Пиво продолжал сидеть молча.
А у меня ведь кубы есть, сказал Кастет, рывшийся в своём рюкзаке.
И ты молчал?!
Да я сам забыл. Давно в кармашке валяются. Сейчас вот начал рытьсянашлись. Может, покерка кинем?
Карыч потёр руки. Спросил:
Пиво, будешь? Да не хандри ты! Айда партейку, потом ещё обойду разок.
Бандит вздохнул и пересел к ним поближе.
Ладно. Писать кто будет? И главноена чём?
Ну на эту тему ты можешь не беспокоиться. В соседней комнате на полу тетрадка старая валяется, и карандашик у меня в наличии.
Владелец карандаша и пишет.
Да покера на троих я тебе и так запомню, Карыч усмехнулся. Тоже мне фокус. Спорим, запомню? Вон Кастет будет записывать молча, а я буду говорить, что у людей осталось.
На что спорим? у Пива на лице даже улыбка появилась.
Проигравший поит остальных, когда выберемся.
Кастет, разбей!
Пиво нашёл в соседней комнате тетрадку, отдал её Кастету. Тот вооружился карандашом и расчертил табличку. Карыч сказал:
Приступим. Бумага чистая, ход от писаря, и кинул кубики.
Выпало три пятёрки. Ещё двумя бросками Карыч записал в «школу» «+5» и передал кубы Пиву. Тот, с первого же захода, с руки накидал пять троек.
Сто сорок. Заявка.
Партия быстро кончилась. После неё Карыч подсчитал в уме очки и озвучил их. Кастет сверился с тетрадкой.
Всё верно.
Пиво покачал головой.
Ну, ты мастер! Память работает.
А как ты думал? Бывает, играют людии два-три человека такой же счёт ведут. Иные помнят даже, в каких местах в каждый ход кубы лежали. Конечно, имеют с этого. В шахматы кто давно играеттоже некоторые могут вспомнить, как неделю назад на доске фигуры стояли. Катнём ещё по одной в «тыщу»?
Свет в окошке на секунду заслонила чья-то тень. Бандиты подскочили. Пиво подхватил стоявшую рядом с ним двустволку и направил на дверь.
Кто? Засветись!
В дверь постучали и, не дожидаясь приглашения, в домик вошёл средних лет мужик. Ничем не примечательный с виду, в обычной штормовке, в джинсах, кирзовых сапогах и с кобурой на поясе. На спинерюкзак, на головекепочка. Одиночка как одиночка. Шёл мимо, решил заглянуть на огонёк.
«Вот только как же ты прошёл-то? подумал Карыч. Не было проходов, зуб даю! Как???»
Заняты, пацаны? спросил вошедший. Тогда я пойду дальше, с Богом.
Он повернулся. Карыч взглянул на Пиво и Кастета. Те тоже недоумённо глазели то на сталкера, то на Карыча. Карыч понимал не больше них, но поднялся, сунул кубики в карман и подхватил лежавший рядом рюкзак.
Выйдя из дома, он увидел, как сталкер не торопясь идёт к аномалиям, а из руки у него свисает сначала показалосьчто праща, но позже он понял, что это гайка на верёвочке. Эту гайку сталкер начал раскручивать восьмёркой перед собой. Покрутил немного, отодвинулся в сторону, потом в другую и шагнул вперёд. Как показалось Карычу, прямо в аномалию. Рядом тихо охнул Кастет.
Однако мужика не порвало, только пола штормовки мотнулась, попав в зону переменной гравитации. Гайка продолжала крутиться, мужик шёл.
Пиво, запоминай, где идёт! Кастет, ты тоже. Слышите!?
Они кивнули в ответ. Между тем мужик начал почему-то кружиться на ходу. Карыч даже считать начал: «Раз-два-три, раз-два-три Зачем это он?» Только успел подумать, «зачем» тот перестал кружиться и спокойно пошёл прямо в сторону солнца, а потом присел на подвернувшуюся кочку, глянул в их сторону и закурил.
«Ну ни ничего себе! Могут же люди!» Карыч ощущал примерно то же, что и Пиво, когда они играливосхищение чужим мастерством. Он переглянулся с остальными. Где прошёл сталкербыло видно чёткотрава примята, с неё сбиты дождевые капли.
Что скажешь? спросил его Кастет.
Что тут сказать?
Карыч пошёл вперёд, стараясь держать ту же скорость. Аномалии прекрасно ощущались с обеих сторон. По спине тёк холодный пот, а на голове шевелились волосы, и он не был уверен, что их шевелит аномалией. Вполне могли и сами. «Мясорубка» потянула его в сторону, он повернулся и тоже закрутился в темпе вальса между аномалиями. «Раз-два-три Протиснулся! Ещё одна! Раз-два-три» Отпустило. Карыч сделал ещё несколько шагов, и аномалии остались позади.
