- Главное, ребята, сердцем не стареть... - невнимательно пропел Завьялов, проверяя шнуровку ботинок.
- Вот-вот! Хороший интеллектуальный омолодитель, используя вашу лексику - адреналиновый алкоголик, чрезвычайно ценный тип! Несколько процедур, и внуки дедушек не узнают! По сути дела, кстати, лучшими омолодителями для дедушек являются ближайшие кровные родственники, но, - Иннокентий глубоко вздохнул, - не всем везет. Иные внуки - абсолютно бесполезный генофонд.
«Бальзам на раны», - снимая с полочки туалетную воду, подумал Завьялов. Кешина болтовня избавила его от жутких подозрений: очнулся он на каталке в морге с ледяными членами и подозревал, что залетел не просто в тело, а конкретно в труп. Свободный от заселяющего его прежде интеллекта, а проще говоря - души. Вылетел Боря Завьялов из родимого тела, пометался по больнице и нет чтобы в коматозного полуживого пациента залететь, попал в помершего, бесповоротно освободившегося бомжару.
Вспоминая фильмы ужасов про зомби, Боря начинал уже принюхиваться - не завонял ли разложением? Приглядывался исподволь, не появились ли на теле трупные пятна.
Но если бомж замолодел... Тогда - порядок. Ошиблись доктора, свалили в морг полуживого дедушку.
- А кстати, Борис Михайлович, - не унимался болтун-путешественник, - почему вы, скажите на милость, не пошли к палате уважаемого Косого, а застряли в больнице между этажами? Когда вас «выкинуло», я, прямо скажем, растерялся! Не знал, куда стопы направить.
- У меня ухо оглохло, - выключая свет в прихожей и делая Кеше жест «на выход», проговорил Завьялов. - Решил к врачу наведаться.
- ЧТО?!!
Иннокентий, только что спешивший на романтическую встречу с Зоей и Жюли, попятился в темноту гостиной. Если бы секунду назад тело Завьялова не выглядело насквозь здоровым, Борис решил бы, что разложение коснулось именно его: в темноту уползало мертвенно белое лицо с остекленевшими глазами и отпавшей челюстью.
- Эй, Кеш, ты чего? - негромко позвал Завьялов. - Иди сюда. - Чуть было не добавил «кис-кис-кис».
- Борис... Борис... Борис... - невнятно лепетал стилист.
Допятился до кресла, едва не рухнул, но устоял, слепо нашаривая подлокотник. Кое-как, задом, обогнул препятствие.
Завьялов захлопнул входную дверь. Быстро прошагал до гостиной и включил верхний свет.
Занервничавший Кеша испуганно присел и прикрыл лицо руками, как будто из люстры ударили не лучи, а копья.
- Ну, ты чего это, дружище...
- Борис Михайлович, - сипло прокаркало родимое горло, - не подходите. Это может быть опасно.
- Кому? Тебе или мне?
- Наверное... Наверное... - Завьялову показалось, что Иннокентий прислушивается к себе, то есть к полученному телу. - Уф! Я слышу. Борис Михайлович, я одинаково слышу обоими ушами!
- Раз за тебя. За нас. - Завянь хмуро вглядывался в перепуганное лицо напротив. - Что случилось-то?
- Беда, - коротко информировал стилист и утер вспотевшее лицо. - Борис Михайлович, вы не ощущаете внутри себя какого-то... постороннего присутствия? В новом теле вы - один?
- Ну... как бы да, - прислушавшись к ощущениям, кивнул Завьялов и вернул вопрос: - А ты?
- И я вроде бы... пока.
- Кеш, ты толком ответить можешь? Что происходит?!
- Ой, Борис Михайлович, ой-ей-ей! - по-бабьи заголосило тело. - Ой, мы попали-и-и... Ой, Жюли мне голову оторве-е-ет...
- Да это ты ей, Кеша, оторвешь, - напомнил Боря. - Ты хотел к гениальному Сереже Звереву.
Успокоительное упоминание кумира скончалось втуне. Кеша хватался завьяловскими лапами за его же голову и раскачивался, подвывая:
- Ну я попа-а-ал... ну зале-е-етел...
- Куда ты Кеша залетел?
- В вас!! - яростно и обличительно завопил парикмахер. - В вас, Борис Михайлович!!
- А я-то тут при чем? - развел руками принаряженный бомж. - Я типа не просил.
