Из него выскочил высокий человек в кожанке и фуражке. Он обеими руками сжимал устрашающего вида дробовик. Грянул первый выстрел, заглушивший все остальные на кладбище. Как будто из гаубицы выпалили. За ним почти сразу второй.
Прекратите пальбу! закричал товарищ Солнцеслав. Прекратите немедленно! И он в третий раз выстрелил в воздух из своего известного всему Бадкубе дробовика.
Когда-то его боялись царские стражники, и даже кавалеристы из летучих отрядов, охотившихся за революционерами. Одного выстрела этого страшного оружия, заряженного сечкойкусками рубленого металлахватало, чтобы отправил человека на тот свет. И уходил он туда в страшных муках. Те же, кому посчастливилось пережить встречу с Солнцеславом и его дробовиком оставались калеками на всю оставшуюся жизнь.
Не боясь шальных пуль, Солнцеслав вышел на середину Солёной дороги и крикнул, обращаясь сразу к обеим сторонам:
Эй, а кто знает тех, кого хоронят?! Кто видел их в лицо?! Кто знает их имена?!
Я знаю, что в двух гробах лежат дашнаки! крикнул, в этот раз не высовываясь из укрытия, Мгер.
А как их звали?!
Мгер ничего не ответил.
А как звали мусаватистов?! продолжал спрашивать Солнцеслав, обращаясь теперь к другой стороне. Хоть одно имя назовите!
Но и оттуда никто голоса не подал.
А я скажу вам, почему никто не знал этих людей!
Солнцеслав повернулся к ближайшей арбе и без зазрения совести пнул её ногой. С обеих сторон кладбища раздался дружный вздох возмущения. Но он тут же сменился удивлёнными криками. Потому что из гроба на Солёную дорогу посыпались камни. В гробу не было никакого тела.
Один за другим Солнцеслав перевернул все четыре гроба. Во всех обнаружились только камни. Они с гулким стуком падали в грязь солёной дороги.
Тогда уполномоченный наклонился, взял пригоршню камней и поднял над головой.
Вот за что вы дрались сейчас! крикнул он. Вам подсунули камни вместо покойников, а вы и рады стрелять друг в друга!
Из-под арбы выбрался Симран. Помог встать на ноги Беловолку. Тот сильно побледнел от потери крови. Держался на ногах он с трудом.
Расходитесь по домам, произнёс своим отлично поставленным голосом Симран. Ему не было нужно кричать, чтобы его услышали все. Вас обманом заставили лить кровь. А подумайте, кому это на руку.
Он обернулся к Солнцеславу.
Помоги мне усадить в авто товарища Беловолка, сказал он. Видишь, он едва на ногах держится.
Командир отряда ЧОН попытался было возражать, но он слишком сильно ослабел для этого. Его усадили на заднее сидение автомобиля рядом с незнакомым человеком в кожаной куртке. Симран же пристроился на переднем рядом со снова севшим за руль Солнцеславом. Осмол же остался командовать чоновцами.
Автомобиль несколько раз оглушительно чихнул двигателем, но всё-таки завёлся. Солнцеслав дёрнул ручку коробки передачи они покатили по Солёной дороге мимо перевёрнутых гробов. Мимо трупов ослов, сражённых шальными пулями. Те лежали в грязи, уставившись в небо налитыми ужасом глазами. Мимо возвращающихся по домам людей. Тех самых, кто всего несколько минут назад азартно палил друг в друга, укрываясь среди старинных не раз продырявленных пулями надгробий большого кладбища Бадкубе.
Глава 3
Рядом со мной усадили товарища Беловолка. Как выяснилось немного позже, он был командиром бадкубинского отряда ЧОН. Едва ли не последних верных Народному государству войск в городе. Я прямо на ходу наскоро перемотал ему раненную руку бинтами из запасов, хранившихся в автомобиле стражей. Бинтовал поверх кожаной куртки, лишь бы кровь остановить. Беловолк её потерял много. Он то и дело уплывал куда-то, так и норовил навалиться на меня всем весом. Из него как будто разом весь воздух выпустили.
Сейчас завезём его в больницу, бросил через плечо Солнцеслав. Придётся круг по городу дать. Как Беловолк? Выдержит дорогу, если я ещё немного наддам скорости?
Выдюжу, буркнул сам Беловолк, опередив меня. Он как раз пришёл в себя. Ты лучше за этим корытом следи, как оно бы не развалилось, если скорости наддать.
