Я забираю мозг, но готов поделиться, прорычал Дуко, Повелитель Ночи, Каждому на один укус, что скажете? Он огляделся по сторонам, Что-то ценное в его больном разуме должно быть, иначе бы Байл его не пощадил
Олеандр напрягся, слушая, как его препарируют на месте. По залу разносились жужжание дрелей и щелканье лезвий. Байл улыбнулся ему:
Видишь, как они по тебе соскучились? сказал он, Не бойся, я не подпущу к твоему мозгу ни Дуко, ни кого-либо другого. У меня на него такие интересные планы.
Байл ударил посохом, когда крики усилились. Апотекарии почти одновременно затихли.
Братья мои, не отвлекайтесь. Вы выслушали предложение апотекария Олеандра. Пришло время оценить его. Кто выйдет вперед и присоединится к нашему блудному брату в его пути? спросил Байл.
Олеандр чувствовал, что все апотекарий в зале смотрят прямо на него. Он не был колдуном, но определить их мысли не составляло труда. Для большинства он был всего лишь мимолетным раздражителем, отвлекающим от экспериментов. Для остальныхнабором запасных деталей. Вторая категория разглядывала его с жадностью и уже мысленно разрезала его на части согласно своим правилам. Ему начало казаться, что это был не тест, а начало казни.
Повисла долгая тишина. Олеандр разглядывал членов Консорциума, гадая, сумеет ли во второй раз в жизни пробить себе путь на свободу. Даже если получится, шансы добраться до корабля были невелики. Во всяком случае, целым и невредимым.
Цимисхий встал, и воцарилась тишина. Железный Воин, сопровождаемый взглядами всех присутствующих, медленно подошел к Олеандру и тяжело положил ему на плечо руку в латной рукавице. Железные пальцы сжались, и толпа недовольно выдохнула. Олеандр посмотрел на товарища-апотекария.
Брат? спросил он.
Цимисхий кивнул и повернулся к толпе.
Затем поднялся Арриан.
Эх, не могу допустить, чтобы наш нежный Цимисхий отправился туда один. Кто знает, что с ним случится, если никто не будет за ним присматривать. Он прошел к платформе, держа руки на навершиях мечей, К тому же я давно не пробовал эльдарской плоти.
Байл одобрительно кивнул.
Отлично. Еще кто-нибудь? Саккара? Он махнул рукой, и Саккара поднялся. Думаю, тебе стоит к нам присоединиться. Не возражаешь?
Несущий Слово встал перед Байлом и плюнул ему под ноги. Байл рассмеялся:
Как вижу, нет.
Главный апотекарий ударил посохом по платформе.
Предложение принято. Остальные вольны возвращаться к своим экспериментам. Горел, ты будешь командовать апотекарионом, пока я не вернусь.
Горел удивился и тут же дернулся вперед. Апотекарии молча покидали аудиторию, бросая в его сторону злобные взгляды. Олеандру оставалось лишь гадать, чем Горел заслужил гнев Байла. Шансы дожить до их возвращения у него были небольшие.
Отлично, Олеандр. Тебе удалось сохранить свою шкуру. На время, сказал Байл, когда последний член Консорциума покинул зал, Я знаю, зачем тебе нужна моя помощь. Теперь, полагаю, пришло время поделиться с товарищами первым этапом своего смелого плана?
Разумеется, повелитель, ответил Олеандр, Нам нужен проводник, способный провести нас туда, где жертва обитает в данный момент или куда может сбежать.
В таком случае ты зря сюда приехал, сказал Саккара. Сомневаюсь, что кто-либо из присутствующих знает, как найти твой мир-корабль, если, конечно, Цимисхий ничего не скрывает, Он взглянул на Железного Воина, и тот пожал плечами. Несущий Слово постучал пальцем по одному из символов на своих доспехах, Я мог бы попросить помощи у нерожденных
В этом нет необходимости, верно, Олеандр? спросил Байл.
Я знаю, где отыскать проводника, ответил тот. Но сомневаюсь, что он станет помогать добровольно.
А бывает иначе? спросил Арриан.
Действительно, Байл направил посох Мучений на Олеандра, И где же искать твоего проводника?
На Грандиозной, ответил Олеандр.
