- Значит так, генералов встречать без бузы, - предупредил танкистов лейтенант, - от этого визита очень многое зависит.
Ерофеев втихаря сунул свой здоровенный кулак под нос радисту Малышеву.
- Во!
- Ерофеев, скорее всего, генералы захотят танк на ходу посмотреть.
- Не подведу, командир, - заверил механик.
Среди упорядоченного бардака Сергей не без труда нашел Кондратьева.
- Нам в общий строй вставать или при танках остаться?
Капитан впал в раздумье, пытаясь решить еще одну, неожиданно обрушившуюся на его голову задачу.
- Нет... Да, лучше при танках оставайтесь. Рота их на станции встретит, а уж потом к вам.
Показавшийся на горизонте паровозный дым положил конец беготне, серый, поблескивающий иглами штыков, строй начал принимать пристойный вид под аккомпанемент унтерского мата. Пробежались вдоль строя офицеры, придавая композиции окончательную завершенность, прошмыгнул на левый фланг фельдфебель. Истуканами замерли оставленные у пакгаузов часовые.
Зашипев контрпаром и лязгнув сцепками замер короткий эшелон, состоящий из классных вагонов, вместо привычных теплушек и платформ. Оркестра не было, поэтому генеральский выход сопровождался только паровозным пыханьем. Приняв доклад Кондратьева, генералы, один невысокий в шинели с отворотами и черной папахе, с седыми усами и бородой, второй повыше и моложе, повернулись к строю саперов. Генеральского приветствия не было слышно, саперы дружно гавкнули в ответ. Прохождением строя, видимо решили пренебречь, поблескивающая золотом погон свита с генералами во главе двинулась к укрытым за пакгаузом танкам.
- По нашу душу, - заметил кто-то из танкистов.
- Построились, - бросил Сергей, - покажем, им, что такое Красная армия.
Строй получился непрезентабельный - нашивать на шинели царские погоны и пуговицы с двуглавыми орлами никто не стал, солдатские папахи без кокард, правда, ремни были на месте. Только этим и отличались от арестантов или дезертиров.
- Р-равняйсь! Смирно!
Этими командами Сергей решил ограничиться. В конце концов, хоть они и генералы, а один из них еще и главнокомандующий, но армия все-таки другая, присягу они не принимали и приказы выполнять вроде как не обязаны. Да и вообще, их статус здесь не очень ясен. В приблизившейся свите Сергей углядел еще одного бородача и усача с генеральскими погонами. Мода у них здесь такая, что ли?
Не дождавшись привычного доклада, генеральская свита подошла совсем близко, кого-то заинтересовали танки, кого-то стоящие перед ними танкисты. Выделив в строю командира, седой генерал остановился перед Сергеем.
- Вы...
- Командир взвода средних танков Т-34 лейтенант Иванов.
- Иванов, - генерал как будто попробовал фамилию Сергея на слух. - И что же, вы, действительно из сорок пятого года к нам сюда пожаловали?
- Так точно, из сорок пятого.
- Чудны дела твои, Господи. И то, что в книжке вашей написано тоже, правда?
- В этом вы сами можете вскоре убедиться.
- Ваше превосходительство, - подсказывая обращение к генералу, тихо прошипел кто-то из свиты, но Сергей предпочел подсказку проигнорировать.
Дальше начались расспросы об обстоятельствах появления танкистов в Манчжурии 1905 года и их коротком пребывании здесь.
- Николай Петрович, мне казалось, что они должны быть намного больше.
Это второй генерал, тот, что моложе, видимо, Куропаткин о танках. Внимание свиты переключилось на технику.
- Вот это да!
Ахнул кто-то заглянув в пушечный ствол.
- Шестифунтовка, не меньше, - поддержал его другой.
- А броня-то почти два дюйма, - еще один офицер сунул нос в люк механика-водителя.
Очередные восторженные восклицания донеслись со стороны "тридцатьчетверки", стоявшей с открытым люком моторного отделения и частично разобранным двигателем. Генеральская свита обтекла танки с тыла. Как бы не стащили чего на память, забеспокоился лейтенант, с них станется. А где здесь нужные запчасти возьмешь? Предваряя генеральский интерес, Сергей сам предложил.
- Может, хотите увидеть танк на ходу?