Авто у нас крепкое, хоть и неказистое на вид, усмехнулся Солнцеслав, и вдавил педаль газа в пол.
Мне показалось, что автомобиль наш сейчас даже не развалится, а просто разлетится на части. Только гайки да болты поскачут по бадкубинской грязи. Но не тут-то было. Автомобиль дребезжал, чихал двигателем, плевался дымом из выхлопной трупы, подскакивал на каждой кочке так, что мы чуть ли не вылетали из него, но разваливаться не спешил. Солнцеслав рулил твёрдой рукой, когда надо сбавляя газ, и выкручивая немилосердно рулевое колесо на поворотах.
Он остановил авто у приёмного покоя местной больницы. Там мы сдали раненного Беловолка на руки выбежавшим фельдшерам. Они давно обратили внимание на несущийся в направлении больницы автомобиль и здраво рассудили, что так спешить можно только к ним. Не на пожар же в самом деле.
Беловолка из открытого салона автомобиля пришлось буквально выносить. Он ещё был в сознании, но оно ускользало, и очень сильно ослабел от потери крови. Его прямо при шашке и кобуре с револьвером погрузили на носилки и унесли внутрь больницы.
После этого Солнцеслав уже намного медленней покатил по улицам. Тогда же я, наконец, познакомился с нашим третьим попутчиком товарищем Симраном. Он был чрезвычайным уполномоченным Талыша.
А это тот самый Ратимир, о котором нам телеграфировал Ловец воров из Хаджитархана, представил меня Солнцеслав. Без него нам бы не удалось остановить бойню на кладбище.
Значит, я обязан вам жизнью, товарищ Ратимир, обернулся ко мне Симран и протянул руку.
Да бросьте, пожал я протянутую руку. Ничего особенного я не сделал.
Если бы не вы, Ловец воров задержал бы оружие ещё в Хаджитархане, пустился в рассуждения Солнцеслав, а тогда оно не попало бы к нам, и мы не прижали бы Ахри. Он бы в свою очередь, не выдал секрета с фальшивыми покойниками, и мы не смогли бы остановить бойню. Значит, раз именно с вас всё началось, вы и всему виной, так сказать.
Ловко завернул, Солнцеслав, усмехнулся Симран. Он, похоже, быстро оправился от событий на кладбище. А откуда этому твоему Ахри стало известно, что в гробах нет покойников?
Ахри знает в Бадкубе всё и про всех. А котсуолдский консул Тенмар нанимал вчера ночью, сразу после стрельбы на рынке, людей, которые возили к кладбищу камни. Ну и а дальше осталось только сложить два и два.
Ты очень сильно рисковал, Солнцеслав. Особенно, когда пнул гроб ногой. Тебя вполне могли расстрелять с обеих сторон.
Выбора у меня не было. Я и так ошарашил всех выстрелами из дробовика, надо было поддерживать эффект.
Во второй раз мы остановились у небольшого дома старинной постройки. Правда лепной фасад его несколько портили следы от пуль и фанера в проёмах выбитых окон.
Давайте сядем у меня, товарищи, предложил Симран. До твоей квартиры ехать далековато.
А бензин или хотя бы спирт у тебя найдётся? спросил Солнцеслав. Бак у конька почти пустой. Я всё сжёг, когда мчался на кладбище.
Найдётся и того и другого, улыбнулся Симран. Ты ведь у меня регулярно заправляешься, и всё равно, каждый раз спрашиваешь.
Я много где заправляюсь.
Солнцеслав остановил авто, и мы вышли из него. Направились к дому.
Симрану принадлежала небольшая квартирка на втором этаже. Довольно скромно для человека в его должности. Уюта в квартире совершенно не чувствовалось. Сразу становилось ясно, здесь живёт мужчина без семьи, и бывает он тут достаточно редко. Даже ночует не всякий раз.
У меня с утра маковой росинки во рту не было, заявил Симран. Беловолк посоветовал не есть перед походом на кладбище. На случай ранения в живот.
Правильно сделал, между прочим, сказал Солнцеслав. Я много раз видел, как умирают люди от таких вот ран. Страшно и долго. А кое-кому приходилось пускать пулю в лоб, чтобы не мучился. Я тоже не откажусь. Сам ещё завтракать не садился.