Спасибо, мужик! сказал он, пытаясь трясущимися руками вытащить сигарету из пачки. Ты кто хоть?
Мельником кличут.
Ну, будем живыпересечёмся.
Ага.
Как проходят через аномалии Кастет и Пиво, он смотреть не стал. Поднялся и потопал вниз по склону. Бандит молча смотрел ему в спину.
* * *
Вот такая история, пацаны. Подтвердить, конечно, некому. Пиво в том же месяце снорки порвали. Кастет потом ходил под Султаном и на Затоне сгинул. Говорили люди, что он хотел подняться по-быстрому и его кто-то сдал. Мельника с тех пор не видал. А я с вами сижу тут и байки вспоминаю. Вот только кубы с тех пор эти так с собой и таскаю. Как там чифирок-то? Поспел? Ну, давайте отхлебнём, пока ночь тянется, да потом катнём на них партеечку. Примета хорошая, если без интереса играешь.
В мире животных
Снег под боком оттаял. Холодная вода пропитала шерсть и добралась до кожи покоящеегося в ложбине слепого пса. Противное ощущение, но совершенно незначительное по сравнению с болью в сломанных лапах. Стая. Нет, стаи уже не было. Он остался один, а скоро не останется совсем никого, потому что смысла в жизни хватит лишь на то, чтобы дождаться смерти. Вот он и ждал. Если бы он умел завидовать, то завидовал бы погибшим.
Им не повезло. В лесу они налетели на лежавшую в засаде химеру, которой уже давно полагалось впасть в спячку. Обычно в таких случаях стая разбегалась, оставив самого невезучего на растерзание, но сегодня химера первым убила вожака, и короткий предсмертный визг послал их в самоубийственную атаку. На мгновение химера исчезла под собаками. Пёс успел ощутить вкус чужой крови на языке, затем удар когтистой лапы отправил его в полёт. Он упал, откатился в яму. Боль прояснила сознание, затуманенное гибелью вожака. Попытался поднятьсяболь ударила ещё сильнее. Он остался лежать, подобрав под себя задние лапы. Шкура постепенно посветлела, маскируя его на снегу, пока хищник жрал мёртвых. Химера не заметила его и ушла, а ещё некоторое время спустя неподалёку раздались выстрелы и громкий рёв. Пёс ощутил укол злобной радости: химера нарвалась на двуногих. Даже боль ненадолго ослабла. Выстрелы почти сразу стихли. Хищника убили. Двуногие всегда убивают быстро, а вот ему ещё долго лежать. Пёс опустил голову на снег, закрыл глаза и задремал. Боль постепенно стихла.
Его разбудил сзади тихий скрип промёрзшей травы. Пёс повернул голову. Двуногие. Значит, умереть самомуне судьба. Затем до него донёсся запах. Пот, металл, сгоревший порохэто всё обычно. Почуяв эти запахи, надо прятаться. Сейчас спрятаться негде, и его уже заметили. Почему-то пахло ещё и цветами. Он глубоко вздохнул, втягивая носом воздух, и тихо зарычал. Снова заболели напрягшиеся лапы. Ничего. Может быть, на один рывок их ещё хватит?
Запах цветов стал сильнее, смешавшися с? Непонятно. От двуногого пахло вожаком, и запах этот не был запахом старого вожака, которого сожрала химера. Значит, двуногиетоже стая. И цветы. Пахло радостным, щенячьим летом. Зачем они подошли? Обычно они убивают издали. Лапы напряглись. Нет, прыгнуть назад не получится.
Тёплая ладонь вожака двуногих легла псу на голову, и его рычание постепенно стихло.
Алексей, взгляните.
Лёха наклонился, держа наготове автомат.
Живой. Лапы, похоже, сломаны. Добить?
Не вздумайте! Доставайте аптечку и наберите два кубика новокаина.
Инга Игоревна, вы уверены?
Что у вас, сталкеров, за манера обсуждать очевидные вещи? Конечно, уверена. Давайте быстрее.
Хрустнула ампула. Лёха передал Инге наполненный шприц, и она быстро сделала собаке два укола в передние лапы. Собака, прежде свёрнутая клубком, медленно развернулась. Хвост пару раз мотнулся из стороны в сторону.
Подействовало, сказала Инга, кивнув головой. Ребята, срежьте пару палок на шины, и давайте бинт и переноску.
