Ольга ЯнышеваМедальон Луны
Глава 1. Квест или последствия для дурочки, не умеющей говорить «НЕТ» слишком настырной подруге!
Интрига составляет силу слабых,
даже у дураков хватает ума,
чтобы вредить.
*Уильям Шекспир*
«Мдааа»Удручённо пробираясь через колючие ветки валежника, радовалась только одномумои очки перестали запотевать.
Глаза замёрзли до такой степени, что иней на ресницах царапал стекло с внешней стороны, вынуждая веру в лучшее всполошиться, негодующе цокнуть языком.
«Конечно! С нашими-то ценами!!! Куда это виданостоимость линз в оправе, для всех желающих видеть качественную картинку подслеповатому зрениюпревышает восемь тысяч рублей!!!»Тараканы, довольно ушлые и жадные, самолично заменяющие последнее определение на «домовитые», как всегда обретали голос внутри черепной коробки восемнадцатилетней меня, когда это было совершенно не к месту.
«А что сейчас было бы к месту?»Спросила сама у себя, держа в руке горящий факел, совершенно не греющий в сумерках леса, в очередной раз сокрушаясь своим согласием на участие в средневековом квесте, в котором так хотела стать победительницей моя Ирка.
Нет, я, конечно, многим обязана жгучей брюнетке, фанатеющей от подобного времяпрепровождения, на беду, естественно мою, бывшей ещё и соседкой по комнате общежития, но чтобы вот так
Удивительно, но страха я не испытывала. Была только злость, раскаяние и недовольство самой собой!
Трудно было определить, на каком этапе жизни я совершила тот самый поворот не туда, однако расплата не заставила себя ждать, обещая вылиться в банальное обморожение, с вытекающим из него заболеванием.
«А второй семестр только вошёл в свои права!!!»Хотелось кричать и шуметь на весь лес, чтобы пресловутые «эльфы»парни из факультета «Информационной безопасности», нашли меня и вернули в родное общежитие к уже более чем реальным тараканам.
Однако сарказм, ирония и ещё парочка видов юмора, покинула меня вместе с верой в лучшее, оставляя наедине с темнотой леса, разбавляемой отсветами факела, да морозом в минус двадцать градусов по Цельсию.
«Знать бы, кому я сделала пакость, настолько подпортившую мою карму, что мысли о приближении смерти становятся слишком уж реальными»Уныло вздохнув, прислонилась к стволу ели, прикрывшей меня заснеженными голубыми иголками, будто Настеньку из сказки «Морозко».
Как и у любой адекватной студентки, избравшей специализацией журналистику, пусть только первокурсницы, кое-какие мысли у меня имелись
Всё началось с моего зачисления в престижный ВУЗ Москвы, имеющий довольно забавную аббревиатуруМГЛУ Ой, нет! Всё началось немного раньше, когда на восемнадцатилетие бабушка подарила мне медальон, строго настрого приказав беречь безделушку, как зеницу ока. Чёрт! Опять неправильно!
Странности стали происходить задолго до дня рождения, ещё в выпускном классе, когда в наш маленький городок переехал со своей семьёй Снарский Стефан, взбаламутивший тихую болотистую местность одним жестомотработанным движением поправляя светлую длинную чёлку на лбу, вводя в ступор своих любознательных собеседников, желающих узнать всю подноготную смурного блондина с нехарактерным для русского парня именем!
«Хм Опять не то! У самой-то имя не лучше!!! «Селена Мирная»смех, да и только!»
Всё это было сейчас не важно! Главным в окружающем меня бедламе оставалось то, что непереносимый на дух одноклассник вдруг вздумал поступить в мой МГЛУ, хотя я точно знаю, ещё осенью, собирался валить в Питер, якобы для благородной цели, которую мне, «жалкой сиротке», не понять! Стефан думал продолжить династию врачей, коими были вечно насупленные родители Снарского, желающие подобного шага от своего единственного наследника больше, чем он сам.
Нет, ничего подобного белобрысая выскочка мне не сказала. Эти предположения были сделаны чисто интуитивно.
Пусть наше общение с надменным ледяным блондином, таким же холодным, как цвет его платиновых волос, и ограничивалось либо «вежливыми» приветствиями, либо выразительными взглядами, полными презрительности, но «жалкой» или тем более «ущербной» сироткой я себя не чувствовала рядом с парнем. Наоборот, мне хотелось посочувствовать придурку, чьи желания и прихоти исполнялись по щелчку изящных пальцев пианиста!