Глава 5Грандиозная
Грандиозная существовала вопреки всем законам природы.
Над самым краем Окатам, где сырая материя нереальности переходила в твердую действительность обычного космоса, висел в темноте, как драгоценность на ткани, этот мир. Он застыл между двумя мгновениями, в шаге от гибели, и представлял собой застывший фрактал из камней и сверхнагретых газов, разлетающихся от кипящего ядра. Расширение шло бесконечно медленно и не поддавалось измерению никакими доступными методами. Никто не знал, когда оно началось и когда закончится.
Мир был мертв и в то же время нет. Он умирал вечно, заточенный в высший предел своего существования. Разломанную кору усеивали тысячи точек самых разных размеров, форм и геометрических структур; одни были гигантскими бастионами, которые щетинились зенитными пушками и оборонительными установками, другиеморями из высоких шатров, теснившимися под развалинами некогда прекрасных зданий и едва работающими атмосферными генераторами.
Все они были обособлены друг от друга; каждое феодальное владение выживало в одиночку в меру своих возможностей, но союзы и войны между городами-государствами встречались не так уж редко, и долгую ночь время от времени освещали ядерные удары. В короне рыскали корабли, воюя друг с другом от имени сверкающих городов на внутренней стороне разрушенного мира.
Все дороги ведут к Грандиозной, сказал Олеандр, разглядывая гололит. Так говорят пророки-флогистонцы из Огненной глуши.
Они стояли на тесной командной палубе «Везалия» вокруг гололитического проектора. Древний фрегат класса «Гладий» был личным кораблем Байла, захваченным при каком-то давнем набеге на имперский мир. За прошедшие века от предыдущих хозяев не осталось и следакак и от предыдущего имени. Теперь он был «Везалием» и всегда им будет. По крайней мере, темного духа, обитавшего в ядре корабля, имя устраивало.
Этот мирпритон воров и искателей запретных удовольствий. Сибаритов, декадентов и глупцов, сказал Саккара, изучая гололитическое изображение. Однажды я обращался к своим старшим с просьбой разрешить мне разбомбить его с орбиты во имя темных богов. Ни один мир не смеет уклоняться от суда варпа таким образом.
Возможно. Но он по-своему красив, сказал Арриан. Он расположился неподалеку среди гландовых ищеек, повсюду сопровождавших Байла. Аугментированные воины стояли молча и неподвижно и смотрели только на своего создателя, словно Байл был солнцем, вокруг которого они вращались. Олеандр хорошо помнил это чувство: когда-то он тоже его испытывал. Но теперь плыл в одиночестве, не привязанный ни к чему, кроме собственных целей. Он не мог сказать, какое состояние лучше.
Нам нужен не сам мир, сказал Байл. Одна из лап хирургеона вытянулась и постучала по светящемуся изображению, увеличив четкость определенного района. По воздуху побежали столбцы данных, А только одна маленькая часть его: Черный Голан. Самый большой археорынок в этой области Ока, занимающий останки двух континентов, Металлические конечности жужжали и щелкали. Гололит продолжал выводить новую информацию, Такие рынки нужны: это ближайшее подобие нейтральной территории вблизи Ока, и пользы от них немало. Даже Абаддон подчиняется древним законам и признает их неприкосновенность, Он улыбнулся, Нам, разумеется, прислушиваться к голосу совести не стоит. Обстоятельства принуждают, братья.
Нужно будет заплатить сбор, чтобы нас пропустили через орбитальную защиту, сообщил Олеандр. Он постучал по гололиту, и изображение отъехало назад, показав пористую мембрану из космических крепостей и орбитальных орудийных платформ, которые почти целиком закрывали Грандиозную наподобие сферы Дайсона, Грандиозный замок, как его называют. Я мог бы придумать название и получше, но меня никто не спрашивал, Цимисхий сделал жест, и Олеандр кивнул, Да, они древние. Хороший глаз, брат. Не говоря уж о том, что они скомпонованы из полу-десятка технологий, большинство из которых имеют неизвестное происхождение. Эльдарская, хрудоваяони тоже где-то там есть. Все это нужно, чтобы охранять порядок на рынках или не давать войнам Грандиозной выйти наружу. Он махнул рукой, Будь у нас корабль побольше, я бы предложил пробить путь. Но с этим можно воспользоваться тем открытым ангаром.
