Интендант продолжал упорствовать, не слушая ничьих доводов. Солдаты ждали, чем закончится спор офицеров, а время шло.
- Не дам, только через мой труп!
Зря он такое сказал, эти слова переполнили чашу терпения Сергея, слишком много он пережил за последние сутки, чтобы споткнуться на этом препятствии.
- Можно и через труп.
Все завороженно наблюдали, как он вытащил из кобуры ТТ, передернул затвор и вскинул пистолет. В последний момент Кондратьев успел толкнуть Сергея под руку, и пуля пробила вагонную доску рядом с интендантской головой.
- Вы что, лейтенант?! Он же свой! Уберите его.
Солдаты оттащили бледного, как мел штабс-капитана в сторону и усадили на штабель снарядных ящиков. Тюки с материей полетели в грязь.
- Успокойтесь, Сергей Николаевич.
Капитан отпустил руку Сергея, убедившись, что приступ ярости у того прошел. Лейтенант поставил ТТ на предохранительный взвод и убрал в кобуру.
- Надоела эта интендантская сволочь! Что это за ткань?
- Китайский шелк.
- Дорогой?
- Да уж не дешевый, - усмехнулся Кондратьев. - А у вас, смотрю, с интендантами не церемонятся.
- Церемонятся, к сожалению, но не всегда. Ладно, пойду, гляну, как у механиков дела.
Дела у механиков двигались довольно бодро.
- Последние гайки докручиваем. Потом регулировка и можно заводить, - сообщил Ерофеев и, понизив голос, добавил, - как выстрел бахнул, я ключ бросил и за автоматом потянулся, а потом смотрю, офицерик-то тебя отпустил.
- Нормально все, - успокоил танкистов Сергей, - у нас иной раз тоже до стрельбы доходило.
Все-таки правильно капитан взял именно саперную роту, а не обычных пехотинцев. У саперов и инструмент есть, и работать им они умеют. Через полчаса от вагонов остался один остов. Солдаты начали укладывать на них вывороченные из полотна шпалы. Другая группа начала выкладывать у полотна пандус, скрепляя шпалы костылями, звонко стучали удары кувалд. Подошел поручик Петров.
- Сейчас рельсы сверху положим и можно приступать к погрузке.
Сергей обернулся к механикам.
- Иваныч, когда заводить будем?
- Еще пять минут, - последовал ответ из моторного отделения.
- А вы не слишком фамильярны с нижними чинами? - удивился Кондратьев.
- Они не нижние чины, - отрезал Сергей, - мы один экипаж, в случае чего, все вместе гореть будем.
Рев танкового дизеля был лучшим звуком, который лейтенант Иванов услышал сегодня. Постучав на холостом ходу, дизель взревел, выплюнул из кормы две струи черного дыма. Водитель погонял его на разных режимах, потом скрежетнули гусеницы и танк с лязгом двинулся вперед, небольшой доворот, остановка, несколько метров назад и все стихло. Из люка показался Ерофеев и поднял вверх большой палец. У Сергея камень упал с души, вторая машина была на ходу. Только сейчас он заметил, что все бросили работу, увлеченные не виданным раньше зрелищем.
Разнеслись крики офицеров и унтеров, возобновился стук кувалд, под привычное "И-и-и, взяли, еще-е-е, взяли!", саперы потащили рельсы на импровизированные платформы. Работа близилась к концу. Ерофеев, стирая рукавом пот, подошел к офицерам.
- Ну что, лейтенант, цепляем восьмерку?
- Давай.
Обращение водителя к офицеру покоробило Кондратьева, но на этот раз он от комментариев воздержался.
Наконец, все было готово к погрузке. "Восьмерку" подтащили к пандусу.
- Командуй, лейтенант.
Перекрикивая дизель, Сергей приказал всем отойти и, спиной вперед, вступил на дерево пандуса. Повинуясь его жестам, танк двинулся за ним. Вот его гусеницы зацепились за крайнюю шпалу. Дерево просело под чудовищной тяжестью, но выдержало. Передний танк втащил за собой второй. Сергей шагнул через щель на импровизированную платформу, передний танк как привязанный следовал за ним. Только по стекающему по лицу водителя поту, можно было понять, что такая видимая легкость дается ему недаром. Пока все шло нормально.
