Так уж и глупого? Язвительно задала вопрос Ира, тем не менее, расслабляясь, так как «контакт», на её взгляд, между нами был налажен, а конфликт исчерпан. Ты вообще не видишь ничего, что вокруг тебя происходит только в книги и смотришь.
Пф! А куда мне смотреть? Мы с тобой не в клуб, а в институт ходим за знаниями, если я ничего не путаю. И, между прочим, тебе тоже не мешало бы позаглядывать в некоторые из учебников. Ты забыла, что сегодня письменная у Сильвестровича?
Фу! Поморщилась Маякова, так же невзлюбившая красавца, обладателя учёной степени, единственного из преподавателей, который с маниакальным стремлением пытался завалить меня по своему предмету, влепив на экзамене четвёрку сиротливо стоящую теперь среди пятёрок в моей зачётке! Вот, блин! Может, прогуляем?
Нет, уж, милая. Стоило только представить, что я останусь наедине с этим мужиком, перекаченным в пору недавней юности креатином и протеином, после занятий, чтобы писать проверочную по теме (и не факт, что по той теме, которую нам задавали, так как на экзамене мне пришлось отвечать не только на вопросы билета!!!), отвращение вылезло наружу. Я не желаю оставаться с ним в одном помещении, больше положенных ста семидесяти восьми часов!
Девушкино щёлканье языком я решила проигнорировать, выдвигаясь из общаги.
Спустя двадцать минут пёхом, я, чрезмерно довольная собой, решительно прошествовала на задние ряды аудитории, имеющей довольно вместительный размер.
«Зарубежная литература»спаянный предмет, поэтому просторное помещение своим видом только поднимало настроение.
Ирка, немного ошарашенная, обогнула нашу первую парту и без каких-либо вопросов проследовала за мной.
Усевшись рядом с «мажорами» (ну, как «рядом»? На их ряду!), с невозмутимым лицом стала раскладывать свои вещи, радуясь в душе, что Маякова замутила с Марком, который тут же поздоровался, не реагируя на мрачный взгляд Снарского.
Доброе утро, девочки. Помирились?
Эмм
Косо посмотрев на стушевавшуюся подругу, недовольно цокнула языком.
«Видимо, это заразно», зашушукались мои тараканы, находящиеся сейчас в стрессе от столь близкого нахождения с их кумиром, имея в виду звуковой щелчок, созданный моим речевым аппаратом.
«Она что ли всю ночь ему на меня жаловалась?»
Нет. Строго ответила я, поправив на носу очки в бордовой оправе, мысленно сокрушаясь потере других, лежащих теперь где-то в Сокольниках.
Ира так несчастно вздохнула, что я решила пояснить:
Слово «помирились» предполагает просьбу о прощении одной стороны, именуемой «виновной» в происшествии или какой-либо ошибке, а так же ответную реплику другой«потерпевшей» сторонысодержащую ту или иную степень согласия это прощение принять.
Ммм промычал Марк в финале моего монолога, пока его лицо вытягивалось по мере поступления информации, поворачиваясь к Маяковой. Ты её поняла?
Прости меня нижняя губа Иры задрожала, а моё сердце ёкнуло.
«Терпеть ненавижу, когда люди плачут! Всё равноблизкие или незнакомые прохожие!»Каждый раз, встречая такого расстроенного человека, под моими ногами, будто земля уходила. Организм требовал помочь, настаивал устранить грусть страдающего. «Можно подумать, яновогодняя ёлка! Оно мне надо, чтоб вокруг меня все развесёлые хороводы водили или валялись удовлетворённо-пьяные под ногами?!»
Ладно, прощаю. Пытаясь найти другой предмет для глаз, наткнулась на обжигающе-хмурый взгляд Стефана.
И это всё? Внезапно заговорилло белобрысое тело.
У меня даже рот открылся от неожиданности.
Да, я планировала, конечно, вызнать сегодня всё, что только мог поведать мне о медальоне Снарский, спровоцировав надеванием украшения прямо на письменной, раз парень, как меня уверяет Ирка, глаз от меня не отводит, но его вопрос выбил из колеи.
А что тебе надо ещё?!
Мненичего, поджав губы, тут же отвернулся блондин.
«Давай-давай! Рассказывай! «Ничего»?! Возможно, но твоей реакции на бабушкин подарок мне никогда не забыть!»достаточно шумно фыркнув, повернулась к интерактивной доске, на которой было выставлено сегодняшнее число.
