Облик Чанды напоминал танцующую богиню Кали; только у Чанды, в отличие от Кали, было две головы.
Шесть ее рук были украшены многочисленными браслетами; на на груди покоилось ожерелье из маленьких человеческих черепов, сделанных из голубого минерала.
Две жрицы простерлись ниц перед мурти, выставив вперед руки со сложенными ладонями. Я же выразил почтение божеству низким поклоном.
Шьямана что-то заговорила на санскрите, а Рачана стала повторять вслед за ней.
Затем они склонили головы и, закрыв глаза, принялись беззвучно возносить молитву.
Выполнив этот короткий ритуал, Шьямана повернулась ко мне и вытянула руку, обратив ладонь вверх. Через мгновение я впервые в жизни увидел то, о чем неоднократно слышал, но никак не мог поверить в это на ладони жрицы материализовалась маленькая серебряная чаша, наполненная наполовину какой-то густой жидкостью темного цвета.
Это прасад от Чанды, сказала она, пейте.
Я осторожно взял чашу с ладони Шьяманы, сперва коснулся ей своего лба, а потом поднес к губам.
Судя по вкусу, содержимое состояло из меда и сока каких-то трав.
Я с удовольствием выпил этот милостивый дар и возвратил чашу Шьямане.
Она молча кивнула головой, а затем сделала жест рукой, показывая, что теперь нам можно удалиться.
Сама она осталась перед алтарем, а мы с Рачаной отправились в зал, предназначенный для принятия пищи.
Мой организм уже порядком проголодался и готов был съесть если не тысячу разных блюд, то штук восемь точно.
Опять появились те две юные девочки с подносами, только на этот раз на подносах были уже не параферналии, а пиалы и чашечки с разнообразной едой.
Я сразу же накинулся на прасад, как будто не ел несколько дней: все очень апетитно пахло и было приготовлено в высшей степени вкусно.
Рачана собиралась мне что-то сказать, но видя, насколько я поглощен едой, не стала меня тревожить. Она ела рукой, а мне дали ложечку, и я зачерпывал ей то одно блюдо, то другое, создавая удивительные миксы из вкусов.
Когда, наконец, голод был утолен и я уже неспешно доедал остатки трапезы, Рачана сказала: «Индра, завтра утром вам предстоит пройти обряд очищения».
А что в него входит?
Очищение стихиями, травами и мантрами.
Я готов. Никогда не проходил никаких обрядов, этот будет первым.
Как только мы закончили кушать и поднялись с пола, в зал вошла девушка лет двадцати пяти, и, подойдя к нам, высказала свое приветствие.
Познакомьтесь, Индра это Вимала, сказал Рачана.
Очень приятно, меня зовут Индра.
Вимала будет вашей провожатой, гидом и помощницей. С любыми вопросами обращайтесь к ней.
Хорошо.
Я понял, что Рачана покидает меня. Поклонившись друг другу, мы расстались.
Что у нас сейчас по плану? спросил я Вималу.
Я провожу вас в ваши покои, Индра Джи, там вы сможете отдохнуть. Или, если хотите, мы можем отправиться на экскурсию по территории комплекса.
Давайте, Вимала, я немного отдохну с дороги, а затем можно будет полюбоваться вашей обителью.
Да, Индра Джи, согласилась девушка и мы направились к месту моего временного проживания.
Глава 7
Обряд очищения прошел успешно. Теперь, я точно был достоин петь для Чанды.
После окончания церемонии, меня облачили в новые, традиционно индийские одежды, и еще выдали праздничный наряд, в котором мне предстояло быть на торжестве.
За три дня, пока все были заняты подготовкой к празднику, я изучил достопримечательности всего храмового комплекса и даже успел немного побродить с Вималой и несколькими ребятишками по окрестным лесам и горам, где увидел множество незабываемых красот природы.
Как же мне не хватало здесь фотоаппарата, а еще лучше квадрокоптера с камерой. Из всего рукотоворного и нерукотворного, что я увидел здесь, мог бы получиться настоящий киношедевр.
Вечером, накануне праздника, Шьямана, наконец, рассказала мне о том, что от меня требуется. В принципе, все было просто: я должен был стать инструментом в руках жрицы, дать максимальную свободу своему голосу, а также спокойно принимать все то, что будет со мной происходить. Шьямана сказала, что мной будет управлять Рачана.
