Глава 6
Легионеры Млечного Пути
Серьезные и сильные ребята.
Летит корабль звездного гестапо
Со станции Космической Зари
Мятежный флот Юпитера разбит
Раздавлен Марс, унижена Венера.
Железной поступи легионера
Вселенная боится и дрожит
(Агата Кристи)
Ни Роман, ни Май Полонски, к сожалению, не знали подробностей обучения сестры Риммы. Впрочем, даже если бы и знали, вряд ли эти познания сильно помогли им сейчас, заключенным в тесную камеру, обездвиженным силовыми наручниками. Ишма очень жалела, что когда-то не расспросила Римму о сестре. И что вообще, отвлекалась тогда, во время рассказа, на разную ерунду. Но, даже если она и спросила бы, вряд ли Римма рассказала бы ей, да и всему экипажу Персефоны о настоящем биче своей семьи, горе родителей и позорном клейме на репутации фамилии Цхинг Фун, которую ранее не раз прославляли научные достижения ее членов.
Начнем с того, что Римма и Рикона были близнецами, самыми что ни на есть настоящими. И искусственное оплодотворение, которое зачастую дает этот самый результат, было не при чем. На то была воля рока.
РодителиУмэо и Момоко Цхинг Фун, были известными в определенных кругах, научными деятелями. Умэо Цхинг Фун, отец девочек, был спелеологом, открывшим несколько видов неизвестных науке насекомых. Момоко Цхинг Фун, его жена и верная соратница, сопровождала мужа в длительных походах и погружениях под землю разных планет. Собственно, открытия у них былиодни на двоих, но Момоко настаивала на том, чтобы оставаться в тени, не переставая повторять, что дом женщинытам, где ее муж, а если ее забота как-то помогает Умэо делать важные открытия, то это только потому, что ей достался просто-таки алмазный мужчина.
Так она и воспитывала девочек. Конечно, тогда, когда была дома. А это случалось крайне, ну просто крайне редко. Римму и Рикону воспитывала прабабка, миссис Кэмеко Аюри, которая, похоронив прадеда, между прочим, Нобелевского лауреата, и не первого из семьи Цхинг Фун, использовала в воспитании самые инновационные методики обучения. Правда, роботам-нянькам девочек не доверяла. Занималась с ними сама, а еще приглашала учителей на дом. То, что девочкам было далеко даже до начальной школы, ее не смущало.
Как не смущало и сестер Цхинг Фун, которые росли умненькими, начитанными и очень любознательными. Настолько, насколько вообще таковыми бывают дети. Сестры души не чаяли в книгах, в бабуле и друг в друге, правда, не смотря на внешнее сходство, росли все-таки очень разными.
Римма, уже в раннем детстве подавала большие надежды. Рано определилась с выбором будущей профессии и уверенно шла к своей цели. Птиц она тащила в дом, откуда ни попадя. Волнистых попугайчиков, воробьев, грачей и даже ворон. И то, что пернатые любимцы не всегда отвечали ей взаимностью, девочку мало беспокоило. Как не беспокоили и царапины от когтей и клювов и постоянный бардак в комнате. Миссис Кэмеко стоило прилагать невероятные усилия, чтобы пристраивать впоследствии всю эту пернатую братию, которая была абсолютно беспощадна к чистоте и ремонту небольшой, трехкомнатной, прабабушкиной же квартиры в одном из спальных районов небольшого земного города. Будучи ученым сама, она прекрасно понимала, что не имеет никакого морального права вставать между призванием внучки и самой же внучкой. Поэтому, как могла, поддерживала Римму во всех ее начинаниях. Как поддерживала, разумеется, и Рикону. В разумных пределах.
Потому что с Риконой дело обстояло сложнее. Вне всякого сомнения, обе девочки унаследовали удачный комплект генов, и с раннего детства подтвердили свою принадлежность к семье известных научных специалистов. Только вот
Римма, бесспорно, была гениальна, но ее сестра была еще гениальнее. Все, за что бы она ни взялась, у нее получалось практически сразу же и по самой высокой шкале оценок. Математика, химия, физика, биология, танцы Математический склад ума позволял девочке в доли секунды высчитать до мельчайших нюансов любые движения, и исполнить их с точностью робота, не ошибившись ни на градус. Что касается литературы и прочих гуманитарных наукРикона и здесь была на высоте, благодаря абсолютной памяти и быстрому методу чтения, который освоила в первый же год, когда прабабушка посадила ее за книгу. Никто ее этому не учил, сама придумала. Между тремя и четырьмя годами.