В голове всплыло воспоминание того дня, когда в класс, счастливая и радостная, влетела я, будто на крыльях, на ходу поправляя кулон с головой волка, держащего в зубах красный камешек.
Не прошло и пяти секунд, как раздался жуткий треск, прерывающий восторженные повизгивания девчонок, увидевших бабушкин подарок, вручённый с утра в честь моего дня рождения.
Я до сих пор не могу понять, как уголок парты Снарского мог раскрошиться, однако лицо парня, злое и по-настоящему страшное, до сих пор снится мне ночами.
«Думаю, говорить о том, что эти ночи, наполненные кошмарами и ужасами, никому не надо?!»
Из-за страха или по какой другой причине, но я, как только блондин вылетел из класса, незаметно сняла медальон с шеи и сунула в карман джинс, зарекаясь когда-либо надевать ещё.
Естественно, теперь мне придётся освежить ему память, но та реакция, на которую я без того долго закрывала глаза, требовала объяснений так же, как и пребывание Стефана на моём факультете, пусть и имеющем другую специализацию!
Весь алгоритм запланированных действий сломал Мирослав Сильвестрович, широким шагом вошедший в аудиторию, но запнувшийся, когда его взгляд упал на пустую парту, где обычно сидели мы с Иркой.
Где Мирная с Маяковой?
Не переживайте, Мирослав Сильвестрович, пропела Ритка, всё это время злобно пыхтевшая возле Снарского, сидя рядом с парнем с правой стороны слишком близко, на мой взгляд. Отличница наша тут. Аудиторияне Сокольники, хотя до сих пор не могу понять, как можно было заблудиться в трёх соснах!
«Не поняла!»
Прости, шепнула Маякова, втянув шею в плечи, я так боялась тебя не найти мы все искали
Сверля Иру недовольным взглядом, мысленно отрывала ей голову и, одновременно, целовала в щёки.
«Родимая! Всё-таки, искала! Хоть кому-то я нужна!»
Это меня радует, брезгливо поморщился молодой преподаватель, имевший фигуру античных Богов, чем-то схожий с Аполлоном, если бы не кудрявые тёмные волосы и такая ж угольно-чёрная стильная бородка. Девушки, займите свои места: тут не поле для стрекоз и кузнечиков, чтобы скакать с парты на парту!
«Чёрт, он всё испортит», внутренне сокрушаясь, представляя, насколько трудно будет смоделировать подобную этой возможность, рука сама полезла к карману джинс за заветным медальоном. «Подозрительно это будет выглядеть! Стефанчик ещё подумает, что я за ним бегаю!»
Сердце колотилось, как бешеное
Решительно выдохнув, боковым зрением заметив внимание со стороны Снарского, одним движением застегнула цепочку якорного плетения с крупными звеньями, всегда поражаясь, насколько легко и быстро карабин хватал крайнее звено серебряной нити.
« будто живой», словно издеваясь, медальон ещё и задорно «подмигнул» мне красным камнем, мягко опускаясь между грудей. «Блики света»нервно поправила украшение, вскидывая подбородок на звук падения.
К тому, что последовало за ним, я оказалась не готова
Одно то, что Мирослав Сильвестрович уронил папку со своими лекциями, привлекая моё внимание, было УЖЕ диким, но то изумление, что застыло маской на его лице!
Челюсть мужчины буквально чуть не отвалилась.
Брюнет смотрел в вырез моей клетчатой рубашки, достаточно открытой, чтобы кулон не затерялся в вороте голубой ткани, аккуратно уместившись в ложбинке между небольшого размера грудей, едва касаясь краешка чёрного топа, не отрываясь.
Немного придя в себя, проморгавшись, как следует, Сильвестрович, стал собирать выпавшие листки, грозно рявкнув:
Быстрее, вы задерживаете всех желающих написать работу на достойную оценку!
Так как я сама была одной из этих самых «достойных», времени, смотреть на реакцию Снарского, у меня не было.
В гробовой тишине, так и не дождавшись насмешливых язвительных вставочек от Ритули, мы с Ириной «переехали» на родную парту под звуки недовольного сопения Маяковой.
Усевшись, я стала дожидаться опросника от преподавателя, носившего дебильную на мой взгляд фамилию «Лютый», раздающего всегда письменные самолично, будто главной целью нашего «никчёмного» существования на этой Землеявляется подмена задания с последующим за ним мухлежом.
Представляете, как я удивилась, когда «Его Лютость» положил мой тест прямо передо мной, а остальные передал Ирке, метнувшейся «работать» за препода, получив от него один единственный кивок.
