Мальчишка вздрогнул и, тут же, метнулся было к проулку между зданием вокзала и зданием начальника станции, но вслед услышал:
- Да не бежите вы так, Александр Николаевич, вы уже прибежали. Всё равно к своему отцу вы мимо меня не попадёте.
И через минуту отрок вышел из-за здания вокзала и спросил:
- Вы меня знаете, ваше превосходительство?
- Только наслышан о вас, Александр Николаевич. Но хорошо знаю вашего отца. Думаю, увидев вас, он испытает двоякое чувство. С одной стороны, будет искренне рад, что вы молодой человек живы. С другой за ваши уши, я не дам и ломаного гроша. Не смотря на вашу медаль.
- Медаль? - удивился мальчишка, - Какую медаль?
- Медаль с надписью: 'За Храбрость' и изображением государя императора. Коей вас хочет наградить Федор Иосифович. Ведь вы, Федор Иосифович, - адмирал посмотрел на улыбающегося подполковника, - желаете же наградить будущего гвардейца-артиллериста и величайшего сказочника этой наградой? Никто бы другой, сюда, через всю Россию не добрался.
Подполковник усмехнулся и произнёс:
- Думаю, сей отрок вполне эту награду заслужил.
Вирениус тоже улыбнулся и добавил:
- И не стойте там, Александр Николаевич, подходите. Мы только вас и ждём. Лично я вам уши драть не собираюсь, этим ваш отец, думаю, лично займётся. Но вы же дворянин, а значит, невзгоды должны стойко преодолевать. Особенно те, которые вы сами нашли. На свою голову.
Степанов, понурив голову, медленно побрёл в сторону адмирала. Который обернулся в сторону начальника станции и попросил:
- Милейший, я вас попрошу дать, от моего имени, телефонограмму в Одессу, через Чифу, преподавателю русского языка и словесности Одесской Мариинской женской гимназии, Лидии Николаевне Степановой, что Александр нашёлся и будет переправлен к отцу. Международную телефонограмму я оплачу. А то ваша мама, Александр Николаевич, явно волнуется. О ней то вы, сударь, явно не подумали, когда сбегали.
- Я от поезда отстал, - насупившись, произнёс мальчишка, - Решил, что отца быстрее догоню.
- Это вы милейший мой сказочник, Николаю Николаевичу, рассказывать будите. И надеюсь в ваших произведениях, мы, с Федором Иосифовичем, не будем жуткими монстрами. А вполне так себе положительными героями.
- Ну, Андрей Андреевич, вы совсем мальчишку запугали, - улыбнулся было Спиридонов.
- Его запугаешь, - усмехнулся в ответ Вирениус, - Вы уж поверьте моему слову, Федор Иосифович, этот герой ещё всей России известен будет. И если нас ещё помнить будут, то только благодаря ему. Что были знакомы с ним.
А потом адмирал обвёл всех взглядом и спросил:
- Ну что господа, в дорогу. Надеюсь, путешествие на мотодрезине все выдержат? Особенно вы молодой человек, поужинаем уже в Дальнем. Похоже, все, что я мог сделать тут, я уже сделал. Сделать большее, к сожалению возможности, нет. Времени, как стратегический ресурс, у нас, отсутствует полностью.
Произнеся эту фразу, адмирал посмотрел на начальника станции:
- Милейший вы организуете нам поездку, на мотодрезине, в Дальний?
- Да, ваше превосходительство, сейчас же немедленно уведомлю по линии, о вашем выезде, - ответил Комаров и направился к телеграфу.
Адмирал Вирениус проводил взглядом начальника станции и произнёс:
- Тогда господа идём к дрезине. Она скоро отправляется, - но тут взгляд адмирала остановился на юном Степанове, с интересом рассматривающем карабины Манлихера-Мордовина, в руках охранявших адмирала матросов, - Нравиться игрушка? Надеюсь, сегодня хунхузы на нас не нападут. А на Эллиотах вы, молодой человек, из таких игрушек ещё постреляете.
[16] Случай имевший место 23 апреля 1904 года.
[17] 'Лютфи-Джелиль', турецкий монитор погибший 29 апреля (11 мая) 1877 года. От навесного огня русских мортир.
[18] 27 апреля 1904 года, подполковник 4-го Заамурского железнодорожного батальона, Федор Иосифович Спиридонов, привел в Порт-Артур, через территорию занятую японцами два эшелона с боеприпасами и инженерным имуществом.
[19] В реальной истории вели разведывательный паровоз. Подготовленный к взрыву, в случае попытки японцев захватить паровоз.
