Но любое движение тем и значительно, что постепенно приближает к цели. За день подъёма мы вышли из лесной зоны и попали в царство сплошного снега, идти по которому было намного проще, хотя и здесь нас ждали ямы, но, чем выше, тем твёрже становился путь.
Сверху было ещё лучше видно, что волшебная долина похожа на кратер гигантского вулкана, остаточное тепло которого, возможно, поддерживало жизнь в лесном заповеднике. Чем выше, тем обширнее простиралось вокруг царство белизны. Пришлось даже сделать на лица маски из ткани, чтобы спрятать глаза от слепящего света.
Ночлег я сделал в массивной скале, прорубив небольшую нишу размером с размах рук. Поев, мы втиснулись в неё, как в палатку, закрылись стенкой и спали, не замерзая, на старой шкуре взятой из домиков. Ночёвки пугали меня из-за отсутствия спальников, но оказалось, что это, как раз, ерунда.
Более серьёзные испытания начались утром. Сначала пошел снег, который утяжелил неудобные, непривычные рюкзаки, пропитал талой водой одежду и всё время лез в глаза, мешая ориентироваться. А потом подул ветер Этот мерзавец быстро выдавил из тел остатки хорошего настроения и пришлось стиснуть зубы, чтобы не думать о болезненных ощущениях.
Наш путь, выбранный наугад, постоянно упирался в тупики, высокие обрывы, пройти через которые без альпинистского снаряжения было невозможно. Красота снежной короны поворачивалась к нам своей обратной стороной. На высоте стало намного холоднее, и только приближение вершин показывало, что мы всё-таки движемся.
Обувь была явно непригодна для заледенелых скал. Толстая кожа скользила, привнося в подсознание ощущение неуверенности и страха. Корка заледенелого наста, которую глубоко, до голеней, продавливали ступни, несильно, но терпеливо и мучительно била в кость под коленями на каждом шагу, удар за ударом, как машина для пыток у инквизиции.
Моего горного опыта явно не хватало. Может быть, надо было двигаться по узким кулуарам, или, наоборот, по гребням, не знаю. Поэтому шел туда, куда, казалось, можно было пройти. Глаза судорожно метались по размытому в пурге рельефу, а ветер лупил в них зарядами снега, ослепляя. И мы снова и снова выходили на неприступные каменные лбы.
На малой крутизне я ещё мог прорубать ступеньки, сметавшие и снег и камень, но на крутых подъёмах опасность разбиться даже со ступеньками была слишком велика, а траверсирование приводило к потере времени для ориентации. Мы как будто ходили кругами в сложных складках каменных склонов. Пару раз я переносил своих друзей наверх колдовством, если там виднелись хорошие площадки, но это оказалось опасным занятием, потому что места приземления снизу не были видны и их наклон грозил соскальзыванием.
Горный рельеф, казавшийся таким милым и красивым снизу, показывал оскалы хищных зубов, не желавших пропустить ничтожные создания через свои владения. Ночевали опять в щели. Пришлось ставить в узком пространстве светильники для обогрева, от которых растаял снег и выкладывать, выравнивать дно, чем занялся Принц.
Утром всё повторилось. Чем выше, тем круче становились неприютные стены, однако злость, молодость и азарт позволили выбраться в предвершинный цирк, где холод превратился в настоящий мороз, а вчерашний ветер в непроглядный буран. Становилось всё яснее, что затея наша обречена на провал, и, если бы за спиной был хоть один иной вариант бегства из лесного Рая, я бы давно повернул назад.
А ещё в голове говорило упрямство. Впереди ждала жена, может быть, уже с малышом в руках, родные, дела, куча задач, которые нужно было доводить до решения, а тут всего лишь нагромождение тупых камней стояло на пути, безмолвно ухмыляясь Да вот я вас сейчас!
