Вот этот, наверное, выберу.
Точно этот?
Точно.
Сомнения оставались. Но все, что мне удалось узнать об этом мире, убеждало: это лучшее из того, что здесь имеется. По крайней мере на первых порах. Отстрелять бы из него еще пару сотен патронов на пробу, чтобы окончательно убедиться в правильности выбора, но это уже как получится.
Гриша почему-то оживился. Он даже спрыгнул с верстака, по-прежнему держа в руках фляжку, правда, похоже, уже пустую.
А я все гадал: откинешь его в сторону, нет? С виду-то он не очень.
Ну да, та же СВТ смотрится совсем новой.
А с патронами к нему как? в глубине души все еще сомневаясь, поинтересовался я. Если патронов мало, возьму все-таки СВТ. Или АКМ.
С винтовочными патронами НАТО на удивление все хорошо. Можно даже сказать, отлично. Не так, как с отечественными, но и не бедствуем.
Тогда беру.
Тогда слушай. Дай-ка мне его. Язык у Гриши немного заплетался, но говорил он внятно. И доходчиво. Как и у любого другого образца, имеется у ФАЛа несколько недостатков. Он требователен к чистоте и нуждается в регулярном обслуживании. Не «калашников»: повалял тот в болоте и очередями от пуза, пока боекомплект не закончится. Тяжеловат, габаритен, и приклад не складывается. А этот экземпляр еще и огражданенный. То есть лишенный возможности вести автоматический огонь. К тому же магазины к нему у меня только на двадцать патронов. Так, с недостатками, пожалуй, все.
«Куда уж больше!» кисло подумал я, вновь охваченный желанием заполучить АКМ. Или СВТ.
Теперь о его достоинствах. Прежде всего это замечательный бой при стрельбе одиночными. Действительно замечательный. Тут старине АКМу до него далековато. Ну и мощный патрон. Слышал я, что однажды из ФАЛа в одиночку гвайзела положили. Представляешь, даже магазин при этом не расстреляли! Хотя как тебе этот факт оценить
А что ты себе его не возьмешь, если он весь такой особенный?
Э-э-э, парень! У моего АК при стрельбе с отсечкой на три патрона скорострельность до тысячи увеличивается. А учитывая сблансированную автоматику, я все три пули в точку кладу. Хотя было время, и с «Сайгой» побегал. Причем гладкоствольной. Кстати, знаешь, как твой ФАЛ называют? спросил он, хотя ФАЛ совсем еще не был моим, и я сомневался, что он им станет.
Как?
«Правая рука демократии», во как!
И что, от этого он стал легче, короче и надежней?
Ты даже не сомневайся, стоящая вещь!
Беру, наконец-то принял решение я, в тот момент сам себе противный тем, что никак не могу сделать выбор.
И правильно! Все-таки с таким боем и патроном равных ему мало. Тогда слушай сюды. Газоотвод у ФАЛа регулируемый. Впрочем, как и у СВТ, на которую ты все время поглядываешь.
Насчет СВТ знаю. У нее в зависимости от температуры окружающей среды регулировки разные, и, если выйти из теплого помещения на мороз, могут случиться казусы. А могут и не случиться, если газоотводная трубка именно на мороз и отрегулирована.
Так вот, отвод газов на ФАЛе можно перекрыть полностью. И тогда после каждого выстрела придется дергать затвор, но на бое этот факт отразится в лучшую сторону. Сейчас я тебе еще разборку покажу, где и что чистить и прочие тонкости.
Ну и что тут у нас? раздалось за нашими спинами, и мы с Гришей вздрогнули от неожиданности.
Грек, ну что ты людей пугаешь?! Не мог чем-нибудь скрипнуть? Или споткнуться, например? До инфаркта доведешь!
Это тебя-то до инфаркта? Грек усмехнулся. Для этого как минимум пару гвайзелов необходимо сюда загнать, да и то не факт. Так, Гриша, обратил он внимание на флягу, которую тот и не подумал спрятать, через день выход. То есть сегодняшний вечер последний, когда можно расслабиться. С завтрашнего дня ни-ни! Все понятно?
Георгич, ты даже не сомневайся! заверил его Гриша.
Тогда о насущном. Что наш новый боец себе подобрал?
А вот его, продемонстрировал Гриша ФН ФАЛ, который по-прежнему держал в руках. Говорит: и как я раньше-то без него жил?!