Глава 12.
1
- Госпожа в гостиной, - приняв шинель и фуражку у адмирала, сообщила, улыбающаяся свой обычной загадочной, куда там Джоконде, улыбкой Чжань Ли. Вообще то они с Оливией подели хозяев в доме. И если Оливия всячески старалась высказать своё предпочтение к адмиралу, то китаянка направила все усилия на его сына. И по возвращению адмирала из госпиталя, Николай, как-то с улыбкой спросил, понаблюдав, как Оливия всячески демонстрировала адмиралу округлости своей фигуры:
- Это что было отец?
- Попытка, одной курицы, сделать так, чтобы ей не свернули шею, - просто ответил Вирениус-старший, - Понимаешь, Коля, она же не знает, что шпионит тут с моего ведома и разрешения. И ей явно страшно. Вот и пытается заранее обезопасить себя. Всеми доступными ею способами.
- А ты бы стал ей сворачивать шею? - усмехнулся Николай.
- Конечно нет, но есть те, кто её готовы на куски порезать. Возможно, с ними, после войны придётся иметь дело. И тут она может сыграть, в перспективе первую роль.
- И кто это, отец?
- Якудза.
- Эти бандиты? - удивился Николай, - И с чего ты решил, что она с ними связана?
- У неё на теле цветные татуировки, - пожал плечами адмирал, - А с такими татуировками женщины на воле не живут. Они либо находятся под крылом банд якудза, либо лежат в гробу. И я даже не знаю, кого она боится больше. Меня или их. Но в любом случае явно пытается подстраховаться.
- Цветные татуировки у женщины, - приподнял бровь Вирениус-младший, - Это, пожалуй, было бы интересно посмотреть.
- Ну так займись, думаю, её такой вариант тоже устроит. А я подумаю, как бы подмять хотя бы одну из этих группировок под нашу разведку. И возможно связи Оливии тут смогут помочь. Всё одно ей ни от меня, ни от жандармов уже не отвертеться. И как то жизнь свою спасать надо будет. Ведь она будет жива, пока будет кому-то интересна. И я думаю, она это хорошо понимает.
Но сейчас адмирал, без задней мысли вошёл в гостиную и замер как вкопанный. При виде застывшей парочки на диване. И если мичман фон Гернет среагировал быстрее, чем адмирал успел сказать хоть слово, и, схватив оружие, и на ходу подтягивая брюки, выпрыгнул в окно, то Аюми взвизгнув, вся сжалась и попыталась прикрыться руками. И выругнувшись Вирениус развернулся и постарался как можно быстрее выскользнуть из комнаты. Столкнувшись в коридоре с китаянкой, которая бросила быстрый взгляд на мужчину, пытаясь понять его реакцию. Но встретившись взглядами с мужчиной, тут же попыталась убежать, но не успела. Вирениус схватил её за руку, и буквально кипя от бешенства, произнёс:
- Ещё раз подставишь госпожу, вылетишь из этого дома, вместе с детьми и без рекомендательного письма. Причём в деревню, которую на следующий день займут японцы.
И тяжело выдохнув, мужчина продолжил:
- Накроешь на обед, в столовой, потом поможешь госпоже привести себя в порядок к обеду. И ступай. Тебе придётся очень постараться, что бы я это забыл. И вылезти из кожи вон, чтобы понравиться госпоже. Одно её слово, и ты вылетишь на улицу.
Казалось, что китаянка, что хочеть высказать, то что она знает. Глаза вспыхнули, она встрепенулась, рот открылся, но в следующий миг Ли передумала, рот закрылся, при этом губы недовольно скривились, плечи сникли и понурив голову женщина побрела на кухню.
И когда, вся пунцовая, опустив голову, Аюми вошла в столовую, то Вирениус стоял лицом к окну. И только поняв, что девушка вошла в комнату, он произнёс:
- Мне не стоило туда входить, но я не ожидал. Извини. И я всё понимаю, наши европейские условности не могут быть приняты в Японии. Как и нам следует учитывать ваши традиции. И тут мне повезло. Будь твоя мама воспитана в Европе, от обвинений, что это я тебя не уберёг, мне было бы не отвертеться. А так, по японским меркам ничего такого страшного не произошло.
Вирениус повернул голову и взглянул на девушку:
- Жениться, то он хотя бы обещал?
Аюми только покачала головой, не поднимая глаз.
- Ну что же я поговорю, с ним. И что ты чувствуешь, по отношению к нему? Это важно, если он откажется от тебя, в разговоре с ним.
