Но для этого самому нужно как следует здесь освоиться.
Позвал вполголоса:
Дух лабиринта, приди ко мне!
И почему-то не удивился, что обратился к Духу на «ты». Был уверен, что так и надо.
Господином себя почувствовал?
Что угодно, хозяин? раздался за спиной знакомый голос, и Дарк, повернувшись, резко отпрыгнул в сторону, приготовившись сражаться.
Перед ним стоял Магистр, почему-то склонившийся в поклоне.
Дух ухмыльнулся, довольный произведённым эффектом:
Я хорошо выгляжу, не правда ли?
Смени внешность, выдохнул Вадим.
Увы, хозяин, это единственное, что я не могу для вас сделать, развёл руками призрак. Впрочем, призраком его теперь назвать можно было с большой натяжкой. Получив Силу, он стал плотным, как настоящий человек. Только чрезмерная бледность, да окружающее его голубоватое сияние указывало на его мистическое происхождение.
Почему? нахмурился Дарк.
Дух всегда получает внешность принесённого в жертву человека, пояснил Дух лабиринта. Не знаю, почему так происходит, может, у создателя заклинания чувство юмора такое извращённое было, или ему нравилось смотреть, как его внук перед ним унижается, но как только я напитываюсь чужой Силой, я теряю возможность менять внешность. Мне-то без разницы, а вот хозяева порой возмущаются.
Вот ведь Значит, теперь он вынужден будет постоянно любоваться на убитого им Магистра? Дух как напоминание о пролитой крови? Неприятно.
Что ж, придётся привыкать. Научиться бы ещё не вздрагивать при виде знакомой физиономии.
Дарк сердито нахмурился и потушил пылающий в руках огненный шар.
Что угодно, хозяин? повторил Дух, вновь склонившись в поклоне.
Расскажи мне о лабиринте, попросил Вадим. Для чего он вообще нужен? Не для шантажа же и не для подглядываний за девушками?
Для этого он тоже пригодится, ухмыльнулся Дух. Был у меня один сладострастный маг, так он постоянно по ванным комнатам красавиц бегал, подсматривал, как они моются. Возбуждался страшно, да что толку, если девицы о нём и знать не знали?
Вадим поморщился:
Прекрати. Меня не интересуют развлечения извращенцев. Лучше скажи, для чего лабиринт Дэннерону понадобился?
Он вселенской власти захотел.
Вселенской власти?
Ну да. Сперва думал завоевать Сэлларию, а потом и на другие планеты отправиться с этой же целью. В Сэлларии не получилось решил с Земли начать. Через лабиринт же не только в другие страны, но и в другие миры попасть можно.
В другие миры? ошарашенно охнул Дарк. Это как?
Да как в другую страну. Разницы нет. Пожелай и окажешься. Только я бы не рекомендовал кидаться туда сразу. Сперва освойся здесь, в лабиринте, на своей планете. А то мало ли, застрянешь в чужом мире. Вряд ли тебе это понравится, хозяин.
И Дух снова склонился в поклоне.
Дарк прикрыл глаза: вот не повезло! Он-то надеялся, что навек избавился от дяди, что только в кошмарных снах сможет его увидеть. А придётся любоваться на его физиономию каждый раз, как он Духа вызовет.
Да, кстати, а как его зовут, призрака этого? Или так и придётся каждый раз приказывать: Дух, явись?
У тебя имя есть?
Имя? Дух задумался. У меня множество имён. Как назовёшь, на то и откликнусь.
Тогда ты будешь теперь задумался Вадим. Ты будешь
Дэн, вмешался Дух в его раздумья.
Почему Дэн? не понял юноша.
Дэннерон. Я же теперь как бы немного он.
А ты уверен, что немного? встревожился юный хозяин. С чего ты вдруг решил его именем назваться?
Дух озадаченно помолчал, к чему-то прислушиваясь, потом поморщился:
Ты прав. Сильный мне на этот раз маг попался. Не может пока смириться со своим проигрышем, пытается реванш взять, подчинить меня хочет. Но не беспокойся, не получится у него. Я своё дело знаю. А меня зови Эйхис. Два хозяина назад носил я такое имя. Понравилось оно мне. Пусть остаётся.
Ладно, Эйхис так Эйхис, согласился Дарк. Пусть хоть горшком называется, лишь бы с Магистром ничего общего не было.
А Магистр силён. Надо же, в таких обстоятельствах, уже не имея своего тела, не смиряется, пытается власть захватить.