Немой отстегнул от рюкзака длинное брезентовое полотнище с широкими прорезями по бокам. В таком можно было и человека унести, если просунуть в прорези жерди, а уж собаку-то и того проще: поднял, взялсяи неси. Лёха вытащил штык-нож и пошёл к кустам.
Толщину какую? спросил он.
В палец. Можно не обстругивать, на базе перевяжем как следует.
Пса укачивало. Лапы совсем онемели, как будто их и не было. Боль не исчезла и была готова напомнить о себе, но пока она отступила в подушечки лап. Двуногие несли его куда-то, и снова оказаться в стае было приятно. Он вздохнул и положил голову на брезент.
* * *
Ты думаешь у неё приступ милосердия, что ли?
Шедшие конвоем Лис и Щуплый разговаривали, не забывая смотреть по сторонам.
А что тогда?
Ты, Щуплый, не будь таким наивным. Она, если для науки будет нужно, и эту собачку на куски порежет, и тебя тоже. Без наркоза. Ей этот пёсик не для домашнего уюта нужен, зуб даю.
Думаешь, для экспериментов?
Уверен. И ты не сомневайся.
Но как она?.. Подошла, руку ему на башку положила. Я бы так делать не стал. Мне свои пальцы ещё дороги.
И я бы не стал. Но у слепых псов вожаком всегда сука ходит, если ты не знал. Это я тебе для общего развития говорю.
О, как!
Точняк. Такие вот дела. Жаль, что химеру отсюда не вытащить. Пока ходимеё падальщики обожрут.
Ладно, и так не зря сходили. Осматриваться не забывай.
О собаке и её хозяевах
Эти двуногие совершенно наплевательски относятся к своей территории. Огромное логово, в котором живут целых три стаи, и никто не метит свои участки. Пёс не понимал этого. Может быть, это потому, что их слишком много и им сложно запомнить столько запахов? Впрочем, в такие тонкости он вникать не собирался. Как только лапы зажили и его выпустили из бетонной норы, первое, что он сделалобошёл всю базу «Свободы» в Тёмной долине по периметру, как следует пометив забор с обеих сторон. На это важное дело ушёл весь день. Приходилось несколько раз возвращаться и пить воду.
Выяснилось, что за забором живёт собачья стая. Они с местными для порядка порычали друг на друга, но те к забору подходить опасались и более тесного «обмена приветствиями» не состоялось. После этого он подновлял «заявки» дважды в сутки. В один из таких ночных обходов он заметил нескольких прыгунов, подобравшихся к базе, и подал голос. Двуногие услышали его. С вышек взлетели ракеты, снорков увидели, и с двух сторон по ним ударили пулемёты. Пёс прижался к земле, пережидая стрельбу, а потом загрыз раненого прыгуна, отползшего под забор. Труп приволок к воротам логова двуногих. После чего на него надели ошейник с блестящими на свету кусочками стекла.
В логове двуногие жили вперемешку, но он по запаху уверенно выделял три стаи. Перваяте, кто принёс его сюда и вылечил. Только им он позволял прикасаться к себе. Вожаком этой стаи была та, что его спасла. Вторыепочти такие же, как и первые. Постоянно жившие в логове, но не пахнувшие лекарствами. От этих часто доставались подачки в виде недоеденной каши и вкуснейшей колбасы. Вожак её жил в длинном, тёплом здании, и ему на глаза пёс старался не попадаться. Третья стая пахла Зоной и приходила в логово время от времени, в основном прятаться на время выброса. Вожака у них не было. Двуногие первых двух стай относились к третьей свысока.
В целом жизнь была неплохой. Пса двуногие звали к кормушке странным словом «Балбес», кормили, он отъелся на подачках и оброс на зиму густой бурой шерстью. А потом вожак первой стаи пропала. Псу было непонятно, почему все так озабочены. Вожак с ещё несколькими двуногими ушли в Зону, на поиск новых мест. Все стаи делают это, когда на старом месте начинается голод. Вожак находит нору, принюхивается к идущему оттуда запаху, принимает решение, и стая уходит через неё в другое место Зоны. А тамкак повезёт. Вот вожак и ушла. Остальных не позвала, значит, нужно проверить. Скоро вернётся за остальными. Единственное, что удивлялозачем отсюда уходить? Еды здесь много. Но вожаку виднее. Беспокойство двуногих пёс чувствовал, но сказать им ничего не мог.
* * *
Есть ли новости? спросил Доцент, войдя в комнату.
Комендант покачал головой.
Четвёртый день уже их нет.
Считать умею. Есть новые предложения?
