В это время Олан через карьер прорывался. Или, скорее, прорывался через себя.
Втроем, а они смогли-таки уговорить Луну хотя бы на время уехать из городка, в кабине было тесно, потому Лучник и обосновался в кузове. Лучше бы ему за руль сесть, но дорогу ту только Олан и Хазар и знали, (надо надеяться).
Или все-таки знали и боевики Галеда? слишком уверенно, нагло поигрывая оружием и битами, они вышли навстречу машине.
И Олан ударил по тормозам.
Оружие, что Олан вручил Лучнику явно Земного происхождения (ничего удивительного, с учетом машин), но Лучнику незнакомое. Впрочем, уже некогда изучать, и трудно убедить себя, что против тебя вышла та же нечисть. Значит, по ногам? Значит.
Вот, и вспомнил, что приходилось слышать про подобное оружие. Базуками, кажется, называют.
Под ногами шестерки (в прямом, получается, и переносном смысле) словно, взрывпакет сработал.
Тут и Олан не выдержал, и ударил по газам.
Где тут Олан нашел дорогу? Ни много ни мало танкодром. Это под колесами, а сверху сельва, где нет звезд. Хорошо, что Лучник успел упасть на дно и закрыть голову руками.
Нещадно хлестали ветки, а тот спуск с горы можно посчитать прогулкой по паркету.
И вдруг по глазам ударил яркий свет, и машина резко остановилась.
Лучник услышал, как наотмашь открылась дверь, и Олан выпал на землю.
«М-мертв?».
Лучник слышал, что им вслед стреляли, и видел, что в заднем борте появились щели размером с кулак. Или?
Слава богу, парень был жив, но его била такая нервная дрожь, что, казалось, он снова упадет в жирную грязь.
Я-я-я й-их д-да-да- в-вил. Олан размазывал по щекам слезы и не пытался совладать с собой.
Это война, Олан. Нет, Лучнику не пришлось говорить эти слова, а из уст Луны они прозвучали в сто раз убедительнее. Это они начали войну, не ты. Мудрая женщина крепко прижала голову брата к своей груди, а у самой на глазах блестели слезы.
И, кажется, все напрасно. Пока Олан успокоился, пока спускались в еще один карьер, пока тащились по нему, потеряли слишком много времени, и выехали на главную дорогу почти одновременно с преследователями.
А Лучник тоже «перегорел», и, когда поднял базуку, растерялся. То, что многозарядная, понятно по магазину, а как взводить? Нет, все-таки не зря мальчишки любили вестерны, сейчас это пригодилось.
Увы, первый выстрел рикошетом отскочил в сторону, второй вообще, мимо.
И тогда пришло понимание, что осталась последняя возможность. Не до деликатностей.
Попал ли он в водителя, уже не узнаешь. Яркой россыпью брызнуло лобовое стекло. Машина повернула вправо, наскочила на камень, и покатилась с откоса.
А Олан этого даже не заметил. Просто, уже метров через триста в боковое зеркало увидел, что преследователей не видно, нерешительно притормозил:
Где они?
За камнями уехали. Что говорить, когда густой шлейф дыма над белесой чашей красноречивее любых ответов.
Глава четвертая. ПАВШИЕ, И ДАЛЕКО НЕ АНГЕЛЫ
Так, хочешь не хочешь, уверишься в своем бессмертии. Тысячеликий, вопреки всему, и даже своему желанию, выжил. И Даугратинья с Талией искали его в другом месте, и д, Авур. С ним Тысячеликий тоже не хотел больше пересекаться, но Безыменная довольно легко вычислила след своего, как теперь говорят, спонсора.
Безыменная тоже теперь была «на мели»: Мора, хоть и не смогла забрать всю Силу, но разорвала связь с Даугратиньей, тем самым лишив Безыменную непременной подпитки.
Нет, конечно, и д, Авур тот еще жмот. Не в смысле денег, понятно, ими-то без счета разбрасывается, но Безыменную такой «курс» совсем не устраивает, но д, Авур пока еще тщетно обхаживает Мору: той тоже Сила, вот, как нужна. Так и приходится жить: кругом многие НО, и Боги с их проблемами.