Вдруг у него получится?
Ты уверен, что Дэннерон не сможет тебя покорить?
Уверен, хозяин, решительно ответил Дух. Ещё никому не удавалось, а каких только мощных колдунов не приносили мне в жертву. Ничего, пару декад подёргается, да и притихнет. Я умею укрощать свою Силу. А тебе в любом случае ничего не грозит. Дух никогда не пойдёт против своего хозяина, а я тебе ещё и дополнительную клятву дал. На тебе дёрганье твоего бывшего учителя никак не отразится.
Это хорошо, пробормотал юноша. Он меня живой так достал, что не хотелось бы повторения.
И, усевшись прямо на пол, прислонился спиной к зеркальной стене и вновь попросил:
Эйхис, расскажи мне о лабиринте. Что я тут могу делать, что не могу. Как мне еду добывать, как двери открывать, как, выйдя, обратно заходить. Как не заблудиться в переходах. Всё расскажи, что мне знать нужно. Я ж вообще ничего не знаю. Дядя меня в подробности не посвящал.
Ещё бы он тебя посвящать начал, хмыкнул Дух. Жертве и не положено ничего знать. Иначе спастись может.
Как? заинтересовался Дарк.
Например, сговорившись с Духом лабиринта, усмехнулся Эйхис и тоже уселся напротив своего хозяина.
Вадим помолчал, разглядывая необычного слугу, над которым нечаянно получил власть, потом тихо сказал:
Спасибо тебе.
За что? удивился Дух.
Ты меня спас. Я ведь не знал, что с тобой договориться можно. Мне бы и в голову это не пришло.
Кхм, смущённо кашлянул призрак. Я действовал в своих интересах.
Хорошо, что наши интересы совпали, улыбнулся Вадим и поторопил: Рассказывай, давай.
Значит, так, начал Дух. Что касается еды
Рассказ продолжался целый день, потому что перемежался тренировками. Узнав о каком-то новом умении, Дарк немедленно пытался его претворить в жизнь. Вскоре он уже умел входить и выходить в ближайшее зеркало, каждый раз оказываясь в пещере, к которой пока сделал привязку. Научился сокращать путь, чтобы в любое место земного шара попадать за считанные секунды. Научился выглядывать из лабиринта так, что даже смотрящийся в этот момент в зеркало человек его не замечал.
Дух лабиринта учил его с удовольствием. Давно не попадался ему такой неумелый, но любознательный хозяин. Забавно было наблюдать за раскрасневшимся от восторга мальчишкой, постигающим азы управления лабиринтом. Обычно хозяевами становились пожилые опытные маги, которые и сами всё знали, да и к Духу относились, как к грязи под ногами, как к рабу, обязанному выполнять все хозяйские приказы. А этот юнец вёл себя так, словно они ровня. Даже нет, словно Дух лабиринта выше него, умнее, талантливее. Завидовал его умениям, внимательно слушал поучения, старательно повторял упражнения.
Смешной парнишка. Хорошо, что он помог ему. Старший колдун бы Духа лабиринта сразу к ногтю прижал. А мальчишка даже не знает, что, согласившись на предложенное Духом имя, он потерял капельку своей власти над ним. Назвать его должен был он сам, тогда бы это имя привязало Духа к хозяину крепче всяких заклинаний. А теперь он может разговаривать с пацаном на равных. И даже изредка подсмеиваться над ним. Конечно, не переходя границы. Клятву подчинения никто не отменял. Обидеть хозяина или пойти наперекор его приказу он всё равно не сможет. Но даже такое послабление после стольких тысячелетий рабства и то приятный бонус.
Наконец Дарк прислонился к стене и смущённо улыбнулся, тряся кистями, чтобы расслабить уставшие от пассов руки:
Всё, не могу больше. Давай отдохнём. Я проголодался дико, слона бы съел, наверное. А тебе еда нужна или ты одной энергией питаешься?
Призраки не едят, усмехнулся Эйхис. Да и Силы, доставшейся мне от Магистра, на несколько столетий хватит. Я очень экономный, знаешь ли.
Это хорошо, рассеянно похвалил его Вадим. А мне вот три раза в день есть нужно. Добудь мне что-нибудь вкусненькое, а?
Слушаюсь, хозяин, поклонился Дух и исчез.
Вадим с облегчённым вздохом опустился на пол, сел, навалившись на стену: всё-таки здорово он устал на этой длинной тренировке. Закрыл глаза, чтобы не видеть в отражениях свою утомлённую физиономию, и не заметил, как задремал.