Получив согласие, лейтенант скомандовал экипажу занять свои места в танке.
- Чеботаев, следи, чтобы детали от дизеля не растащили.
Замешкавшись, что бы скинуть длинные шинели, танкисты заняли свои места. Дизель, рыкнул, выплюнул с кормы облако черного, вонючего дыма. Дав мотору прогреться, Ерофеев тронул танк с места. Летом хвост пыли выглядел бы эффектнее, но летящие из-под гусениц комья снега тоже неплохо смотрелись. Разгон, остановка, разворот, по тонкому слою снега машина шла отлично. Выписав еще несколько пируэтов, "тридцатьчетверка" направлась обратно. Приближаясь обратно к пакгаузу, Сергей решил схулиганить.
- Иваныч, пугани их!
Рявкнув, танк устремился прямо на генеральскую свиту. Некоторые из офицеров, не выдержав, подались в сторону. Генералы, хоть и дернулись, но устояли. "Тридцатьчетверка" замерла буквально в паре метров от генералов. Тот, что постарше, стащил с головы свою черную папаху и вытер мокрую лысину.
- Да-с, внушает. И что, можно вот так же и на японцев страху навести?
Спрыгнувший на землю дал отрицательный ответ.
- Не получится. Горючее на исходе, боекомплект ограничен. А главное, один танк неисправен, и починить его в здешних условиях невозможно, два остальных тоже на пределе после семисот кило... верст марша, сломаться могут в любой момент.
Генералы разом поскучнели. Они еще заглянули через люки внутрь машин, узнали характеристики, восхитились скоростью и толщиной брони, похлопали ладонью по длиннющему стволу, но уже как-то без огонька. Осмотрели разложенные для них образцы стрелкового оружия потомков, даже дали несколько очередей из ДТ и ППШ. Покрутили в руках СВТ, и уехали на своем куцем поезде, так ничего толком и не сказав, оставив танкистов в прежнем подвешенном состоянии.
- Ну, что скажете, Алексей Николаевич?
Расстояние до Гунчжулина невелико, но и эшелон идет не быстро, есть время обсудить увиденное.
- Думаю, они те, за кого себя выдают. Танки эти, оружие, документы...
- Это-то понятно. Что с ними дальше делать?
- Ума не приложу. Все было не очень хорошо, но, по крайней мере, понятно, а тут эти появились, напророчили... Государю сообщить надо.
- Надо, - согласился второй генерал, - только дело это такое, сказать - страшно, не сказать - еще страшнее. Поэтому осторожно надо, так, чтобы виноватыми потом не оказаться.
- Про Цусиму морячков предупреждать будем?
- Конечно, если не предупредим, с нас точно спросят.
- Думаете, поверят?
- Кто, наши "самотопы"? Когда это они нас, сухопутных, слушали? И все основания не поверить у них есть. В эту войну еще ни один корабль от артиллерийского огня ко дну не пошел. А уж про спуск флага под шпицем никто и не думает!
- Про "Рафаила" забыли уже.
- Вспомнят еще, морячков только жалко.
Пожилой генерал осенил себя крестным знамением. Второй последовал его примеру, а затем вернулся к более близким проблемам.
- А с Сахалином что делать? Надо перебросить туда дополнительные силы.
- Позже, Алексей Николаевич, позже. Сначала здесь, на Сыпингайских позициях, укрепимся, а потом и Сахалином займемся. Тем более, что в Приамурье японцы не полезут.
- А если полезут? - усомнился первый генерал.
Второй задумался.
- Посмотрим, что на море получится, тогда уж и решим.
- А с самими, что делать?
- Пусть там и сидят, пока из столицы ответ придет. И еще, Алексей Николаевич, прикажите первому отделу вашего штаба ими заняться. Пусть запишут все, события, даты, фамилии, развитие техники, тактику. Особенно в части будущей войны.
На том генералы и порешили.
- Слава богу, уехали.
Облегченно вздохнул капитан Кондратьев вслед генеральскому поезду, остальные офицеры хоть и промолчали, но были полностью с ним солидарны. На Сергея этот визит произвел тяжелое впечатление - приехали, посмотрели и убыли, так ничего и не решив. Впрочем, понять можно, такую ответственность не каждый рискнет на себя взять. Вот и поехали донесения в столицу писать, да указаний оттуда дожидаться. Да, оскудела русская армия Суворовыми или, хотя бы, Кутузовыми, даже генералов Скобелевых на горизонте не просматривается.