Успокоить Иннокентия удалось минут через десять. Тиская ручищами стакан с водой, Кеша быстро говорил:
- У нас есть путешественники-нелегалы. Они отрицают упорядоченные проникновения, путешествуют, куда изволят, лишь бы был свободный носитель. Делятся они на несколько течений. Первые, любители... так скажем, игры в рулетку: повезло, не повезло. Клика сумасбродов самоубийц, проще выражаясь. Еще есть ренегаты-умники, которые выискивают в архивах занимательных носителей. Эти отправляются в прошлое, как на разведку, в опаснейшее приключение. - Кеша глотнул воды. Маленько подавился. Прокашлявшись, продолжил: - Самое опасное течение нелегалов - циклопы. Террористы. Они плевали на законы, для них проверить действенность теории исторического самовосстановления - раз плюнуть! Циклопы проникают даже в хроно-личности! Разрушая последовательность исторических событий, они вмешиваются в ход развития цивилизации. Циклопы, Борис Михайлович, опаснейшие диверсанты.
- Ого, - Борис проникся ситуацией в полнейшей мере.
- Вот-вот, - судорожно кивнул стилист.
- Но-о-о... Как циклопы могут вмешиваться, если совсем недавно ты утверждал, будто путешественник не может в полной мере управлять носителем?
- А они и не управляют интеллектом, - печально усмехнулось родное лицо Бориса Завьялова. - Они исподволь берут в плен тело, действуя на уровне центральной нервной системы. Любимый прием - отключить изнутри какой-то из парных органов. В вашем случае, Борис Михайлович, это было ухо.
Завянь сглотнул.
- А могла быть и почка, например? Или легкое?
- Бывало и такое, - мрачно подтвердил Иннокентий. - Больной носитель становится легкой добычей. Он, Борис Михайлович, управляем, поскольку ослаблен и сосредоточен на здоровье. Его практически дезориентируют.
- Твою ма-а-ать...
- Вот именно. Вам еще повезло, что начали с уха. Циклопы предпочитают бить наверняка и в первую очередь поражают орган зрения. Отсюда и их прозвище.
- То есть... ты хочешь сказать... сейчас в моем теле затаился еще один путешественник-диверсант?!
- А пес его знает.
- Что значит «пес его знает»?!! - взревел Завьялов во всю мощь бомжеской глотки. - Кто там во мне сидит и что он может отключить в любой момент?! Легкое?! Почку?! Руку или ногу?!
- Борис Михайлович! - чуть не расплакалось тело. - Не кричите! Вы мешаете мне думать!
«Было бы чем думать, интеллект ты хренов!!»
Перенервничавший Иннокентий большей частью думал вслух. Бродил из угла в угол и бормотал:
- Вначале я подумал... ничего страшного. Поедем всей компанией на Кипр... Там я и Жюли переместимся в свое время, дедушка рядом посидит, родственничка поизображает... Мы с Жюли попадем домой и исправим неполадки. Теперь... теперь... теперь...
Парикмахера заело. Дальше чем «теперь» идея не продвигалась, застопорилась в мертворожденной фазе.
- Кеша, - привлек внимание Завьялов. - А как ты собирался бомжа на Кипр переправлять?
- Воздушным транспортом, - продолжая бродить, беспечно поделилось тело.
- Бомжа? Воздушным транспортом через границу?
- А что...
- А то! У меня паспорта нет! Не знаю, как у вас, а у нас через границы с паспортами ездят!
- Ну ни фига себе-е-е... - тело оседлало подлокотник дивана и хлопнуло по лбу ладонью: - Позабыл!
Борис набычился:
- А что ты еще п о з а б ы л, экскурсант недоделанный?
Иннокентий обиделся:
- Простите, милостивый сударь, я как-то упускаю вашу гиблую действительность из виду.
- Проехали. Слушай сюда. Думаю, ты уже понял, что без меня ты ни фига не справишься, так что давай колись: какого черта мы всей капеллой должны на Кипр двинуть? Зачем вам там дедушка-бомж в качестве родственника?
Родное тело призадумалось, закусивши верхнюю губу. Завьялов сделал свое новое лицо дико злобным, и мыслительный процесс пошел живее:
- Географические и временные привязки интеллектуальной телепортации имеют исключительно жесткие условия. Носитель должен находиться в определенном месте в определенный момент. В случае с вами, Борис Михайлович, и Зоей Карповой это гостиничный номер кипрского отеля. Однажды ночью вы уснули бы в объятиях красотки...
«Меня сейчас вырвет».
- А я и Жюли преспокойно вышли бы из интеллектуального анабиоза в нашем времени. Тела - не пострадали.
- Но? - понукая заскромничавшего вдруг Кешу, подтолкнул Завьялов.
