На следующий день встретились со станичным дозором.
Кроме двух сампанов с чиновниками и охраной никого больше не было, доложил рыжебородый урядник.
Вот это-то и подозрительно, нахмурился Алекс. Ни рыбаков, ни торговцев за последние сутки не было?
Урядник отрицательно покачал своей рыжей бородой.
Никак нет, господин штаб-капитан!
Еще раз, взвесив все обстоятельства, Алекс сделал рискованное предложение.
Надо посылать разведку на ту сторону.
Станичники молча переглянулись. Императорские чиновники такие вылазки через границу запрещали категорически, а тех, кто попадался, карали жестоко.
Мы должны знать, что цинцы прячут на реке от чужих глаз.
Хорошо, решился Хролов, отпущу хлопцев.
Напоследок штаб-капитан проинструктировал урядника.
Как в тайге разведку вести, учить вас не буду.
Премного благодарны, господин штаб-капитан! станичник даже и не подумал скрыть ехидную ухмылку.
Ты не ерничай, ты дальше слушай. Найдешь чего или нет, отправишь посыльного к войсковому старшине. Когда чиновники цинские обратно поплывут, пропустишь не выдавая засады. Если цинские войска попробуют подняться вверх по течениюоткрывать огонь. Не сможешь удержатьотходи. Бойся пушек на судах и обхода по берегу. Людей береги. Игры с хунзами закончились, настоящая война начинается.
Будет исполнено, господин штаб-капитан! вытянулся урядник. Вы уж простите, не сдержался.
Бог простит.
Обратная дорога прошла без приключений, к прибытию цинских чиновников успели с запасом, даже несколько часов отдохнуть успели. Сопровождавшие Хролова станичники поймали несколько рыбин на уху. Если не знать, кто намеревается пристать к этим мосткам, совсем похоже на мирный пикник на природе.
Плывут!
Сампаны двигали большие треугольные паруса. Идти и маневрировать им помогали весла с обоих бортов. По мере приближения сампанов, стали видны детали. Оба судна были плоскодонными, для моря не предназначенными. Нос переднего венчала традиционная для цинцев голова дракона, борта раскрашены красным и желтым. Облепившие второе судно цинские солдаты уважения не вызвали.
Низкорослые, одетые в какие-то древние доспехи. Очевидно, все это железо могло произвести впечатление на неграмотных крестьян, офицер же прекрасно знал, что они не дают никакой защиты от пули, выпущенной из современной винтовки на дальности прямого выстрела. И оружие у солдат было самым разнообразным и разнокалиберным. Если и в бою они хотя бы вполовину не так храбры, как об этом рассказывают, Алекс сделал ставку на собравшуюся здесь полусотню станичников.
Первый сампан ткнулся носом в настил мостков. Вряд ли цинцы ожидали встретить здесь кого-либо из руоссийского начальства, но золотые полковничьи погоны Хролова и увешанный орденами пехотный мундир штаб-капитана Магу явно бросались в глаза, даже в компании станичников. Началась настоящая цинская церемония высадки важных чиновников.
Первыми на доски спрыгнула пара цинцев, ловко приняла поданный с борта трап, украшенный красным ковром. Проверив прочность и устойчивость конструкция, парочка шустро убралась с дороги.
Ишь скачут, будто обезьяны, прокомментировал их действия кто-то из молодых станичников.
Цыть, шикнули на него, смотри далее спектаклю.
Следующим по мосткам прошелся молодой цинец в черной расшитой золотом одежде. На важного чиновника он похож не был, то ли писарь, какой, то ли глашатай. За ним проследовали солдаты в блестящих доспехах, явно парадных и для боя не предназначенных. Выстроившись в две шеренги, лицом друг к другу, солдаты образовали коридор, по которому прошествовали двое. Один впередиочень-важный чиновник, второй на полшага позадипросто важный. За ними шли еще несколько цинцеввсякая мелочь.
Алекс с интересом разглядывал самого важного. Лет шестидесяти, но цинцев с возрастом легко ошибиться, в черной, напоминающей бескозырку шапке, с пером сзади. Взгляд цепкий, живой. Опасный противник, другой бы к вершине власти цинской империи не подобрался бы. Но не военный, нет, гражданский чиновник.