«Ха, Боги!». Удосужилась, пришлось-таки удосужиться в своем вынужденном досуге! Безыменная мозгами пораскинуть по поводу судьбы-судьбинушки своей, так, ведь что получается? Из всех этих Древних Вседержащих одна отвергнутая Богами Рожана, по сути, Богиней и является. А ведь могла бы и Безыменная у Рожаны в Первых здравствовать, да бес попутал. Легкомысленной больно была. И, кто знает, как бы жизнь обернулась, если бы Хранительницей осталась.
Впрочем, Безыменная давно уже не тешит себя самообманом. Надеждами ДА, самообманом НЕТ. Но и надеяться бессмысленно. Это тоже самообман. Теперь-то, на досуге, дошло, наконец, что не могла она Строгоров с налета взять. И ошибка та от Мауриты тянется: она глаз на Са Тала положила, она каверзу затеяла. И плохо закончила. Для себя, конечно. Даугратинья хитрее оказалась, сказать бы. «Мудрее», да язык не поворачивается: была бы мудрее, не отдала бы Силу Море.
Не думала Безыменная, что время «досуга» не закончилось. Только сейчас дошло, что, отдавая Силу Море, она ослабляла свой другой полюс, и этим Лучника спасала. Зачем? Не Петлю же эту оберегала? Не в Петле же ее Вечность?
А если в Петле? Что-то же принуждало Безыменную в самый последний момент отводить удар от Петли?
От Лучника и Строгоров ты удар отводила. Даже без помина Тысячеликий на Безыменную вышел. На Ариут? не преминул он уточнить.
Ненавижу это имя. Побледнела от злости Безыменная, но быстро справилась с собой. Связывает оно меня.
Почему? Не первое же?
Не далеко ушло. Вдруг в запале проговорилась Безыменная, тут же попыталась вывернуться, но настолько неловко, что Тысячеликий может и заподозрить что-нибудь. Хорошо еще и сам не умен оказался. Урамита это же почти что Рамита, подружка его.
Урамита? Да, просчитался. Хитро покачал головой Тысячеликий. А, может, он и не просчитался. Теперь и ты не сможешь его подружку связать.
И, чуть, было, снова не проговорилась Безыменная, что еще и клятвой ее связали.
Но Тысячеликий глубже рыть не стал, и, как-то вяло, поинтересовался:
Какими судьбами здесь оказалась? Снова за любовью охотишься? Нет его здесь. В этой Галактике нет.
Да, нет! Безыменная даже и не попыталась скрыть надменность усмешки. Разыскивает тебя кое-кто. Попросил по возможности помочь.
«ХА, по возможности?».
И оба по возможности! одновременно усмехнулись: компания та еще из них собралась, все по возможности. По возможности делишки совместные крутить, по возможности обмануть и подножку подставить, по возможности унизить . Каждый ненавидит других, и без них почти ничего не может: разве что по Вселенной свободно перемещаться. Их время давно ушло, (Безыменная не имела ввиду саму себя и Дафну, их время еще даже и не в расцвете), но, обманом изолировав Древних, только попусту пыжатся, ничего не давая и ничего не получая взамен.
Что? Наплевал мне в лицо, а без меня беспомощен, как младенец? Вот, пусть один и повертится будет знать, что дела сами собой не делаются. Никак, снова за Лучником охоту начал?
И последний вопрос, подобно пророщенному зерну упал в плодородную землю.
Где, ты сказал, Лучника отыскал?
Я сказал, что в этой Галактике его нет. Уточнил Тысячеликий, и невольно напрягся: от этой психопатки можно всего ожидать.
Но она, на удивление, только кротко возразила:
Д, Авур уверен, что Лучник в Петле.
Значит, я прав? Хищно вскинулся Тысячеликий. Теперь пусть сам его и достает.
Пусть. Если откровенно, Безыменная устала от обоих, но с Тысячеликого хоть шерсти клок. Неизвестно, где он черпает Силу, не из своих же игрищ? но у него, бывает, и часто, есть, чем поживиться. И он не жадничает, что и наводит на мысль об его все-таки принадлежности к Касте Богов.
***
В отличие от Тысячеликого, Безыменная с каждой встречей становится все краше и краше. Это и невооруженным (любовью, разумеется) глазом видно. И что все эти Строгоры и Лучник бегут ее, словно черти ладана? Холодная? Отогрей в своих объятьях, и почивай на лаврах ее беспредельной любви.
А сарказма-то и не получилось: и его любовь невостребованной оказалась.