Подняв голову вверх, таким образом, застыв в раболепной позе под нависшим надо мной Мирославом Сильвестровичем, неосознанно подалась назад.
Расцениваю это, как приглашение, прохрипел брюнет, когда Маякова отошла на приличное расстояние.
Преподаватель, снова кивнув, указал на мой медальон, будто одним его присутствием объясняя своё возмутительное заявление, погружая меня в ещё больший ступор.
«ЧТО?! Какое ещё приглашение?!»Столько превосходства было во взгляде кареглазого брюнета, что мне, впервые в жизни, захотелось получить двойку и свалить с «Зарубежной литературы» навсегда!
С задних рядов послышалось натуральное рычание.
Резко повернувшись, вопросительно приподняла брови.
«Снарский?»
Никаких щепок не наблюдалось.
Парта, живая, в смысле невредимая, стояла на своём прежнем месте, в отличие от бледной Риты, максимально отодвинувшейся от объекта своих воздыханий который натурально рычал!
Снарский, ты забыл, где находишься? Насмешливо пропел Лютый, кладя мне на плечо руку, будто я яего собственность!
Мои негодования потонули в очередной порции неадекватности Стефана.
Бывший одноклассник подхватился с места, опрокидывая парту с такой лёгкостью, будто страничку книги перевернул!
«Ещё умудряется что-то строчить в телефоне! Совсем тю»
Вон из аудитории! Сегодня же доложу Карцеву о твоей несдержанности!
Я запутывалась всё сильнее и сильнее.
«При чём тут отец Русланы? Насколько мне известно, преподаватель философииклассный руководитель социологов, а не политологов! Кому и надо жаловаться на поведение Стефана, так это Оксане Сергеевне».
Снарский, с ненавистью зыркнувший на меня и чумного Сильвестровича, на которого хоть сейчас можно было бы написать обвинения в домогательствах, вылетел из кабинета, моментально забросив книжку и тетрадь в сумку-планшет, громко хлопнув дверью.
Приступаем к работе! Приказал Лютый, перед тем как нагнуться ко мне, чтобы добавить шёпотом:нервный сегодня денёк, правда, малышка? После занятий, зайдёшь ко мне!
Вы вам у вас
Степень моего охренения была запредельной.
Какая прелесть. Терпеть не могу излишне болтливых в
Простите!
Дверь аудитории резко открылась, вынуждая Мирослава Сильвестровича отстраниться от первой парты и несчастной меня, наконец, сумевшей вздохнуть с облегчением и огорчением одновременно.
«Очередное «в»! Когда мне хотя бы кто-нибудь договорит это долбанное слово до конца?!»
Решительным шагом к Лютому стала приближаться Божена Леонидовнасекретарь и личный помощник ректора МГЛУ.
Уверенная в себе старушка, в белом пиджаке и длинной чёрной юбке, так пристально разглядывала меня, будто видела впервые.
Окинув всю аудиторию наблюдателей, прочувствовала на себе коктейль эмоций всех сразу. Непонимание, изумление, тихие перешёптывания некоторых, смешки и нервное хихиканье, дёрганное состояние галёрки и!.. самое неожиданноежгучая ненависть Спиваковой!
«Коллективная реакцияне есть тот результат, к которому я стремилась!»
Мои мысли оборвались чётким приказом каркающей, словно ворона, пожилой женщины.
Мирную к ректору. Срочно!
Но Лютый хмуро сдвинул брови, а на его лбу не появилось ни одной морщинки.
«Интересно, сколько ему лет?»Задумалась я, но тут же сама себя одёрнула, вспомнив лапищу преподавателя на своём плече: «ой, фу! Нет! Совсем неинтересно!»Отношения «преподаватель-студентка»только в романах красиво смотрятся. Для меня же такая связь что-то вроде табу
«Как же»встрепенулись тараканы, переживающие за Стефана и его нервное состояние. «Был бы Снарский преподавателемнеизвестно, как бы ты тогда запела!»
У нас письменная! Нашёлся Мирослав Сильвестрович, пока я восстанавливала свою мыслительную деятельность, возвращая себе «управление бортовым компьютером».
Освободите девочку от проверки, ничего страшного! Оналучшая на курсе или вы думаете, что «четвёрка» Мирной за экзамен и «пятёрка» Спиваковой имеют право на сравнение?!
«Вау! Обо мне знают?»