Передняя "тридцатьчетверка" наползла на платформу, чуть перевалилась, качнулась на вагонных рессорах. Секунду помедлила и двинулась дальше, втягивая за собой неисправную боевую подругу. Вот правая гусеница нависла над краем платформы, все замерли. Доворот, натянулись буксировочные тросы, еще полметра, доворот, еще чуть вперед...
- Хорош!
Сергей поднял скрещенные над головой руки. Первый этап погрузки был закончен. С другой стороны эшелона подогнали командирский танк и зацепили "восьмерку" трос за кормовой крюк. "Тридцатьчетверка" напряглась, сдвинула корму "восьмерки", и тут с хлопком пушечного выстрела порвался трос, хлестнув по лобовому листу брони рядом с люком водителя.
- Иваныч, жив?!
- Да живой, живой. Цепляйте еще раз.
Со второго раза корму "восьмерки" удалось задвинуть на место. Паровоз сдвинул состав, подогнал к пандусу пустую платформу и командирский танк занял свое место. Дело было сделано.
- Можем начинать движение.
Поручик Петров буквально лучился довольствием от выполненной работы.
- Да, конечно, - согласился Кондратьев, - дайте команду машинистам.
- А я бы еще задержался, - вмешался Сергей.
- Зачем?
- Стрелки подорвать, снарядов вон сколько оставляем. А еще можно рельсы испортить, шпалы. У немцев для этого поезд специальный был и подрывные заряды.
- У немцев?!
- Тов... Капитан, я вам потом расскажу. Давайте сначала дело сделаем.
Разворотного круга на разъезде не было. Пятясь задом, паровоз потянул эшелон в Телин. Дважды хлопнули заряды под стрелками, вспыхнул штабель со снарядами. Задействовать своих саперов для разрушения железнодорожного полотна поручик Петров отказался. Упирал на то, что они и так устали, а им еще до Телина идти. А еще говорят, что в императорской армии солдат не жалели. Или поручик торопился быстрее от японцев убраться, которые могли появиться в любой момент.
Эшелон полз медленно, со скоростью пешехода, поскрипывали перегруженные рессоры. Воспользовавшись малым ходом, часть солдат разместилась на платформах. Офицеры, как и экипажи танков, разместились на броне.
- Лейтенант, вы обещали рассказать про немецкий поезд, разрушающий железную дорогу. Где вы его видели?
- В Венгрии. Огромный плуг, выворачивает шпалы и ломает их.
- Позвольте, немецкий поезд в Венгрии? А как вы туда попали?
- Как и все, - усмехнулся Сергей, - на танке.
- У вас там тоже была война?
- Была. Четыре года. Я только последний год застал, а сержант Ерофеев, с которым я столь фамильярно общаюсь, почти три года воюет, трижды в танке горел. Васюков вам ничего не рассказал?
- Не успел. Но если вы до Венгрии дошли, значит победили?
- Дошли. И до Берлина и до Вены. И капитуляция была, полная и безоговорочная.
- Не может быть, - изумился Кондратьев, - Сергей Николаевич, будьте любезны, расскажите, очень интересно.
Интересно ему. Этот капитан, на десяток с лишним лет старше его, вдруг показался Сергею любопытным ребенком, ничего в этой жизни не ведающим. И саперный поручик ушки навострил. Вдруг расхотелось их щадить.
- Ладно, слушайте. Начну, пожалуй, с четырнадцатого года...
Говорил лейтенант долго, больше часа, иногда прикладываясь к фляге, чтобы промочить горло. Поначалу ему еще задавали вопросы, потом слушали молча, и опять, не выдержав, задавали вопросы. Мировая война, превратившаяся в мировую бойню, мазурские болота, снарядный голод. Частные успехи в Галиции сменились поражениями, одна революция, вторая, развал армии, гражданская война. Слова, вроде, знакомые, а что за ними стоит, разум капитана Кондратьева воспринимать отказывался. Великие княжества польское и финляндское - самостоятельные государства?! А Германия что же? Фашизм?! Как и Италия? Это что такое? Понятно не очень, но, судя по всему, ничего хорошего. А Австро-Венгрия? Распалась?! Двуединая монархия распалась? А Франция? Англия? Еще и Северо-Американские Штаты влезли.
Опомнившись, капитан шуганул через чур приблизившихся солдатиков.