Первым заговорил молодой чиновник в черном и золотом, он оказался толмачом.
Господин Люньюшань рад приветствовать вас господа.
Пришлось представляться цинцам.
Войсковой старшина Восточного станичного войска Хролов.
Штаб-капитан Магу.
Один из цинцев быстро писал, не иначе, протокол переговоров вел. В ходе дальнейшего выяснения, кто есть кто, Люньюшань оказался не кем иным, как чиновником центрального правительства империи Цин, уполномоченным вести переговоры по поводу границы. «Посол по особым поручениям», заключил Алекс. Второй цинец был префектом местной провинции и на данных переговорах только элементом окружающего пейзажа служил.
Господин Люньюшань спрашивает, готовы ли руоссийские власти передать означенную территорию властям империи Цин, согласно размеченной линии границы.
Не удержавшись, Алекс бестактно влез с волновавшим его вопросом.
А могу я взглянуть на эту линию?
Люньюшань выслушал толмача, важно кивнул и ему принесли карту.
С первого взгляда стало ясно, картанастоящая. И подпись самого полковника Лемкова на месте. Вот только, если верить этой карте, граница должна проходить не по верхнему, а по нижнему Тикичу. Таким образом, все междуречье отходило к империи Цин. Вот оно железное, несмотря на то, что бумажное, доказательство для любого трибунала. Алекс с сожалением вернул карту обратно.
Все так, только протоколы к этой карте еще не подписаны, господин Люньюшань проявляет нетерпение и торопливость.
Затея Лемкова стала проясняться. Займут цинцы междуречье явочным порядком, протоколы потом можно будет подправить, сославшись на фактическое положение дел. Какая там разница, Нижний Тикич или Верхний? В министерстве иностранных дел никто этому значения не придаст, на этой земле хозяин границыЛемков. Сколько же ему цинцы заплатили и почему им так важен этот кусок земли?
Тем временем, посол выслушал толмача, дал довольно пространный ответ, толмач перевел его Алексу.
Эти земли должны отойти империи Цин. Вы же видели карту, закон на нашей стороне. А произойдет ли это месяцем раньше или месяцем позже, какая разница? Мы даже готовы компенсировать расходы руоссийских чиновников на переезд отсюда. И ваш переезд, господин офицер, лично.
Штаб-капитан даже не сразу сообразил, что ему банально предложили взятку. В это время кто-то дернул его за рукав. Обернувшись, увидел, как Хролов делает ему знак отойти в сторону.
Прошу прощения у господина Люньюшаня, нам с господином полковником надо посовещаться.
Цинский чиновник понимающе осклабился, не иначе решил, господа офицеры пошли размеры взятки обсуждать. На самом деле, известия поступили тревожные.
Нашли цинские войска, господин штаб-капитан! Всего в пяти верстах от впадения Верхнего Тикича стоят лагерем!
Сколько их?
На глаз, тысячи три. Языка поостереглись брать.
Три тысячи. Много. Для здешних мест непобедимая армия. И все это против четырех-четырех с половиной сотен станичников при одной фунтовой двухсотлетней пушке.
На реке десяток джонок, полсотни сампанов, даже пароход есть!
Пароходэто плохо, но пароходами на суше не воюют. Штаб-капитана больше волновало наличие другого рода войск.
Артиллерия у цинцев есть?
Есть.
Разведчики насчитали не менее десятка пушек, но сказать что-либо конкретное об их типах и калибре не могли.
Торопятся цинцы, подвел итог Алекс, как только эти уедут, все эти войска двинутся на нас.
А может их
Войсковой сделал характерное движение большим пальцем поперек горла.
Нет, отверг заманчивую идею штаб-капитан, убийство послаповод для войны. Тогда точно всех собак повесят на нас. Не отмоемся. Даже мои связи в столице не помогут.
Что делать будем?
Этих, господин войсковой старшина, предлагаю гнать поганой метлой. Послать известия о происходящем в Уруссийск и начинать готовиться к обороне, станичников по всей округе собирать.
Ладно, пусть убираются, принял решение Хролов, иди, скажи им, у тебя это лучше получится.
Толмач встретил Алекса вежливой улыбкой, которая мигом сползла с его лица, едва он выслушал ответ офицера. Затем уточнил, правильно ли он его понял.