И приказал скалам расступиться. И они послушно разошлись, а я увидел зеленеющую долину, огромное яркое солнце, море, синее и бесконечное, пальмы, виноградники Девушки бежали навстречу с малышами и весело смеялись. А потом подошла мама и, взяв за руку, стала меня звать странным, хриплым, мужским голосом:
Мроган! Мроган! Очнись! Что с тобой?! Кайтар, накрой его шкурой!.. Давай, давай, распаковывай, всё равно надо сваливать отсюда!.. Этот шальной себя загонит, а не вернётся Нам не пройти Мроган! Мроган! О! Оживает, вроде Дай ему воды
Увидев склонившиеся лица друзей, я прочитал в них приговор нашему путешествию. Надо было срочно уходить вниз, но сначала пришлось откачивать меня, делать временную крышу, кормить с ложечки
Спускались, не соблюдая никаких правил безопасности, связавшись одной веревкой, В-основном, на пятых точках, зато уже к вечеру были у места первой ночевки, абсолютно промокшие, с побитыми ледяной коркой конечностями, ввалились в щель и, поев, уснули как мёртвые.
В долину спустились, потеряв ещё один день и остаток сил. У костра на кухне грелись, сушили барахло, наполняя крохотное помещение вонью прелых ног и горелой шкуры вперемешку с омерзительным настроением, потому что стало очевидным, что местный Рай для нас ловушка навеки. Синие пятна гематом на голенях, подмороженные физиономии и другие уродства, приобретённые за четыре дня, яркой иллюстрацией сияли на голых телах, поджаривающих себя у огня.
Кайтар нашел на кухне тайничок с согревающим и мы приняли, вопреки сухому закону, а на следующий день я выпал в осадок, видимо, сильно простудившись. Целую вечность, почти не приходя в сознание, метался в бреду, перед глазами кружилась пурга, сверкали горы, бесконечными спиралями кружили огненные змеи пламени. Несколько раз, помнится, я почувствовал, что уже умер, пока не услышал нежный голос Канчен-Ки и понял, что крыша моя поехала окончательно
Мама! Мама! Он открыл глаза! Мроган! Мроган!. Ты меня слышишь?.. Мроган, миленький, ну, давай же, иди сюда! Мроган!..
Я уже спокойно понимал, что бред мой так просто от меня не отстанет, и огромные глаза моей любимой означали только одно Надо идти
Надо идти! я сказал это крепким, решительным голосом и реакция бредового фантома была совершенно неестественна, он не развеялся, а продолжал что-то шептать, а из глаз катились слёзы, которые никак не могли быть миражом, потому что были горячими и солёными
Мроган, миленький, ну, давай же, давай давай
Эти, почти бессвязные, слова заставили мой мозг дать нужную команду и снова открыть глаза Надо мной, поверх родного лица виднелся потолок нашей комнаты в Белом Городе. Уж его-то я бы ни с чем не спутал, ни в каком бреду, потому что он был ещё не доделан и зиял провалами нештукатуренных плетёных ковриков и крюков, на которых они висели.
Рядом, в воздухе, перекошенное от переживаний, висело лицо матери, заставившее тело привычно дёрнуться к рукам, всегда приносившим облегчение Но окончательно пришел в себя, услышав совершенно незнакомый звук, такой пронзительный и требовательный, что оба родных лица бросили меня и обернулись в ту сторону
Проснулся
Я сейчас
Речь жены явно шла не обо мне. Третье лицо, без тела, крохотное и красное, с яркими сочными губками и недовольным выражением, появилось в кадре, и я окончательно понял, что это не мираж.
Кто? похоже, что я прошептал, но Канчен-Ка услышала
Сын! Мальчик.. Мроган, у нас мальчик.
Нереальность происходящего, его абсурдность и невозможность привели к тому, что нервная система попросту отключила все мозговые рубильники, категорически запретив ему думать. Как могло моё тело оказаться дома, перелетев всю планету?! Что было истинным миражом? Может быть, мне вообще привиделась вся эта история с засадами в столице и я попросту провалялся в постели в бреду и видениях? Вот только боль в ногах кричала, что это не так!
И ещё какая-то мелочь занозой мешала поверить в галлюцинации и, лёжа с закрытыми глазами я постоянно искал её в тайниках своей памяти, пока не понял Запах Сладкий запах дерева из Лесного Рая Он вёл мою память по тропе, терзал её снежными зарядами и видом беспомощных израненных ног. Если всё было иллюзией, то запаха не было бы С этими мыслями я провалился в глубокий целительный сон.