Дальше пошли колючие незнакомые термины: разруха, НЭП, коллективизация, индустриализация, раскулачивание, электрификация. Что такое Днепрогэс? А Турксиб? Еще и вторая мировая? Господи, за что же такие напасти на Россию-матушку. Немцы за полгода прошли от западной границы до Москвы? Наполеон и Москву взял, только плохо кончил. Что еще за Сталинград? Царицын! Немцы дошли до Царицына? И до Моздока дошли! Треть миллиона немцев попала в окружение?!
Масштабы и цифры поражали воображение, не укладывались в голове. А этот парень, на вид и двадцати нет, выкладывает все спокойно и как-то буднично, ведь для него все это уже свершившийся факт, история. Хотя, как еще на это посмотреть. Вопрос.
"Пантера" это такой танк? И "тигр" тоже. Броня сто миллиметров? То есть четыре дюйма. Но это же... Теперь понятно, зачем вам такие пушки. За три недели от Вислы до Одера! Варшава, Будапешт, Вена, Берлин! А как же союзники? Франция капитулировала еще в сороковом! А англо-американский десант только в июне сорок четвертого. Долго тянули. Да, да, за русские интересы они умирать не торопятся. Что такое "ленд-лиз"? Ну и на этом спасибо.
От Монголии до Мукдена за две недели. У японцев тут была Квантунская армия, миллион человек. И что? Да ничего, справились.
- Неужели за две недели вы разгромили миллионную армию?
- Когда мы сюда попали, микадо уже объявил о капитуляции. Японцы начали сдаваться. А в приграничье бои были серьезные, но прорвались быстро.
Как? Танки, самолеты и солдаты только что прошедшие половину Европы. Что такое "самолет"? И сверху стреляет? Да еще из автоматических пушек! И бомбы сбрасывает! Но ведь сверху все видно, так совершенно невозможно воевать!
- Воюем же. Точнее воевали. Когда в боеукладку или в баки попадает, то с танка башню срывает. Бывает, башня перевернется и обратно на танк падает. Хорошо, когда в моторное отделение попадут, танку хана, зато экипаж цел. Если в башню или в корпус, то тут кому как повезет, а хуже всего, когда пожар начинается. Пламя ревет, как люди кричат не слышно. Соляр на комбинезон попадает и горит, так из танка, горящими и выскакивают. Тут, главное, пламя быстро сбить. Только горящий соляр трудно потушить, бывает так и сгорают. Обгоревшие трупы маленькие, как детские...
Сергей замолчал, вывалив на двух абсолютно не готовых к таким откровениям офицеров всю информацию. Вопросы у них еще оставались, но сначала им надо было осмыслить обрушившиеся на них сведения и факты. Впереди пыхтел паровоз, мерно постукивали на стыках колесные пары. Телин приближался с каждой минутой, и никто не мог сказать, что ожидало посланцев из будущего в ближайшее время.
На одной, уже оставленной русскими станции, продолжали суетиться китайцы. Чумазые китайчата с корзинками, наполненными противно пахнущими лепешками и яйцами, пытались пробиться к эшелону и сбыть свой товар, но саперы, следуя приказам Кондратьева, отгоняли их.
А через несколько часов, на подъезде к Телину, эшелон ожидала конвойная сотня, перекрывшая дорогу. Капитан Кондратьев направился к казакам. Тут же он заметил укрытую между китайских построек трехдюймовку, к встрече казачки подготовились серьезно. Командовавшего казаками офицера Кондратьев видел при штабе, но близко они знакомы не были.
- Подъесаул Писарев, - представился казак.
- Капитан Кондратьев. Почему остановили эшелон?
- У меня приказ его превосходительства, - подъесаул продолжил тише, - этих - разоружить и от общения с нашими солдатами строго изолировать. В случае отказа, приказано применить силу.
- Разоружить?! - изумился капитан. - По какой причине?
- Не знаю, но приказ отдан четкий, и других толкований не допускающий.
- Вы думаете, что они просто так оружие отдадут? Боюсь представить, что сейчас может начаться!
- Вот поэтому я прошу вас уговорить их. В крайнем случае, у нас есть артиллерия...
- Плевали они на вашу артиллерию! Хорошо, я попробую.
Кондратьев резко развернулся и направился обратно к эшелону.
Пока капитан туда-сюда ходил, у танка стоявшего первым по ходу эшелона состоялось импровизированное совещание. Участие приняли оба офицера, сержант Ерофеев, как самый старший и опытный, и сержант Вощило от десантников.
- Похоже, нас тут арестовывать собрались, - высказал свое мнение Сергей.
- А ты чего ожидал? - скептически хмыкнул механик.