Странно, но перспектива оказаться послушной куклой в чужих руках не вызывала во мне ни малейшего беспокойства и сопротивления. Я проникся доверием к Рачане.
И вот, торжественный день пришел.
С утра состоялось массовое омовение в горячем священном источнике, а затем, на специальной площадке под открытым небом, священнослужители устроили ягью с рецитацией мантр, всевозможными посвящениями и ритуалами.
К великому горю, кушать сегодня было нельзя до самого вечера прасад числился в последних пунктах длинной программы.
После полудня, празднество продолжилось в главном храме. Толпа верующих в количестве около двухсот человек разместилась на полу поодаль от алтаря; жрицы заняли свои места непосредственно у божества, а мне и музыкантам была выделена специальная площадка на некотором возвышении, расположенная слева от жриц, ближе к толпе.
Когда все расположились, Шьямана начала приветственную речь в честь Дня явления Чанды. Жрица стала прославлять всевозможные деяния богини и описывать блага, которые та дарует своим преданным.
Я с интересом слушал подробности незнакомого мне культа, отмечая в уме схожие моменты с другими течениями индуизма и обращая особое внимание на какие-то новые для меня вещи.
Повествование продлилось минут сорок, а затем, в сопровождении двух жриц, Шьямана поднялась на помост, расположенный сзади божества Чанды, и, бормоча мантры, они втроем стали лить на голову изваяния какую-то жидкость. Когда до меня дошел ее запах, я почувствовал легкое, приятное головокружение.
Сверху посыпался оранжево-красный цветочный дождь. Я поднял голову, пытаясь разглядеть тех, кто разбрасывал цветы. Но там никого не было, цветы каким-то образом материализовывались вверху купола и медленно, как снежинки, или перышки, опускались вниз.
Тут зазвучали барабаны, мриданги, бубны, запели трубы и флейты.
Толпа поднялась с пола и принялась петь мантру Чанды, качаясь из стороны в сторону.
Рачана повернулась ко мне и как только наши взгляды встретились, она тут же проникла в мое сознание и я непроизвольно начал петь вместе со всей толпой.
Я смотрел в глаза Рачаны, не в силах отвести взгляд в них была такая бесконечная, мистическая, космическая глубина, в которой хотелось просто раствориться.
Мелодии сменяли одна другую, из моих уст лились незнакомые мне слова на санскрите.
Голос звучал все громче и интенсивнее и вскоре достиг совершенно невероятных высот, ошеломивших меня самого я нигде и никогда не слышал ничего подобного и не мог поверить, что этот звук исходил из моего горла.
В теле чувствовался нарастающий жар, оно все дрожало, а перед глазами возникли полупрозрачные вращающиеся огненные мандалы.
Мой голос стал таким оглушительным, что, казалось, в храме сейчас начнут рушится стены. Танец толпы превратился в настоящий ураган. Я уже не различал людей они словно превратились в океанские волны.
Пение продолжалось и продолжалось; бхаджаны сменяли один другой практически без пауз; ощущение времени словно растворилось; анализирующий и просчитывающий интеллект отключился; бремя прошлого и тревога о будущем исчезли. Боже мой, это было что-то совершенно нереальное!
Внезапно, со всех сторон хлынула разноцветная искрящаяся жидкость. Она стала растекаться по полу какими-то наплывами, слоями, меняющими свой цвет с золотистого то на ярко зеленый, то на красный, оранжевый, желтый, фиолетовый. Покрыв весь пол храма, она стала превращаться в разноцветный прохладный пар, поднимавшийся вверх завихряющимися столбами. Яркие брызги, летящие из под стоп танцующих людей, мгновенно испарялись, как будто пол был раскаленным. Кружащиеся вихри пара впитывались в тела людей, как вода в губку, и я видел, как в то же мгновение людьми овладевал экстатический транс.
Один из таких вихрей приблизился ко мне и, словно примагниченный, влился в тело. Ощущение было таким, будто весь запас наслаждений, отпущенных мне в этой жизни, одномоментно вошел в меня.
В какой-то момент я слился с собственным пением настолько, что стал представлять себя вселенским голосом, а не человеком. Я полностью утонул в экстатичном море бушующих внутри меня энергий и вибраций.