Казалось даже, что она ничего не учит, просто вспоминает то, что хорошо знала раньше. Словом, все бы ничего, миссис Кэмеко только жить и радоваться, глядя на внучек, если бы не начались тревожные звоночки. И прозвучали они со стороны Риконы.
В тот день миссис Кэмеко Аюри вернулась с работыона до сих пор читала лекции в университетераньше обычного. Точно зная, что девочки еще в школе, она была очень удивлена звукам, раздававшимся на площадке перед квартирой. Нет, к птичьему щебету и гомону она, как и ее соседи, давно привыкла. Но на этот раз это был даже не гомон, это был самый настоящий крик. Плач, напоминающий плач ребенка. И тревожный гул других голосов.
Миссис Кэмеко подумала, что что-то наверняка стряслось с одной из птиц Риммызастряла где-то и не может выбраться, или еще что-то. А остальные, значит, кричат, сочувствуют, зовут на помощь. Когда же войдя торопливым шагом в комнату, миссис Кэмеко увидела то, что увидела, на голове ее прибавилось седых волос.
В комнате была Рикона. Девочка сидела за столом. Перед ней, надежно блокированная зажимами, лежала галка. Собственно, она и производила эти жалобные, плачущие звуки. Рядом с птицей лежалистоловый нож, игла, зажженная сигарета и оголенный провод от электрочайника. К моменту, которому подоспела миссис Кэмеко, на птице практически не осталось живого места. К слову, кожа с одного бока была полностью содрана, и маленькая Рикона зачитывала на диктофон реакцию мышц на соприкосновение со всем перечисленным.
Почтенный преподаватель была в ужасе. С Риконой немедленно состоялся самый серьезный разговор. После того, как бедную птицу, наконец, избавили от мучений, и тщательно скрыли следы научного эксперимента. Рикона долго не могла понять, почему бабушка так расстроена. Ведь ей для опыта нужны были показатели поведения, реакции мышц и кожных покровов именно в натуральном, естественном виде. Конечно, если бы опыт был другой, она бы ввела подопытной птице обезболивающее. Но это совсем другой опыт, как бабушка не понимает! Словом, с этого дня у миссис Кэмеко прибавилось хлопот. Римме она ничего не сказала, как и чете Цхинг Фун. А Рикону показала лучшему психотерапевту. Который, подтвердил, кстати, что с девочкой все в порядке. Просто произошел конфликт слишком быстрого развития с еще не пройденным этапом детской жестокости. Но это вполне излечимо. Словом, Рикона прошла курс занятий с психологом, и казалось, полностью поняла то, что хотела донести до нее прабабка.
Правда, в середине курса, через двенадцать занятий примерно, миссис Кэмеко застала девочку еще за одним опытом. На сей раз над крупным, могучим красавцем-вороном. Но на этот раз так напугавшая миссис Кэмеко сцена происходила в абсолютной тишине. Для подающего надежды, будущего талантливого ученого не составило труда блокировать подопытной птице голосовые связки. Проще говоря, перерезать их.
На этот раз скрыть происшествие от Риммы не удалось. Как не удалось предотвратить трещину в отношениях между сестрами. Только одной миссис Кэмеко известно, чего ей стоило купировать семейный скандал. Римму, кстати, тоже тогда пришлось водить к психологу.
Впрочем, более никаких странностей Рикона не демонстрировала. Задолго до окончания курса лечения она искренне попросила прощения у сестры и бабушки, клятвенно пообещав, что больше никогда и ни за что. Миссис Кэмеко вздохнула с облегчением. Она очень верила в чудеса современной психотерапии. А вот Римма отнеслась к заверениям сестры с большим недоверием. И даже перестала приносить пернатых и прочих друзей домой. Не поверила она заверениям и извинениям гениальной сестры. И правильно сделала.