Нет, я не собираюсь тратить время и просить их хозяина, чтобы нас пустили, сказал Байл. Поэтому мы тайно проникнем на поверхность с должной ловкостью.
Он коснулся гололита, выведя изображение региона в реальном времени. Сквозь тьму к Грандиозной лениво тянулась полоса бледного тумана. Она даже не касалась орбитальных сооружений, а корабли старались пролетать как можно дальше от нее.
Вот, сказал Фабий, Мы воспользуемся им.
И что же это такое? спросил Арриан, наклоняясь вперед.
Падальный путь, сказал Олеандр. Внутри словно повернули ледяной нож, более острый, чем лезвия хирургеона. Это дорога, по которой нерожденные пробираются в глубинную смерть Грандиозной. Рана, нанесенная реальности варп-бурей, которая поглотила Грандиозную несколько тысячелетий назад. Она не закрывается, не уменьшается До сих пор он ни разу не видел ее вблизи и не испытывал желания увидеть. Подобные вихри в ткани имматериума представляли невероятную опасность даже для тех, кто был искушен в делах нерожденных. А он к их числу не относился, Ученые, занимающиеся такими вещами, утверждают, что Грандиознаяэто зарождающаяся варп-звезда. Чем больше нерожденных к ней стекается, тем ближе личинка подходит к предрешенному финалу.
В нем полно демонов, сказал Саккара. Я чувствую и слышу их даже отсюда. Они смеются, кричат и шепчут, спускаясь по Падальному пути в умирающее сердце планеты, чтобы сполна напиться ее вечными муками.
Олеандр покосился на Несущего Слово. Саккара был бледен и выглядел напряженно. Глаза мерцали алым. Дьяволист не был колдуном, он не умел создавать огонь из воздуха или бросать молнии из глаз. Но он умел вызывать демонов и делал это хорошо.
Да, сказал Байл, И мы сделаем то же самое. Так мы не привлечем ненужного внимания, Он взглянул на Саккару, Ты знаешь, что делать.
Саккара скривился.
Опасная затея.
Такая же опасная, как бомба, которую я поместил тебе в грудь?
Да, без колебаний ответил Несущий Слово, Если мы попытаемся воспользоваться Падальным путем, нас ждет дорога безумия. Где ступают демоны, там горят миры. Затухают звезды. Там разумы бьются на осколки, а души рвутся в клочья.
Как поэтично, Байл повернулся обратно к голо-лигу. На время перехода придется отключить поле Геллера, иначе нас почти наверняка обнаружат. Все прочие второстепенные процессы будут остановлены, чтобы снизить риск повреждений в корабельных системах.
Без этого поля мы не проживем и нескольких секунд, сказал Олеандр, Нерожденные заполонят весь корабль, Он шагнул к Байлу, но остановился, когда на пути встал Арриан, Арриан, даже ты должен понимать, какое это безумие
Считай это возможностью испытать что-то новое, сказал Арриан. Ведь сыны Фулгрима постоянно это делают, так? Ищут новые ощущения и удовольствия?
Я это уже испытывал. Мне не очень понравилось, ответил Олеандр, бессильно сжимая руки. И я предпочел бы не повторять, если есть альтернативы. Как ангар, например.
Я принял решение, отрезал Байл, Ты, Олеандр, можешь воспользоваться ангаром, если хочешь. Без корабля это будет сложно, но ты всегда был изобретателен. Он взглянул на Саккару, начинай.
Нет. Вы все не понимаете, сказал Саккара, Это не просто какой-то космологический феномен это река душ. Поток мыслей и эмоций, волны боли и страсти, влекомые течением из чистой ненависти и отчаяния. Это материализованная воля и мысль самих богов, которые не поддаются контролю. Даже попыткауже кощунство. Можно лишь плыть по течению и надеяться, что выживешь.
Цимисхий положил руку ему на плечо. Саккара помотал головой и хотел сказать еще что-то, но замолчал по жесту Байла.
Я рассчитал время, которое потребуется, чтобы ступить на Падальный путь и проплыть до первой точки за пределами орбитальных станций. На это уйдет лишь пара секунд, не более. Мы поднимем поле Геллера, едва выйдем за радиус обнаружения, сказал Байл, Это взвешенный риск. Значения всех переменных лежат в допустимых пределах.