«Ну, как «посочувствовать»?! Хмыкнула себе под нос, перехватывая факел левой рукой, чтобы погреть пальцы правой, до этого момента держащей древко огня. «Пока Снарский не поступил, как и я, на факультет международных отношений и социально-политических наук МГЛУ, выбрав, в отличие от меня, специализацию «Политология»!
Правда, надо быть честной перед самой собой, этот гнус перестал меня постоянно задирать ммм да вот после дня рождения и перестал, только это нисколько не умаляло былые «заслуги» придурка, в некоторой степени даже раздражая!
У меня в голове не укладывалось, как, иной раз посещая одни и те же лекции, можно игнорировать бывшую одноклассницу?!?
«Спокойно, Селечка», успокаивала сама себя, в такие академические часы, стараясь не смотреть на рожу блондина, на которого соседки по парте чуть ли не слюнями капали, безмерно меня выбешивая, «не все такие общительные и болтливые, как ты!»
Бабушкины реплики, заученные до зубного скрежета, иногда спасали, но, зачастую, только накаляли атмосферу.
В общем, зарубежная литература, которая, собственно, и объединяла меня со Стефаном, стала слабым звеном на пути к мечте «Выдающийся журналист», так как сконцентрироваться на обучении с рядом сидящим Снарским было так же нереально, как иметь ноги от ушей при моём росте 166 сантиметров!
Чего это ты о нём думаешь?! Возмутилась вслух, отмерзая от ствола сосенки. Больно много чести! Вот, выберусь из леса, обязательно выскажу этому белому хорьку всё, что накипело! Блин! Да если бы не он, Ирка не потянула бы меня на это сборище любителей надуманных какой-то дурочкой рас!
Моё бормотание прервалось, когда я услышала вой реальный, мать его, ВОЙ! Волчий!!!
Огромное животное, завывало совсем рядом, испугав меня до обморочного состояния.
Не придумав ничего лучше, а точнее утеряв от страха последние крупицы здравомыслия, чуть не сунула факел в сугроб, желая потушить, но на последней секунде спохватилась, вспомнив и «Маугли» Киплинга, и «Белого клыка» Джека Лондона, и даже «Весьегонскую волчицу» Бориса Воробьёва и вот зациклившись на описании повадок этого невесть откуда в Сокольниках взявшегося животного, прижала факел к себе, словно родной.
«Ирка говорила, из животных, на территории парка, самыми опасными считаются чёрные лисы! И то, идиотка так заливисто хохотала при этом, что я отмела опасения в дурацкой затее, боясь выглядеть глупо! И что же?!?»Рука с довольно хлипким держаком, на который намотали тряпку, чем-то облитую, перед непосредственным поджиганием «факела», стала дрожать, будто я вступила в ряды стариков, заимев дегенеративное заболевание экстрапирамидной моторной системы, попросту называемое «Болезнь Паркинсона».
Мне стало трудно дышать, когда под ногой хрустнула ветка, и вой волка резко оборвался.
Стащив с глаз очки, прижалась к стволу дерева, под которым всё это время стояла, и крепко зажмурила глаза, как в детстве, надеясь, что этого будет достаточно, чтобы мимо меня все беды прошли стороной, не заметив безголовую дылду с факелом в руках!
«А юмор-то вернулся!»На грани истерики оценила собственную иронию, мысленно прощаясь с жизнью, так как в мою шею что-то большое и мягкое ткнулось холодным носом, заставляя сердце оборвать работу. «Стоп! Я, конечно, маленькая ростом, но не до такой же степени, чтобы волк смог дотянуться до уха и лизнуть его!?!»
Готовая возмутиться на «шутника», уверенная, что меня нашёл один из третьекурсников-дебилов, дружков Снарского, я открыла глаза.
«Господи лучше б ты их не открывала»выдали тараканы, падая замертво и гася светильники в обоих полушариях бедовой головы.
Выдержать вида огромного белоснежного волка, размерами достигающего мои скромные, но, прошу заметить, человеческие сантиметрыспособен не каждый!