А вы, Ратимир, не стесняйтесь, кивнул мне Симран. Я сейчас что-нибудь на стол соображу и мы поговорим. Обсудим служившуюся в Бадкубе ситуацию.
В еде я не нуждался после Катанги, однако отказываться, конечно, не стал.
Не прошло и пяти минут, как Симран выставил на стол несколько тарелок с едойконсервами и макаронами. А ещё вместительный кувшин с каким-то напитком.
Это местный чай, объяснил он. Ну, или то, что здесь принято называть чаем. Слабоалкогольный, но, думаю, нам не повредит небольшая разрядка после кладбища.
Возражать ни я, ни Солнцеслав не стали.
Разговор не начинался, пока уполномоченные утоляли первый голод. Я же в это время старательно ковырялся вилкой в еде. Отправлять её в рот не хотелось категорически. Слишком уж хорошо я помнил неприятные ощущения, которые последуют за этим. Однако что-то съесть пришлось. И местным чаем запить хорошенько. Без этого кусок вообще отказывался лезть в горло.
Ну так вот, отложив вилку, первым заговорил Симран. Ситуация в Бадкубе сейчас просто плачевная. Я это говорю без какого-либо фальшивого кокетства. Я отдаю отчёт, что слова мои сейчас звучат крайне жалко, потому что говорю их ячрезвычайный уполномоченный Талыша. Я должен отвечать за ситуацию на Талыше в целом, но не могу справиться с ней даже здесь, в Бадкубе. Мы отрезаны от Народного государства. Единственная ниточка, что связывает насэто Хаджитархан. С остальными городами связи у нас нет. Телеграфные линии оборваны летучими отрядами князей Великой степи или бейликами. Их наступление ещё как-то сдерживает со своими войсками товарищ Греж, но как долго он сможет делать это неизвестно даже ему самому.
Каждый раз, дополнил его рассказ мрачной фразой Солнцеслав, присылает донесения, что только чудо поможет ему удержаться, и что стоит бейликам навалиться, как следует, и от него останутся рожки да ножки.
И каждый раз он сам творит чудо, потому что Талышский фронт ещё держится.
Но я так понимаю, осторожно предположил я, что бейлики и князья Великой степи далеко не единственная проблема в Бадкубе.
Они угроза внешняя, ответил Симран, прямая и явная. Но есть в Бадкубе и враг внутренний.
Котсуолдцы, будь они неладны, союзники чёртовы, казалось, Солнцеславу очень хочется прямо тут же сплюнуть на пол. Окопались в Бадкубе с первых же дней, как вступили в войну, и мутят воду. Так было во время Революции. И сейчас действуют по накатанной.
Используют разногласия между местными, объяснил куда спокойнее Симран. Здесь, на Талыше, национальный вопрос всегда стоит очень остро. Держать в руках мусаватистов и дашнаков с каждым днём становится всё сложнее. А часто под маской убеждения действуют самые обычные гочитак здесь принято называть разбойников. Взять того же Мгера, что так разливался на кладбище. Он ведь депутат Национального конвента от партии анархистов, а по сутисамый обыкновенный бандит.
Мгер идейный анархист, внезапно заступился за него Солнцеслав. Мы с ним не один пуд соли вместе съели ещё при царском режиме. Грабили и разбойничали, отрицать не стану. Но он никогда не брал денег и ценностей себе. Всё пускал на теракты.
Дело не только в нём одном. Кроме Мгера в конвенте заседает слишком много болтунов. Мусаватистывсе, как один, народные директора нефтяных предприятий, а на самом деле бывшие их хозяева или их дети. Голосуют за продажу нефти Котсуолду в кредит. Понятное дело, рассчитывают эвакуироваться на их кораблях, если бейлики войдут в город. А что денег за эту нефть Народное государство не увидит никогда, их не интересует. Лишь бы свои жизни спасти.
Шкуры продажные, прокомментировал Солнцеслав.
А как долго планируют оставаться тут котсуолдцы? спросил я.
В общих чертах ситуация в Бадкубе была мне понятна. И я видел в ней возможность покинуть пределы Урда, но это можно было сделать двумя способами, один из которых мне решительно не подходил. Первыйэто на борту котсуолдского небесного корабля. А второйневольником в Великую степь. Ходили слухи, что князья её снова возродили работорговлю у себя, и даже продают людей в Жёлтую империю, отгороженную от степи Великой стеной. Да и в Порте рабство хоть и было запрещено законом, однако на него многим крупным землевладельцам и просто богатым людям было наплевать.