Это смертный приговор, возразил Олеандр. Если не для нас, то определенно для твоих питомцев.
Он показал на гландовых ищеек. Игори свирепо посмотрела на него, словно он только что бросил ей вызов.
Байл поманил ее, и она подошла.
Они будут под защитой, ответил Байл, наклонив голову Игори вбок и показав поблескивающую схему прямо под ухом, Подкожная электротатуировка. Гексаграммный символ, изобретенный Саккарой. Им помечен весь экипаж специально для подобного случая. Саккара уверяет, что символ поможет им пережить нападение, если, конечно, они справятся с физическими атаками. А если он не сработает, у меня есть свои методы. Он постучал по игломету «Ксиклос» в кобуре. Специальная сыворотка, давно ждущая подходящего момента.
Олеандр уставился на него, гадая, не было ли это очередной игрой Байла. Апотекарий мог показаться непоследовательным и даже импульсивным, но только тому, кто не знал его. Вполне в его характере было заранее включить в свои планы Падальный путь, чтобы испытать эту новую сыворотку. Возможно, именно поэтому он настоял на участии Саккары.
А может быть, все объяснялось проще. Он ничуть бы не удивился, узнав, что Байл уже посещал Грандиозную. В конце концов, из раздираемых войной планет получались отличные испытательные полигоны. А феоды Грандиозной начинали войны так регулярно, что по ним можно было сверять хронометр. Олеандр даже участвовал в нескольких сражениях, каждый раз на новой стороне. Космодесантники-ренегаты были привычным зрелищем на полях войны в близких к Оку регионах. Однако Байл имел обыкновение злоупотреблять гостеприимством. Его цели редко совпадали с целями тех, кто его приглашал, а вольности, которые он себе позволял, обычно быстро портили отношения.
У него было великое множество врагов. Байл был полезен космодесантникам-ренегатам, но в великой игре Ока считался непредсказуемым элементом. Он не служил никому, кроме себя, и знал слишком много, чтобы не обращать на него внимания или позволять ему разгуливать на свободе. Лернейские агенты несколько раз пытались его убить, а на Коразине даже ненадолго преуспели. Темный Совет Сикаруса отправлял за Байлом банду за бандой, преследуя его по всему Оку; Саккара был лишь последним. Сам Ангрон едва не заполучил череп Байла на Гнозисе. А награда Фулгрима все еще оставалась неполученной.
У лорда клонов были враги не только из числа бывших братьев. Олеандр забарабанил пальцами по навершии) меча. У него были враги, которые боялись того, что Байл мог сделать в будущем, а не жаждали мести за то, что он уже сделал. Враги, которые были готовы на все, чтобы увести его с избранного им пути Даже пожертвовать своими сородичами.
«Везалий» застонал, устремляясь к демоническому туману, словно протестуя или, наоборот, сгорая от нетерпения. На летящем корабле никогда не было тихо. Скрипели заклепки, двигались переборки. Гудели пульты и звенели уведомления. Члены экипажа перешептывалисьво всяком случае те, у кого были языки. Олеандр задумался, понимают ли они, что происходит, и достаточно ли им этого понимания, чтобы бояться.
В глубинах корабля обитали целые племена мутантов, которые поклонялись двигателям и орудийным батареям, в ревностности не уступая аколитам Механикум и нередко устраивая войны во имя своей веры. Они были потомками предыдущего экипажа и подчинялись немногочисленным офицерам, которых Байл счел достойными аугментации, как смотрителя стратегиума, Вольвера.
Олеандр взглянул на существо, в данный момент наблюдавшее за сервиторами в контрольных гнездах и немногочисленными оборвышами-мутантами, которых все же подпустили к мостику. Вольвер состоял из металла и стекла и больше походил на перегонный аппарат, которому придали подобие человека. В стеклянной голове блестел мозг, а к нему зрительными нервами крепились глазные яблоки, смотревшие из отверстий в медной черепной маске. Олеандр не знал, кому раньше принадлежали эти глаза: мужчине, женщине или чему-то иному. Но Вольвер служил «Везалию» с тех пор, как «Везалий» служил Консорциуму.