Проснулся он, как ни странно, в пещере, на своей раскладушке, укрытый одеялом. Кругом царил полумрак, освещаемый лишь слабым ночником.
Дарк улыбнулся: хорошо иметь такого заботливого слугу. И на полу не оставил, и, судя по запаху, об ужине позаботился.
Что ж, надо встать, поесть, и подумать, наконец, что же ему теперь делать. У него две важных заботы: во-первых, нужно добыть посох всевластия, а во-вторых, отомстить Тайным полицейским за гибель отца. Только тогда он сможет жить спокойно и открыто смотреть в глаза маме.
С удовольствием потянулся, расправляя затёкшие от неудобной позы мышцы, легко поднялся и, даже не умывшись, направился к столу.
Есть хотелось невыносимо.
***
Ксения вернулась домой поздно вечером. После работы сперва по магазинам прошлась, потом в кафе посидела, поужинала.
С тех пор, как пропал сын, невзлюбила она свою квартиру, ставшую такой пустой и мрачной. Всё в ней напоминало о Вадиме: на этом диване он любил валяться днём, когда телевизор смотрел или в телефоне зависал, с приятелями переписываясь. За столом занимался, уроки учил. В шкафу до сих пор висели его рубашки и джинсы, на полках стеллажа стояли книги. И ей каждый раз казалось, что сын недавно вышел и вот-вот вернётся домой.
Но час шёл за часом, а Вадик не появлялся. И Ксения, проворочавшись без сна очередную бесконечную ночь, снова шла на работу.
Если бы не Ефросинья Анисимовна, взявшая над ней шефство, она бы и поесть забывала. Но Баба Яга, прилетавшая три-четыре раза в неделю, приносила продукты, варила суп, жарила котлеты, готовила успокоительный чай, благодаря которому Ксюше удавалось забыться недолгим, но хорошо восстанавливающим силы, сном. Бабушка развлекала живущую в непрекращающейся тревоге мать разговорами, убеждая, что с сыном её всё в порядке, что жив он, что обязательно вернётся, нужно только подождать. И она же рассказала о зеркальном лабиринте и о том, что Вадим сейчас, скорее всего, живёт в зазеркалье.
Зазеркалье. Сказочная страна, побывать в которой Ксюша мечтала в далёком детстве. Казалось ей, что там ждут её удивительные приключения и волшебные друзья.
Но вот оказался в зазеркалье сын, и страшно ей за него. С высоты своего жизненного опыта понимает она, что любая сказка легко в кошмар превратиться может, и это, скорее всего, и произошло с её любимой мечтой. И Вадику сейчас вряд ли нравится его нынешнее существование.
Хоть и пыталась её уверить в обратном Ефросинья Анисимовна, говоря, что повезло её сыну, что далеко не каждому удаётся впустить волшебство в свою жизнь. Что научится он там колдовать, станет самостоятельным, уверенным в себе магом.
Ксения кивала, соглашалась, но, когда старушка уходила, тоска и тревога накидывались на женщину с новой силой.
Она старательно гнала от себя мрачные мысли, но они, словно надоедливые мухи, вновь и вновь кружили в мозгу, не давая ничего делать, заглушая звук включённого телевизора, мешая спать.
Если бы был жив Слава! Он бы спас её. Нашёл бы нужные слова, чтобы её успокоить. Да и Вадима бы отыскал. Обязательно бы отыскал!
Впрочем, если бы Слава был жив, Вадим бы и не исчез. Не связался бы с Магистром, не стал воровать зеркала. Учил бы Слава приёмного сына колдовать, да и с превращением того в дракона тоже бы как-нибудь разобрался. Наверняка ведь расспрашивал Тэннери о том, как это происходит.
Но нет сейчас ни Тэнни, ни Славы, а теперь и сын пропал. Не уберегла она кровинушку свою, не смогла стать для него таким же другом, каким был Слава. Вот и пожинает теперь плоды. Сидит вечерами в одиночестве на пустой кухне и плачет о своей неудавшейся судьбе, о погибших мужьях да исчезнувшем сыне.
И с каждым днём всё больше ненавидит Дэннерона проклятого Красного дракона, разрушившего их с Тэннери жизнь. Попался бы он ей убила бы, не задумываясь. Голыми руками бы придушила, никакая магия бы ему не помогла!