- Думал, что сначала с нами хотя бы поговорят. Только, видимо, Васюков хрен знает чего, про нас наболтал, вот и решили, не церемонится. Что делать будем? Вариантов два, или сдаемся, или прорываемся.
- У них пушки, - заметил пехотный сержант.
- Ерунда, - вспыхнул Мирошкин, - бронебойных у них, наверняка, нет...
- И дальше что? - прервал запальчивого лейтенанта Ерофеев. - Одну машину сразу бросить приидется. Для двух остальных горючего верст на двадцать хватит. Снарядов сколько осталось? Штук восемьдесят. Много навоюем?
Механика поддержал Сергей.
- А самое главное, кому и зачем будет нужна эта бойня?
- Тогда что, лапки кверху и сдаемся? - продолжил кипятиться молодой лейтенант. Займем оборону, условия выдвинем...
- Я бы поторговался, - прервал не в меру разошедшегося подчиненного Сергей, - но предки, похоже, настроены весьма решительно. А что, если откажутся разговаривать и сразу откроют огонь? Да чего гадать, вон капитан возвращается, сейчас все узнаем.
Капитан Кондратьев, пока возвращался, думал с чего начать разговор, но потомки и сами догадались. Лейтенант встретил его вопросом в лоб.
- Арестовать нас приказано?
- Приказ генерала Зарубаева: разоружить и изолировать от общения с солдатами.
- Боится, что спросят, почему бунтовщики все еще на свободе и при оружии? Шкуру свою спасает ваш генерал. А если откажемся?
- Приказано применить силу.
- А дальше что?
- Других указаний не было.
- Ладно, - Сергей обернулся к танкистам. - Лично я в предков стрелять не буду. Сразу не повесят, мы для них источники ценной информации, а дальше видно будет.
- У меня отец где-то здесь, - высказался механик-водитель, - я с ним точно воевать не буду. А ты лейтенант еще зеленый и не навоевался, поэтому народ не баламуть.
Это он заткнул рот не в меру возбудившемуся Мирошкину. Последним высказался сержант Вощило.
- Вы под броней, может, и прорветесь, а нам точно хана. Их тут сотни три, задавят.
- Не хочешь умирать, сержант?
- Не хочу. Был бы хоть какой-то шанс, а так...
- Ну вот и решили, - подвел итог Сергей. - Капитан, где сложить оружие?
К такому быстрому исходу Кондратьев оказался не готов.
- Тогда оставим внутри одного из танков, - предложил Сергей. - Танки закроем, ключи передадим вам. Согласны?
- Да, это будет наилучшее решение. Только надо будет потом номера переписать.
- Надо будет - перепишем.
Решение отцов-командиров некоторые встретили без восторга. Больше всех возмутился стрелок-радист командирского танка Малышев, но Ерофеев просто дал ему по шее, а рука у механика была тяжелая.
- А ну цыц!
Винтовки, автоматы, "дегтярев" пехотинцев, ТТ и наганы танкистов. Свой пистолет Сергей отдал вместе с кобурой. С оружием расставались тяжело, привыкли к нему и даже сроднились, но так уж сложились обстоятельства. Иванов сам проверил, чтобы все люки были закрыты изнутри, запер башенные и передал ключи Кондратьеву.
- Здесь все. И что дальше?
- Не знаю, инструкций никаких не было, но, думаю, скоро последуют.
- Хорошо, подождем.
Саперы и казаки из конвойной сотни расслабились, винтовки опустили, но поглядывали настороженно. Сергей отвел Ерофеева в сторону.
- Иваныч, твой ключ при тебе?
- Обижаешь, командир, в надежном месте, но достать можно быстро.
- Вот и хорошо, посмотрим, как дальше дела пойдут.
Генерал Линевич был только что назначен главнокомандующим русской армией, Мукденского позора Куропаткину все-таки не простили. Приходилось не только принимать дела, но и одновременно организовывать сдерживание японских частей в районе Телина, размещать отходящие и вновь прибывающие войска на Сыпингайских позициях, приводить в порядок вырвавшиеся из под Мукдена части. Некоторые из них проскочили аж за Гунжулин, другие остались далеко позади. Уцелевшие полковые обозы, полевые госпиталя и артиллерийские парки оказались в чужих корпусных районах. Приходившие на назначенные им стоянки части требовали очищения захваченных квартир. Происходи ли бесконечные пререкания между начальниками, которые приходилось разбирать.