Потому что Рикона просто перенесла «свою лабораторию» подальше от дома. Пройдя курс занятий с психологом, девочка твердо уяснила для себя одно: люди ее не понимают. И не надо ждать, что когда-нибудь поймут. Гениев вообще никогда не понимали. Правда, потом признавали все их научные открытия, и с удовольствием пользовались ими. И пользуются по сей день. Конечно, сегодня, время совсем другое. Вот, например, от беременности женщин предохраняют специальные капсулы-чипы, вживляемые под кожу. И все. Так просто. А раньше, до эпохи Взлета, приходилось предохраняться от нежелательной беременности с помощью примитивных гормональных препаратов, кстати, изобретенными врачами бывшей Германии, после испытаниях на славянках в концентрационном лагере Освенцим. И тогда ученых не понимали, и сейчас ситуация слабо изменилась. Так что нужно быть просто более осторожной. Не ставить репутацию под удар. Не конфликтовать с родственникамиони способны существенно подпортить жизнь, например, этими самыми вынужденными занятиями с психологами и бесконечными лекциями на тему морали и нравственности.
Как они не понимают, что к ее гению невозможно подходить общепринятыми рамками. Впрочем, это их дело. Она ничего никому навязывать не собирается. Когда вырастет, поступит в Институт Клинической Генетики на Аломее. Аломея от Земли далеко, к счастью. А пока можно тренировать такие важные социальные качества, как конформизм и адаптивное поведение.
Нельзя сказать, что Рикона совсем уж не любила Римму и бабушку, скорее она привыкла думать о них, как неразумных детях. На семейных вечерах ее не покидало ощущение, что она по недоразумению оказалась в ясельной группе. Не будешь же требовать от ползающего малыша в подгузнике, чтобы он в уме решал логарифмические задачи? Вот Рикона и не требовала.
Так или иначе, мир в семье был восстановлен, правда, к огорчению миссис Кэмеко девочки практически не общались. Объясняли это различными направлениями выбранной деятельности и совершенным отсутствием времени.
Римма вступила в кружок юных космических зоологов, и все свободное время проводила с единомышленниками в школьной лаборатории. На каникулах они ездили на острова и ледники, смотря, что были за каникулы, затем, когда подросли, на только что открытые планеты с богатой флорой и фауной, словом, Римма уверенно шла к намеченной целистать космоорнитологом, который еще совершит переворот в науке.
Рикона тоже все силы бросила на учебу, но в отличие от коммуникабельной Риммы, она росла одиночкой: люди интересовали ее не иначе, как источники необходимой информации, ни больше, ни меньше. А для получения необходимых для поступления в заветный институт знаний, куда больше подходили данные центрального информатория. Так зачем тогда вообще общаться? Рикона поглощала информацию с несусветной скоростью, потому что понимала, что для поступления на Аломею, любой базовой школьной, да и институтской программы, будет мало.
Наконец, пришел тот день, когда она получила ответное письмо с Аломеи: с результатами предварительного тестирования ознакомились, и приглашают девушку для прохождения медицинской комиссии и вступительных экзаменов.
Поцеловав в щечку прабабку и обняв на прощание сестру, Рикона еле сдерживая себя, чтобы не побежать вприпрыжку, прошла взлетную дорожку и заняла место в катере, который, поднявшись на орбиту, уступил своих пассажиров пассажирскому лайнеру, который держал курс на Аломею.
Это был последний раз, когда Римма видела свою сестру. Правда, вскоре, через несколько лет, она услышала о ней. Просидев в кабинете следователя несколько долгих и неприятных часов, она узнала, что сестра объявлена вне закона Галактического Альянса. О том, что Римма услышала в кабинете следователя, она никогда и никому не рассказала. Как и вообще избегала любых разговоров о сестре.
Если вернуться немного назад, когда Рикона, наконец, взяла интеллектуальным штурмом двери заветного Института Клинической Генетики, можно сказать, что именно тогда девушка впервые почувствовала себя дома. Потому что здесь ее окружали почти такие же сумасшедшие, как она сама. По крайней мере, среди преподавательского состава Института были сплошь фанаты науки, и они строго следили за абитуриентами. Если для тебя проблемы медицинской генетики не являются приоритетными, если наука не составляет смысл твоей жизни, о поступлении на Аломею и не мечтай. Как не мечтай, если не повезло с наследственностью, если в семье вплоть до четвертого поколения были склонные к злоупотреблению алкоголем и наркотиками. В данном случае на достойный набор генов рассчитывать нечего.
Словом, отбор в Институт Генетики на Аломее был не просто строгим. Пройти его было почти невозможно. Зато уже если прошел, да еще и окончила отсев с первого же курса был очень серьезный, да что там с первого, можно было запросто вылететь практически перед выпуском, прецеденты были! то смело можно сказать, что на любой планете твоему диплому будут более чем рады.