Скорее всего, до тех пор, пока Греж не перестанет творить чудеса на фронте, ответил мне Симран. Как только бейлики начнут подходить к Бадкубе, котсуолдцы поднимут в небо свои танкеры и улетят. Только их и видели. Оставят нас на растерзание бейликам.
Значит, надежды на то, что бейликов остановят, нет?
Симран и Солнцеслав одновременно покачали головами. Лица у обоих были, что называется, мрачнее тучи.
Народный Бадкубе доживал свои последние дни.
Духовлад был сильно раздражён задержкой. Выяснилось, что из-за военного положения, попасть в осаждённый врагом Бадкубе нет никакой возможности. Туда на свой страх и риск отправлялись только отчаянные сорвиголовы, но почти всех их ловили ещё в Хаджитархане. Остальных жеуже в Красном городе. Никто не проходил мимо цепких рук стражи Пролетарской революции. И потому, весьма закономерно, что нелегальное сообщение между городами сошло на нет. А транспортные корабли не ходили в Бадкубе ни по Сихай-морю, ни по небу над ним, слишком велика была опасность быть сбитым.
У бейликов не было нормального воздушного флотав основном рухлядь, проданная накануне войны Блицкригом. Зато аэропланов имелось огромное количество. Не безразгонников, конечно, а устаревших моделей имперского и блицкриговского производства. Их осталось у союзников Порты очень много, и они с удовольствием продали их ей. Летунов из бейликов готовили в том же Блицкриге, в особой авиашколе. И теперь они поднимали в воздух свои аэропланы и барражировали над Сихай-морем, сбивая всё, что летит над ним. На ровной, как стол, поверхности Великой степи, в считанные часы можно было сделать аэродром. И такие аэродромы располагались всё ближе и ближе к Хаджитархану.
Первое время бейлики опасались приближаться к Бадкубе. Ведь там их ждали куда более современные истребители котсуолдцев, базирующиеся на кораблях островитян, висящих над Красным городом. Однако те с каждым днём контролировали всё меньшую территорию, явно готовясь к эвакуации. Армия Народного государства ещё как-то держала фронт, но потери её были слишком велики. Враг же наступал не на отдельных его участках, а равномерно давил по всей линии, грозя даже не прорвать её, но просто разметать по Талышским предгорьям. И вот уже летуны Порты контролировали почти всё воздушное пространство над Сихай-морем. Противопоставить им Народному государству здесь было почти нечего. Все воздушные армии его сражались с Блицкригом на западном фронтев Прияворье и Полесье. Здесь располагались вспомогательные части, на вооружении у которых стояла такая же рухлядь, как и у бейликов. Вот только аэропланов было намного меньше.
Именно из-за этих проблем Духовлад и застрял в Хаджитархане. А ведь почти нагнал тут Ратимира. Отстал всего на несколько днейон был в этом уверен. Но теперь разрыв между ним и целью снова увеличивался. Духовладу оставалось только утешать себя мыслью, что никуда из осаждённого бейликами Красного города, Ратимир уже не денется. Он сам загнал себя в мышеловку, и Духовладу остаётся только захлопнуть крышку.
Но для этого надо пересечь проклятое Сихай-море, а он этого сделать не мог!
На него вышли на третий день пребывания в Хаджитархане. На квартиру, где жил Духовлад, заявился неприметный человек, знающий несколько основных знаков. Они служили им для того, чтобы распознавать таких же, как они. Посвящённые рангом повыше знали уже и другие жесты, а этот явно годился только на роль проводника, не больше.
Приветствую вас, склонился он в подобострастном поклоне. Разогнувшись же, изобразил весьма неуклюже жест вежливого приветствия. Я весьма рад тому
Хватит, грубо оборвал его Духовлад. Ему стоило известных усилий сдерживать смех, настолько нелепо выглядел сейчас пришедший к нему со всеми его потугами что-то изобразить. Говори, с чем пришёл. Только быстро, ты выводишь меня из терпения.
Все эти реплики производили неизгладимое впечатление на служителей культа Герметикум, особенно столь мелких, как этот. Он задрожал всем телом. По лицу его заструился пот, хотя в комнате Духовлада было не слишком жарко. В тепле он теперь не нуждался, да и не особенно любил его.