Очнулся в темноте, от энергичного шепота. Пробуждение сопровождалось цепочкой быстросменяющихся снов, опять напомнивших о наших приключениях, пока рассудок не смог определить, что раздражителем являлись чьи-то настырные свистящие голоса
лезешь! Дай ему спать, сколько захочет!. Пошли отсюда!
Смотри, ресницы шевелятся.. Губы Видишь, губы!.
Пошли, я говорю, пусть спит Что «губы»?
Губы движутся Да посмотри внимательнее Видишь
Этот анатомический анализ моей персоны начал раздражать и я открыл глаза, увидев над собой две нахальные физиономии друзей, густо украшенные синяками, которые одни на всём свете могли объяснить, что же произошло в маленьком домике на другой стороне Кеи
Живой! Живой, паразит! Симулянт! Смотри, улыбается! В наряд его пора!
Кайтар, не спеши Мроган Ты живой?..
Вот, дураки!
Правда, живой Ругается А доктор сказал
Да ну его, твоего лекаришку!
Погодите Орать Что Произошло?.
Каждое слово давалось с трудом и острой болью губ, горла, лица.
В каком смысле?.. Что значит «Что»?.. А!.. Ничего особенного, ты просто шмякнулся в обморок, твоё любимое состояние
Принц, лучше ты Скажи
Ты упал, а я сбегал за слугами.
Стой!.. Какими Слугами?! Как мы Выбрались?!
Ты что! Ничего не помнишь?!
Помню Заболел, бредил, помню А дальше?..
Ты не помнишь как вышел в Дверь?
Какую дверь?.. Объясни ты Толком
Да нечего объяснять, Мроган, успокойся Ты лежал, бредил, Кайтар мокрые тряпки на лоб клал, горячий ты был Два дня Потом ночью
Взял и вышел в Дверь!
Кайтар, погоди Ты вдруг ночью встал, как будто совершенно здоровый, и закричал: «Вперёд!», а прямо в кухне возникла Дверь, только без обрамления, и ты туда, голяком почти, шагнул и пропал, мы с Кайтаром вещи похватали, что смогли и за тобой! Вышли прямо у вас перед входом Да ты что, ничего этого не помнишь, что ли?!
Нет Такого Ничего Не помню Шел куда-то, карабкался а дверь не помню
Ну, не сама же она возникла?! А потом, как вышли, смотрим, ты стоишь, шатаешься и бормочешь: «Прошёл, закрой дверь, воин!»
Ага, и голос как будто не твой, гундосый какой-то, «воигн» а глаза помешанные
Погоди, Кайтар Этого тоже не помнишь?.. Мроган?.. И ещё хихикал, как пьяный: «Пространгство не любит перекосов» Ну, вспомни! «Пространгство» Это ты учителя передразнивал?..
Нет, никак Не помню Не получается А дальше?..
А потом, как мы подошли ближе, ты дико на нас посмотрел, Дверь схлопнулась, и ты тоже, в обморок, хлоп! И упал, а Кайтар в дом побежал, тебя перенесли И меня тоже Я ведь тоже дико устал, сил не было А следующие дни ты валялся, один раз в себя пришел, но нас рядом не оказалось, Канчен-Ка расска
Стой! Никак не пойму Так кто сделал Дверь?!
Да ты и сделал! Ну, не спорь! Кто же ещё?.. Я помню, ты говорил, что не можешь, но как-то сделал Па-паша! Кстати Поздравляю!
Мишка, ты балбес! последние слова по-русски добавил Пашка
Спасибо А семена?.. Семена взяли?!
Ну, слава Сияющему! Проснулся! Вон же они, так с тобой рядом и лежат, чуешь запах?.. Чуть не забыли впопыхах! Обрезки я схватил И камни кларонеллы тоже А барахло сразу в очаге сожгли, живого места не осталось, одна зараза
Теперь всё стало на свои места. Я снова был дома! По-настоящему!. Без миражей, иллюзий и бреда И последним аккордом этого торжества прогремели громкие крики «Ура» с улицы, мои ребята безо всякой фальши радовались возвращению к жизни своего блудного командира и это было не менее приятно, чем любовь жены
СОВЕТНИК
(рассказчик)
Потянулись долгие дни ничегонеделанья Мишка валялся на постели, потому что избитые до крови ноги покрылись коркой и движение не только сопровождалось болью, но и вызывало мелкие противные кровотечения под повязками.