Рикона взялась за учебу со всей серьезностью, прекрасно отдавая себе отчет, что способностиспособностями, а трудолюбие никто не отменял. Может, поэтому ее и выделили уже на первом курсе из числа прочих студентов, может, поэтому и следили за ее успехами с особым вниманием. Так или иначе, однажды Рикону Цхинг Фун вызвал к себе ни кто иной, как ректор учебного заведения.
В кабинете стера Митчелла находились еще декан факультета Молекулярной Медицинской Генетики, факультета Риконы, со своим замом.
Мисс Цхинг Фун, мы внимательно наблюдали за Вашими научными достижениями все это время, и с гордостью готовы заявить, что у Вас есть все необходимое для блестящего будущего.
Рикона, не ожидавшая внимания самого ректора, и тем более его похвалы, растерялась. Она была уверена, что вызывают ее на аудиенцию, чтобы наказать за допущенные просчеты в рамках лабораторной практической работы. Но в контексте данной беседы это было такой мелочью, что мистер Митчелл лишь махнул рукой.
Единственное, что Вам мешает раскрыть свой гений в полной мере, это порой совершенно непрофессиональные морально-этические концепции, обусловленные, видимо, эмпирическими переживаниями. Результаты Вашей медицинской карты показывают, что жалость и привязанность, к примеру, Вам не свойственны от природы.
В детстве мне пришлось пройти курс лечения у психотерапевта
Мистер Митчелл опять нетерпеливо махнул рукой.
С этим мы тоже ознакомились. Вы научились прекрасно адаптироваться для оптимальной социализации В той мере, в которой это необходимо. Но, видите ли, мисс, результаты Ваших анализов показывают, что Ваши возможности не могут найти полной реализации. К сожалению, при столь мощном потенциале Вам все же свойственно тратить львиную долю своей творческой энергии на совершенно неуместное. Привязанность к людям, например. К семье. Жалость.
Рикона изумленно вытаращила глаза на ректора. Это кто привязан к семьеона?! Это онажалостливая?! Что ж тогда говорить об остальных людях, которые нормальные, а
Не будем спорить, мисс. Поверьте, я знаю, что говорю. Сюда Вас пригласили для того, чтобы пригласить к участию в одном любопытном проекте
Рикона согласилась на ряд манипуляций над ее мозгом. Если не над еена чьим же еще Она готова доказать как преподавательскому составу, так и всему миру, что любит только науку. И сделает все для ее развития.
После полугода, проведенного в лаборатории, Рикона вернулась к занятиям совсем другим человеком. Ее и раньше нельзя было назвать высокоморальной или чувствительной особой. Нет, она просто отдавала себе отчет, где стоит и где не стоит перегибать палку. Но раньше она все же чувствовала свою сопричастностью к людям, как к виду.
А сейчас перестала. Для нее существовало только чистое знание. Во имя знания. Все остальноесуть пыль. Все, что когда-либо возникает во времени и пространстве, обречено на собственное исчезновение. Рожденноеуже мертво по самому факту рождения. После определенных изменений структуры ее мозга Рикона перестала чувствовать свою причастность к человеческой расе. Совершенно.
Это именно та сопричастность, которая диктует стае львов носить пищу своему собрату, попавшему в ловушку. Или когда соседская кошка жалобно мяукает, услышав, что на улице подрались бродячий кот с бродячей же собакой. Или когда в разгаре военных действий, прямо под пулями один солдат перевязывает раны другого, вражеского подразделения. Люди же, все-таки.
Теперь для Риконы что человек, что морковкабыли лишь средствами для развития генетики, как науки. Только сейчас, когда определенные участки мозга, отвечающие за сопричастность к своему виду, были блокированы, Рикона поняла, что раньше действительно тормозило ее научный гений.
Кое-кто из преподавательского состава Института Генетики в свое время подвергался схожим манипуляциям. Те, кого сочли наиболее перспективными. Но дело в том, что Рикона была гениальна, а онинет. Их научные достижения были результатом трудолюбия и дисциплинированности, Риконе знания давались играючи. Избавившись от каких-либо привязанностей, Рикона Цхинг Фун показала самые высокие результаты за всю историю существования Института Генетики. По окончанию учебного заведения ее направили в самую престижную Академию Медицинских Наук, где девушка через три месяца стала кандидатом, а затем доктором наук.