Ксения захлопнула за собой дверь, скинула плащ и, засунув ноги в свои любимые мягкие тапочки, потянулась к выключателю, чтобы погасить в прихожей свет.
И застыла в нелепой позе, увидев на зеркале какую-то надпись.
Здесь кто-то был?
Медленно выпрямилась, не сводя глаз с криво накарябанных фломастером букв. Сначала даже не поняла, о чём тут говорится, все слова были написаны в зеркальном отражении. Потом мозг приноровился, и фраза сложилась без труда: «Мама, я жив и здоров. Не переживай».
Вадик!
Ноги почему-то ослабели, и Ксения прислонилась к стене, чтобы не усесться прямо на придверный коврик.
Вадик, сынок! Жив! Какое счастье!
Но почему надпись такая странная? Почему на зеркале, задом наперёд?
Впрочем, что это она? От неожиданности совсем голова думать перестала? Вадим сейчас там, в зазеркалье. Написал, как привык, не подумав, что с этой стороны буквы наоборот окажутся.
Да какая разница! Главное он жив. И помнит о матери, понимает, что волнуется она. Пришёл, написал.
Слёзы текли по щекам, но она их не замечала. На душе, впервые за много дней, стало спокойно. И настолько легко, что Ксения испугалась, что взлетит сейчас к потолку.
Какой, оказывается, тяжёлый груз носила она в себе, как он её к земле пригибал!
Чего ж она стоит? Надо ответ написать. А ещё спросить, что ему нужно. Может, одежду собрать? Бельё сменное, щётку зубную? Или котлет нажарить? Кто знает, чем он сейчас питается. Вдруг одними сухарями?
Торопливо прошла в комнату, нашла ручку, вырвала из ежедневника листок, написала: «Вадик, как ты? Тебе что-нибудь нужно? Одежду? Еду? И где Дэннерон? Он тебе угрожает? Тебя разыскивает магическая полиция. Говорят, они хорошие люди. Они могут помочь тебе избавиться от Магистра. У меня всё хорошо, за меня не волнуйся».
Отыскала в столе Вадима скотч, прилепила листок на зеркало, исписанной стороной внутрь, и только тогда, наконец, всхлипнула и разрыдалась от облегчения и горькой обиды на то, что не сможет она обнять сына.
Уснула она в этот раз быстро, а ночью почему-то проснулась. Послышалось ей что-то. Но сколько ни напрягала она слух, никаких посторонних звуков не услышала. На кухне едва слышно гудел холодильник, за окном шумел ветер, в стекло бились дождевые капли.
Это были привычные, много раз слышанные, звуки и вряд ли они могли её разбудить.
Ксения включила стоящую на тумбочке у кровати лампу и, накинув халат, вышла из спальни. В зале, как они с Вадимом называли большую комнату, тоже никого не было. А вот из прихожей просачивался сквозь щель под дверью странный голубоватый свет.
А вдруг это Вадим приходил? Вдруг он ещё там, в зеркале?
Мысль была внезапной, как всполох молнии. Сердце замерло на мгновение, а потом отчаянно забилось, и Ксения кинулась в прихожую.
Странное свечение действительно исходило от зеркала. А в зеркале, внутри, виднелись чьи-то силуэты.
Она нащупала выключатель, включила свет и прижала руку к губам, сдерживая крик. Там, за зеркальной гладью, совсем близко, руку протяни и коснёшься, читал её записку сын, а рядом с ним
Рядом с ним, отступив на шаг и плечом навалившись на стену, стоял Дэннерон.
Вадик, беги! Он убьёт тебя!
Дэннерон выпрямился, качнул укоризненно головой и исчез. Словно и не было его.
Увидев мать, Вадим отпрянул от зеркала, оглянулся растеряно, и Ксения поняла, что не готов он с ней сейчас разговаривать, что встреча оказалась для него чересчур неожиданной.
Вадик
Слёзы выступили на глаза, и она поспешно стёрла их ладонями.
Мама, голос звучал тихо, словно разделял их не тонкий слой серебра, а каменная толща. Это не дядя. Это Дух лабиринта. Дядю я убил.
Убил?!
Господи, что же должно было случиться, чтобы её спокойный и добрый сын смог убить человека? Наверняка это была самооборона, иначе бы он не решился на подобное.
Но после этого он тем более не должен здесь появляться! Ведь теперь его, помимо кражи, и в убийстве обвинят!
Вадик, сынок, может, тебе что-то нужно? Одежда, например?