Глава 2. Либо «Серый волк» нынче не тот, либо «Красная Шапочка» из меня вышла хреновая
«Не иметь ни одной мысли и суметь ее выразить
вот как становишься журналистом!»
*неизвестный*
К своему удивлению, обморок обошёл меня стороной, хоть как-то оправдывая глупую потерю очков.
Пусть я и дрожала, будто последний осиновый лист осеннего ветра, находясь в пресловутом морозном январе, отключаться сознание напрочь отказывалось.
Может, дело было в нереальных размерах хищника, а может, в том факте, что в зубах мохнатого чудовища была чёрная шапка, которую он мне тыкал в руку, но невозможность происходящего всё больше и больше убеждала меня в конкретном обморожении.
«Может, я заснула где-то на снегу, замерзая от холода, и это мне сниться?!»
Волк зарычал, недовольный, что его игнорируют, и все факты разлетелись в пух и прах, не выдержав панического страха.
Ммм может ты хорошая собачка?
Животное с таким возмущением посмотрело мне в глаза, что даже стыдно стало.
С конкретным ощущением, что у меня поехала крыша, извинилась:
Ппппростите конечно, нет какая ещё собачка такого здоровенного волка я ещё никогда в жизни не видела по мере приближения морды «санитара леса», чудовищного размера, мой голос истончался, в конце фразы сорвавшись на писк.
Отсветы факела отражались в глазах серого, практически белого хищника, а в голове проносились мысли о спасении, мешая ленте памяти, по законам жанра напоминающей на последних минутах жизни о прошлом каждого, кого ожидает скорая смерть.
Мозговая активность не дремала, зажигая светильники тараканов обратно.
«А если ему в морду пихнуть горящий факел? Он перестанет приближаться?»
«Ага», откликнулся самый язвительный из пришедших в себя мозгошмыгов. «Приближаться он перестанет ему же некогда будет «жрать глупых дур»дело не быстрого свойства!»
Когда в лицо ткнули жёсткой вязкой мужской чёрной шапки, на рефлексах подхватила головной убор, изумлённо рассматривая животное, фыркнувшее на меня, как только отброшенный в сторону факел потух.
Мне казалось, что волк считает меня глупой идиоткой, при этом остаётся просто до безобразия снисходительным.
Пока я натягивала чужую шапку, в душе молясь, что принадлежала она не прошлому ужину этого «телка», меня, как и любого другого представителя человечества, которому всегда мало, терзали недовольства.
«Животные такими не бывают!»
Волчара, тем временем, убедившись, что я выполнила его требования, развернулся на сто восемьдесят градусов, внимательно поводил носом в воздухе и, повернув голову в мою сторону, возвёл глаза к небу.
«Клянусь! Именно возвёл глаза к небу!»Можно было подумать, что эта громадина сокрушается нелепостью ситуации, не понимая, как можно заблудиться в Сокольниках?!
Конечно, доля правды в этом наблюдении была, всё-таки, парк не слишком большой, да и освещение фонарей выключили сравнительно недавно, но для «лимиты» из городка Кольчугино оправданий не требовалось!
Тем более перед собакой, буркнула тихо, но меня услышали.
Волчара грозно рыкнул, тут же отворачиваясь и устремляясь вперёд, и мне стало по-настоящему страшно.
«Он меня бросит»
Стой! ПРОСТИ! Эй!
Бежать на окоченевших ходулях, в которые превратились мои ноги, было сложно. Про «угнаться» я вообще молчу.
Не прошло и пяти минут, как хвост волка в последний раз мелькнул между деревьями, приводя меня в отчаяние.
Не бросай меня! Пожалуйста!
Рухнув на снег, разревелась в голос, позволив себе подобную реакцию на отчаяние впервые за всё время, что себя помнила.
Если кто-то из знакомых и думал, что мой характерсталь, а я девушкажелезобетон, то придётся их жёстко разочароватьнифига подобного.
Конечно, в моей жизни, как и в жизни многих других людей, было предостаточно моментов, чтобы пустить слезу, только, не знаю почему, считала подобную реакцию на происходящее нецелесообразной до этой минуты.
Родители мои погибли, когда мне было три года, как рассказывала бабуля, поэтому их похороны я не помню. С мелкими неудачами единственный оставшийся родственник учила бороться, добиваясь поставленной цели, а болезни, ранки или ушибы просто нужно вылечить, да и заживали они на мне довольно быстро.
