь вернулась с задания. За дверью раздались шаги.
Бегу-бегу, приглушенно. Я слышу, как шумит ключ, открывая дверь, и пытаюсь начать дышать. Хоть бы не заметил ничего.
Дверь открывается, и на меня налетает вихрь.
Доченька! кричат мне в ухо и сжимают в объятьях так, что хрустит позвонок. Милая моя девочка! Солнышко мое, как ты?!
Отец, я ща сдохну, вырывается, и меня бережно отпускают, стряхивая с одежды невидимые пылинки.
Проходи, милая, лепечет отец, лавируя между мебелью и продвигаясь на кухню. Кстати, дом у нас небольшой, а папа у меня большой, два метра в высоту, полтора в ширину. А еще он лысый, нет, не потому что волосы не растут, просто, когда я была меленькой, мне очень нравилось играть с папиными волосами, выдергивая их из головы. Поэтому отец решил, что ему и лысым хорошо. Как бы я не уговаривала его отрастить волосы, он лишь отнекивался.
Отец, заботливо поправив кружевной розовый фартук, который я сшила ему лет в десять, поинтересовался:
Пампушка, будешь кушать? Я блинчики испек, да, знаю, не похож он на зверского мракоборца. Но это только сейчас, когда он у плиты напевает глупую мелодию попсовой песенки, крутя при этом бедрами и стараясь не задеть своими ручищами полку, иначе опять придется вешать.
Нет, папуль, я не голодна, тишина, я вижу, как отец медленно поворачивает голову ко мне, в его руках мелькает нож, больше похожий на тесак, он переспрашивает:
Как не голодна? и в этом тоне все: упрек, обида, слезы, которые мелькают в карих глазах. Он опускается на стул Началось.
Всхлип.
Я готовил, всхлип, я старался, а голос дрожит, будто я не есть отказалась, а как минимум убила на его глазах человека. Я подхожу к отцу, целую в щеку и говорю:
Папа, миленький, я поела на приеме, правда, на меня поднимаются заплаканные глаза, и тут же меня стискивают в крепких объятиях, при этом покачивая. Тут он замирает, и я понимаю, что это конец.
Что это? о, этот тон, пора заказывать гроб и мне, и моему горе-целователю.
Что именно? уточняю я. Вдруг пронесет.
На твоей шее, что это? я оглядываю себя: шею не видно, конечно, но на плечах есть засосы. Мракоборцы хреновы.
Я плойкой обожглась, главное, верить в то, что сказала, главное, верить. Его взгляд, тяжелый, выпытывающий, обещающий расправу за ложь.
Обожглась, говоришь? спрашивает он строго. Пауза, которую я могла не пережить. Больно было, пампушечка? святые мракоборцы, я чуть не поседела.
Нет, папуль, терпимо, вырываюсь из объятий под неодобрительное сопение отца. Я устала, лягу спать, говорю, выходя из кухни и направляясь к лестнице на второй этаж.
Милая, окликает меня отец. Я поворачиваюсь. К тебе никто не приставал? мракоборцы, откуда он ружье достал? Отец стоял около плиты и перезаряжал оружие.
Нет, папуль, сглотнув, отвечаю я.
Хорошо, какой-то демонический блеск загорается в его глазах. Святые мракоборцы, мне страшно, кто-нибудь, вызовите экзорциста. Он аккуратно кладет ружье на стол, вытирая розовым полотенчиком пыль. А Владислава видела? напевая песенку, спросил он.
Да, еле выдавила из себя.
Сфотографировала? переворачивая блинчик, поинтересовался он.