Да, да, так и скажи господину Люньюшаню.
Переводил толмач долго. Что он там послу говорил, так и осталось неизвестным. Люньюшань внешне остался бесстрастным. Вежливо попрощавшись, цинский чиновник вернулся обратно на сампан, следом за начальством с берега убрались и все остальные. Сампан отчалил от берега, вслед ему кто-то из станичников залихватски свистнул.
После их отплытия станичная старшина собралась на совет. Явочным порядком слово взял штаб-капитан Магу.
Послов цинских прогнать было легко, солдат будет намного труднее. Их преимущество в численности и наличии артиллерии. Нельзя дать им развернуться и пустить ее в ход. Если такое случиться, уходите, не принимая боя. Их слабость заключается в коммуникациях. Ваши предки, господа станичники, топили османийские суда в Южном море, теперь вам предстоит придумать способ, как утопить корабль на реке, не имея артиллерии и пороха для мин
А чего тут думать, влез один из станичников, лодку смолой и маслом нагрузить, ночью по течению спустить, да в нужный момент и поджечь!
Собравшиеся одобрительно загудели. От избытка чувств Алекс хлопнул себя по лбу.
Брандер! И как же я сам не догадался! Только все лодки на реке не спалите, они нам и для других дел понадобятся!
Немудреная шутка вызвала смешки.
А теперь серьезно. Баб и детишек из станицы нужно перевезти в безопасное место.
Думаешь, не удержим станицу, нахмурился Хролов.
Я обязан учитывать все варианты. Наше преимущество в скорости маневра, много лошадей цинцы по реке не привезут. А станица для них всего лишь приманка. Взятие Загреевской ни одной проблемы для них не решит, пока в междуречье остаются руоссийские войска.
Один из урядников высказал всеобщее недоумение.
Зачем же там сейчас окопы роют?
Вот затем и роют, чтобы у цинцев не осталось сомнений в ее важности. Те же манзы им об этом донесут, если уже не донесли. Наличие укреплений подчеркнет важность станицы, как центра провинции, и даст противнику надежду на открытый бой, преимущество в котором будет на их стороне. А пока они будут стремиться к этой ложной цели, понесут потери и растянут коммуникации.
Это ты здорово придумал, не то похвалил, не то наоборот Хролов.
Я понимаю, это ваши дома и ваши семьи, но такова логика войны, она никого не щадит, ни людей, ни творения их рук.
Слово взял войсковой старшина.
Господа станичники, сгорит Загреевская или уцелеет, дальше видно будет. С тем, что семьи вывезти надо, я со штаб-капитаном согласен. Сам поеду упрямых вразумлять.
На том и порешили. Когда все уже разошлись, войсковой старшина задержал Алекса.
Сажи ка мне, штаб-капитан, что бы ты сделал на месте цинцев?
Заплатил хунхузам за массовый набег на междуречье, а потом ввел туда войска для наведения порядка.
Осознав сказанное, Хролов подкрутил ус.
Тебя этому в академии учат?
Нет, смутился штаб-капитан, это я сам придумал.
Повезло нам, что ты здесь, а не там.
А у империи Цин мало золота! подхватил Алекс.
Дальше их пути с войсковым старшиной расходились. Хролов возвращался в станицу не только эвакуацию организовывать, но и собирать со всей округи станичные сотни. Алекс же решил поехать устью Верхнего Тикича. Лично хотел оценить силы цинцев и организовать им отпор на первом этапе вторжения. День спустя, так и не догнав уплывшие по течению сампаны, штаб-капитан Магу встретился с рыжебородым урядником.
Регулярная армияэто тебе не хунхузов гонять. Она сильна своей дисциплиной и силой огня. Пальнут с парохода из пушки картечью или стрелки ротным залпом, от твоих станичников только мокрое место останется. Безопасные пути отхода сразу выбирайте, больше двух-трех выстрелов с одного места не делайте
Господин штаб-капитан, я это уже в десятый раз слышу, взмолился урядник.
Я и в двадцатый то же самое тебе скажу, а ты станичникам своим в голову вобьешь.
От дальнейшей экзекуции урядника спас молодой станичник, прибежавший с важным известием.
Плывут, господин штаб-капитан!