Тысячеликий украдкой глянул на углубившуюся в раздумья Безыменную. Эта тоже только подарки умеет принимать, но Тысячеликий от нее большего и не ждет. Сумеречная научила.
Нет, потаенный взгляд Тысячеликого от Безыменной не ускользнул, но не готова она на взаимность, даже если будет уверена, что Лучник однозначно погиб. И Тысячеликий это знает, но такое сосуществование его выбор. И теперь уже без сарказма: такова планида Богов.
Нет, ни к Богам она себя не причисляет, ни к Вечным. Тело обновить ей не дано, но и своему износу пока еще нет, и за свою жизнь она дрожать не станет.
Теперь уже Безыменная украдкой на Тысячеликого глянула. Подумать только, он же Даугратиньи старше, а ни тело не меняет, ни сам не меняется. Сколько Безыменная помнит, все в одной поре. «А за мыслями-то следить надо!», она невольно вздохнула, невольно же и, вспомнив, что не по своей воле чуть ли не в Начале Времен побывала, и даже сыновей там потеряла.
И снова быстрый взгляд в сторону Тысячеликого. Но на этот раз ошибка вышла: засек-таки.
Зачем ему я понадобился, не знаешь? Снова за Построителем хочет отправить? Опять где-нибудь мертвечины насобирал?
А ведь, кажется, зря не сдержался?! Вряд ли с неохотой Безыменная сюда пожаловала, вон, как глазами зыкнула, когда спросила. Мечников тоже в этом времени нет?
Даугратиньей интересуешься? Можно и усмехнуться.
Не поверишь, Мечниками. Воеводой, точнее.
Еще чуднее. Неужели надеется, что так сможет к Лучнику подобраться? По меньшей мере, глупо. Книги надо уметь читать. Или научилась?
***
И Тысячеликий ошибся. В одном, но ошибся.
Уметь читать не означает любить читать. Безыменная и не любила: ни ведовские, ни любовные. Постичь первые пустая трата времени, от вторых только расстройство одно.
Конечно, Тысячеликий был недалек и от истины.
Она могла бы и не заметить, что д, Авур уже длительное время приносит в дом списки, хоть что-то рассказывающие про Воеводу. Правда, чаще всего это были списки про Земных воевод, но их д, Авур пролистывал залпом, и надолго зависал над теми, где .
Однажды Безыменная заглянула ему через плечо, и обомлела, когда прочла: «Боясь проговориться, о том, что Воевода никогда не узнает, что Строгор и есть его сын, книжник Хеурок добровольно прижег себе язык каленым железом».
А д, Авур только усмехнулся: «Хеурок прикусил себе язык еще младенцем, выпав из колыбели». Да, еще намекнул, что вопросом Тысячеликий очень «был болен», а, когда она уходила, д, Авур и попросил найти Тысячеликого. Даже отблагодарить пообещал.
Не суйся ты в это дело. Вдруг с жаром почти выкрикнул Тысячеликий. Нос враз отщемят. Я-то это хорошо знаю.
И она поверила. Без колебаний и сомнений. Твердо решив, что это обстоятельство и есть свидетельство истины.
Глава пятая. ГОСУДАРЫНЯ ИЛИЛЬ
1
Столица на то и столица, чтоб жизнь в ней кипела и днем, и ночью, чтоб .
Нет, так не бывает. В каком-то заштатном городишке два, пусть и приходящие в упадок, гаража, а в столице ни одной машины. Даже Олан оставил свою на окраине города.
Машины в столице были, но, когда в машине сгорели старый Государь, его сноха и внук, машины из столицы стали изгонять по разным предлогам. А три года назад под колесами машины погиб и его сын, новый Государь. И тогда все машины, которые еще имелись в городе, сбросили в котлован и там сожгли.
А твоя? В его рассказ невозможно было поверить.
Столице постоянно требуется много белого камня, а на телегах много не навозишь. Но нас дальше реки не пускают.
А на чем по городу ездят?
Большинство пешком, те, кто богатые в возках и больших возах. Олан отвечал равнодушно, и с шоферской снисходительностью. Совсем богатые верхом и в богатых возках.
«Совсем богатые?». Такого еще не приходилось слышать. Какова же мера этого «совсем богатые»?
Лучник шел вслед за спешащим Оланом, и, честно говоря, уже сомневался, что этот город столица. Хотелось сказать: «Игрушечный город», но Лучник сдержал себя. Нельзя оценить город по одной улице, довольно круто поднимающейся вверх. Но больно уж маленькие здесь домики, словно карлики здесь живут.