В моем голосе смешались звуки ангельских труб, грохот грома, и пение целых сонмов гандхарвов. Привычный мир перестал для меня существовать.
Это состояние было настолько всепоглощающим, восхитительным и фантастическим, что, казалось, самостоятельно из него выйти просто невозможно и это пение будет продолжаться до тех пор, пока я замертво не упаду наземь.
Однако, через какое-то время, все стало ослабевать и угасать; темп мелодии уменьшался, инструменты и пение людей звучали тише и тише, мой внутренний огонь стал постепенно успокаиваться.
С каждой минутой ко мне возвращалось обычное сознание, яркий свет перед глазами рассеивался и сквозь него проявлялась привычная картина материального мира. Вскоре музыка затихла, а вместе с ней и я.
Пребывая под сильным впечатлением от всего произошедшего, я был не в силах пошевелиться.
Тут ко мне подошла Рачана и, сложив ладони перед грудью, восхищенно сказала: «Вы исполнили свою миссию просто великолепно, Индра!»
Ошеломленный, я не смог вымолвить ни слова в ответ.
Видя мое состояние, Рачана сказала: «Если хотите, мы можем сейчас уйти. Церемония в завершена. Сейчас все потихонечку придут в чувство, а затем будет пир. Мы с вами можем пока побыть на улице».
Я кивнул головой. Рачана взяла меня за руку, и мы, поклонившись божеству и Верховной Жрице, покинули храм.
Землю уже накрыла темнота: получается, что пение продолжалось не менее трех часов. Ум отказывался в это верить я никогда не пел столь долго.
Мы сели на скамейку под манговым деревом, Рачана прикоснулась ко мне рукой и сказала: «Индра, возвращайтесь в настоящее».
Рачана, это было так! Это.как ядерный взрыв! Столько энергии? Представляю, если бы я так спел на каком-нибудь конкурсе это произвело бы настоящую сенсацию.
Да, вы бы мгновенно стали звездой первой величины, с улыбкой произнесла она.
Знаете, такой мощной перезагрузки я даже представить себе не мог. Произошло что-то невообразимое!
Я рада видеть вас таким вдохновленным. Сейчас покушаем прасада, и затем отправляйтесь отдыхать.
Спать что-то совсем не хочется, а вот аппетит у меня просто зверский.
Еще бы. Вы сегодня весь день не ели, да и потом, столько сильных эмоций. Пойдемте.
Мы вернулись в храм, где уже приступили к раздаче прасада. Люди традиционно расположились в несколько рядов, и, как и в других индийских храмах, женщины сидели отдельно, мужчины отдельно.
Покушаем, потом продолжим разговор, сказала Рачана и отправилась к женщинам.
Я примостился среди мужчин и стал ждать, когда на лежащее передо мной на полу большое блюдо из пальмовых листьев, начнут выкладывать всевозможные вкусности.
Все произошедшее до сих пор казалось мне совершенно нереальным и мозг завис в каком-то нетипичном состоянии. Нечто подобное, я испытал, когда впервые прыгнул с парашютом. Все мое существо протестовало тогда против прыжка, логика и здравый смысл кричали: «Идиот, зачем ты это делаешь!?» Когда я, все же, выпрыгнул из самолета, сознание, не в силах понять произошедшего и что-то изменить, просто отключилось, и я как-бы завис в какой-то другой реальности. Но мне было очень хорошо. Парашют раскрылся, я умудрился расчековать запаску, а потом как будто застыл в небе на одном месте и ошалело, радостно смотрел по сторонам, пока расстояние до земли не стало совсем маленьким. Тогда ко мне вернулась привычная логика, инстинкты, и возникла мысль о том, как бы мне правильно приземлиться, чтобы не подвернуть ногу. Недели две после этого, я находился под очень сильным впечатлением.
После сегодняшнего дня, вне всякого сомнения, я буду переживать произошедшее еще дольше, намного дольше. Тут удалось увидеть и испытать такие чудеса, в которые невозможно поверить.