Алекс поднялся с поваленного бурей дерева, служившего ему стулом.
Пойдем, посмотрим, что там такое плывет.
Поднимавшийся над рекой столб черного дыма был виден издалека. Медленно проходя поворот речного русла, флагман цинской «эскадры» появился в пределах прямой видимости. Это было типичное заокеанское речное судно, неведомо каким путем сумевшее преодолеть Студеный океан и не потонуть. Возможно, его перевезли по частям, а собрали уже на стапелях империи Цин. Две длинных тонких трубы по бортам и лишенное кожуха гребное колесо в корме.
Медленно он двигался не только по тому, что был гружен по самую ватерлинию, но и тянул за собой целую вереницу джонок. Верхняя палуба парохода была заставлена артиллерийскими орудиями и зарядными ящиками. Алекс торопливо схватился за бинокль. Нет, с такого ракурса толком ничего не разобрать, но, вроде, ничего опасного и скорострельного разглядеть не удалось. Похоже, для этого похода цинцы стащили со всей провинции все, что было.
Пароход поравнялся с местом засады. Молодые станичники шеи вытягивали, стараясь как можно лучше разглядеть ранее невиданное на Верхнем Тикиче зрелище. Многие из них родились уже здесь, парохода или паровоза ни разу в жизни не видели.
А ну, бошки попрятали! прикрикнул на них урядник.
Расстояние до парохода сократилось до полутора сотен шагов. Самое время открыть огонь. Алекс с трудом сдержался и не отдал такого приказа, не за чем противника пугать раньше времени, пусть пока спокойно плывут. Уже наступают вечерние сумерки, скоро они пристанут к берегу на ночевку, а поутру их будет ждать главный сюрприз, вот только вряд ли он цинцам понравится. Молотя колесом воду, пароход начал понемногу удаляться.
В джонках, которые пароход тащил на буксире, находились не только люди, но и лошади, какие-то ящики, мешки. В воде джонки сидели глубоко, тормозя свой надрывающийся из последних сил буксир. После джонок потянулась длинная вереница сампанов с солдатами империи Цин, идущих на парусах и веслах. И пусть каждый из них не выглядел грозно, количество этих судов впечатляло. Алекс насчитал девять джонок и аж пятьдесят два сампана. Ну и пароход, конечно.
Когда последний сампан проплыл мимо, штаб-капитан приказал сниматься с места.
Все, уходим!
До темноты предстояло обогнать караван цинских судов, ползущих вверх по течению реки.
На ночевку цинцы стали у широкого песчаного плеса на своей стороне реки. Решение вполне объяснимое и почти со всех точек зрения грамотное. На своем берегу можно было не опасаться внезапного нападения станичников. Суда можно подтащить к самому берегу, не рискуя повредить днища. На широкой прибрежной полосе берега могли разместиться и отдохнуть после дневного перехода цинские воины. У этой стоянки был только один недостатоктечение выносило к нему весь мусор, плывущий с верховьев реки. Этим обстоятельством и решили воспользоваться станичники.
Не ждут?
А чего им опасаться? Плывут по пограничной реке, никого не трогают, остановились на своем берегу. Формально, у нас даже нет повода напасть на них. Именно поэтому, никаких погибших или, упаси господи, пленных быть не должно!
Это-то понятно, погладил свою бороду урядник, не извольте беспокоиться.
Особой уверенности в ответе станичника как-то не прозвучало, да и кто мог гарантировать успех такой операции? На дворе разгар лета, и все равно водичка в Верхнем Тикиче к долгим купаниям не располагала. Вызвавшимся на столь опасное дело охотникам предстояло вплавь пересечь реку в полной темноте под огнем неприятеля, единственной защитой от которого эта самая темнота и будет. Весь расчет строился на темноте и внезапности. Ночь, к счастью, выдалась облачная, почти безлунная. Стоянку вражеского войска выдавало множество костров на берегу. Пришвартованные к берегу суда ни чем не освещались, что облегчало задачу станичников.
С богом!
Четыре лодки, одна за другой исчезли в ночи. Некоторое время слышался еще плеск воды, а потом и он слился с ночными звуками, доносящимися с реки. Теперь осталось самое трудноеждать. Урядника же волновал еще один вопрос.