Развлечением служили только военные доклады, в которых звучало одно и то же: «На границе всё спокойно». Да ещё долгие пересказы своих приключений, казавшиеся после десятка повторений сказками, особенно отцу, который слушал их многократно и каждый раз просил новых подробностей.
Он бы, наверно, и не поверил, если бы не видел реальные листья и семена неведомого растения и куски его ствола, поражавшие своими размерами и, если бы раны на ногах сына не подтверждали истинную причину своего появления, уж в этом-то старый воин разбирался
Часто в постель укладывали малыша и Мишка наслаждался нежностью крохотного тельца вместе с тёплой лаской жены, шустрыми наскоками сестры и долгим жалеющим взглядом матери, которая одна из всех родных каждый рассказ переживала заново, ужасаясь испытаниям, свалившимся на голову маленького мальчика.
За это время проводили в столицу принца, потом он вернулся с Советником, рассказавшим, как идёт следствие по делу, оказавшимся настоящим серьёзным заговором со шпионским уклоном. Этот почти детективный рассказ вызывал серьёзную тревогу.
Из полученных данных выходило, что кларонелла имела тесную связь с Хассанией, своей, почти что, родиной, занималась шпионажем, а в последние годы готовила какую-то пакость военного характера, точнее, помогала готовить. И очень вероятно, что после обрыва ниточек тайной связи, исчезновение принцессы не останется незамеченным, мало того, послужит поводом и толчком для политического давления и шантажа.
Вернувшиеся из плена офицеры радовались, как дети, но ничего толком объяснить не могли, кроме, как, рассказать истории своего позора, которые были похожи, словно близнецы. Мужиков просто отлавливали, будто рыбу, на удочку. Приманкой служили девушки, которые приглашали погулять и сулили незабываемые удовольствия, а иногда выпивка или игра в кости. Облапошивание лохов начиналось в кабаке, после чего следовало предложение «продолжить в очень замечательном доме».
После входа в Дверь, все они неожиданно оказывались неизвестно где, ослеплённые ярким светом, терялись, и сразу пролетали, оглушенные и связанные, в подвальный карцер, в котором и проводили мучительные дни заточения. Зачем, так и осталось в тайне. Их не пытали, не требовали выдать важные сведения, не перевербовывали
Охранники, нанятые кларонеллой за большие деньги, тоже ничего толком не знали. Напуганные колдуньей до смерти, они становились молчаливыми трезвенниками, таковы были условия договора. Но полученная прибыль и необременительность работы того стоили.
Тайна, окутывавшая таинственный дом, слухи о расправах с теми, кто не смог удержать язык за зубами, легенда о том, что все дела вершатся «именем короля», подтверждённая подлинными документами, страшные способности хозяйки дома, умевшей молча проломить каменную стену, напугали бы и не таких смельчаков.
Всё это позволило заговорщице так запутать концы, что следствие по делу зашло в тупик. Единственный полезный свидетель служанка кларонеллы пылала на допросах открытой ненавистью и только плевала в лицо дознавателю. Даже применение особых средств не принесло никакого результата, кроме громких, визгливых и звонких воплей, разносившихся по подземелью Дворца. Арестовали нескольких гражданских, в том числе и кабатчика, но они, выполняя мелкие задания, ничего не могли рассказать о нём в целом
Новости были настораживающими. Зато клароны получили заслуженные награды, королевские медали на розовых лентах к которым совершенно неожиданно прибавился неплохой материальный довесок дом кларонеллы, не оставившей себе наследников. По щедрому приказу Короля маленькая крепость внутри столицы переходила в собственность кларона Ящерицы. Воистину, королевский подарок Правда, его Величеству он ничего и не стоил
Мишка тут же переоформил бумаги на Пашку и теперь тот становился настоящим клароном с родовым имением и завидным женихом королевства. Вместе с домом в руки Кайтара переходили тайные склады, связки ключей и остатки опасностей, связанных с секретной деятельностью колдуньи. Неизвестно, кто ещё был в курсе тёмных дел бывшей принцессы и желал отомстить за неё