Грек взглянул на меня. Пришлось утвердительно кивнуть.
Разумный выбор. По крайней мере для того, что нам предстоит в ближайшие дни. А там уже будет видно.
Перед тем как уйти, он еще раз посмотрел на Гришу, но тот его взгляд выдержал.
Георгич, я же сказал: все будет пучком!
Каску выдать ему не забудь.
Не забуду.
Ну что, разобрался с его устройством? некоторое время спустя поинтересовался Гриша.
Да.
Не сказать, чтобы оружие было моими первыми игрушками, но подержать его я успел достаточно, пусть по большей части и спортивное.
Ну, коли так, ставь его вон в тот шкафчик, он теперь твой. Почистишь потом, постреляешь тоже. У нас сегодня мероприятие в кафешантане. Заодно и познакомишься со всеми поближе.
В оружейном шкафчике прежний владелец оставил масленку, ветошь и шомпол непонятно от чего именно. И еще фото. Молодая симпатичная девушка загадочно улыбалась, глядя куда-то за плечо фотографа. Обратная сторона была чистой, без надписи.
Шкафчик раньше кому-нибудь принадлежал?
Пашке Козырю.
И что с ним стало?
То, что станет с любым, кто перестанет вскидывать оружие на каждый подозрительный шорох. В общем, нет его больше, и шкафчик теперь твой. Пользуйся.
Как нет и всего того, что у него здесь хранилось. Под конкретные задачи. Растащили. Ну что ж, это их право.
Вот патроны и оба запасных магазина. Закрывай, и пошли. Нас ждать не станут.
А замок есть?
На всех остальных шкафчиках он имелся.
Замка нет. Но ты не боись, никто ничего не тронет.
Я не боялся, но и оставить шкафчик вот так не мог. И потому поступил просто, завязав на петлях веревочный узел. Вот только сам узел был не из простых: не знаешь секрета, ни за что его не развяжешь только резать. Замки на остальных шкафах больше всего походили на декоративные, для видимости. Сломать такие легко, но основная их задача заключалась в том, чтобы дать хозяину знать в шкафчик кто-то заглянул. А с ней и моя хитрая завязочка справится.
Диковинный у тебя какой-то узел, заметил Гриша. Ни разу такого не видел.
Диковинный, кивнул я. И надежный.
Сосед по лестничной площадке всю жизнь по морям боцманом ходил. Он-то меня ему и научил.
«Это еще со времен парусного флота, рассказывал сосед. У каждого моряка имелся свой рундучок, в котором он хранил вещи, деньги и прочее. Но какие тогда замки? Да и толку-то с них Амбарный не повесишь, а маленький той же свайкой сломать в два мгновения. Тогда-то такие узелки и применялись. Причем у каждого был свой секрет, иначе какой в них смысл. С той поры много воды утекло, сейчас они как будто бы и без надобности. Но глядишь, и пригодится».
Пригодилось. Откуда-то из глубины дома донесся гул оживленных голосов, который прекратился со стуком закрываемых входных дверей.
Ну все, пошли. Гриша пританцовывал от нетерпения. Не поторопимся, точно придем к шапочному разбору.
Ты иди, я чуть позже. Где кафешантан знаю, не заблужусь. Кстати, вон оттуда гаечку взять можно?
На самом краю верстака стояла металлическая банка из-под пресервов, доверху наполненная всякими болтиками, шайбочками и гайками.
Тебе-то она зачем?
Спуск у нагана тяжеловатый, пояснил я. В рукоятке под пружину гаечку подложу, он полегче станет, почти со шнеллером.
Откуда знаешь? Приходилось уже?
Нет. Читал где-то. Так что знаю чисто теоретически, ответил я, одновременно скручивая щечки на рукоятке нагана.
Получается, ты у нас теоретик? Профессор уже есть, а теперь и теоретик объявился. Подлинник, заглядывая мне через плечо, сказал Гриша.
Кто подлинник?
Да наган твой.
А когда я недоуменно на него покосился, пояснил:
В последнее время укороченные наганы среди коллекционеров нарасхват. Но их не так уж и много было выпущено, и потому нашлись умельцы, которые из обычных переделывают. Репликой называется. Но этот с завода такой.
А как их различить: реплика он или подлинный?
Легко! По форме боевой пружины, под которую ты гаечку и подложил. По ее креплению. По гнезду в рамке под соединительный винт над верхним ее пером. Достаточно?