Нет, такие же, как мы. Олан с непониманием посмотрел сначала на Лучника, потом на дома. Надо же. А я и не замечал. И точно, маленькие. А внутри места хватает.
Теперь уже заинтересованно Олан посмотрел на другую сторону, потом неуверенно пояснил. Знаешь, как эту улицу называют? Временная. А я только сейчас догадался, почему? Недавно мой друг здесь поселился. Нашел свободный дом и переехал.
Как это, свободный дом?
Надо подойти к старшему улицы, сказать, что хочешь поселиться. Если больше нет желающих, дом твой. Но тебя обяжут содержать дом в порядке, и за десять дней найти работу.
А, если не найдешь?
Тогда тебе дорога в старый карьер. Олан брезгливо пожал плечами. Там много всяких. Некоторым такая жизнь нравится, некоторые все время ищут работу.
Трудно найти?
Трудно найти, чтобы начать жить достойно. Олан говорил так убедительно, что можно подумать, что он уже нашел работу.
Меня на каменоварню звали. На машины.
Каменоварню? Но уже и сам догадался.
Неужели про такие не слышал? Там камни для домов варят. Мы туда камень и возим. Там его в большие склеивают. Из них дома и строят. Понял?
Знаю такое. Просто, в других местах иначе называют.
А я могу и за тебя похлопотать. Как узнают, что ты железо можешь склеивать, тебе такую цену дадут, что надолго на этих улицах не задержишься.
И только сейчас Лучник вспомнил, что жить-то им и негде.
Но Олан даже не дослушал. Дом у меня уже есть. Надо же где-то ночевать, когда камень привозим, или просто по делам.
Длинной оказалась эта Временная улица, у Лучника уже и ноги не шли, когда они добрались до верхней точки.
Лучник оглянулся, и не поверил своим глазам: винтообразная скала, возле которой Олан оставил машину, оказалась по правую руку, а улица, которая все время казалась идеально прямой .
Здесь можно и прямо пройти, но лестница давно не ремонтировалась, можно и голову сломать.
«Что ж? Мы не гордые. Столица-то то где?».
Почти так Лучник и спросил:
До города-то еще далеко?
За Дворцом.
Не понял. И, действительно, не понял, на их пути возвышалась невысокая каменная стена, по которой неспешно прогуливались три обнаженные по пояс, но с оружием через плечо, человека.
Привет, Олан. Присев на корточки, крикнул один из них. К Мите идешь?
К Государыне. Смутился Олан. Хазар послал. У нас смута начинается.
И у нас не слишком спокойно. Вступил в разговор еще один, стало быть, охранник. Кто это с тобой?. Привет, Луна, еле узнал тебя. Как это ты в столицу выбралась?
Слышал ведь? Смута у нас начинается. Вздохнула Луна знать, нечастый она в столице гость.
Слышал. С вами-то кто?
Лучником его зовут. Охотно ответила Луна, но охранник только поморщился:
Лучник? Нет, не слышал про такого. Документ какой у него есть?
Хватит, Милк. Взмолился Олан. Там Галед поход на столицу готовит, а ты время тянешь.
Ладно. Тут же сдался Милк. Скажи спасибо, что мы друзья, а так, никого не велено пускать. Манул, проводи их к Государыне. И строго прикрикнул. Да, оденься ты. Не купаться идешь.
«Не купаться?». А справой стороны, и впрямь, купаются: Там, где речку перегородила довольно длинная плотина, образовав обширное водохранилище.
С ужасным скрежетом поднялись ворота, впустив их на ту же дорогу, но уже без домов и деревьев о сторонам.
Впрочем, левый откос, все же, был весь в зелени. А внизу. Да, глупее не придумаешь: внизу в глубине деревьев ТАИЛСЯ дворец. Великое множество различных построек, многочисленные дорожки, по коим праздно разгуливают люди, фонтаны . И все это великолепие глухо замыкает крепостная стена. И все, казалось бы, чин по чину. Если бы не эта дорога, нависающая над дворцом.
Но и разговор с Государыней только подогрел тягостное состояние.
Не скрою, Призналась Государыня, когда Олан закончил запальчивую речь. Мне часто не нравится поведение наместника Галена и его брата Галеда, но мне некого поставить на место Галена.