- Командир, я так понимаю, все на сегодня.
Офицеры остановились около единственного исправного танка, Ерофеев, до этого позвякивавший чем-то внутри выглянул из люка. Сергей хотел было уже скомандовать отбой, но тут ему в голову пришла мысль.
- Господа офицеры, а не хотите сами попробовать?
- Мы?! - изумился Петров.
- Конечно, хотим.
Кондратьев начал решительно расстегивать ремень. Оставив шашку, портупею и шинель солдатам, капитан взобрался на холодную стальную башню.
- Оденьте, - Сергей протянул офицерам ребристые черные шлемы, - я сяду на место наводчика. Малышев, подключи танкошлемы к ТПУ. Если захотите что-то сказать - нажмите тангенту.
Капитан секунду помедлил, прежде, чем опустить ноги в стальной зев люка, откуда исходили непривычные, и тем пугающие, запахи. Опасение испачкать форму машинным маслом мелькнуло и тут же исчезло, сметенное волной любопытства и восторга новизны. Внутри оказалось довольно тесно, тусклый электрический свет выхватывал казенную часть орудия, поблескивали ручки и стекла какого-то прибора.
- Готовы?
От неожиданно раздавшегося в ушах голоса, Кондратьев вздрогнул, но тут же взял себя в руки и, не забыв нажать на указанную лейтенантом тангенту, ответил.
- Готов.
Дождавшись ответа Петрова, Сергей скомандовал.
- Заводи!
Стальная машина вздрогнула и завибрировала. Внутри рев дизеля, да еще и приглушенный наушниками, был совсем не страшным.
- Поехали.
Капитан тут же весьма чувствительно приложился затылком о край люка, даже шлем не помог. Ощущения... Капитан никак не мог подобрать слов, чтобы их выразить. В железнодорожном вагоне все не так, скорость почти не ощущается, да и движется он, едва постукивая на стыках, а здесь движение машины воспринималось всем телом. Да и ни один вагон такие пируэты выписывать не может. Кондратьев еще раз ударился головой, ушиб локоть, но тут же об этом забыл. Единственное, что огорчало, так это полное отсутствие обзора. Как они тут еще и воевать ухитряются? Капитан рискнул высунуться из люка, в лицо ударил поток холодного воздуха, машина, покачиваясь, шла по уже раскатанному снегу.
Поворот, вцепившись в края люка, капитан избежал новых травм, и вот уже танк возвращается на место стоянки. Стих шум мотора. Выбираясь наружу, Кондратьев ухитрился ушибить колено, зашипев от боли. Натянувшийся провод дернул его вниз, капитан торопливо вытянул разъем, стянул с мокрой головы шлем.
- Это с непривычки, - прокомментировал лихо выскользнувший следом из люка лейтенант, - Ну, как?
- Страшно, непривычно, великолепно, - высказался капитан, - жаль, что все так быстро закончилось. А ваше мнение, поручик?
- Уж лучше я по земле, чем в этой железяке.
Петров спрыгнул с танка на столь вожделенную землю, солдаты подали поручику шинель.
- Когда-нибудь я сяду в первый русский танк и поведу его в бой, - неожиданно для всех заявил Кондратьев, - и не смотрите на меня, как на фантазера.
- Слабо в это верится, - усмехнулся Сергей, - но посмотрим.
- Вот увидите, - не сдавался капитан. - Кстати, по этому поводу у меня к вам будет много вопросов.
- Задавайте, только наденьте шинель, а то еще простынете, ветер холодный.
- Тяни, тяни, твое благородие!
Гусеницу натягивали вчетвером, но Ерофеев крыл исключительно Кондратьева.
- Еще, еще! Хорош!
Механик, не без пижонства, в три удара кувалды вогнал палец на место.
- Все, шабаш.
Танкисты расслабились после тяжелой работы, вверх потянулся дымок от самокруток. Капитан, внешне ничем не отличимый от прочих, в таком же черном танкистском комбинезоне, привалился к катку, не обращая внимания на упершиеся в спину гайки. Давно он так не выматывался.