- Но, - вздохнул стилист, - в нашем единичном случае, Борис Михайлович, ваше тело лишится управления. Души, если хотите.
- Когда тебя изымут, я умру? - с удивительным спокойствием произнес Завьялов.
- Не сразу, - скромно опустив глазки, вздохнуло тело. - Какое-то время организм будет функционировать на рефлексах.
Рука бомжа медленно протянулась к вороту любимой косухи, сгребла ее крепче некуда и притянула к себе любимое тело:
- Ты хочешь сказать, ушлепок... что без тебя я типа - сдохну?!
Иннокентий не стал вырываться.
- Подохнете, Борис Михайлович, - произнес чистосердечно и покаянно. - Так что отпустите, давайте мыслить конструктивно. - Завьялов ворота не отпускал, тело продолжало речь в неудобной позиции: - Нам необходимо всем вместе оказаться в номере кипрского отеля через тринадцать дней. Я и Жюли переместимся, ваше настоящее тело впадет в кому. Но мы объявим дедушку близким родственником, и вы будете неотлучно находиться рядом с впавшим в кому племянником Борисом. Совсем короткое время! Когда я и Жюли сообщим в туристической компании о произошедшем, вас тут же вернут обратно в ваше тело! - жизнерадостно закончил Кеша.
- Облом, Иннокентий. Бомжа, и даже конотопского дядю, вы на Кипр не переправите. А если я не скажу тебе, где мой заграничный паспорт, то, поверь, тебе там тоже не бывать.
- Борис Михайлович! - затрепыхался Кеша. - Неужели вы думаете, что заботы о собственном благополучии моя первостепенная задача?!
- А в чем твоя забота, Иннокентий?
Кешино счастье, что он не знал нюансов завьяловских интонаций. Иначе, не взирая на заинтересованную ласковость вопроса, выпрыгнул бы из курточки и пустился наутек через балкон четырнадцатого этажа. Борис едва сдерживал желание показать горе-путешественнику, как в этом времени бывает БОЛЬНО.
Но тело-Иннокентий, почти не трепыхаясь, продолжало вещать:
- Борис Михайлович, моя первостепенная задача - неизменность исторического процесса развития земной цивилизации.
- Высокопарно. А по сути?
- По сути, - вздохнул стилист, - все тот же шкурный интерес. Если вы не переспите с Зоей и не зачнете близнецов, забудьте вообще телепортацию. Без их рождения через девять месяцев развитие цивилизации изменит ход - мне будет некуда возвращаться. Понимаете? ТАМ будет уже другая Земля. И есть ли на ней место Иннокентию Капустину... вопрос.
Завьялов отпустил воротник куртки. Пока стилист бухтел о высоких материях сохранности цивилизации, Завянь немного сомневался в его искренности. Как только вякнул насчет «шкурных интересов», поверил сразу же: парикмахер будет стараться так, что понукать не надо. На Земле далекого будущего произойдут метаморфозы, Жюли и Кеша, возможно, вовсе не появятся на свет.
Неужто рожденные Зоей близнецы как раз и выдумали нечто, позволившее путешествовать по временам из тела в тело?!
- Послушай, друг Капустин, ты можешь как-то сообщить своим о том, что здесь произошло? О диверсанте.
- Нет! Процесс интеллектуальной телепортации полностью механизирован! Как только датчики отобразили, что я в теле Бориса Завьялова, работники агентства занялись другими путешественниками.
- Паршиво. А сколько интеллектов может одновременно присутствовать в одном носителе? - Разговаривая с Кешей об отдаленных временах и чертовой телепортации, Завьялов чувствовал себя так инфернально, что голова кружилась. Казалось, все происходит на экране телевизора, не с ним, в чужой квартире. Борис Завьялов сейчас проснется в собственной постели, в родимом теле. Все происходящее - бред, бред, бред!! Борис-Завянь где-то спит, упившись с Коляном до глюков!
- Один путешественник и носитель, то есть двое, - послушно отвечал стилист Капустин.
- То есть... когда ты во мне появился, во мне уже был диверсант. Я правильно понял?
- Угу. Признаться, я не знаю как еще объяснить вашу ситуацию с оглохшим ухом. Сейчас же я прекрасно слышу, да? - Тело вздохнуло. - Меня направили к вам, то есть в вас... Произошел эффект переполнения, но выбросило почему-то вас.
- Странно, что меня... И где сейчас может находиться этот ваш террорист-циклоп?
- Понятия не имею, - развел руками Кеша. - Эффект Карселя-Канцева практически не изучен, поскольку эксперименты в этом направлении опасны...