Да, было пару раз, когда я находилась на грани, готовая разрыдаться от обиды, когда в нашу школу перевёлся Стефан Снарский, быстро ставший популярным «принцем», при этом, непонятно за что взъевшимся на «очкастую ботаншу». Но я всегда держалась, пускай и из последних сил! Никогда не опуская взгляд, с неприязнью смотрела в серо-голубые глаза парня, такие же, какими до недавнего гордилась сама.
Раскиснув окончательно, рыдала, проявляя несвойственную мне слабость, позволив вырваться ей наружу, затапливая разум жалостью к себе.
«За что мне всё это?! Мало того, что всё существование перегажено кошмарной влюблённостью в этого гада, будто издевающегося надо мной всякий раз, как Снарский появляется на горизонте, так ещё умереть так нелепо брошенной собственным глюком!!!»Уныние от воспоминаний прошлого унижения, пережитого неопытной влюблённой дурочкой, смело признавшейся в симпатии новенькому, расхохотавшемуся «наивняшке» в лицо, награждая этим самым эпитетом, будто по груди полоснуло.
В плечо ощутимо толкнули, пытаясь меня отвлечь от давших трещину сожалений.
Вскинув голову, натолкнулась на виноватый взгляд серо-голубых глаз и громко икнула от неожиданной мысли, пришедшей в голову совершенно ожидаемо, так как количество фэнтези, пересмотренное из-за свихнувшейся на подобной дряни подруги, не могло не аукнуться.
«Да нет! Не существует никаких оборотней! И этого волка тоже не существует! Простая галлюцинация! Очередной «вираж» подсознания!»
«Вираж» звучно рыкнул, толкая меня чёрным мокрым носом, переворачивая на спину, таким образом разрушая уверенность в существовании мироздания в целом.
Плюнув на размышления, желая только одногопогрузиться в горячую ванну, подхватилась на ноги и молча двинулась за своим новым знакомым.
Во времени я потерялась давным-давно, поэтому, когда наша необычная компания вышла на заснеженную аллею, на которой тут же тускло загорелись «умные» фонари, удивлённо присвистнула.
Небо начинало подёргиваться серой дымкой, будто разгоняющей без того бледные звёзды, что означало наступление раннего утра.
«Маяковатруп! Только бы добраться до Иришечки!»Вспоминая уговоры подруги, заверяющей меня, что косплейская Херь (я намеренно написала это гадкое слово с большой буквы!) продлиться МАКСИМУМ час, резким движением стащила шапку с головы, водружая головной убор на своего гигантского спасителя, трусливо кинув на уши волка, чтобы не приближаться.
Спасибо, Фантик. Ты не подумай! Это не кличка! Просто ты такой необычный и яркий даже для представителей своего вида ммм животных ну, вот! Мне теперь волка даже животным неловко называть! Хмуро сведя брови, наблюдала за оскалом громилы, которому внезапно стало весело. Белоснежная животина, как заискивающе выпрашивающая ласки хозяина собака, трясла головой, показывая мне ряд белых зубов, словно хвалясь размерами клыков.
Совершенно неосознанно, с детства обожая собак, протянула руку к волчьему подбородку, позабыв об ужасе, который совсем недавно вызывали представительные размеры волчары.
Не знаю, кто осознал ситуацию первее, но мы, как два героя долбаного фэнтези, испуганно таращились друг на друга, пока я продолжала поглаживания мягкой шёрстки животного, боясь сделать лишние резкие движения, дабы унести свою руку в целости и сохранности.
Ммм ну, пока, что ли
Говорить о надежде на скорую встречу не решилась, боясь, что мою ложь тут же раскусят.
«Да зачем я вообще с ним разговариваю?! Это же глюк?!»Моё сознание, упрямо отказывающее верить в происходящее, подталкивало закругляться с бредом, поэтому, развернувшись, в быстром темпе, практически бегом, пошла в сторону Бабаевской улицы, где находилось моё общежитие, выбитое бабушкой чуть ли ни с пеной у рта.
Напряжение постепенно сходило на «нет». Уверенность в том, что моё здравомыслие приходит в норму, безумно радовало, но, не сдержавшись, дабы убедить фактами саму себя, обернулась назад.
На месте белого волка, под фонарём, в окружении елей и лавочки, стоял Снарский!