- Ну, как вам наша танкистская доля, не передумали?
Кондратьев нехотя отлепился от стальной тарелки и поднялся навстречу подошедшему лейтенанту.
- Нет, Сергей Николаевич, не передумал, наоборот, укрепился в своем решении.
- Ну и хорошо. Всю профилактику, которую мы могли сделать собственными силами, уже сделали. Парусина для укрытия техники нужна, я слышал, тут такие песчаные бури бывают...
- Бывают, - подтвердил Кондратьев, - как снег сойдет, так и начнутся. Все заявки я давно отправил, но интенданты тянут.
- Еще какого-то штабного черт принес, - вполголоса заметил кто-то из танкистов.
От станции, привычно придерживая левой рукой шашку, шел среднего роста офицер. Причем, целенаправленно направлялся к стоявшим у танков офицерам. Усы, бородка, подогнанная по фигуре, хорошего кроя шинель с золотыми капитанскими погонами. Наметанный танкистский глаз не ошибся, действительно, штабной.
- Капитан Леруа, Борис Владимирович, - расплылся в улыбке Кондратьев.
Штабной капитан старого знакомого в таком виде признал не сразу.
- Кондратьев, Анатолий?! То-то я слышу фамилия знакомая!
Кондратьев осторожно, стараясь не сильно перемазать штабного, пожал протянутую руку. Тут же представил и Сергея.
- Лейтенант Иванов, Сергей Николаевич.
Цепкие глаза прибывшего пробежались по николаевской шинели без погон и петлиц, солдатской папахе.
- А почему, простите, вы оба в таком виде?
- Я учусь, а в шинели и при шашке в люк нырять как-то несподручно будет. Лейтенант же, хоть и состоит на довольствии, но формально военнослужащим Российской императорской армии не является, наверху никакого решения не принято, вот и приходится так ходить. А вы к нам уж, не по тому ли самому вопросу пожаловали.
- Угадали, я к вам по поручению барона.
Огромная бюрократическая машина Военного ведомства, получив указание, начала неспешное вращение своих многочисленных шестеренок. Капитан Леруа, прибывший в Манчжурию, как и Кондратьев, вместе с группой выпускников академии Генштаба, занимал должность офицера для поручений первого отдела управления генерал-квартирмейсттера при главнокомандующем. Проще говоря, первый отдел - это разведка и контрразведка манчжурской армии.
- Приказано собрать образцы стрелкового оружия, патронов, сделать снимки техники и людей, - пояснил свою задачу капитан, похлопав рукой по небольшой сумке коричневой кожи, висевшей у него на плече.
В сумке оказался архаичный, но на удивление компактный фотоаппарат с откидным мехом. Не теряя времени, капитан принялся за дело. Спуск затвора управлялся резиновой грушей, но съемка велась уже на пленку, а не на фотопластины. На эти снимки капитан Кондратьев так и попал в черном комбинезоне.
Пока упаковывали оружие, разведчик терся среди танкистов, разговаривал, угощал папиросами, явно что-то вынюхивал. Под вечер штабной капитан побеседовал и с обоими офицерами. Техническими вопросами интересовался мало, гораздо больше внимания уделял войне с Германией, причем даже не первой, а второй. На следующий день он убыл, пообещав на прощание ускорить решение вопроса с парусиной и в ближайшее время вернуться.
- Говорите, единства среди них нет?
Подполковник барон Гинекен оторвался от бумаг, привезенных капитаном Леруа, которые с интересом рассматривал, одновременно слушая доклад.
- Так точно. Основная часть настроена нейтрально, на нас смотрят даже с некоторым снисхождением...
- В их-то положении? - удивился подполковник.
- Именно, - подтвердил капитан, они - победители, выигравшие свою войну, в отличие от нас. Причем этот взвод всего лишь часть танковой армии! Представляете, целая армия, вооруженная такими машинами!
- Честно говоря, не очень представляю. И сколь же танков может быть в такой армии?
- Судя по их рассказам, сотни, а может, и тысячи! И такая армия там была не одна. А масштаб операции! Полторы тысячи верст по фронту, против миллиона японцев и семьсот верст с боями за три недели!
- Нам такое количество войск просто не обеспечить, - покачал головой барон, - а семьсот верст просто маршем пройти не один месяц понадобится.