Теперь настала очередь очередь Доцента пожать плечами.
Значит, нет. Наши группы сориентированы, их ищут. Пока ничего не найдено ни в том районе, где они пропали, ни вокруг. Ни крови, ни следов. Вернее, следы есть, но они теряются посреди тропы. Люди просто исчезли. Наши ребята предполагают, что группа попала в схлопнувшийся «пузырь».
Пространственные аномалии?
Да. Здесь они встречаются редко, но всё-таки попадаются. Детекторы на них реагируют с задержкой. Если не заметили визуально и шли тесной группоймогли влететь.
Но надо же что-то делать!?
Что?
Не знаю.
Я тоже.
* * *
Немой какое-то время смотрел, как Доцент ходит из угла в угол. Он чувствовал, что Инга и Стоматолог живы. Встревожены, но не испуганы. Больше ничего он сообщить не мог, потому и не говорил. В «Монолите» проще. Если ты знаешь что-то, то это знают все. А этим учёным попробуй что-то объяснитьповалятся градом всякие «что?», «почему?» и «где?» Причём каждый вопрос повторят раз по двадцать, а толком ничего не поймут. Так бывает у людей: знает человек много, но понять не может.
Однако Ингу всё равно нужно выручать. С нею трое опытных сталкеров, но сами они могут и не выбраться. Как это сделать? У него появилась идея. Откладывать причин нет, значит, выполняем. Он взял со стойки автомат Доцента, сдёрнул с антабок ремень и вышел из комнаты.
Валявшийся на полу в баре Ганжи пёс встретил Немого поднятой головой. Двуногий подошёл к нему и пристегнул карабин автоматного ремня к ошейнику. Пёс послушно поднялся. Он уже ходил на поводке и решил, что его поведут в место, где пахнет лекарствами.
Эй, Немой! На прогулку пошли? крикнул ему в спину Ганжа.
Немой обернулся и кивнул.
Один? Опасно ведь! Возьми кого-нибудь. Вон хотя бы Вано.
Вано, только что сменившийся с караула, поднялся. Спросил:
Куда идём, да?
Учёных искать, ответил Немой и вышел.
Вано, подхватив дробовик, пошёл следом.
Далеко идти? Собраться надо?
Нет.
Они быстрым шагом вышли за восточные ворота и свернули влево, на дорогу, по которой трое суток назад ушла научно-оперативная группа. Пёс оживился, нюхал воздух и тянул Немого вперёд. Тот с шага перешёл на лёгкий бег. Сзади топал Вано. На ходу он спросил:
Он чует их, да?
Чует. Давай быстрее! поторопил Немой.
Вано и так уже даёт без передышки! Нет чтобы попросить: «Вано, давай пожалуйста!» вот тогда Вано даст.
За псом они бежали около часа, то и дело переходя на быстрый шаг. Наконец в небольшой осиновой рощице пёс остановился и завертелся на поводке. Немой отцепил карабин. Собака подбежала к толстой осине, встала на неё лапами и гавкнула. Немой присмотрелся и, показав пальцем, спросил Вано:
Видишь?
Где?
Три метра от земли. Радиусметров десять.
Да. Ветки не на своих местах.
«Пузырь». Был внизу, потом переместился. Группа там. Рубим вон то дерево.
Пёс, усевшись в снег, наблюдал, как двуногие колотят по дереву металлом. Вскоре осина наклонилась и повалилась кроной прямо в аномалию.
Возвращайся, сказал Немой Вано, убирая топорик. Предупреди.
И пополз по срубленной осине вниз. Балбес немного покрутился внизу и тоже полез следом, обдирая когтями древесную кору. Вано побежал по их же следам обратно к базе.
* * *
Собака возникла буквально из воздуха и сразу кинулась на Лёху. Лис и Щуплый, игравшие на маленькой магнитной доске в шахматы, вскочили, хватаясь за оружие. Следивший за игрой Лёха не успел и был беспощадно облизан широченным слюнявым языком. Хвост Балбеса мотался из стороны в сторону с такой скоростью, что казалось, он сейчас оторвётся. Следом за ним появился Немой, державший в руке поводок.
Ну, наконец-то, устало произнесла Инга. Вода уже кончалась.
Ушли на два дня. Тревога на третий. Вас ищут.
Я знаю. Как будем выходить?
Собака выведет.
Инга кивнула.
Ребята, поднимаемся!
Немой снова зацепил карабин за ошейник и, когда все взялись руками за ремень, сказал:
Балбес! Жрать!
Тот встряхнулся головой и потянул их в нужную сторону. Слово «жрать» он научился понимать даже раньше, чем свою кличку.