Да.
Ну и как? поинтересовался он, когда я, завершив свои нехитрые манипуляции, прикрутил щечки рукоятки на место.
Действительно работает. При нажатии на спуск курок срывался со своего места после куда меньшего усилия пальцем.
Ну тогда пойдем наконец.
Каска.
Что каска?
Грек сказал, ты мне еще каску должен выдать.
О-о-о господи! Гриша едва не взвыл. После чего сунул руку в стоявший в углу мешок. На, держи свою каску, замотал уже!
Я с недоумением на него воззрился: он что, издевается?! Тот протягивал мне самую обычную строительную каску. Я представил, как в камуфляже и разгрузке, с перечеркнутым для маскировки толстыми черными линиями лицом, держа наперевес штурмовую винтовку, ломлюсь сквозь джунгли в оранжевой строительной каске, и усмехнулся.
Что лыбишься, держи давай! Тут больше половины в них ходит. И половине она точно жизнь спасала. Не от пули, конечно, но той и стальная каска не помеха, от живности. У всех наших, кроме Славы Профа, именно такие и есть, так что даже не сомневайся. Знаешь, какая она крепкая?
Представление имею. Помню, в детстве, играя на стройке, нашли мы точно такую же. Детский ум непосредственный, и потому нам пришло в голову испытать ее на прочность. Чем мы только не пытались ее расколоть!.. Тщетно. Кроме царапин, никакого другого результата так и не добились.
А как же ткнул я пальцем в ее оранжевый свод.
Так же как и другие. Подойдешь к Янису, он тебе клею даст, у него должно остаться. У меня где-то кусок штанины от «комка» завалялся. Клеем смажешь, тканью обтянешь, и все дела. Да, изнутри тоже не забудь. А пока кинь ее куда-нибудь в угол, и пошли уже!
Пошли.
Глава третья
По сравнению с тем, что я видел здесь раньше, интерьер кафешантана выглядел действительно впечатляюще. Он напоминал интерьеры полуторавековой, а то и больше, давности. Множество круглых столиков, покрытых спадающими до самой земли зелеными скатертями. В центре каждого керосиновая лампа. И деревянные ажурные стулья. Нет, электричество тоже было, и с потолка заведения свисало несколько люстр. В самом поселке я наблюдал достаточное количество столбов с проводами. По крайней мере, на центральной улице Фартового. Именно так поселение и называлось.
Леха Воробей еще днем пояснил, что тепловая электростанция устроена из обычного паровоза, который работает на дровах.
А тех здесь хватает, заметил он.
С ним трудно было не согласиться. Фартовый располагался на возвышенности, и, куда ни кинь взгляд за огороженный частоколом периметр, лес был повсюду. Но, судя по лампам на столах, перебои с электричеством все же случались.
«Пол паркетный, стены обтянуты тканью, крутил я головой по сторонам, на миг задержавшись у входа. В углу немалых размеров эстрада. А без нее какой же это шантан? Интересно, кордебалет будет?»
В таких интерьерах органично смотрелись бы господа в черных смокингах и белоснежных манишках, с обязательными цилиндрами на головах и моноклями. И соответствующие им дамы. В шляпках и перетянутых яркими лентами в талии платьях, длина подола которых не позволяет увидеть, какого же цвета у них туфли. Но нет, публика была одета весьма демократично. Безусловно, с учетом местных реалий. Джинсы, рубахи всех цветов и фасонов, футболки и точно такие же, как на мне, камуфляжные брюки и куртки.
Хватало и женщин. Прав Леха Воробей: симпатичных девушек в Фартовом немало. Вот у них одежда была куда ярче и разнообразнее. От тех же джинсов с блузками до настоящих вечерних платьев.
Сноуден! окликнули Гришу откуда-то из глубины зала. Что застыл, давай сюда!
Стол, за которым сидел Грек со своими людьми, тоже был круглым. Но даже беглого взгляда было достаточно, чтобы понять, кто за ним главный.
Штрафную! едва мы только уселись, сказал тот самый, с наколками, который пугал меня тем, что берут как «бычка».
Не откажусь. Гриша пододвинул к нему поближе свой стакан.