Прасад был очень вкусным; я поглощал его так, как будто только что прибыл из блокадного Ленинграда. Эмоции, как негативные, так и положительные, всегда возбуждали во мне апетит. Я изредка поглядывал по сторонам и ел, ел, ел. Разносчики пищи пошли по второму кругу, чтобы положить желающим добавки. Даже мысли об отказе у меня не возникло.
Когда через полчаса я вышел на улицу, где меня уже ждала Рачана, дышать было тяжеловато.
Пойдемте, прогуляемся, предложила она.
Мы медленно зашагали по мраморной дорожке к прудам с лотосами.
Завтра вам надо полностью прийти в себя, а послезавтра вы сможете вернуться в Ришикеш.
Хорошо, спасибо.
Это вам спасибо, что согласились.
Я рад, что все получилось.
Теперь давайте поговорим о вознаграждении, сказала Рачана.
Что вы! Не надо никакого вознаграждения! Я тут получил столько впечатлений, что сам бы вас чем-нибудь вознаградил.
И все-таки, Индра. Я пообещала вознаградить вас, и не могу нарушить свое слово ни при каких обстоятельствах. Поэтому вы не должны отказываться. Скажите, чего вы желаете?
Рачана, мне неудобно о чем-то просить. Предложите сами что-то и я приму это с благодарностью.
Хорошо. У меня есть одна идея, сказала она, хотите до самой смерти ничем больше не болеть?
Это возможно?! Конечно хочу!
Прекрасно. Тогда мы можем начать этот процесс завтра вечером. Но, опять весь день вам нужно воздерживаться от пищи.
Ничего, воздержусь. А это займет много времени?
Сутки.
Значит отъезд откладывается.
Значит так.
Ну и ладно, мне здесь очень нравится.
Рачана улыбнулась в ответ и ее удивительное лицо, озаренное мягким светом Луны, снова заставило меня усомниться в реальности всего происходящего.
Глава 8
Вечером следующего дня, Рачана привела меня к небольшому мандиру, где могли уместиться от силы несколько человек. Он выглядел, как домик из сказки.
Когда мы вошли внутрь, я, к своему удивлению увидел, что помещение совершенно пустое: не было ни привычного алтаря, ни божеств, и даже каменные стены были голыми.
Рачана прикоснулась рукой к одному из камней, и тут же перед нашими ногами открылся вход в подземелье.
Взяв мою руку, Рачана повлекла меня вниз по лестнице. Как ни странно, здесь не чувствовалось ни холода, ни сырости. Лестница оказалась довольно длинной, и слабое освещение не позволяло разглядеть ее окончания.
Когда мы, наконец, достигли дна подземелья, я увидел перед собой тоннель, вдали которого брезжил белый, почти дневной свет.
Я уже немного научился не задавать преждевременных вопросов и молча следовал рядом с Рачаной к источнику света.
Тоннель привел нас в достаточно большой зал, имевший форму пирамиды. Его стены, выложенные из полупрозрачных, похожих на соляные, плит, излучали тот самый белый свет, источник которого был мне совершенно непонятен. По ту сторону, или внутри минерала не было никаких лампочек, или светильников казалось, что плиты светятся сами по себе.
Содержимое зала напоминало нечто среднее между научной лабораторией и обителью колдуньи: на многочисленных стеллажах покоились стеклянные емкости с разнообразным жидким содержимым, глиняные горшки, имевшие форму летающей тарелки, фарфоровые кувшины, и короба из древесной коры.
Здесь же были вполне современные колбы, змеевики для перегонки жидкостей, какие-то сложные устройства, выполненные из меди, дерева и кристаллов, о назначении которых можно было только догадываться.
Больше всего меня поразили огромные чаши, сделанные из прозрачного минерала изумрудного цвета.
Вот здесь все и будет происходить, сказала Рачана и хлопнула несколько раз в ладоши.
Через несколько секунд, в стене распахнулась дверь, и то, что я увидел, повергло меня в изумление: в помещение стали заходить почти обнаженные девушки их наготу прикрывали лишь узкие набедренные повязки. Но больше всего меня поразила даже не эта откровенная нагота, не сочетающаяся со святой обителью, а то, что кожа девушек была совершенно прозрачной. Все они имели идеальные фигуры, но этот вид капилляров, пульсирующих кровеносных сосудов, связок и мышц вызывал странные ощущения и даже некоторый страх. Их было пятеро.