Задумавшись на секунду, Лютый растянул губы в «улыбке» Слишком хищной, на мой взгляд.
Вы правы, Божена Леонидовна. Мирная, можешь быть свободна.
Окружающая меня обстановка конкретно стала напрягать.
«Что с этим медальоном не так? Может, он проклят? А что?! Показывают же по телевизору программы про экстрасенсов? В конце концов, бабушка сама повёрнута на необычных и необъяснимых вещах! Сколько раз, ещё в детстве, я замечала, как она ходит по комнате со свечой, что-то нашёптывая себе под нос? Ректор этот ещё с непонятным вызовом Чего ему надо? Может, ошибка какая?»
Ответ на последний вопрос нашёлся сразу.
Стоило мне выйти за дверь аудитории, как Божена Леонидовна указала пальцем на длинный коридор, жёстко отрапортовав:
Прямо по коридору и налево!
Развернувшись, бабушка«Божий одуванчик», резво поскакала в противоположном направлении, звонко цокая невысокими каблуками, взрывая мой мозг на кучу маленьких извилин.
«В туалет? Она сказала мне идти в туалет?!»
Что за бред!? Так и продолжая стоять на месте, недовольно буркнула себе под нос, готовая окликнуть помощницу ректора, но та, словно испарилась.
Ты тупая? Рявкнул мне на ухо Снарский, отчего я испуганно подскочила на месте, чуть не улетев в стратосферу.
Я-то?
Ты-то! Перекривил меня Стефан, хватая за руку и потащив на самом деле в сторону туалета благо женского!
Хват пальцев был достаточно болезненным, поэтому я не предпринимала попыток вырваться, боясь навредить бедной конечности.
«Да и не этого ли я добивалась?»
Оказавшись в месте, лишённом в данную минуту случайных свидетелей, блондин отпустил меня, став угрожающе надвигаться.
Совершенно неосознанно, я начала движение в противоположном направлении, так как стоять сейчас на пути оказавшегося совсем не «дрыщом» Снарского, желания у меня не наблюдалось.
Сними эту дрянь!
Что?
СНИМИ НЕМЕДЛЕННО ЭТУ ДРЯНЬ! Чётко с чувством-расстановкой повторил бывший одноклассник, упираясь в бледно-бирюзовую стену по обе стороны от моей головы.
Пппочему? Ппперестань командддовать поморщившись от собственного заикания, прикрыла глаза и досчитала до десяти.
По крайней мере, попыталась, так как на цифре «три» меня перебили.
Кто подарил тебе медальон?! КТО ОН?!?
Одна ладонь с силой шлёпнула о кафельную опору, и краска осыпалась на пол, вызывая у меня нервное потрясение.
«Твою мать! Вот это силища!»
Чувство самосохранения выделяло такое количество адреналина, что нижняя часть тела начала радоваться своему местонахождению, пока верхняя истерично вопила: «ОТВЕЧАЙ!!!»
Бббабушка
Что?!
Снарский отстранился так резко, что я покачнулась, не переставая прижимать к груди свою сумку, прикрывающую грудь, будто защищаясь. Я напоминала самой себе старушечку, спасающую свои остаточные года в подворотне от хулигана.
На смену страху, с появлением дистанции, пришло нездоровое облегчение.
Тебе плохо?
«Зря спросил!»Заметались влюблённые в блондина тараканы, почувствовавшие, что я начинаю приходить в себя.
Ты дебил?! Надев сумку на плечо, раздражённо перекинула за спину прядь волос, упавшую на лицо. Уперев руки в бока, возмутилась:как мне может быть «хорошо», когда ты, словно пережравший сыворотки с гамма-радиацией «Халк», пытаешься проломить мне голову?!
Не выдумывай. Ничего подобного я делать не собирался. Ты тебе серьёзно твоя бабка подарила эту дрянь?
ЭТО моё негодование плавно перерастало в бешенство, НЕ ДРЯНЬ! Медальонвсё, что осталось мне от матери! Бабушка только передала украшение, когда мне исполнилось восемнадцать!
Смущение и огромное облегчение отразились в глазах Стефана, тут же пропадая.
Снимай!
«Вот козёл!!! Разве трудно понять, что у меня больше ничего нет от родителей?!»
Отвали! Слегка отодвинув Снарского, а на деле стараясь оттолкнуть его, вложив бешеное количество силы, протиснулась было в сторону выхода, всем своим видом показывая, что разговор закончен, но была возвращена обратно к стене, довольно болезненным толчком.