- Кеш, об эффектах самый минимум. Коротко можешь? - перебил Завьялов, глянув на часы. До появления в «Ладье» Зойки Карповой оставалось чуть меньше двух часов, ищи ее потом по всей тусовочной Москве.
- Можно, - понурился Капустин. - Вы, Борис Михайлович, прекрасный бильярдист, и рассуждать я буду в этих терминах. Представьте на зеленом сукне два соприкасающихся шара.
- Представил.
- В них со всей силы врезается третий. Что происходит?
- Шары разлетаются в разные стороны.
- Да. Это в том случае, если биток ударил между ними. А если биток ударил в шары, стоявшие цугом?
- В лузу улетают оба шара, - тихо ответил Завянь.
- Вот именно. Вопрос. Куда ударил мой интеллект-биток, и в какой позиции находились вы и диверсант? Вас могло разметать в разные стороны, но так же вы оба могли устремиться к одной лузе. Конкретно - в ваше новое тело. Если, конечно, душа старикана его покинула.
- Я здесь, вроде бы, один, - задумчиво сказал Борис.
- Мне тоже кажется, что я - один. Но уверенности в том, что циклоп не затаился где-то на периферийных задворках сознания, у меня нет.
- Хреново. Нужно ехать к твоей Жюли, пусть как-то внушает Карповой, что Борю Завьялова с дядюшкой нужно срочно переправить до Кипра на личном самолете хоть в багажной сетке. Ты сможешь поговорить с Жюли и всей ей объяснить?
- Могу. Но только в том случае, если интеллект носителя не будет активен. То есть я могу поговорить с женой даже при бодрствующем интеллекте носителя! Но, - Кеша вновь развел руками, - как на это отреагирует мадемуазель Карпова?
Завьялов представил, как он, точнее, ушлепок в его теле подкатывает к Зое и начинает нести байду относительно поездки с его дядюшкой на Кипр, причем на личном самолете семейства Карповых...
Зажмурился. После первой же фразы тело Борика Завьялова вначале отметелят бодигарды, потом его отправят в желтый дом. Возможно, с переломами. Так что ушлепок прав на сто процентов: надо как-то добираться до койки с Зойкой, уматывать Карпову секс-марафоном, пока она дрыхнет - общаться с засланной Жюли.
- Поехали в «Ладью», Кешастый, - встал на ноги Завьялов. - По дороге доболтаем.
Ночная Москва уже избавилась от пробок, «порше» нагловато лавировал в автомобильном потоке; Завьялов пытался развести стилиста на разговор и выдавить хоть чуточку информации о том, чего достигла земная цивилизация. Стилист категорически упорствовал:
- Борис Михайлович, у нас опасная ситуация, и я вполне могу предположить, что у хроно-департамента не возникнет ко мне и Жюли особенных претензий. Без сотрудничества с вами, без паспорта, я не смогу оказаться на Кипре. А ваше тело, лишенное интеллекта носителя, погибнет здесь. Но допустить этого категорически нельзя, так как вы - хроно-личность. Умоляю, - Кеша неожиданно всхлипнул, - не заставляйте меня рассказывать о будущем больше необходимого! Я и так выдал вам достаточно! Жюли мне не простит...
- Замазались, Кеша, - перебил Завьялов повторные стенания о вредностях Жюли. - Давай по делу. Я никогда не поверю, что в нашем времени не существует каких-то ваших функционеров, приглядывающих за процессом. Если у вас действует реакционное хроно-подполье, приглядывать должны не хилые ребята. Так что - колись. Что будем делать, если не удастся замутить с Карповой в «Ладье»? Куда пойдем, кого разыщем?
Тело-Иннокентий молчало секунд двадцать - всесторонне вентилировало закономерность интереса. Потом ответило:
- Вы, безусловно, правы. Против циклопов работает подразделение хроно-департамента. У нас их называют антициклопами, циклонами на сленге. Если возникает нештатная ситуация, их сюда обязательно телепортируют.
- Ты знаешь в кого? Как разыскать этого циклона?
- Понятия не имею. Обычно выбирают носителей, не включенных в исторический процесс, поскольку мероприятия по обезвреживанию циклопов могут заканчиваться весьма плачевно. Форматы на подобные темы довольно популярны, Жюли не пропускает ни одной премьеры, а я...
- Короче, Склифосовский! Как разыскать циклона?!
- Понятия не имею!! Носителей выбирают преимущественно на вокзалах, кто станет носителем очередного агента, я не могу знать!