- Он мне нравиться, - только и проговорила Аюми.
- Мда, глупый вопрос, с моей стороны, - только и покачал головой адмирал, - Обычно женщина знает, согласна она или нет, только увидев мужчину. Иначе бы у мужчин не было бы и шансов. А для этого мужчина должен быть хотя бы симпатичен для дочери Евы. Но я, пожалуй, поговорю, с этим молодым нахалом. Но учти, если я не преуспею, и он откажется, быть твоим женихом, то мне придётся отказать ему, в праве, посещать этот дом. Надеюсь получиться сохранить твою репутацию тут. В Японии боюсь, на твою репутацию больше скажется, что ты во время войны жила в России.
Адмирал снова только повернул голову в сторону Аюми и встретил внимательный взгляд её глаз:
- Конечно я зол моя девочка, конечно, я готов этого нахала, порвать на куски. Но это твоя жизнь и твоё право. Я просто хочу, чтобы у тебя всё было хорошо. И хочу прямо смотреть в глаза твоей мамы.
Вирениус улыбнулся, и ответом ему была смущённая улыбка, снова зардевшейся девушки. Скромно сцепивший пальцы, спереди на платье.
- Ну пошли обедать, - улыбнулся Вирениус, - И не забывай, что в спальню к тебе, я внезапно войти никак не смогу.
И вот теперь мичман фон Гернет, стоял перед адмиралом в адмиральском салоне 'Адмирала Посьета'. Бывший некогда китайским, а потом японским 'Защиту простирающим' броненосцем, корабль, попав к новым хозяевам, стал флагманским кораблём контр-адмирала Вирениуса. И хотя сейчас корабль, будучи обмотанным пластырями, не находился в доке. Занятым, в данный момент, более ценным 'Баяном'. Но ремонтные работы на корабле продолжались. Все работы, кроме прерванных корпусных работ. Корабль срочно готовился к боям. И адмиральский салон на нём уже был готов. Вообще то, когда они встретились утром, мичман попытался придать себе крайне гордый и независимый вид. Благо как флаг-офицер адмирала, он был просто обязан присутствовать. Вместе с адмиралом. При награждении, адмиралом Макаровым, прорвавшихся в город на поездах железнодорожников. Благо часть экипажей бронепоезда и бронедрезины составляли моряки. И если экипаж железнодорожной батареи составляли артиллеристы под командованием поручика Борейко и железнодорожники, из 4 роты 1 Уссурийского железнодорожного батальона, то в бронепоезде и бронедрезины, расчёты орудий и пулемётов составляли моряки. Подчинённые адмиралу Вирениусу. А наградить героев было просто необходимо. При этом присутствовала, снимая всё происходящее на камеру, и Аюми. При этом она бросила на фон Гернета такой взгляд, полный тоски и нежности, что адмирал понял, тот точно выживет. После общения с ним.
Но это была там, на людях, а тут в корме броненосца они остались один на один. И их молчание определённо затягивалось:
- Так, господин мичман, - всем своим видом выказывая свое неудовольствие, произнёс адмирал, посмотрев на мичмана, - Вы мне ничего не желаете сказать?
- О чем ваше превосходительство? - произнёс фон Гернет, стараясь не встречаться взглядом с адмиралом.
- Хотя бы о том, когда вы намеренны, сделать предложение моей воспитаннице?
- У меня нет таких намерений, - сухо произнёс мичман. Играя желваками, на лице, и направив взгляд в иллюминатор. Подальше от глаз адмирала.
- Ну что же прискорбно, прискорбно. Надеюсь, теперь вы, молодой человек, понимаете, что дверь моего дома, для вас закрыта, - только и ответил адмирал, а потом добавил, - И что же мне с вами делать? Дабы не расстроить девушку.
- Что пожелаете, ваше превосходительство, - тут же встал в позу мичман.
- Вы это сами сказали, господин мичман, никто вас за язык не тянул, - тут же произнёс адмирал и откинулся на спинку кресла, - Скажу честно, мне не понравилось, юноша, что вы, вместо того что бы спасать репутацию, доверившейся вам женщины, кинулись спасать, вы уж не обессудьте за прямоту, свою задницу.
- Ваше превосходительство, я... - попытался возразить мичман, но адмирал его прервал:
- Я, юноша, помню, что вы дворянин. Но смею вам, молодой человек, напомнить, что мужчина, от юноши, отличается тем, что для него важнее репутация его женщины, чем его личная задница. И надеюсь, вы, молодой человек, мужчина, а не восторженный юноша. И как мужчина позаботитесь о чести и репутации доверившейся вам женщины. Пусть даже и, не собираясь на ней жениться. Но и моим флаг-офицером вам теперь больше не быть.