Обычный, граненый. Другой рукой он накладывал себе на тарелку жареное мясо с огромного, явно местного изготовления глиняного блюда, которое занимало весь центр столешницы. Посуда вообще была разномастной и резко диссонировала с интерьером заведения. На нашем столе имелись и рюмки, и стаканы, и кружки, в том числе и алюминиевая. Не лучше дело обстояло и на других. И лишь единственный стол, за которым никто не сидел, был сервирован как положено салфетки, ножи-вилки, хрустальные бокалы и все такое прочее.
Теоретику тоже налей, сказал Сноуден, переставлял к себе поближе заполненный до краев какой-то мутной жидкостью стакан. Явно самогоном запах у него специфический.
Кому?
Вот ему, указал он на меня пальцем.
Это ты его так окрестил? поинтересовался Янис.
Ага. Теоретизировать любит, улыбнулся Гриша.
И когда бы я успел? Но возражать не стал. Да и какой смысл? Клички прилипают к нам помимо нашего желания, и Теоретик не самая плохая из них. В ней даже что-то есть. И уж по крайней мере не какой-нибудь там Хмырь.
Ну, Теоретик так Теоретик. Теоретик, сколько тебе налить? поинтересовался тип с наколками, чьего имени или хотя бы клички, а она непременно должна быть, я до сих пор не знал.
Впрочем, как и прозвища еще одного рослого худощавого парня старше меня лет на семь-восемь, усатого и с небольшой бородкой. Он показался мне самым интеллигентным из всех, и я решил, что он и есть тот самый Слава Проф. Как выяснилось через несколько минут, решил правильно.
Наливай, как всем.
Тогда полный.
Полный так полный. Сколько бы ни налили это совсем не значит, что я должен опорожнить стакан залпом. Вон перед Греком тоже полный стакан, но готов поклясться, что он даже не пригубил. Грек вообще сидел с таким видом, как будто отбывает скучную повинность и мыслями далеко от всего этого гама, взрывов хохота, а иной раз и женского визга.
И все же немного выпить явно не помешает. Как бы там ни было, алкоголь является неплохим антидепрессантом. А то, что я видел вокруг, могло повергнуть в депрессию любого. Даже человека видевшего и испытавшего куда больше, чем я.
У всех налито? осмотрел стол тип с наколками. Ну, тогда вздрогнем! Теоретик, напьешься, веди себя прилично.
Когда я недоуменно на него посмотрел то, что происходит вокруг нас, весь этот шум, ор и прочее, это и называется приличием?! он пояснил:
Даже не вздумай за ствол хвататься! Или драку затеять. Все разборки на заднем дворе. Иначе окажешься там с лишней дыркой в башке. Заведение принадлежит Шаху, чтоб ты знал. Слышал о нем?
Слышал.
Ну тогда чтобы у нас всё было, а нам за это ничего не было!
Немудреный тост, но после него выпили все. Кроме Грека, который легонько прикоснулся к своему стакану кончиками пальцев: мол, я тоже вместе со всеми. Это действительно оказался самогон. Наверное, далеко не самого плохого качества, но тут мне судить было трудно.
«К нему отлично бы подошел студень из лошадиных мозгов», усмехнулся я, вспомнив сцену из фильма, где действие происходило в столичном ресторане в голодные двадцатые годы прошлого века. Но студня не было, зато имелось отличное мясо, тушенное с овощами и чем-то еще.
Хорошего работника за столом видно, гоготнул Гриша, завидев, как я его уплетаю.
Потому что он больше нигде и не бывает, ухмыльнулся тип с наколками.
Гриша, отрываясь от еды, негромко обратился я к Сноудену. Ты хотя бы сказал мне, кого как зовут.
Да без проблем! Грека ты уже знаешь. Впрочем, как и Яниса. Справа от Грека Боря Аксентьев, можешь называть его Гудрон. Ну и Слава Ступин, или Профессор. Но его так редко кто называет, слишком длинно. Куда короче Проф. Вот и вся наша компания. Как говорится, прошу любить и жаловать.
А на базе что за дед остался?
Сан Саныч? Он за порядком следит.
«Ну хоть один без клички остался», успел подумать я, когда услышал:
Дед Пихто стар уже вместе с другими по лесам бегать, но человек он хозяйственный. И если тебе что-то понадобится, прямиком к нему.
На базе Дед Пихто прошлепал мимо меня, что-то бормоча себе под нос. Выглядел Сан Саныч на все семьдесят. Весь заросший, до самых глаз. Вероятно, Грек его только из-за жалости и держит. Или из-за хозяйственности, как утверждает Гриша.