- Я готов вернуться на крейсер, - тут же сухо обронил мичман.
- Нет, господин мичман, так легко вы не отделаетесь. И на крейсер вы вернётесь не скоро, - адмирал поднялся из кресла и подошёл к иллюминатору в корпусе корабля, - У меня для вас господин мичман будет не совсем обычное задание. Вы, что ни будь, слышали об отряде лейтенанта Никонова, что был создан в 1876 году и отличился на Дунае. В составе Дунайской флотилии. Этот отряд ещё называли отрядом пловцов-охотников.
- Ни как нет, ваше превосходительство, не слышал, - мичман пытался говорить ровно, но в его голосе промелькнули панические нотки.
- Жаль, жаль, что не слышали. А ведь именно этот отряд занял первый освобождённый город в Болгарии. Освободив в ночь с 10 на 11 июня 1877 года город Мачин. Так вот, господин мичман, вам предстоит теперь воссоздать подобный отряд. И возглавить его. И для вас, господин мичман, будет два задания. Вытекающих из специфики деятельности вашего отряда. Первое, обследовать пляж возле Кинджоуской позиции, в одноимённом заливе. И наметить там маршруты, лучше всего несколько, по которым можно будет из воды на пляж выкатить полевые орудия и тяжёлые повозки. Причём как в прилив, так и в отлив. С учётом наличия там противопехотного заграждения. И возможного укрепления грунта. Вам господин мичман предстоит наметить эти маршруты, нанести на схеме ориентиры и сделать расчёт не расход материалов и работ, необходимых для укрепления грунта.
- Но как, ваше превосходительство? Как я это сделаю? Да и зачем? - фон Гернет с удивлением посмотрел на адмирала.
- Лучше бы эти вопросы волновали бы вас вчера, господин мичман, - адмирал зло посмотрел на офицера, - Вчера вас учить было не нужно. А вот зачем, вас господин мичман, не касается совершенно. Вы получили приказ, извольте его выполнить со всем прилежанием. И я совершенно не возражаю, если вам в вашем деле помогут офицеры - артиллеристы. Этим вы займётесь, пока будите обдумывать по поводу личного состава вашего отряда. Разрешаю брать в него не только хорошо умеющих плавать матросов. Но и обратите внимание на отставников. Особенно из пограничников и казаков. Особое внимание обратите на местных жителей. Вам, в первую очередь, понадобятся те, кто смогут скрытно проникать к японцам и вести наблюдение. Разрешаю вам найти себе помощника. Основной задачей вашего отряда будет разведка. Но это несколько позже. Когда прибудет оборудование.
- Оборудование, ваше превосходительство?
- А вы думаете, я вас просто так отправлю, добывать японский плакат. Но это потом, когда соберёте группу. Хотя бы из полудюжины пловцов.
- Японский плакат, ваше превосходительство? - только и выговорил мичман, - Но зачем?
- Это не простой плакат, господин мичман, это агитационный плакат. На котором изображено содомия японца, над русским солдатом. У японцев свои бзики, для них это почти норма, по отношению старших к подчинённым. И это даже один из элементов их подготовки молодых самураев. И они вкладывают, в это другой смысл. Для них, это один из показательных элементов подчинённости. Но для наших солдат и матросов это может оказаться весьма большим идеологическим стимулом. Поэтому плакат необходимо добыть. Как, впрочем, и прочую, японскую агитационную продукцию. Для этого вы получите каяки и каучукового гидрокостюма Бойтона. Вы, господин мичман, знаете, что такое каяк?
- Ни как нет, ваше превосходительство, - только и выдавил мичман.
- Вот всему вас молодых учить надо. Это такая лёгкая и мореходная лодка эскимосов. Она представляет собой лёгкий каркас, обтянутый кожей. На ней эскимосы выходят в океан. Дюжина таких лодок и два инструктора из села Никольского, что на Командорских островах прибыли в Инкоу. Их должны будут доставить двумя пароходами. Так же в Чифу доставили дюжину гидрокостюмов господина Бойтона. Которые, я надеюсь, так же в течение недели, доставят двумя партиями в Порт-Артур. К этому моменту постарайтесь найти людей. Дерзких, храбрых, сильных, бесшабашных, умеющих плавать. И готовых проводить разведку береговых объектов, в интересах флота.